***
Не так я себе представлял финальное сражение. Вид открытых главных ворот дома внушали опасение. Я надеялся увидеть кровавое сражение не на жизнь, а насмерть, но вместо этого противник поступил неожиданно для всех. Он просто вытащил на всеобщее обозрение воткнутую на кол голову Гунтура. Я сразу узнал эти хитрые мёртвые глазёнки да синий опухший язык без костей. На вид его жизнь сильно потрепала, голову просто сорвало в буквальном смысле этого слова. Как бы драматично это не звучало. Мне сообщили, яир командир решил посоветовать нанимателю сдаться. Только вот тому это идея не очень понравилась. Из-за своего скупердяйства, он не заполнил хранилище провизией, тем самым обрёк всех на голодную смерть. Такая позиция не очень располагала к доверию, но он дал шанс главе рода передумать до конца срока договора. Он как раз истекал через пару дней. Вот на третий день я вижу такую картину. Арал почему-то не вмешивался, он продолжал сидеть на месте, уставившись в одну точку. Это его безразличие меня пугало вдвойне. Почему могущественный из пятёрки старейшин ничего не предпринял, когда его товарища так просто убили… Или он заранее договорился с наёмниками?! Гунтур потерял бдительность, понадеявшись, что Арал его защитит, но он глубоко ошибался, сразу же лишился головы. Допустим, но почему после открытия ворот, когда дали наёмникам спокойно уйти, Арал остался на месте? Даже присутствие других старейшин ничуть не поколебало его. Сколько они не пытались достучаться до него, он оставался глух. Лишь повторял одно слова, каждый раз, когда кто-то заходил в главный зал, - «Хан» Когда я вошёл внутрь, мой слух тронул голос здоровяка: — Хан… — будто тяжело выдыхает моё имя. Приближаюсь к нему, он оживляется, словно статуя после сотен лет спячки. — Ты наконец-то вернулся. Теперь я смогу закончить начатое. — Я тоже приветствую тебя Арал, — стоя на приличном расстоянии, сжимаю рукоять косы. — Ты остался совсем один. Гунтур, как подобает предателю, позорно проиграл из-за своей жадности. Наёмники перешли на мою сторону. Ты остался совсем один. Сдавайся, тогда тебя будет ждать справедливый суд. — Непонятно, что послужило его реакции, но мои слова он проигнорировал. — Ты встретил её? — задаёт вопрос великан грубым голосом, выпрямившись во весь рост. Теперь он стал куда больше, чем раньше. Даже попытавшись встать на плечи трёх человек, я вряд ли бы дотянусь до его макушки. Вошедшие со мной наёмники дёргаются, сдают на один шаг назад. Вот трусы, думали я буду в одиночку с ним разбираться. Хрен вам в лицо, а не оплата. Если сбежите, я вам всё припомню и устрою разнос. Да вас просто никто больше нанимать не станет, посудил я, коря трусость тех, кого нанял. Но не это должно сейчас меня волновать. Арал задал вопрос. Встретил ли я на своём пути её. Этот вопрос должен меня куда больше беспокоить, чем трусость других. Ведь выходило, в Яме есть сущность, которая очень заинтересовала Арала. Вот только я такую не находил на своём пути. Все, кто хотел меня сожрать или приближался, автоматически становился врагом. Встреча с личностью просто не могла состоять, если только она не оказалась сильнее меня. Но таковых просто не было. Поэтому мне оставалось только покачать головой. — Ты не встречался с ней… — подытоживает он сам для себя. — Значит судьба уготовила для меня такой путь. — Ничего не понимаю, о чём говорит Арал, но его великаншенство решило двигаться. Ощерившись дикими животными, наёмники готовятся сражаться. У каждого на части тела светятся узоры. Но даже так я видел другим зрением эмоциональный фон. Вокруг них он окрашивается серым хаотическая тучка. Подобно волнам при буре, она колеблется, то сжимается, то расширяется. Под лицами бесстрашия и суровости они скрывали свои первобытный страх перед настоящим монстром. Я поднимаю руку, призывая остальных ничего не предпринимать. Мне не хватало ещё из-за нервного идиота спровоцировать Арала. Сейчас старейшина не выказывал никакой враждебности, это было очень странно. Ведь мне сообщали, он участвовал во множествах стычках, при этом убивал всех без разбора. Но потом он почему-то затих, перестал появляться, и всё подумали, что Гунтур решил держать его при себе. На деле выясняется, он несколько дней назад просто сел на это место и ничего не делал. Гунтур множество раз пытался растолкать бугая, даже были попытки убить его. Но он не давал себя в обиду, быстрыми движениями уничтожал свою проблему и потом обратно садился, уставившись в одну точку. Мне не понадобилось много времени совместить все эти события воедино. Выходило, что после моего появления Арал почему-то отошёл от дел и стал ждать моего прихода. Ради чего? Чтобы задать всего один вопрос. Мне нужно больше информации, я не могу это так просто оставить. Да меня любопытство сожрёт, если не спрошу, о ком шла тогда речь. — Арал, кого ты встретил в Яме? Почему ты думал, что я её встречу? — Великан смотрит на меня уставшим взглядом. В его глазах читалась тоска и печаль. Старейшина останавливается передо мной, протягивает свою лапищу вперёд. Я раскрываю ладонь, и мне падает что-то не очень тяжёлое, но очень холодное. Немного покалывает, но я не придаю этому значению, продолжая смотреть ему в глаза. — Береги род. Он всё, что осталось… — не договорив, двигается вперёд. Наёмники расступаются, позволяя старейшине пройти к выходу. Уже там, без моего участия, его ждала встреча с остатками старейшин, где они решат возникшие проблемы рода. Но им этого не удастся сделать. Ведь я сразу понял, кто такой Арал и его слова… Сжимаю в кулаке подарок старейшины. Лёгкий холодок пробегает по всей руке. Проходит всего пара минут, ко мне подбегает Милиана и шепчет пару слов. — Приступайте, — отдаю приказ к действиям. Милиана заговорщицки кивает, поворачивается ко мне спиной. Машет рукой, подзывая всех присутствующих следовать за собой. Понадобилось десять секунд, чтобы большой дом опустел. Оставшись один, я приближаюсь к главному креслу, где восседал когда-то патриарх. По виду кресло состояло из цельной белой массивной кости. Она была вырезана с большой широкой спинкой с гладкими подлокотниками. По всей её поверхности вырезаны узоры. Приблизившись к чуду искусства, провожу ладонью по нему. По ощущению ничем не отличается от простого мрамора. Вот только этот материал более гладкий и тёплый. Никогда ещё такого не встречал. Так я простоял ещё с минуту, прежде чем решился сесть. Поднимаю голову к потолку, мысленно прося прощения. Тут же раздаётся серия взрывов, сотрясая всю деревню. На моём месте любой выбежал бы узнать, что происходит. Но мне этого не требовалось. Я и так знал, кто стал причиной этого всего. Занимаю место бывшего лидера рода, ставлю локоть на подлокотник и упираю им подбородок. Скучающим видом наблюдаю, как через несколько дней к нам начали подтягиваться главные хозяева Заррикании.Глава — 14
11 января 2023 г. в 17:13
— Ублюдки! Как они посмели! — Новый звук ломающейся мебели.
— Охотник, нам очень жаль, но это правда. Мы воочию видели, как крепость пала. Воины в чёрных доспехах в течение двух дней осаждали крепость. Ночью следующего дня орден был полностью уничтожен, а сама крепость предана к земле. Мы точно не можем сказать, что случилось с её постояльцами, но ходили слухи, что видели небольшой отряд в лесах бывших владений эльфов, — отчитывается хлюпенький мужичок.
Полученные известия не радовали.Остальное я даже не стал слушать. Самое главное я уже понял: мы находимся в полной заднице утопца. Дерьмо дракона. Силы сопротивления вместо того, чтобы заниматься освобождением деревни, растеклись по территории своих владений. Причина этому стала большая популяция разновидности тварей, заполонившая прибрежные земли и главные тракты. Как мне было сказано, даже при войнах родов или кланов никто не отменял общей безопасности и долг перед своей родиной. Любой, кто нарушит незыблемый закон страны, навлечёт на себя гнев всей Заррикании. В истории как-то упоминалось об этом. Целый клан захотел стать равноправным владельцем целого государства. Эти амбиции погубил целый народ, когда против него одного объединились все и просто задавили в его же доме. Вот и приходилось большей части воинов находиться вдали от главных событий. Касаемо самого противника… Этот корм Лешего просто забил на эти законы, сконцентрировал главные силы на полное уничтожение предателей рода. Выходила самая удручающая картина. Мы в меньшинстве, противник превосходит нас по численности, военной силой и большим запасом ресурсов. Изо дня в день приходят сообщения о потерях. Теперь мне стало понятно, в каком они отчаянном положении, если обратились к такому, как я. У них уже просто нет выхода, если за два года не смогли ничего сделать. Так почему они так уверены, что я смогу их спасти… Это раздражало, хотелось всё бросить и отправиться обратно в «Баазар». Там по слухам не так всё плохо, как мне казалось. Торжественный день по выживанию Охотников всё-таки состоялся даже без моего участия. Один из Охотников смог организовать остальных и выиграть. Из десяти волн они выиграли семь и тем самым заработали свободу. Вот остальным не повезло. Точнее одному, он с самого начала первой волны решился на самоубийство, кинувшись на тварей голыми руками. Самая бесполезная смерть, по моему мнению, мог бы пожертвовать собой, когда это было необходимо для всей группы, не так бездарно потерять шанс на выживание другим. Но всё не могло так хорошо закончиться, если бы я не знал организатора Колизея. Так просто она не стала отпускать победителей и без какого-либо согласования выпустила жуткого монстра, который мог просто уничтожить весь отряд охотников. Но тут сработала моя закладка на такой случай. Да, я знал, что хозяйка Колизея не оставит это так просто. Жадность вперемешку с гордыней не позволит кому-то так просто покинуть её владения живым. Когда охотники поняли, что их так просто не отпустят, нехотя решили по-быстрому провести ритуал по призыву павших братьев. Сам процесс не занял много времени. Требовалось всего добровольно окропить своей кровью поле боя, начертив нужную фигуру, да призвать на помощь умерших. Всё это охотники проделали практически тайно, не привлекая к себе внимания. Просто подняли дымовую завесу, отвлекая зрителей и саму тварь. Вот тут началось настоящее шоу, по словам очевидцев из ниоткуда появились призрачные силуэты павших охотников и множество других призрачных сущностей убитых или умерших на поле боя.
Вот тут история прерывается на самом интересном. Что происходило дальше никто так и не смог рассказать. Уже при появлении последних тварей народ в панике стал разбегаться. Конечно, был вариант поспрашивать тех, кто решился рискнуть своей жизнью, лишь бы утолить своё любопытство. Те уже не остались в живых, их просто сожрали призраки мёртвых болельщиков или, ещё хуже, сами духи охотников. Не любил мой брат, когда из них делают цирковых обезьянок. Дальнейшая судьба выживших оставалась для меня загадкой, которую в будущем я должен буду разгадать. Но по слухам сам Колизей цел и продолжает развлекать своих клиентов. Да, это давала надежды на хороший исход.
— Пошёл вон! — рявкаю на информатора, посчитав его работу исполненной. Он низко кланяется, не показывает страха и выходит из шатра.
— Хантер, зачем ты его прогнал? Мы ещё не узнали… — Рату умолкает, сразу же поняла, какую грубую ошибку сейчас совершила. Пошла вопреки словам своего господина, указывая на его ошибку. — Простите. Большего такого не повторится.
В этот раз я не стал жестить. После долгого времени разлуки Рату снова привыкала ко мне, поэтому я делал вид, что не услышал её. Вот так в течение дня она заново привыкала ко мне, каждый раз прося прощения за свои крылатые фразы. Мне пришлось обдумать многое, чтобы обрисовать для себя картину. Выходило, у меня в подчинении будет горстка подранков, без какой-либо поддержки со стороны других родов. Да, вам не послышалось. Я вначале сам не мог поверить в это, но, оказывается, в Заррикании есть всего пять официальных кланов. Все остальные это так называемые рода, маленькая община, имеющая свои внутренние правила и традиции, но при этом не служащая клану. Клан являлся для них подобно королю, а они, в свою очередь, были вассалами. При этом сами кланы подчинялись одному главному человеку, который являлся императором или, как у них говорилось, вождём. Всё, что мне тогда рассказывали или я читал, оказалось фикцией. Они специально обманывали всех, чтобы сохранить тайну. Это всё резко меняло. Так вот почему за два с лишним года главные клыки даже не посмотрели в нашу сторону. Да потому что они ничего не решают без позволения вождя! Как я понял позже, четыре главных клыка являлись столпами всей Заррикании и подчинялись лишь вождю. Хорошо все тут устроились.
Имеется единый вождь, что обитает по слухам на самой вершине головы дракона. Оттуда своей дланью справедливо правит государством, скрываясь за лжеслухами. Тут у нас появляется загвоздка в виде вождя, который своим существованием рушит все мои планы по захвату власти этого рода. Выходило, если я прямо сейчас заполучу всех жителей этой деревни себе, то придётся общаться с кланом, который держит этот регион в своих руках. Он вряд ли будет со мной по-хорошему разговаривать, а сразу огнём и мечом избавит свой народ от тирана в моём лице. Тем более есть большая вероятность, что всю вину сразу перепишут на меня. Нет. Так дело не пойдёт, мне неохота становиться козлом отпущения. Нужно действовать тонко, настолько, чтобы никто даже не подумал в мою сторону. Такой план кажется уже стал вырисовываться. Мой взгляд скользит на Рату, воительница мигом почувствовала неладное. Она с прищуром смотрит в ответ, подобно насторожившейся кошки.
— Господин, мне не нравится ваш взгляд. Вот так смотрят на свою будущую жертву, а становиться ею в ближайшее время я не планирую, — тихо произносит она с осторожностью в голосе.
— Тут ничего не попишешь, Рату. Завтрашнего дня ты становишься новым матриархом рода.
Новость распространилась по всей деревни. Слухи о новом матриархе дошли до самих врагов. Только кто она и где сейчас находится никто не знал об этом. От этого противник перешёл на решительные действия, совершил стремительный удар по всем фронтам. В этот день сопротивление познало на себе всю мощь неприятеля. Сражения, которые у них были, показались детской забавой. Никогда ещё сопротивление так не считало свои потери. Врагу было всё равно, что перед ним либо родной брат, с которым он жил душа в душу, либо дядя, что воспитывал своей племянника с самых пелёнок, обучал, как правильно сражаться и держать копьё. В этот день пролилось реки крови с двух сторон. Да противник тоже получил по зубам, ломая свои клыки, не сумев проглотить большой кусок. Переломным моментом в спасении стало моё решение заняться местными монстрами, освобождая резервы от этой неблагодарной работы. Эти свободные воины, собравшись в единый кулак, ворвались с другой стороны деревни, ломая главные ворота, отбивая большую часть территории и открывая новый фронт. Так закрыли клещами противника с двух сторон, перекрывая ему подачу продовольствия и ресурсов. Загнанная в угол жертва может стать настоящим монстром, чтобы такого не делать из него, решением стало дать многим людям сдаться на милость нового лидера рода, гарантируя жизнь и хорошее обращение. Обещали под конец смуты вернуть всех домой и забыть про их прегрешения. Такая идея оказалась по вкусу для многих. Вот только Аргусу это не очень понравилось. Тех, кто решил сдаться, сразу убивал на месте. Тогда люди стали тайно сбегать, проделывая в неприступной крепости дыры. Тут развязывались руки и появлялись варианты, как использовать в свою пользу. Но пока было решено оставить для худших времён. Если мы не сможем вымотать врага мором, тогда начнём применять силовой метод.
Но не это меня беспокоит сейчас. В этой кровавой битве не принимал участие Арал — главная сила противника, что могла перевесить чашу весов на их сторону. Может, разыгралась гордыня, или они были полностью уверены в своих силах. Поэтому приберегли главный козырь на потом.
— Гунтур, чем же ты руководствуешься? — задаюсь вопросом, внимательно осматривая карту. Прошла уже неделя, а противник всё медлит, с каждым днём теряя время и воинов.
— Хантер, к нам прибыли наемники из рода десятого зуба. Их бойцы готовы поддержать нас во благо клана, — сообщает мне Рату вошедшая в мой шатёр. Кривлюсь, скептически отнесясь к её словам и было почему.
— Угу. Вижу их рвение пойти первыми. Где их поддержка была два года назад? Почему сидели, ничего не делали для того, чтобы спасти вас? Да почему Вождь бездействовал? Ведь он прекрасно понимал, что его люди умирают в междоусобицах? Молчишь. Правильно делаешь. На самом деле всем наплевать на вас и своего брата. Каждый, подобно трупоеду, выискивает для себя выгоду. Самые ушлые прознали, что у вас имеются артефакты. Резко все активизировались, стали мирными и пушистыми. Как будущий матриарх, ты сама уже понимаешь, тут играет грубый расчёт. Поэтому тебе нужно будет взять всё из этого для себя и рода. Пускай лжеспасители ради награды рискуют по полной, а мы побережём наших. Не так много вас осталось, а рисковать выживанием рода как-то не хочется.
Мои слова заставляют её призадуматься. Воительница, а по совместительству лидер рода, понимала, в каком они сейчас отчаянном состоянии. Если они уверенно держались в таблице зубов, не позволяя других родам сместить себя, то сейчас у них меньше шансов удержать свои позиции, и большая вероятность оказаться на самом дне. Шанс на то, что они смогут вернуть свою былую славу, оставалась. Тем, кто мог этому помочь, мог оказаться чужеземец, который смог выйти из родовой ямы и продемонстрировать свою волю, как они это истолковали для себя. Своими действиями я сдвинул с мёртвой точки родовую войну, подтолкнул её к завершающей стадии, не давая им истребить себя. Пускай из-за моих действий пролилось много крови, мне уже на это наплевать, честно говоря. Сейчас моя основная задача — избавиться от помех в виде Старейшин Гунтура и его ручного зверя Арала.
С первым уже всё было предрешено. Двое старейшин, которые поддерживали бывшего молодого патриарха, сами вызвались разобраться с предателем. Даже несмотря на то, что они дряхлые старики, я не стал настаивать — это их дела. Меня больше всех беспокоил Арал. Его сила не сопоставима с той, с которой мне пришлось когда-либо встречаться. Я не испытывал желание с ним встречаться один на один. Если целая дюжина первоклассных воинов за спинами, которых не одна кровавая битва, лишь заставила его отступить, при этом они не ранили его, потеряв из всего состава большую часть, а остальные вернувшиеся остались инвалидами, то тут остаётся задуматься, а нужен ли мне такой противник вообще. Зачем я буду рисковать своей шеей, соблюдая какой-то там кодекс чести, когда можно поступить проще. У меня как раз появился шанс вернуть своё добро, вот только протяни руку. Но тут не всё как у людей. Наёмники другого рода почему-то решили, что, отвоевав участок деревни, имеют полное право мародёрить. При этом приказы или слова выше их по иерархии никто не слушает. Они будто делают вид, что это их не касается, и отвоёванная территория всецело принадлежит им. Такое отпускать я был не намерен. Они пришли сюда воевать за нас, при этом награда за их работу очень щедрая. Позволять им истязать пленных и тем более грабить себя я не могу. Они практически приблизились к месту, где закопано моё добро, и отдавать им его я не хочу. Да, они вряд ли смогут додуматься, для чего нужны эти реагенты. Тем более пролежавший в мешочке взрывной порошок уже давно отсырел, уже не пригоден к использованию, а вот всё остальное как раз хорошо сохранилось.
— Милиана! — выкрикиваю имя садистски.
Ко мне подходит миловидная девушка старше меня на три года. Длинные чёрные волосы спадают до самых грудей, скрывая под ними пышные формы. Сама она выше меня на полголовы, рисунки по всему телу. Из одежды имеется всего-то прикрытая грудь толстой кожей, от бёдер до колен свисает тряпичный набедренник. Она скрещивает руки, с нетерпением приподнимает правую бровь.
— Я вас внимательно слушаю, — бесцеремонно обращается ко мне, показывая своё пренебрежение.
Я лишь усмехаюсь, с такими личностями мне нравилось иметь дело. В них я находил рвение к свободе и независимости. Никто с таким характером не любил, когда ими командуют и тем более помыкают. Почему-то я испытывал к таким людям больше симпатии чем тем, кто пресмыкается передо мной. Рату исчерпала себя, стала слишком привязанной ко мне, от этого я бесился ещё сильнее. Пропала в ней искра бунтарства с азартом, вместо этого покорное подчинение. Поэтому идея сделать её новой главой рода оказалось лучшим, что я мог до неё сделать, а касаемо клятвы души, то тут всё очень просто. Я ничего менять не стану. Это гарантия того, что она меня не предаст. Наоборот будет всеми силами защищать.
— Слушай меня внимательно и не перебивай, это важно. — Милиана раздражённо закатывает глаза. — Нужно подослать нашего человека в отряд наёмникам. Да подожди ты со своими комментариями, дай договорить. Не нужно никого убивать, тем более подставлять. Сейчас они продвигаются к точке, которая очень важна для меня. Мне не хочется, чтобы кто-то из них нашёл то, что не принадлежит им. Поэтому твой человек должен будет проникнуть сюда. — Пальцем тыкаю на местную карту деревни, где был закопан схрон. — Его главная задача забрать и вернуться с ним ко мне. Найди того, в ком ты полностью уверена и кто сможет чисто сработать, — обрисовываю я свой план.
На мгновение она задумывается.
— Допустим, найдётся такой. Вот только я не собираюсь жертвовать своими людьми из-за вашей прихоти, — заявляет Милиана, демонстративно скрестив руки.
Вот чертовка, цену себе набивает мало. Ей служить под моим началом, подавай награду. Наглее, чем сама Рату, это делает её сильным союзником в моих глазах. Я самодовольно облокачиваюсь на спинку старого стула, сложив на животе ладони в замок.
— Чего же ты хочешь? — задаю очевидный вопрос, от чего смущаю Милиану. Она не сразу поняла, что я жду от неё предложения, а не спор.
Милиана на секундочку мнётся для приличия, делая вид, что задумалась, но я уже знал, чего она попросит.
— Остановить наёмников, не давать им разорять наши дома. Оставлять в живых женщин и детей. Стариков отдавать в плен. Раненых врагов не добивать, также брать в плен. Это наша будущая сила и опора, когда вся это межродовая война окончится, — заканчивает она выставлять свои требования.
— Как интересно, — скептически говорю я. — Отдать тебе место лидера рода не хочешь? Или мне уступить тебе место со всеми ресурсами, с которыми я пришёл сюда, а самому стать твоим рабом души…
На секунду я реально завожусь от своих же слов. Не замечаю, как атмосфера вокруг нас резко меняется. Милиана стояла пришибленная, а я только сейчас понял, что снова использовал эту устрашающую «Яки». Так, успокойся, это всего лишь игра на публику, что ты так разошёлся. Давай приходи в себя побыстрее, пока всё не испортил. Успокаиваю сам себя я, возвращая внутреннее умиротворение.
— Ха… Хантер. Что это было? — Милиане хватает всего пару секунд, чтобы вернуть свою строптивость. Мда, так просто не обуздать такую хищницу. Ну ничего, у меня ещё много будет времени с ней поразвлечься.
— Это тебя никак не должно касаться, Милиана. Твоя главная задача выполнять то, что я говорю. Если вы хотите вернуть полный контроль над родом и снова стать свободными, не оспаривай мои приказы. В ином случае я просто покину вас, оставлю самих разбираться с этим адом.
Она всё равно продолжает стоять, даже не подумала для приличия кивнуть, что поняла меня. Стоит себе, скрестив руки в ожидании моей капитуляции. Ну ничего, я тоже не гордый орлан, могу поиграть в молчанку. Милиане тут стоять до самой ночи, а мне тут в комфорте отдыхать. Посмотрим, насколько её хватит. Так просто я не отпущу эту мерзавку. Заставлю мне подчиняться, пока не надоест. Так и произошло — нет, Милиана не сдалась, что удивительно, а проторчала в этой позе ожидании до самой ночи. Да она монстр без воды и хождения по нужде отстояла своё. Лишь это даёт ей право на награду.
— Ладно, я поговорю с наемниками. Дам запрет на мародёрства ваших домов и убийство пленных. Не смотри ты так на меня, я всё сказал. Это достойная плата за то, что вы мне принесёте. Если хочешь большего, убеди меня. Докажи, что я не зря встал на вашу сторону. Принеси мне первую победу без лишних потерь. Тогда мы продолжим наш с тобой разговор. Теперь пошла вон, я хочу спать. Утомился за сегодня… Нет! Позови сюда командиров наёмников. Нужно сразу сообщить им про запрет. Завтра утром намечается очередной рейд в деревню. Нужно уже сейчас остудить их пыл, — мои слова хорошо подействовали на Милиану. Она согласно кивает, делает незначительный поклон и выходит из шатра.
Вот непокорная фурия, ну ничего, время придёт, ты станешь покладистой. Растягиваюсь в безумной улыбке, предвкушая для себя новые испытания с этой девушкой. Через минут десять ко мне врывается обезумевший от злости глава наёмников. Его лицо ничего хорошего мне не сулило. Оказывается, это стерва перед тем, как сообщить ему о моей просьбе, наговорила ему всякое, от чего глава наёмников вошёл в бешенство. Ему хотелось удавить мерзавку, но её слова, что его ожидают в главном шатре, переубедили отложить карательные действия, пока он не разберётся с делами, которые сулили ему больше выгоды, чем обычное избиение женщины. Вот поэтому со скверным настроением он стоял передо мной. Следующие слова ничуть не приподняли ему настрой. Глава только сильнее разъярился на меня, проклиная и обвиняя за все ошибки и промахи, что у них случилось за такое короткое время. Злиться было за что. Уже вторую неделю они никак не могли исполнить условия своего договора: захватить главный дом деревни и вытащить оттуда главного предателя рода. Что такого могло произойти, вы спросите? Почему целый отряд отважных головорезов, имеющих за спиной целый ворох заказов, не смогли за один день захватить лидера? Ответ на поверхности. Никто не рассчитывал встретить сопротивление, только уже от других наёмников. Оказывается, Аргус каким-то образом провёл за свои стены целый полк чужеземных наёмников, и те, в свою очередь, просто не давали местным сделать шаг в их сторону, работая по ним болтами и стрелами. Новость о подкреплении врагу ломала все мои планы по быстрому захвату их лидера. Затягивать противостояние не очень хотелось. В связи с поступившими данными от простых наёмников, а не местными, которые должны были мне сразу сообщить, пришлось всё корректировать.
— Мне не нравится возникшая обстановка. В нашем договоре не было обговорено присутствие иноземцев. В связи с этим, я требую…
— Ты не вправе что-то требовать от меня, Савак. Мы чётко всё обговаривали. Вы обязались захватить главный дом за короткое время, я выплачиваю вам артефактами. То, что сейчас происходит, никак не влияет на нашу сделку. — Тут он попытался перебить меня. Я ударяю ладонью по столу. — Я закрывал глаза на ваши бесчинства в деревне! Как твои наемники убивают пленных, грабят дома, насилуют женщин, а детей и стариков пускаете в расход! — с каждым словом я повышаю голос, пока не дохожу до угроз: — Вы своими действиями ослабили род! Да за такое вас убить мало. После этого я должен с тебя стребовать, а не ты с меня! Так что опусти свой гонор и слушай меня внимательно. У вас есть день, чтобы взять под полный контроль всю деревню и окружить главный дом. Также я запрещаю твоим головорезам трогать невинных и захваченных в плен воинов этого рода. Ты меня понял?! — демонстративно встаю, ударяю снова, только уже двумя ладонями по столу. Мы буравим друг друга взглядами. Продолжается это несколько секунд. Савак не выдерживает первым, разворачивается к выходу, как был резко остановлен. — Я не слышал ответа! — цежу сквозь зубы.
— Членораздельно, — также буркает он.
— Кто позволил тебе уходить? Мы ещё не закончили… — тише, но продолжая угрожающе смотреть на него говорю я.
— Нам нечего больше говорить.
— Не глупи, я вызвал тебя сюда совсем по-другому делу. — У наёмника было совсем другое мнение по этому поводу.
Он наотрез отказывался меня выслушать, включив обиду. Видите ли, какой-то сопляк мокнул гордого лидера наёмников в его же ошибки. Теперь честь не позволяет ему так просто вернуться. Пришлось разруливать ситуацию в свою пользу. Как говорится, в начале пригрози, а потом примани. Так сейчас Савак, уже отходя от моего шатра, слышит мелком мои слова:
— Жаль, придётся других нанимать и платить двойную цену, — в моём голосе звучит столько разочарования и лжи.
Как ни странно, это подействовало на гордого лидера наёмников. Жадность просто взяла вверх над ним. Но он так и не вернулся обратно. Наверное, посчитал лучше сейчас нам остыть и перенести наш разговор на утро. Я был уверен, с первыми лучами солнца он будет у моего шатра.
На следующее утро, как я и предполагал, Савак уже стоял, вот только не один. В этот раз он взял собой двоих помощников, которые отвечали за выполнение его приказов. Переговоры проходили куда продуктивнее, чем вчера. Мы в течение часа спорили, обсуждали каждую мелочь, один из его людей даже попытался пригрозить мне копьём, но сразу же был успокоен своим командиром. Закончилось всё тем, что мы заново заключили договор. В этот раз наёмники получали куда больше, чем им предлагалась в начале. При этом они обязались очистить деревню от пришлых, а также не трогать местных, если те сами не нападут первыми.
Также разбои с их стороны полностью прекращаются, взамен им позволено забирать трофеи ими убитых. Только в том случае, если тот напал на них сам, а не по их провокации. За этим как раз будут следить люди рода, входившие в их отряд. Это очень хорошая возможность влить своего человека, который выполнит моё поручение. Но самый главный момент в договоре никуда не исчез. Он просто стал второстепенным, где наёмникам при захвате главного дома мог перепасть ещё более жирный кусок награды.
Вот таким образом старый договор потерял свою силу. За место него пришёл новый, с более соблазнительными наградами. Я предполагал, такое может случиться, поэтому заранее продумал разные варианты. Один из них как раз выходил таким образом: нанимая наёмников, специально не ограничивал их, давая разойтись не на шутку. Пришлось пожертвовать многими невинными. Без этого не получилось бы заручиться в будущем поддержкой рода. Я знал, Гунтур не будет сидеть сложа руки, дожидаясь своей гибели. Он уже давно готовил резерв для последней атаки, для подавления рода.
Следующий день оказался для всего сопротивление удачным. Никто не рассчитывал, что лидер наёмников решится пойти на штурм вместо того, чтобы планомерно отбивать участок за участок. Ведь я решил ещё раз закинуть сеть алчности, утроил награду за второстепенную задачу. Следующая новость меня огорошила своим результатом. Никто не мог предположить, что человеческая жадность может оказаться настолько продуктивной.
Саваку это удалось, как ни странно, очень легко. Причиной переломного момента стал подошедший с юга полк наёмников из того же хвоста. Точнее будет сказать о человеке, раздающим налево и направо огромные сокровища. Вот самые шустрые подоспели сюда ради обогащения. Мне было лишь в радость, если им удастся решить все мои проблемы за короткий срок. Вот я получаю новости, которые радуют мой слух. Вот всего за один неполный день большая часть деревни была под нашим контролем. Наёмники из Континента были вынуждены уйти в глухую оборону.
Что не взять у них, так это организованность. Почуяв, куда дует ветер, они сразу же перегруппировались, сохранив большую часть своих от бесполезной гибели. Конечно, находились среди них смельчаки, решившиеся идти напролом, показывая пример, что не нужно бояться дикарей. Как только Зарриканцы ловили на свои копья храбрецов, то у других сразу пропадало желание становиться забитой свиньёй на вертеле. Организация наёмниках из Континента не чета Зарриканской. Дикари, как они местных называли, почувствовав силу, толпой стали давить чужеземцев, забыв напрочь об осторожности. Конечно, когда перед глазами мелькают несметные сокровища, хочется как можно скорее выполнить контракт. Из-за своей спешки и высокомерия, что им море по колено, были крупные потери. Хорошо расставленные арбалетчики на окнах нормально так проредили Зарриканских наёмников. Раненые, они отступили, оставляя главный дом местным жителям. Сами ушли за пределы деревни зализывать свои раны. Самую главную задачу они выполнили. Ближайшие окрестности центральной деревни освобождены, и сопротивление могло выйти из резервации. Это позволило за короткое время взять под полный контроль всю деревню.
На следующий день двое старейшин удостоили меня своим присутствием. Они решили отблагодарить меня, а также предварительно совместить дела, которые требовали моего прямого вмешательства. Из всего сказанного ими выходило, это самый удачный день за два года, когда за короткий срок удалось вернуть практически всё, тем самым позволив большие части беженцев вернуться по своим домам, разгрузить большую часть бойцов от семейного бремени, сконцентрировать всё своё внимание над предстоящей битвой за сердце деревни. Да, они решились всеми силами ударить по последнему оплоту врага и забрать то, что принадлежит роду по праву. Вот тут закономерно появились вопросы, которые они хотели со мной обсудить. Как правильно поступить, чтобы сократить жертвы среди своего воинства? Нужно ли вообще платить ослабевшим наёмникам? Не лучше будет просто взять и избавиться от них? И всё тому подобное. Этим старейшины подталкивали меня к решительным действиям, чтобы как можно скорее закончить эту войну. Но спешка ни к чему хорошему не приводит. Они хотели моими же руками решить свои проблемы, переложив всю ответственность. Тут я просто не выдержал.
— Вы, кажется, ошиблись дверью… — я холодно смотрю на старейшин. — Я вам не полководец и не стратег. В первую очередь, я Лэнг. Вы не вправе меня торопить и тем более приказывать. Молчать! — «Яки» подавляет их. — Я не намерен выслушивать ваш бред. Вы уже потеряли места в совете своими поспешными действиями. Теперь мне приходится расхлебывать всё за вами. Хочу сразу заметить, вы просили меня о помощи, а не я. Так что прежде чем говорить, подумайте трижды. Иначе это будет стоить вам жизни, — в голосе пробегают нотки угрозы, от чего старейшины отводят от меня свои взгляды. Но всё-таки они не стали уходить без ответа.
— Что ты предлагаешь? — голос подаёт отец Рату. Его поддерживает кивком второй старейшина.
— Вы сами не догадываетесь?! — начинаю нервничать. — Дракон единства, — театрально взмолился, поднимая руки к небу. — Всё очень просто, как ясный день, господа. Мы просто ничего не станем делать. — Мои слова ставят их в ступор. Старики переглядываются между собой. Теперь голос подаёт другой старейшина:
— Мы не можем позволить себе потерять столько времени. Противник может оправиться после поражения. Тогда нам будет куда тяжелее захватить главный дом. Мы должны бить сейчас, пока они слабы, — снова идёт по старой дороге безумства.
Я снова сокрушенно качаю головой, показывая, как он глубоко ошибается.
— Наша главная задача? — задаю простой вопрос, на который получаю такой же ответ:
— Вернуть контроль над деревней и родом.
— Наказать предателей и снова стать самым сильным родом, — продолжает за ним сидящий рядом.
Каждый из них дал свой ответ. Я, расстроенный, тяжко вздыхаю. Откидываюсь спиной на спинку кресла, устало тру переносицу. Оба на меня смотрят непонимающе, переглядываются друг на друга. Я выдерживаю минутную паузу, приводя свои мысли в порядок. Сейчас меня грызли противоречия. С одной стороны, они правы. Род — это самое главное в племени, никто не смеет его позорить или идти против него. Вот только они упускают самое главное. Государство не может называться таким, если у него не будет главного — народа. Самое главное в обществе — это человек.
Если они сейчас пошлют на убой будущее рода, их всех там перебьют, тогда кем моей кукле в будущем руководить? Нет, я такого просто не могу допустить. Если я хочу оставить своего человека на важном месте, мне нужно сохранить жизни тех, кто верен и доверяет Рату. Их сейчас тут большинство. Она стала для рода символом надежды и будущего. Тут в голову ударяет другая мысль. Не хотят ли эти два хряща просто избавиться от тех, кто неугоден им? В будущем они могут доставить больше проблем, тем самым ослабив позиции Рату. Это тоже нужно учитывать. Сейчас это всего лишь мои подозрения, ничего большего.
— Вы оба частично правы, — выдерживаю паузу, навевая интригу. — Да, род — это самое главное. Но! — приподнимаю руку, указательный палец выставляя вверх. — Род — это не только правила или традиции. Это не престиж, за который нужно сражаться и доказывать, что мы лучшие во всём, теряя в бессмысленных битвах главное. Да, вы правильно поняли. Человек — вот что самое главное в роду. Как любое государство не сможет существовать без людского ресурса, также и род. Он символ начала и конца. Однажды войдя в него, ты можешь покинуть, только отдав за него жизнь. Поэтому, кто вступает в него, обретает семью, друзей, соратников, брата или сестру. Я могу продолжать развивать свою мысль, но вы и так уловили суть. Я не позволю вам так просто играть чужими жизнями. Если хотите, идите первыми на штурм главного дома. Но я не дам вам ослабить своими ошибочными приказами остатки сил рода.
— Тогда что нам делать? В большом доме находится большая часть продовольствия.
Гунтур может там просидеть несколько недель, а враг не дремлет. Уже с восточных земель хребта дракона к нам движутся три рода, готовые забрать то, что они так давно хотели. — возражает мне Нкозан.
— Яма, — догадываюсь я, почёсывая только начавшую зарастать щетину. — Это не проблема. Я сам разберусь с ним. Ваша главная задача следить за народом. С этой мелочью я сам, пожалуй, разберусь.
— Это невозможно! — встревоженно произносит второй старейшина, вскочив со стула как в жопу ужаленный. — Это главное наследство нашего рода. Если мы утратим контроль над ним, то лишимся всего. Он главный источник нашего богатства и наследство. Через него наши воины проходят инициацию и, возвращаясь, становятся намного сильнее.
— Да знаю я. Каждый пять лет проходят турниры, когда пять кланов отбирают самых юных бойцов. Затем отправляют в Яму, спускаясь по лестнице. В течение всего хода до самого низа активируются спонтанно телепорты. Им даётся неделя, чтобы выбраться из Ямы. Самые шустрые становятся сильными и тем самым подымают рейтинг зубов, нерасторопные становятся едой для местных тварей, при этом параллельно уменьшают поголовье тварей. Я всё это читал и знаю. Вы сами должны понимать, с нынешними силами вы просто ничего не сможете сопоставить другим родам. Даже если мы каким-то чудом сможем отвоевать место под солнцем, не думаете ли вы, что другие кланы не захотят захватить такой лакомый кусок? Я больше уверен, ваш клан, чьими вассалами вы являетесь, уже отправил сюда под знаком помощи союзника — полноценную армию. Это отобьёт желание других кланов тянуться к сокровищу. Как только все страсти улягутся вокруг вас, клан потребует своё. Я уверен, мелочиться они не станут и не обойдутся только этой Ямой. Вся деревня станет их. Вам придётся служить новому сюзерену. Кто знает, что в голове будет того человека. — Моё искреннее откровение будущего рода не очень порадовало моих слушателей. Но я описал то, что может случиться, если они не послушаются меня.
Сказанное мною заставило старейшин задуматься. Перспективы стать рабами не входило в их планы, поэтому мои слова задели их. Они стали сомневаться в нынешний устой Заррикании. Конечно, они привыкли действовать традициями и старыми привычками, совсем не смотрят в будущее. Если ты хочешь выжить, ты должен приспосабливаться к новым реалиям. Делать всё, что зависит от тебя, даже пожертвовать другими, но добиться такого результата, чтобы остаться в выигрыше. Поэтому идея отдать Яму лучшая.
— Откуда тебе это известно? — спрашивает меня старик Нкозан. На его лице читалось недоумение.
— Это неважно, — отмахиваюсь я, как от назойливой мухи, от его вопроса. — Ваша главная задача — не допустить такого печального исхода для рода. Для этого предлагаю отдать Яму человеку с Континента.
Образовалась мёртвая тишина. Двое старейшин изумлённые, просто не могли поверить своим ушам. Они рассчитывали услышать всё, что угодно, но не такое. На повышенных тонах высказывается второй старейшина, он хмурит шрам на лбу, и от того показался более уродливее. Он вскакивает из своего кресла.
— Это невозможно! Клан просто не позволит, тем более чужаку владеть сокровищем нашей страны. Это исключено, я не буду поддерживать вас, Лэнг, — из дружеской позиции Калант переходит на более официозную.
Пропадает с его лица всё миролюбие, заменив суровостью. Нкозан наоборот призадумывается, не стал ничего комментировать, приняв выжидательную позицию. Ему было интересно выслушать все стороны. По итогу могу дать свой ответ на этот вопрос. Я подождал, пока второй старейшина успокоиться, барабаня костяшками пальцев по столешнице. Как только образовывается долгожданная тишина, я продолжаю:
— Мне известны все последствия того, что может случиться. Мог бы мне не говорить эти истинные вещи, Калант. Ваши интриги и заговоры мне давно известны. Да, можешь не пучить такие удивлённые глаза, будто впервые это слышишь. Среди ваших сторонников нашлись более умные, кто решился присоединиться ко мне, а не бить в спину. Вам лучше пересмотреть свои взгляды на нынешние реалии, пока не поздно.
В начале я думал, сейчас начнутся оправдания. Будут бить пяточками в грудь, клянясь, что это клевета. Он поймёт меня, это не пронял, перейдёт к объяснению, что это ради рода, я ничего в этом не понимаю и всё в этом духе. Тут всё пошло совсем по-другому. Калант смеётся после моих слов, возвращаясь на своё место.
— Нкозан, мальчишка оказался не промах. Как ловко он нас сейчас осадил. Даже среди наших последователей нашлись несогласные нашим правлением.
Нкозан с подозрением смотрит на меня.
— Соглашусь. Не думал, что нас так быстро вычислят. Но это ничего не меняет, в конце всё равно должен остаться лишь один. Поэтому мы продолжим действовать, так как нам удобно. Теперь будем действовать открыто. — Старейшина кивает ему, соглашаясь на новые условия.
— Вас ничего не напрягает? Например, моё присутствие. Ведь сейчас вы открытым текстом объявляете мне войну.
— Нет, нет, нет. Вы глубоко ошибаетесь, Лэнг. Никто не собирается объявлять войну и тем более как-то вам мешать. Просто мы должны быть уверены, что ваши действия не противоречат нашим традициям, — старается сгладить острые углы Нкозан.
Это у него нехорошо получается. Я краем глаза наблюдаю, как чувства Нкозана выдавали его с потрохами. Брезгливость и отвращение - вот что я сейчас наблюдаю сейчас. Старикашка что-то нехорошее задумал против меня. Нкозан спокойно пожертвовал своей дочерью ради моего расположения. Сейчас готов пожертвовать второй, только уже ради своих интересов.
Что не скажешь про того же Каланта. С его стороны наблюдался лишь азарт и любопытство. Пропал тот негатив, направленный на меня, будто недавно просто сыграл роль, затем вернулся в свою привычную жизнь. Ему было всё равно на все эти интриги. Калант хотел увидеть продолжение, чем же всё закончится. Им играл лишь интерес. Но такие люди намного страшнее, чем Нкозан. Даже если они фонтанируют любопытством, не получив нужный результат, могут довести до их логического конца. Для этого они станут действовать очень жестоко впредь до полного удовлетворения своих амбиций.
Эти двое по-своему очень опасны, лучшим вариантом будет избавиться от них. Для начала использую их по полной. Пускай поработают на меня, а затем избавлюсь.
— Давайте объединим наши усилия против настоящего врага. Мне сообщили, в главном доме находится месячный запас продовольствия, также имеется свой собственный источник питьевой воды. — Тут меня перебивают:
— Большой дом строился на случай, если твари пустыни сломят оборону деревни или враждебный к нам род пойдёт войной. Он уместит в себя до половины жителей деревни. Также имеет хранилища на несколько месяцев затяжной осады, но до этого никогда не доходило. Всегда вмешивался клан, и всё заканчивалось. Мне кажется, если мы затянем это на целый месяц, другие рода просто съедят нас. Может, нам лучше заплатить бóльшую цену наёмникам, чтобы они взяли дом штурмом? Пускай клан хвоста страдает, чем мы, изгнанные клыком и когтем, — заканчивает Калант, углубившись в историю предназначения главного дома. Нкозана своими алчными глазками то и дело бросает взгляды на жидкую кучку артефактов из монстров, лежащую рядом в стороне.
— Нкозан, тебе есть, что добавить, или так продолжишь жадно глазеть на эту мелочи? Не знаю, чем вас привлекает это барахло, но найм наёмников обошёлся мне практически задаром. Прекращай заниматься ерундой. Я хочу услышать, что ты думаешь об этом.
Старик на секунду кривится от моего внимания. Ему меньше всего хотелось продолжить этот разговор. По-видимому, он всё уже решил для себя и вряд ли изменит своё решение. Для приличия он жидко комментирует ситуацию, двояко поддерживает своего коллегу. Так ничего вразумительного не получив от него, мы с Калантом договариваемся, как будем действовать. Нкозан неоднозначно кивает и покидает нас раньше всех. Это в очередной раз доказывает, я был прав на его счёт. Старик решил играть в двойную игру. Вот только за двумя зайцами побежишь, ни одного не поймаешь. С этими мыслями я приступил к реализации своего другого плана. Я чувствовал, нас ждёт неожиданный поворот.