Выбор

      У Оуэна было не слишком много времени на раздумья после того, как его старший брат неожиданно свалился с неба в побитом корабле и с полуобугленным пассажиром на борту, который больше напоминал машину, нежели живого человека. Оби-Ван потерял сознание практически сразу же после того, как выбрался под ливень, и Кеноби ничего другого не оставалось, как доставить внезапных ночных гостей домой. Оба выглядели неважно, и доктор смутно догадывался, что все дело в последних новостях, которые он совсем недавно слышал по голосети. Если все правда, то старший брат и его спутник сейчас — самые разыскиваемые преступники в галактике. Поэтому было совсем неудивительно, что они выглядели так, будто побывали в аду и вернулись обратно.       Оуэн никогда в жизни не гнал домой так быстро, как в ту ночь. Его мозг находился в странном оцепенении, спидер он вел совершенно машинально, пока в голове билась только одна мысль: успеть до утра, пока еще беглецов никто не увидел. Приехав домой глубокой ночью, он тихонько разбудил Лаяну, задремавшую в кресле в ожидании его приезда, и с ее помощью доставил раненных в свою скромную операционную. В тот момент Оуэн твердо решил, что не станет подвергать жену опасности и рассказывать, кем ему приходился один из ночных гостей. Или что он был джедаем. Вместо этого доктор ограничился лишь несколькими предложениями о самом крушении и скорой кончине М6. У Кеноби не укладывалось в голове, что спустя столько лет он снова встретил старшего брата. Пока Лаяна готовила повязки с бактой, на пару секунд Оуэн задержал взгляд на лице, которого не видел много лет. Оби-Ван, как оказалось, был больше похож на отца, особенно с этой его бородой, и именно в тот момент, пожалуй, окончательное осознание произошедшего настигло доктора. У него на операционном столе лежал один из самых известных генералов Войны Клонов, рыцарь-джедай, которого обвинили в измене и предательстве, как и всех его собратьев. Император Палпатин в своем недавнем выступлении не поскупился на подробности, в красках описав вероломство членов Ордена, с которым ему довелось столкнуться, и заявил, что все без исключения джедаи подлежат немедленному уничтожению.       Когда Оуэн накладывал повязку с бактой на шею брата — с жуткими следами ожогов, будто от чьих-то пальцев, — у него едва ли не впервые за всю практику тряслись руки. На мгновение он представил себе, что будет, если кто-нибудь из посторонних узнает о его гостях. Он благоразумно спрятал световой меч Оби-Вана еще до того, как привез домой, но все равно продолжал беспокоиться. Доктор не знал, можно ли верить словам Палпатина, понятия не имел, в самом ли деле джедаи были преступниками, но оставить этих людей без помощи просто не мог, даже если они являлись злодеями. Он никогда не был равнодушен к людям, которые нуждались в помощи.       Вероятно, это было семейное.       В отличие от Оби-Вана, с которым Оуэн закончил относительно быстро, обнаружив у него в основном лишь ушибы, ожоги и легкое сотрясение, другой джедай выглядел так, словно побывал в мясорубке. Доктору ни секунды не хотелось даже задумываться над тем, как тот, потеряв обе ноги, обе руки и обгорев практически наполовину от оставшегося тела, продолжал дышать. Оуэн долго промучился над ним и его протезами, практически полностью израсходовав весь свой запас синтетических тканей, бакты, а также обезболивающих и кроветворных средств. К тому моменту как он понял, что больше ничего для своих гостей сделать был не в силах, мозг услужливо напомнил о другой, не менее важной проблеме: разбитом «колчане», который так и остался лежать посреди поля.       — Тебе нужно поспать хоть немного! — настаивала Лаяна, но Оуэн был непреклонен. Адреналин бушевал у него в крови, подгоняя вперед и помогая принимать решения, на которые в трезвом уме он бы никогда не решился. Но Кеноби уже догадывался, чем может грозить его семье хотя бы секундное промедление.       — Мне нужно к Пелли, обещаю, я ненадолго. Пожалуйста, присмотри за нашими гостями.       Он запрыгнул на спидер и полетел в Стью-Дор как раз к тому моменту, когда солнце показалось из-за горизонта. Оуэн понимал, что Лаяна наверняка начнет что-то подозревать, но решил пока сильно не задумываться об этом. Сейчас как можно скорее важно было решить другую проблему.       Прибыв в Стью-Дор, Оуэн продолжал петлять улочками, вызывая недовольные восклицания прохожих. Пользоваться личным транспортом разрешалось только в крайних, малонаселенных районах города и за нарушение правил власти могли впаять немаленький штраф, но в этот раз доктора возможная бумажная волокита волновала в самую последнюю очередь. Мастерская Пелли находилась в центральном округе и Оуэн, не обращая внимания на гневные нецензурные выражения, что летели ему вслед, даже не потрудился сбавить скорость. Сердце в груди билось как сумасшедшее, мышцы были напряжены, дыхание стало поверхностным и учащенным, а весь он сам был натянут словно струна.       Когда Оуэн достиг мастерской, утро было в самом разгаре. Два крупных лотальских кота сидели на парапете рядом с пошарпанной самодельной вывеской «Мастерская Пелли Мотто: ремонт, техобслуживание, никаких вопросов», деловито умываясь под ласковым солнечным светом. Припарковавшись, доктор спрыгнул со спидера и животные, забавно вздрогнувшие от резкого звука, почти синхронно зашипели на него. Оуэн не обратил внимания. Едва он сделал несколько шагов по направлению ко входу, как практически сразу увидел владелицу заведения: широко зевая, механик неспешным шагом направлялась к мастерской, судя по всему, только собираясь открываться. Короткие и вьющиеся во все стороны кудри были больше чем обычно художественно растрепаны, а неизменный темно-синий комбинезон пестрел пятнами от масла. Завидев внезапного гостя, Пелли криво усмехнулась и небрежно махнула рукой в знак приветствия:       — О, привет, док. Если вы ко мне, то придется обождать: я уже обещала старику Фликсу осмотреть его дроида-инвентаризатора. Он мне уже всю плешь проел — Фликс, в смысле, не дроид, — говорит, тот почему-то начал исчислять весь товар в боччийской двоичной системе вместо стандарта, а это ведь проблема глобального масштаба… — она иронично закатила глаза, однако Оуэн почти сразу перебил ее.       — Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, Пелли. Прошу, это очень срочно.       Механик остановилась и недоуменно уставилась на него, скептически выгнув бровь. В глубине души Оуэна так и подмывало уже отправиться на поле, где лежал разбитый корабль, и каждая секунда промедления мучила его почти физически.       — Выглядите неважно, — отметила девушка, окинув его оценивающим взглядом. Впрочем, вставить по этому поводу доктор ничего не успел, поскольку Пелли тут же пожала плечами и вскинула руку, словно бы заранее прерывая возможный поток объяснений. — Что ж, это не мое дело. Но, судя по вашему озабоченному выражению лица, док, это что-то гораздо интереснее возни с помешавшимся на боччи инвентаризатором. Скажите хоть, какие инструменты мне взять, загадочный вы мой.       Она открыла мастерскую и вошла внутрь, направившись прямиком к специальному чемоданчику, что стоял на столе посреди целой кучи разнообразных инструментов и деталей от сельскохозяйственной техники, флаеров, спидеров и дроидов самых разнообразных форм и размеров. Пелли сразу же побросала в него стандартный набор из различных гидроключей и магнаспаннеров, а затем, подумав, запихнула и плазменную горелку. Глядя на все это добро, Оуэн вдруг вспомнил о дыре в корпусе, которую прорезал Оби-Ван своим мечом, и натужно сглотнул.       — Тебе определенно точно понадобится хороший фузионный резак, — сказал он, и, заметив озадаченный взгляд механика, добавил: — И еще… Ты ведь умеешь летать на межзвездных кораблях?..

***

      — Вампу мне в глаз и крайт-дракона в селезенку! Это очень, очень нехорошо, — констатировала механик час спустя, когда Оуэн привез ее на поле к разбитому «колчану». Корабль все еще слегка дымился, однако недостаточно сильно для того, чтобы заметил кто-нибудь из фермеров поблизости и только это, к счастью, могло дать им небольшую фору в несколько часов. Пелли обошла судно со всех сторон несколько раз, цепким взглядом профессионала осматривая повреждения, а затем заглянула в кабину. Когда же она вышла из нее пару минут спустя, лицо ее было белее мела.       — В общем, вот вам мой совет, док, как эксперта по крушениям: избавьтесь от этой посудины как можно скорее, — сказала девушка, решительным шагом направляясь обратно к своему спидеру.       Нахмурившись, Оуэн внимательно взглянул на нее и вдруг понял, что за выражение было у Пелли на лице: она испугалась. И замаскировать свой страх получалось у нее не особенно хорошо.       — Я не могу этого сделать, — покачал головой Оуэн и, подойдя к Пелли, встал у нее на пути, чтобы помешать уехать. Механик собиралась завести спидер, но, заметив стоящего на пути человека, громко прищелкнула языком.       — Ну серьезно, я вам с этим не помогу, док, — с нажимом отрезала она, взглянув на Оуэна исподлобья. — Обещаю, что никому ничего не расскажу, но для блага всех нас… Лучше просто забыть об этом корабле, и о том, что внутри. Это избавит и меня, и вас от многих проблем. А если его найдут... То мы ни при чем. Обещаю, я вас не выдам. Ну, разве что за небольшое вознаграждение... Или большое. Когда решу — дам знать.       Оуэн устало покачал головой. Он не мог просто позволить властям найти судно: если это случится, они начнут задавать вопросы и выяснять, куда делись пассажиры. В таком случае Оби-Ван и его спутник могут надолго застрять здесь, а это было последнее, чего хотел доктор. Пока джедаи находились на Стьюджоне, планета была в опасности. Но в еще большей опасности она будет, если они не смогут отсюда улететь.       Какой-то момент доктор колебался, глядя на механика: в большинстве случаев Пелли придерживалась принципа «не лезь ко мне и я не полезу к тебе». Несколько лет назад она прилетела сюда начать новую жизнь, но вряд ли кто-нибудь достоверно знал, почему. Оуэн понимал, что, возможно, просил слишком многого, однако больше ему не к кому было обратиться.       — Прости, но я не могу этого допустить. Иначе… Иначе его пассажиры застрянут на Стьюджоне. И в таком случае будет еще хуже.       Карие глаза Пелли широко распахнулись в неподдельном изумлении.       — «Пассажиры»? — медленно произнесла она, будто не верила своим ушам. — Нет, на пассажиров я уж точно не нанималась и наниматься не буду!.. За кого вы меня принимаете? Мокруха — это без меня!       Оуэн моргнул. Повисла неопределенная пауза. А затем на лице Пелли проступило что-то вроде понимания.       — А-а, или вы о том, чтобы спасти их и помочь улететь с планеты? Ну как по мне это почти самоубийственная идея. Вы вообще в курсе, что на борту этого «колчана» находятся останки боевых дроидов Конфедерации? Очень много останков. И я сейчас говорю не о тупоголовых жестянках, а о дройдеках и дроидах-убийцах! И их всех порешил явно не какой-нибудь клон!       Доктор мысленно застонал. Вот ведь!..       — Нет, этого я не знал, — неохотно признал Оуэн, — но даже подобный факт сути дела не меняет.       — Да это меняет все! — воскликнула Пелли. — Кем бы ни были эти пришельцы, их красочное приземление может говорить только о том, что очень скоро Стьюджон окажется в полной заднице! Нет, я не хочу иметь к этой авантюре никакого отношения. Простите, док, но я умываю руки. И дайте мне уже проехать, наконец!       Она снова завела спидер, но Оуэн упрямо оставался на месте, не сделав ни шагу в сторону.       — Пелли, послушай, пожалуйста. Ты хорошо меня знаешь: разве я бы стал помогать плохим людям? Разве стал бы подвергать опасности собственную семью? Если мы поможем нашим гостям улететь, Стьюджону больше ничего не будет угрожать. Но я без тебя не справлюсь.       Механик скрестила руки на груди и насупилась, внимательно его разглядывая. Оуэн видел, что сумел заронить в ее душу семена сомнений. Пелли никогда не рассказывала о себе, но ее поступки говорили гораздо красноречивее любых слов. Пусть она всегда много ворчала, но тем не менее терпеливо работала над самыми разными проблемами, которые возникали у фермеров с техникой или дроидами, какими бы незначительными они ни были. Никогда не лезла в чужие дела и не задавала лишних вопросов. Пелли была хорошим человеком, нравилось ей это или нет, и знала, что значит поступать правильно.       Несколько долгих томительных секунд они сверлили друг друга взглядом, после чего механик все же уступила и с заметным раздражением заглушила мотор.       — Даже и не знала, что вы можете быть настолько упрямы, — недовольно пробубнила она, сдунув прядь волос, что упала ей на глаза. — Там, откуда я родом, за это чаще всего получают по голове. Или в грудь. Или во все сразу — там уж как повезет.       Она слезла со спидера и, вздохнув, снова направилась к «колчану». Уперев руки в бока, механик в очередной раз обвела его долгим придирчивым взглядом.       — Я бы смогла ненадолго поднять эту развалину в воздух, и, может быть, при большой удаче даже остаться вне поля зрения того древнего радара на Стью-Джакке, — сказала Пелли и Оуэн почувствовал что-то сродни легкому облегчению. Было весьма отрадно обзавестись помощью в таких непростых обстоятельствах. — Однако, док, вы должны понимать, что подкинули непростую задачу. Для начала мне нужен как минимум приличный ангар, пара толковых помощников и специальное оборудование. А учитывая все обстоятельства, я вообще без понятия, где найти место, в котором можно было бы тайно спрятать штуковину таких размеров, не говоря уже обо всем остальном… О, а еще, это будет не дешево. И это я пока имею в виду ремонт, а не только свое молчние — за него я отдельно потребую проценты. Без обид.       После ее слов об ангаре, в мозгу Оуэна внезапно что-то щелкнуло, поэтому все остальное он благополучно пропустил мимо ушей. В свободное от работы время его отец собирал из подручных материалов модели кораблей в натуральную величину. Это было его своеобразное хобби, которым он занимался в заброшенном старом зернохранилище, что находилось далеко на севере от фермы. После его смерти доктор разобрал все обратно на запчасти, забрав себе на память только пару макетов. Что-то распродал, что-то оставил для хозяйства, а ненужный амбар запер и больше не вспоминал о нем. Сейчас же он с иронией подумал о том, что старое зернохранилище потребовалось ему самому фактически для той же цели, что и отцу когда-то. От воспоминаний в сердце невольно защемило, но Оуэн поспешил отмахнуться от несвоевременного чувства. Он знал, что должен был сделать это и помочь старшему брату хотя бы ради родителей. Они бы никогда не простили его, если бы он оставил Оби-Вана на произвол судьбы в столь тяжкое время.       — У меня есть одно на примете, — задумчиво сказал доктор и Пелли, обернувшись, смерила его удивленным взглядом.       — Право слово, с каждой минутой вы удивляете меня все больше. Вы точно доктор Оуэн, которого я знаю?       Фермер покачал головой.       — Я не обещаю тебе полноценный ангар, но полагаю, что спрятать корабль от посторонних глаз нам удастся. Что до остального, то я уверен, мы что-нибудь придумаем. Так как скоро ты сможешь поднять это судно в воздух?       Пелли еще какой-то момент внимательно изучала доктора, а затем пожала плечами.       — Зависит от того, насколько сильно разбита система управления — я ее особенно не рассматривала. Но если не слишком — хватит пары часов. А если повреждения более серьезны — то не меньше суток.       — Тогда лучше приниматься за работу прямо сейчас, — неуверенно пробормотал Оуэн, вопросительно взглянув на Пелли и та, красноречиво закатив глаза, сурово ткнула в доктора указательным пальцем.       — Вы мой должник, док. О, и еще, — она вдруг усмехнулась, прищурив карие глаза, и Оуэн сразу понял, что не услышит от нее сейчас ничего хорошего. — Поскольку я уж застряла здесь по вашей милости, то оставляю за вами право сообщить Фликсу о том, что в ближайшее время я не смогу отучить его дроида от дурацкой привычки переводить все в двоичный код.       — Уверен, он будет в восторге, — пробормотал Оуэн. Запрыгнув на свой спидер, доктор добавил: — Как только все сделаю — сразу вернусь.       Пелли махнула рукой, давая понять, что услышала, и поспешила к кораблю. Оуэн же сперва решил отправиться домой, чтобы проверить пациентов. Адреналин, бушевавший в крови, потихоньку сходил на нет, и доктор почувствовал, как постепенно наваливается на него усталость. Однако он знал, что у него не было на это времени. Впереди предстояло много работы и, скорее всего, еще одна бессонная ночь.

***

      В общей сложности Оуэн и Пелли потратили целый день на то, чтобы поднять «колчан» в воздух и перевезти его в амбар. Кеноби, хоть и старался выбрать наименее людный маршрут, совершенно не был уверен в том, что их никто не заметил. Пелли же, казалось, заботило только то, чтобы их не засек планетарный радар, который находился в столице Стью-Джакке. По большей мере она все время ворчала и от души колотила гидроключом по консоли всякий раз, когда они неожиданно резко теряли и без того небольшую высоту.       — И как только вы меня уговорили, — сокрушалась она, когда «колчан» наконец-то оказался скрыт от посторонних глаз за стенами амбара. Когда механик вышла наружу и выяснила, где они находятся, ее скептицизму не было предела. — Вы серьезно, док? Зернохранилище?       — Это брошенная территория, здесь никого не бывает. Идеальное место, чтобы на время спрятать корабль, — пояснил Оуэн. — Хозяева этой земли покинули Стьюджон еще до рождения моего отца, а он использовал амбар для своего небольшого хобби.       Он не стал уточнять, что именно это было, и с ностальгией осматривался по сторонам, воскрешая в памяти моменты, когда приезжал сюда, чтобы посмотреть на работу отца. Тот никогда не грезил полетами, его увлекало по большей части исключительно строительство. И чем сложнее была конечная цель, тем лучше.       — Что ж, это вы местный, вам виднее, — пожала плечами Пелли.       Остаток дня Оуэн помогал механику перевезти необходимое оборудование из Стью-Дора. Чтобы не вызывать подозрений, Пелли сообщила своим клиентам о том, что приболела и временно мастерская будет закрыта. Вместе с собой она прихватила еще своих дроидов-ремонтников, и одолжила у какого-то приятеля пару древних астромехаников. И пока девушка работала, Оуэн обустраивал ей место для ночлега. Он привез из личных запасов несколько дополнительных генераторов, а еще взял еды, воды и спальный мешок. Все это добро он оставил в старом доме поблизости. Тот сильно зарос травой и паутиной с тех пор, как доктор видел его в последний раз, а еще, кажется, в нескольких комнатах свили гнезда птицы... Но он решил, что лучше все же ночевать там, нежели ютиться в зернохранилище, где теперь и шагу было не ступить без того, чтобы не напороться на какую-нибудь железку или провода.       —Я оставил все припасы для тебя в доме — они в прихожей, сразу увидишь.       Пелли, к тому моменту уже увлеченно ковыряющаяся в проводке, рассеянно покачала головой.       — Угу.       — Мне нужно вернуться домой… Но я приеду, как только смогу и постараюсь тебе помочь.       — Угу.       — Обязательно сообщи мне, если вдруг увидишь что-нибудь или кого-нибудь подозрительного.       — Угу.       — На столе я оставил приемник и настроил его на частоту местной службы безопасности, чтобы…       — Ой, ну хватит уже, док, — сердито откликнулась Пелли, даже не взглянув на него. — Я в общем-то в курсе как проворачивать подобные дела. Можно сказать, я на них банту съела.       Она коротко хихикнула и доктор решил принять это как само собой разумеющееся.       — Что ж, ладно, — Оуэн потупился и устало выдохнул, вложив в последнее слово буквально всего себя: — Спасибо.       Пелли, по-прежнему пребывая в недрах из проводов и переключателей, только и сделала, что вяло помахала рукой на прощанье.       Оуэну казалось, что добирался до дома он целую вечность. За этот долгий изматывающий день он сильно успел соскучиться по жене и детям, но прежде чем увидеться с ними, сначала заглянул к джедаю, который все еще лежал у него на старом операционном столе. За минувшие тринадцать часов с последней проверки его состояние практически не изменилось: он по-прежнему пребывал в глубоком сне, пульс его был стабильным, а дыхание — размеренным и ровным. Оуэн немало поразился тому, что синтетическая кожа, которой он заменил омертвевшие участки не далее как минувшей ночью, уже практически полностью принялась к здоровым клеткам. Скорость регенерации этого человека была попросту невероятной, и доктору невольно подумалось, что если все дело было в джедайских способностях, то Оби-Ван должен был очнуться в самое ближайшее время. Эта мысль заставила доктора непроизвольно нахмуриться. Положа руку на сердце, Оуэн не находил за собой никакой уверенности в том, что был готов к разговору со старшим братом в ближайшие часы. Он по-прежнему испытывал смешанные чувства относительно его появления: с одной стороны он сильно сердился на Оби-Вана за то, что после стольких лет молчания тот вот так неожиданно явился к нему на порог и не принес с собой ничего кроме неприятностей. С другой же стороны, Оуэну отрадно было знать, что брат все-таки уцелел в чистке, которую устроил канцлер… император Палпатин. Доктор не много знал о джедаях, но все же был склонен видеть их в положительном свете из-за давних рассказов родителей. Поэтому, что бы там ни вещали по голосети, а он не мог поверить до конца в то, что его брат мог иметь отношение к перевороту в Республике или быть жадным до власти эгоцентричным солдатом. С третьей… Как ни крути, а Оби-Ван был частью семьи, хотел он того, или нет.       Покинув одного пациента, Оуэн ненадолго навестил и второго, но близко подходить не стал. Взглянув на Оби-Вана издали одним глазом и, удостоверившись в том, что он тоже спокойно спал, доктор заглянул к детям, а затем уже и пошел в спальню к жене. Он думал, Лаяна крепко спала, но стоило ему тихонько закрыть дверь, как она тут же заговорила:       — Оуэн, ты ничего не хочешь мне объяснить?       — Скальпель мне в печень, Лаяна, я думал, ты спишь, — пробормотал доктор, вздрогнув от неожиданности. Он тяжело вздохнул и обернулся к жене. Лаяна включила свет и теперь прямо смотрела на мужа, ожидая его ответа. У Оуэна, откровенно говоря, не было ни сил, ни желания что-либо объяснять ей: он фактически не спал две ночи и слишком устал для этого. К тому же завтра ему предстояло рано встать, чтобы продолжить процедуры по замене тканей второго джедая и немного поработать с его протезами, а потом он должен был навестить фермеров, а потом еще помочь Пелли с починкой корабля…       Переодевшись, Оуэн забрался в кровать. Лаяна по-прежнему терпеливо ждала.       — И что ты хочешь, чтобы я сказал? — в конце концов, спросил он, когда молчание начало затягиваться. — Эти люди попали в беду. Мой долг, как врача, помочь им.       — Я не имею ничего против твоего долга, Оуэн, я все понимаю. Но ты подумал о детях? Один из наших гостей практически наполовину дроид!       — Видно парню очень не повезло в прошлом, — пожал плечами доктор, лишь бы не развивать эту тему, но Лаяна, кажется, поставила себе за цель сказать все, что думала по этому поводу. И в таком случае заснуть в ближайшее время ему не грозило.       — Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что обычных солдат нечасто жалуют протезами на всех конечностях сразу. И далеко не всем людям при этом под силу выдержать сопутствующую боль.       — Лаяна…       — Почему они все еще здесь, Оуэн? Ты достаточно стабилизировал их состояние для того, чтобы безопасно отвезти обоих в больницу Стью-Дора или Стью-Джакка. Там бы о них позаботились гораздо лучше, и ты это знаешь.       Оуэн вздохнул.       — Я не могу пока их никуда везти. Нужно еще немного времени.       — Для чего? — нахмурилась Лаяна и тут же звенящим шепотом добавила: — Кто они и почему ты так настойчиво хочешь спрятать их?       — Не знаю, — ответил доктор чуть резче, чем хотел. Он не собирался обижать жену, но знал, что правда определенно точно не сделает ее счастливее. — Я не знаю, кем они были, но сейчас они мои пациенты, за которых я несу ответственность. И я их не прячу. Но и никуда не повезу, пока не удостоверюсь, что их жизни вне опасности.       Договорив, он резко повернулся на бок, спиной к супруге, ненавидя себя за то, что не мог ей все рассказать. Лаяна была не глупа и если бы захотела, то обязательно бы докопалась до правды. Но Оуэн надеялся, что она все же доверится ему и не станет ничего предпринимать.       Некоторое время царила неуютная тишина. А потом жена выключила свет, погрузив комнату во мрак, а Оуэн так и продолжал лежать с открытыми глазами. Он смотрел в окно, и некоторое время наблюдал за серповидным ободком Колстева, который сейчас выделялся в темном небе особенно ярко. Вечный и неизменный брат Стьюджона: всегда рядом, но протяни руку и окажется, что на первый взгляд неоспоримая близость — всего лишь иллюзия, и что на самом деле он находится гораздо дальше, чем кажется.       Оуэн еще некоторое время смотрел на небо, а затем бесшумно вздохнул и закрыл глаза.