Прошло шесть лет…
Хогвартс Экспресс был готов к отправлению, и Гарри обнял Сириуса и Дамокла на прощание. — Давай, забирайся скорее, — поторопил отец, — иначе трудно будет найти достаточно большое купе… для всех твоих друзей. — Сьюзан обещала занять, — объяснил мальчик, — Её тёте нужно было на работу, и поэтому они приехали раньше. Я жду Невилла. — Я здесь, — Лонгботтом вышел из-за спин Блэков, — Тревор опять убежал, но я его нашёл. — Гарри! — тот обернулся и увидел блондиночку, спешащую к нему со всех ног. — Дафна, ты чуть не опоздала. — Это всё Асти! Ты знаешь, какую истерику она закатывает, когда хочет пойти со мной? Но сегодня это не помогло: в Хогвартс ей ещё рано. Давай искать купе? — Сьюзан уже нашла, — успокоил её друг, и трое ребят направились к последнему вагону, где отважная девочка держала оборону. — Как хорошо, что вы, наконец, пришли! — обрадовалась та, — Малфой со своими дружками уже пытался выставить меня, но тётушка Амелия выпроводила их. — А где же Ханна? — спросил Невилл и залился румянцем. — Там в одном из купе творится что-то невообразимое. Она пошла посмотреть, — тут зашла сама Ханна с кислым выражением лица. — Там к поезду прибыл Чарлус Поттер. Сидит в купе со всем выводком Уизли. — Ого! — восхищённо выдохнула Сьюзан, — А какой он? — Задавака, — скривилась та, — Зыркает на всех, кроме Уизли. — Правда? — разочарованно протянула Боунс. Гарри стало не по себе. Мало кто знал, но когда-то он был частью семьи Поттеров. Дафна, всегда тонко чувствовавшая его настроение, постаралась побыстрее сменить тему. — Как вы думаете, на какой факультет кто попадёт? Я хочу на Рейвенкло или Слизерин. — Хаффлпафф, — жёстко сказала Сьюзан, — Я — Боунс. — Но ведь не обязательно, что ты будешь учиться на факультете своих родителей, — напомнил Гарри. Он вспомнил об отце: тот был единственным Блэком, кто не учился на Слизерине. — Я знаю, — заметила девочка, — но всё же я надеюсь, что попаду на Хаффлпафф. — Но… разве не Гриффиндор — самый лучший факультет? — в дверях стояла незнакомка с пышной гривой волос и крупными зубами. Она запнулась, когда все ребята посмотрели на неё. — Мне это сказала профессор Макгонагалл! Ещё она сказала, что там учился сам Дамблдор! — Конечно, нет! — огрызнулась Ханна, — Она так сказала, потому что она — декан Гриффиндора. — Там в принципе нет лучших, — примирительно сказала Сьюзан, — У каждого факультета есть свои плюсы и минусы. — После окончания школы вряд ли будет важно, куда тебя распределили, — закивал Блэк, но девочку его слова, казалось, не убедили. — Не может быть, чтоб учитель мог сказать неправду, — фыркнула незнакомка и вылетела из купе.***
— Конечно же я попаду на Гриффиндор, — распинался Чарлус перед долговязым рыжим парнем, пока они ждали распределения. — И я, — громко возвестил тот, — у меня там вся семья училась. Сьюзан взглянула веселей. Это потому, понял Гарри, что её мысли о предрасположенности семей подтвердились. — Мне придётся идти первой, — переживала Ханна, переминаясь с ноги на ногу. — Ничего, я буду следом за тобой, — отметил Гарри. — И я, — Сьюзан крепко сжала ладошку подруги. Ханна сглотнула, когда услышала своё имя, но вперёд вышла с высоко поднятой головой. — Гриффиндор! — выкрикнула Шляпа спустя пару минут. Челюсть Сьюзан упала на пол. Казалось, девочка была готова заплакать. — Мы же хотели… вместе… — Может, ещё будете, — успокаивала Дафна. Не случилось: Сьюзан попала на Хаффлпафф. Бедняжка разрывалась, но Гарри некогда было переживать: с ним говорила Шляпа. — Хм… сложно. Очень сложно. Я могу отправить тебя на любой факультет, и тебе там будет хорошо. Но если поразмыслить, то… Гриффиндор! Гарри не знал, как к этому относиться. С одной стороны, он не хотел быть на факультете, где учились Поттеры. Но ведь и Сириус, и Дамокл тоже закончили Гриффиндор. И юный Блэк сделал глубокий вдох, задрал повыше нос, и отправился за стол своего факультета, где всё ещё раздавались громкие аплодисменты. Он сел и стал следить за распределением своих друзей. Он сбил ладоши, хлопая Дафне, что присоединилась к нему, как и до неё — девочка с пышными волосами. Обе Патил попали на Рейвенкло, а Невилл — в Гриффиндор. Но больше всех удивил Поттер: его отправили на Хаффлпафф. Рон Уизли ловил ртом воздух и усиленно гипнотизировал братьев. Гарри понимал, что тот пытается решить: стоит ему идти за Чарлусом, или присоединиться к семье? В конце концов, он всё же оказался на Гриффиндоре. Чарлусу всё же хватило ума сидеть тихо, хотя он, очевидно, был в ярости. На протяжении всего праздника он и словом ни с кем не обмолвился: всё сидел с каменным лицом, игнорируя всех вокруг. А за столом красно-золотых другой рыжик, со значком старосты на мантии наседал на Рона. — Ты должен был идти за Поттером! — выговаривал он. — Так я пытался! — отбивался Уизли, — Глупая Шляпа сказала: мол у меня нет ни трудолюбия, ни преданности, а вот храбрость имеется… — Ой! Забудь, — махнул рукой староста, — Так, первокурсники — за мной!***
Они собрались в гостиной — уютной, светлой и яркой комнате. Среди первогодок оказалось пять мальчиков и всего четыре девочки. Перси Уизли, староста, настоял, чтобы все представились. Кроме Гарри, Невилла и Рона в этом году поступил Дин Томас, маглорожденный, и их старый приятель Эрни Макмиллан. Пышноволосая девочка назвалась Гермионой Грейнджер, а четвёртая сказала, что её зовут Лавандой Браун. Гарри был счастлив, что его кровать стоит у окна, между спальными местами Невилла и Эрни. Он пока не знал, на что способен Рон Уизли, но решил, что пока рано судить. Юный Блэк решил подождать и посмотреть, что будет.***
Уже на следующий день Блэку пришлось напоминать себе о своём решении: Рон, сидя за столом, кидался едой и забрызгивал соседей. — Давай договоримся, — шепнула Дафна на ухо другу, — не садиться с ним рядом за стол. — Точно, — кивнул Гарри. — До сих пор удивляюсь, что ты с нами, Дафна, — поднял глаза от тарелки Невилл, — Я был твёрдо уверен: ты пойдёшь на Слизерин. — Шляпа тоже решила меня туда отправить, — тут девочка покраснела до корней волос, — но я хотела быть с Гарри. И с тобой, Невилл, и с Ханной. Вообще, я с трудом представляю себя на одном факультете с Малфоем и Паркинсон. — На Гриффиндоре, конечно хорошо, — Ханна опустилась за стол рядом с Невиллом, — но я скучаю по Сьюзан. — Ханна, но вы же будете видеться! — удивился Блэк, — Не существует запрета на дружбу между факультетами. — Мы создадим учебную группу, — предложила Дафна, и Аббот немного успокоилась.***
Первая неделя пролетела как один день. Гарри понравились все занятия, за исключением зелий. Дафна тоже была не в восторге. — Как тут воняет! — сморщила она свой хорошенький носик. Кроме того, преподаватель зелий, Снейп, казалось, ненавидел всех Гриффиндорцев. К счастью, это был только один урок — остальные Блэку нравились, особенно Полёты. На первом занятии напоминалка, которую Невилл потерял, а Малфой выбросил, позволила ему занять позицию ловца в факультетской квиддичной команде. Ребята оказались открытыми и дружелюбными, и мальчику безумно понравилось играть. Однажды, после тренировки Гарри наткнулся на Поттеров, споривших с Дамблдором. — Я боюсь, решение Распределяющей Шляпы окончательное, — твёрдо сказал директор. — Но Чарлус так расстроен, — причитала Лили, — Поттеры же всегда учились на Гриффиндоре. — Переживёт, — настаивал Дамблдор. — Мы не можем отправлять студентов на факультет, только потому, что им так хочется. Поймите, если я один раз пойду против вердикта Шляпы, другие дети тоже могут захотеть перевестись. — Но ведь есть что-то, что вы можете сделать? — Ну, — задумался Дамблдор, — я могу сделать послабление и принять Чарлуса в команду факультета. — Прекрасно, — воскликнул Джеймс, — Это должно его утешить. — Тем более, у нас уже есть прецедент, — заметил директор, — и нас никто не обвинит в фаворитизме. Гарри быстро скрылся за углом, чтобы не быть замеченным. Он не ощущал родственных чувств по отношению к Поттерам: его семьёй были Сириус Блэк и Дамокл Белби. Даже к Вальбурге Блэк, ребёнок испытывал больше симпатии! И всё же… будет интересно сыграть против Чарлуса Поттера.***
Сьюзан Боунс грохнула свои книги на библиотечный стол, чем заслужила хмурый взгляд от мадам Пинс. — Чарлус Поттер теперь в команде, а Итону Хамберстоуну пришлось уйти! Какая несправедливость! — Хм… значит, Поттер теперь охотник, — отметила Дафна. Гарри был несказанно разочарован: он любил и квиддич, и полёты, но больше всего на свете ему хотелось обставить Чарлуса в погоне за снитчем.***
— Хей! Кто хочет сыграть в шахматы? — обратился Рон к ребятам. — И это всё, что его интересует? — рыкнула Дафна. — Нет, что ты, — ответила Ханна. — Ещё его интересует еда и квиддич. — Да кому он нужен, — пожал плечами Гарри, — Давайте лучше в плюй камни. — Замётано, — усмехнулся Невилл. К ним присоединился Эрни вместе с хохотушкой Лавандой, и все шестеро начали игру. Дин Томас с завистью смотрел в их сторону: Рон успел перехватить его и отрезать от остальных. Теперь всё что оставалось парню — это вечные шахматы с матом в четыре хода в конце.***
— Поверить не могу, что я это делаю, — ворчал Дамокл, взбираясь на квиддичную трибуну. Сириус внезапно вздрогнул как от толчка. Оглянувшись, он заметил искру рыжих волос — Лили Поттер. В ту же секунду Блэк столкнулся лицом к лицу с Джеймсом, и на мгновение ему показалось, что бывший друг заговорит… но оглянулась Лили, и Поттер, нахмурившись, пошёл за ней. — Бродяга? — рядом остановился Люпин. — Привет, Ремус. — поздоровался Блэк, — Присоединишься? — Я обещал Джеймсу, — зарделся тот. — Больше ни слова, — Сириус слышал, что Люпин хочет через Джеймса добиться назначения в Хогвартс. Он развернулся, прошёл за Белби и сел рядом с Невиллом. — Не вини его, — сказал Блэк другу, — Ему нужна помощь, чтобы заработать на жизнь. Белби ничего не ответил. Лично он считал, что у Люпина, как у оборотня, достаточно возможностей — тот сам виноват, что не использует их. Но своё мнение предпочёл не высказывать.***
Альбус Дамблдор был обеспокоен: из троих детей, «рождённых на исходе седьмого месяца», Чарлусу Поттеру хуже всех давались заклинания. Более того, он магически был слабее. Директор понимал, что возвращение Волдеморта лишь дело времени, и было ясно — Чарлус ему не соперник. Неужели он ошибся?! Невозможно! Да даже если и так, что теперь сделаешь? Ни Сириус Блэк, ни тем более, Августа Лонгботтом не потерпят вмешательства в судьбу наследников… его даже близко не подпустят, чтобы проверить мальчишек, не то чтобы подталкивать их в правильном направлении, в сторону Света!***
— Молодец, Гарри! — обнял Сириус сына, — Кто тебя научил финту Вронского? — Я сам прочитал о нём и долго тренировался! — у Гарри в крови всё ещё гулял адреналин. — Поздравляю, приятель! — радостно кричал Невилл, — А ты видел?! Поттер не забил ни одного гола! — Заткнись, сквиб! — подлетела к Невиллу рыжеволосая Гарпия, — Мой сын всего лишь первокурсник! Невилл ничего не ответил, но Ханна, не стерпевшая унижения друга, встала на его защиту: — Как и Гарри, а ведь он поймал снитч! Если Чарлус не умеет бросать, пусть не играет! И уж точно нельзя было забирать место у Итона Хамберстоуна! — Уверен, в следующий раз Чарлусу повезёт больше, — вмешался в ссору директор. Сириус только фыркнул: выступление Поттера было провальным. — Давай, смейся теперь! — переключилась на него Лили, — Заставил нас отдать тебе сына, и стоишь тут довольный как кот, объевшийся сметаны! — Ничего подобного! — вспылил Блэк, — Это вы посчитали Гарри никчёмным и отказались от него! — Но мы думали, что он сквиб! — визжала Лили. — Уже нет, благодаря Дамоклу! — подскочил Гарри. — И я тоже, — веско сказал Невилл, — Он помог нам обоим, когда нам было по четыре года. От этих слов Дамблдор выпал в осадок. — Мы очень обязаны Дамоклу Белби, — признал Сириус, — Возможно, мы никогда не сможем отплатить ему за услугу. — Но знай, Лили! Даже если бы Гарри остался сквибом, я любил бы его не меньше! Вы не смогли.***
Гарри с друзьями отправился на праздник, посвящённый победе, и забыл о случившемся. И Сириус с Дамоклом, вернувшись домой, не вспоминали о нём. Все забыли о Рите Скитер…***
— Гарри, — Невилл передал другу газету, — Ты видел это? Здесь сказано, что Дамокл Белби нашёл способ вернуть сквибам магию… — Так это правда? — склонилась в нетерпении Гермиона Грейнджер, — Он просто гений! То, что поможет сквибам — это открытие почище антиликантропного зелья! Это же такой подарок магическому миру! — Ну, я не вполне уверен, — засомневался юный Блэк, — Только знаю, что он сделал что-то, и мне помогло… — И мне, — гордо произнёс Лонгботтом. — Бабуля так мной гордится! Если бы не Дамокл, то я бы не попал в Хогвартс. — Не думаю, что это какая-то его разработка, — сказал Гарри. — Я не слышал, чтобы он оформлял патент, или что-то. Он так же не предлагал это другим… по большей части Дамокл работает над усовершенствованием антиликантропного зелья. — Но он должен! — подскочила Гермиона. — Сдерживать магию — это неправильно. Это открытие поможет стольким людям! Только представь: сквибам не придётся уходить в маггловский мир, как происходит сейчас! Семьи не будут распадаться! — Откуда ты знаешь, на что он способен? — спорила Дафна. — То, что он помог Гарри и Невиллу не значит, что он может исцелить всех! — Если он смог однажды, значит сможет и повторить, — не вняла убеждениям Гермиона.***
К сожалению, точку зрения Грейнджер разделяли многие. Белби пришёл вызов в Визенгамот, где ему пришлось давать объяснения: почему он не запатентовал своё открытие. — Но у меня нет зелья, помогающего сквибам обрести магию! — доказывал Дамокл Корнелиусу Фаджу. — Но однажды у вас получилось? — намекнул Люциус Малфой. Перед учёным встала дилемма. Если признать перед Визенгамотом, что в Гарри сидел паразит, мальчика сочтут злом и начнут на него охоту. И Невилл Лонгботтом потеряет уверенность в своих волшебных возможностях… поэтому Дамокл решил, что лучший выход — придумать достоверную историю. — Однажды я создал зелье, которое счёл многообещающим. К сожалению, я успел набрать только малый фиáл, как котёл взорвался. Пожар охватил лабораторию и там погибли все мои записи. Несколько раз я пытался возобновить исследования, но безуспешно. Я опустил руки. — Но ведь у вас же остался образец?! — воскликнул Кассиус Олджетроп, у которого была обожаемая дочь-сквиб. — К сожалению, нет, — ответил Белби. — Я отдал его тем двум мальчикам. — Вам не кажется, что вы поступили неосмотрительно? — вскочил на ноги Тибериус Нотт. Августа Лонгботтом обиделась, её лицо исказилось от гнева. — Вы намекаете, мистер Нотт, что мой внук был недостоин чудодейственного лекарства? Что он должен был страдать?! Что наследник Лонгботтом должен был оставаться сквибом?! — Ну что вы, мадам Лонгботтом, — мягко вмешался Малфой. — Просто мы хотели попросить у мистера Белби образец зелья для исследований: оно бы стольким могло помочь. — Никто не вправе судить, как было бы правильнее, — не унималась Августа, — но Дамокл помог роду Лонгботтом, и мы в неоплатном долгу перед ним. Белби огляделся: остальные волшебники по-прежнему придерживались иного мнения. Он только надеялся, что в историю поверят: не хотелось бы работать над мифическим зельем до конца своих дней. Как ни странно, но всех убедил тот факт, что каждая порция зелья будет стоить изобретателю целого состояния. Нехотя Визенгамот согласился, что тот кто профинансирует проект, тот и получит права на его использование. Только члены Визенгамота не учли, что никто не станет афишировать свой интерес, по крайней мере пока этого можно избежать. Дамокла отпустили…чтобы его встретил поток вопиллеров от обывателей, где возвещали о его беспечности; не говоря уже о громких заголовках газет, осуждавших его действия. — Не обращай внимания, — попытался успокоить друга Сириус. — То, что сегодня — на первой полосе, завтра окажется в клетке у совы. И это тоже пройдёт. Да, всё действительно прошло, но не совсем. До самой смерти, где бы Дамокл Белби не появился, его обязательно спрашивали как продвигается дело «зелья для сквибов». И как бы тот не отказывался, его умоляли не сдаваться! На Белби теперь было направлено всё негодование семей, где были сквибы. Дамокл их понимал: кто бы не хотел получить возможность освободить магию любимых? Одной из таких семей оказались Поттеры. Лили до сих пор считала, что Белби с Сириусом обвели её вокруг пальца. Она поклялась отомстить. Джеймс был в ярости от потери половины огромного состояния Флимонта Поттера и считал, что Блэк провернул финт с усыновлением, чтобы заполучить эти деньги. И не важно, что хозяином денег был Гарри, а никак не Сириус. Ремуса рвали на части сомнения. Его лучшие друзья отдалились друг от друга. Люпину нравились Джеймс и Лили, он гордился своим крестником Чарлусом, но глубоко в душе жило чувство, что Бродяга поступил правильно, усыновив презираемого и брошенного малыша Гарри. Ремус был уверен, что единственная причина действий друга — безусловная любовь к этому ребёнку. Волк отмечал, что скучает по обоим, и задавался вопросом: а правильную ли сторону он выбрал? Ещё одним сомневающимся был Альбус Дамблдор. Он тщательно наблюдал за мальчишками, и подозревал что фатально ошибся. Впервые за всю свою жизнь директор сомневался, будет ли его план плодотворным. Гарри же не знал ничего этого… он просто жил, наслаждаясь уроками и общением с друзьями, и был счастлив. А где-то там, за закрытыми дверями, клубились тёмные силы…