Миллион свиданий вслепую.

Итак, я была полна оптимизма и решимости начать трудовую жизнь. И хотя к моим девятнадцати годам у меня был довольно большой опыт работы, я все равно чувствовала себя как Пиноккио, в первый раз отправляющийся в школу. Так как живу я в области, пришлось выбирать работу территориально. Каждый, кто хоть раз в жизни потратил часок на обдумывание перспектив получения хлеба насущного путём продажи своего времени и способностей, я думаю, приходил к этой формуле: "График-место-зарплата-интерес". Я несколько недель медитировала на журналы о трудоустройстве, периодически посещая собеседования. Довольно скоро я нашла интересное предложение: и от дома недалеко, и платить обещали щедро. Это был пафосный магазин "Республика" на Тверской. Я впервые видела книжный с такими нереальными ценами, и вдобавок работающий 24 часа. График был жесткий: с 9 утра до полуночи, но зато потом - два выходных дня. Проблема была в том, что за пятнадцатичасовой рабочий день сотрудники имели часовой отдых - полчаса днем и полчаса вечером, к тому же записываться на перерыв нужно было прямо с утра. Честно говоря, после "Генацвале", где мы постоянно болтали, курили, пили кофе и шатались по магазинам, это было жёстко, учитывая, что постоянно нужно было находиться в зале - либо занимаясь выкладкой, либо как маньяк, преследуя посетителей, с улыбкой и неизменным "Я могу вам чем-то помочь?". А в силу того, что у меня проблемы с запоминанием лиц, поначалу я могла, раз по пять подходить к одному и тому же человеку, лишь по его раздражению догадываясь о том, что что-то не так. Первое время большинство клиентов вообще шарахались от меня. В связи с этим вспомнился случай, произошедший со мной, когда я работала в кафе. Тогда я не брала такси, как другие девочки - отчасти, чтобы сэкономить, отчасти потому, что это было наслаждением - выйти на свежий воздух после смены в маленьком душном помещении и любоваться чистым небом с бесчисленными огоньками звезд. Было истинным удовольствием шагать вдоль дороги в то время, когда город уже спит, тихо шелестя листвою деревьев, проливая на землю струи электрического света. Здорово было идти на гудящих от усталости ногах, просто наслаждаясь ощущением жизни и спокойствия. Я жила совсем недалеко - минутах в двадцати неспешной ходьбы, но за это время всегда встречала несколько машин с приветливыми водителями, предлагающими меня подвезти. Иногда я выпендривалась, иногда соглашалась, иногда просто считала, сколько машин остановится, каждый вечер соревнуясь сама с собой в этом странном виде спорта. Однажды таким образом меня подвез парень, показавшийся мне очень милым. Он спросил, часто ли я вот так хожу, и, услышав ответ, сказал, что нередко ездит этим путем и может меня подвозить, на что я пожала плечами и сказала: - Хорошо, но я совсем не запоминаю людей в лицо, могу и отшить. Давай придумаем пароль, что ли... Если увидишь меня снова, скажи: "На Дерибасовской хорошая погода", а я отвечу: "На Брайтон-Бич опять идут дожди". На том мы и расстались. И вот, в один из ужасных вечеров, когда все было хуже некуда, и я шла с работы вся в слезах, сотрясаясь от рыданий, рядом резко затормозил автомобиль. Я дала себе слово, что если это очередной рыцарь решил осчастливить меня своим предложением подвезти - я расцарапаю ему лицо. И точно, из машины высунулась счастливо улыбающаяся физиономия и завопила: " На Дерибасовской хорошая погода!" "Точно, убью дебила" - решила я. Но как только я подошла к машине, в моих расстроенных мозгах щелкнуло, что к чему. Парень мило кудахтал надо мной, пытаясь успокоить. Я попросила его отвезти меня в центр (хотелось посидеть у фонтана, подумать, успокоиться). Он отвез меня туда и, сославшись на неотложные дела, уехал, пообещав вернуться за мной минут через пятнадцать. Я ждала его два часа. Чувствуя себя идиоткой и надеясь, что меня не тупо продинамили, а случилось что-то серьёзное или даже ужасное, типа похищения инопланетянами. Но мои гипотезы не оправдались - судя по тому, что через полгода я встретила его с другом в кинотеатре, где они пытались меня склеить. Тут-то и всплыла в очередной раз кодовая фраза (ведь объяснить мне, какой именно передо мной Саша, Вова, Леша, и когда мы познакомились, почти невозможно - моя память очень избирательна). А еще через пару месяцев он угощал девиц в "Генацвале" дешевым пивом - и убежал, не заплатив. В общем, с запоминанием лиц у меня все и правда плохо. Один раз я даже пошутила, что я идеальный потерпевший: никогда не опознаю напавшего. Но в тот вечер в темном парке какой-то представитель нерусской национальности настучал мне по голове и отобрал мобильный, поэтому теперь я просто ограничиваюсь справкой, что у меня плохая память на лица. Итак, честно говоря, меня распирало от гордости. Я наконец-то работала там, где мне нравилось, и чувствовала себя Алисой в Стране Чудес. Правда, была одна проблема: до первой зарплаты у меня почти не было денег, и мне приходилось каждый рабочий день начинать со сражения с контролером у электрички за место в экспрессе, ведь только на экспрессе я успевала вовремя. Чаще всего я попадала на добрую тётеньку, которая тактично отворачивалась, пока я юркала через турникет за одним из пассажиров, но пару раз приходилось вступать в рукопашную. Доехав до Савеловского вокзала, нужно было тайными тропами пройти к метро, там опять-таки прошмыгнуть зайчиком через турникет, и, как в песне: "22 минуты под землей" - вот я и на работе. После смены -тот же маршрут, только в обратном порядке. Интересной была и моя диета. На безумно напряженный рабочий день - пара печенек и "Роллтон". Однако в магазине была куча бонусов для лидеров по продажам - от чашки кофе в кафе до бесплатного обеда. Фишка была в том, что продать нужно было одну очень дорогую вещь, например, какой-нибудь нереальный мажорский ежедневник или ручку от 5000 рублей. Мне же чаще всего удавалось делать большие продажи, но из нескольких предметов, а это не принималось в расчет. Но однажды мне все-таки повезло. Ко мне подошла неземной красоты женщина с потрясающе уложенными волосами, в шикарной шубе и с бриллиантом на холёной ручке. Она попросила показать ей одну книгу с витрины, и в итоге купила ее за бешеные деньги. Не веря своему счастью, я пошла в кафе с чеком, подписанным менеджером (наверно, в тот момент я выглядела как Добби, несущий драгоценный носок, дарующий свободу). Я обменяла свое сокровище на большую чашку капучино с высокой шапкой пены, слыша в голове беспрерывное "ви а зе чемпион" и чувствуя себя абсолютно счастливой, поглядывая на щебечущих модных девочек с ноутбуками. Хоть мне и было девятнадцать, в душе я была ребенком, смотрящим на мир большими удивлёнными глазами. Но, несмотря на мою романтичность и наивность, уже в первую рабочую неделю я поняла, что не вписываюсь - ни в этот коллектив, ни в этот магазин. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Для меня работа была событием, душа пела, все казалось чудесным, я украсила мой личный ящик фотками и вырезками, как у школьников в американских фильмах, а на следующий день менеджер Александра заставила меня убрать все это с таким холодным и надменным видом, как будто речь шла как минимум о порно. Вот странное дело! Да, я необычная, в чем-то закомплексованная девочка с кучей тараканов, но ведь объективно я знаю, что мила и привлекательна. Почему в присутствии таких женщин, как Александра - надменных, холёных, с их безупречными укладками и точёными талиями - я чувствую себя ничтожной? С Александрой у нас вообще сложилась классическая "любовь". Я была почти уверена, что она обращала на меня свое внимание только с целью высказать очередное замечание или придирку. С другой стороны, возможно, она просто делала свою работу, а я действительно тупица, которая вечно косячит? Не знаю. Но мне хотелось показать мое трудолюбие! Я была полна желания усердным трудом заслужить почет и уважение. Мне нравилось помогать людям. Да, конечно, я не мать Тереза, и моя помощь заключалась лишь в нахождении нужных книг, но это все равно было здорово! Я была как ребёнок на игрушечной фабрике! Я обожала читать. А тут книг было сотни тысяч, и в обеденный перерыв я брала что-нибудь почитать. Хотелось следить за модой в литературе, быть в курсе всех тенденций и событий. Я хваталась за любое дерьмо, на которое публиковалась рецензия в "Космо". Именно тогда я сделала ошеломившее меня открытие, которое заключалось в том, что некоторые книги не стоят бумаги, на которых написаны. Иногда, когда я слышала кучу восторженных отзывов, трепеща от предвкушения чего-то особенного, небывалого взрыва чувств и интеллектуального оргазма, я хваталась за томик, чтобы в конце концов ощутить брезгливое разочарование. Вся невероятная шумиха возле авторов мировых бестселлеров казалась мне сказкой про новое платье короля. Но на вкус и цвет товарищей нет, и если раньше я считала, что браться за перо имеют право только невероятно талантливые и одаренные люди, то почитав чужие бредни, я стала допускать, что не будет сильным святотатством, если и я стану пописывать. Вообще я всегда была человеком консервативным, живущим в своем собственном мире, как на необитаемом острове. Иногда из-за этого случались конфузы. Хотя, в принципе, работала я неплохо. Было очень приятно подходить к человеку, годному мне в отцы, видеть, как он снисходительно смотрит на меня - мол, чем ты, малявка, можешь мне помочь, что посоветовать - Гарри Поттера, что ли? И когда я, благодаря моей прекрасной памяти и обедам в обществе Коэльо, Вербера и Мураками, давала подробные рецензии с элементами сравнительного анализа фильмов и книг, и человек как заворожённый покупал все, что я советовала - это рождало во мне невероятное чувство. Но мои подвиги словно никто не замечал, никто не слышал, как душевно и искренне меня хвалили и благодарили посетители. Однажды, когда Александра в очередной раз упивалась своим величием, тыкая меня носом в какую-то космических масштабов (по ее мнению) оплошность, к нам подошла интеллигентнейшего вида старушка, похожая на добрую волшебницу. Она спросила, не могу ли я ей помочь. "Вот он, мой звездный час", - решила я, - "осчастливлю бабулю на глазах этой стервозной ведьмы, и посмотрим, кто тут крут". Я с радостью спросила покупательницу, что ей нужно. "Трансёрфинг реальности", - сказала старушка. Это была классически-идиотская ситуация, когда герой, желающий показать себя, попадает впросак. Александра и бабуля смотрели на меня. А я понятия не имела, что такое "Трансёрфинг". Вообще-то на моей работе постоянно случались такие ситуации. Мы - консультанты, а не Википедия. Конечно, люди разные: одни сильны в классической литературе, другие в фантастике. Мы постоянно советовались друг с другом, если чего-то не знали. Но тут была Александра, и не хотелось выглядеть некомпетентной. Название "Трансёрфинг" вызвало у меня ассоциации с виндсёрфингом (ну есть же такой спорт!) Я была уверена, что мой менеджер при всем ее пафосе сама не догадывается, о какой книге идет речь (ну откуда мне было знать, что это бестселлер?), и я всем своим видом изобразила Капитана Уверенность. Едва не похлопав бабулю по плечу, я заявила: " А, ну да, конечно, Трансёрфинг, это в отделе спортивной литературы, пойдёмте - покажу". Мне казалось, что если быстренько увести бабулю, по дороге спросив у кого-нибудь, что это за книга, я сохраню свое лицо. План почти удался - если бы не раздраженный звук, что-то между фырканьем и цоканьем, который издала Александра, закатив глаза. "Какая спортивная литература? Это Зеланд!" И, так как мы стояли как раз между отделами психологии и путеводителей, она, как в кино, почти не глядя на полку, достала небольшую книгу, и с приторной улыбкой отдала ее бабуле. Стерва сделала то, что хотела сделать я, а я чувствовала себя полной идиоткой (и выглядела вряд ли лучше). В общем, не складывалось у меня с работой. Мне не нравились мои коллеги, не нравились истеричные и пафосные московские девочки, не нравились странные мальчики непонятной ориентации с дредами и серьгами в ушах. Я явно не вписывалась в эту разношерстную, динамичную компанию. Искоса наблюдая, как эти примадонны прихорашиваются, ходят вместе на обед и сплетничают, я чувствовала себя изгоем. Вдобавок, от голода я постоянно чувствовала себя обессиленной. Однажды, возвращаясь с работы, я очень захотела пива или хотя бы чего-то, кроме "Роллтона". Я сжала в руке последние 50 рублей и поняла, что не могу купить пива. До первой зарплаты оставалась еще пара недель. Я поплелась в супермаркет и купила вареной гречки с грибами - восемь рублей за сто граммов. В маркете было что-то вроде небольшого кафе-закутка, где можно было съесть купленную еду. Я заняла место и только приготовилась насладиться ужином, первым за долгое время, как прямо возле себя увидела четыре бутылки пива и почти целую недоеденную куриную ножку. Я огляделась по сторонам - никого не было. Вообще-то, теоретически же бывает, что люди забывают свои продукты, или оставляют их, чтобы докупить чего-то еще. Я отвернулась от пива и попыталась уделить все внимание моей гречке. Но шли минуты, и четыре бутылки хорошего пива, с отрывающимися крышками, казалось, шептали: "Мы тут..." Я еще раз огляделась по сторонам. По-прежнему никого не было. Я взяла одну бутылку и немного пододвинула к себе... Через мгновение еще немного, а в следующую секунду я, как вампир в дешевых фильмах, вырвала крышку и, закинув голову, присосалась к горлышку. Это было здорово! Я сидела, жуя куриную ногу и запивая ее холодным пивом, думая о том, что жизнь непредсказуема и мысли материальны. Трансёрфинг, блин. Иногда после работы я заходила в "Генацвале", и там меня подкармливала Арина. Выклянчивать объедки было стыдно, да и Арина работала не каждый день, поэтому попировать мне удавалось редко. А однажды я сделала для себя поразительно неприятное открытие: с работы меня отпускали на полчаса раньше, чтобы я успевала на последнюю электричку, правда, для этого мне и на работу нужно было раньше приезжать. Обычно мне вполне хватало времени, но однажды поезд в метро просто стал посредине туннеля, и стоял пятнадцать минут. Я почти выла, пытаясь объяснить машинисту, что надо ехать, вела себя как истеричная психопатка, и когда наконец-то прибежала на вокзал - увидела удаляющийся последний поезд. Мне хотелось броситься на рельсы, как Каренина. Я осталась ночью в Москве без копейки денег. Первая электричка была только в 4:40 утра, ночь была холодная, вокзал закрыт, и вся эта площадь была пустой и мрачной, как в фильмах ужасов. Порыдав и повинив судьбу, я спустилась в подземный переход, где уже ютилась компания бомжей и бездомных собак. Я в отчаянии села на корточки, прислонившись к стене и обхватив колени руками. И тут, как по волшебству, появился милиционер. Он косо посмотрел на меня, и, приблизившись, попросил предъявить документы. - Я что, похожа на девушку, которая носит с собой документы? - спросила я. Злость и раздражение жгли меня изнутри. - А нужно с собой носить, - недоверчиво пробубнил он. - А вы спецназ вызывайте. Видно же, что я террорист и угроза национального масштаба, - устало бросила я. - А что вы хотите-то, что случилось? - поинтересовался милиционер. Я оторвалась от смакования своего горя и посмотрела на него. Молодой, симпатичный, какой-то шаблонно неиндивидуальный, как и все люди в форме, на мой взгляд. - Да, блин! Моя жизнь дерьмо, денег ни копейки, пару дней назад я ела чью-то недоеденную курицу, сейчас опоздала на электричку и сижу с бомжами, а вы считаете, что я проститутка или кто похуже, хотя я, между прочим, громовский стипендиат, меня губернатор Московской области в щёку целовал, - я обессиленно посмотрела на него. Парень смутился. (Да черт его знает, может и нет). Просто сказал: - Пойдем. - Куда? - Здесь кафе круглосуточное недалеко есть - посидим. - Нет, вы меня убьете и продадите на органы, мне бабушка говорила, она программу "Криминал" смотрит, - улыбнулась я. - У самого-то документы есть? - Есть, - ответил он и тоже улыбнулся. Вообще я думаю, это полная фигня - шарахаться от жизни, людей и возможностей, подозревая каждого и боясь всех. Я фаталист. Я верю, что если суждено мне жить пятьдесят лет, то столько и проживу, ни больше, ни меньше. А то, во что я верю - закон для меня. Я пошла в кафе с приятным лейтенантом. До утра мы сидели с ним, болтая и уплетая пиццу, мне было хорошо и беззаботно. Моя бабушка постоянно внушала мне, что все мужики - озабоченные животные, и им только одного и нужно, но мой опыт говорит о том, что в самые трудные и неприятные моменты мне почти всегда приходят на помощь мужчины, которым от меня не нужен даже номер телефона. Из некоторых набросков никогда не вырастут картины, а некоторым рассказам не суждено стать романами, но от этого они не становятся менее значимыми и прекрасными. В моей жизни было много моментов, которые не имели продолжения... Может, все эти встречи, все эти часы, проведённые вместе с кем-то, и не имели смысла, но из таких кусочков и состоит паззл моей жизни. Если бы в итоге я вышла замуж за этого лейтенанта, возможно, это было бы проще и понятнее, но мы просто просидели в кафе, а потом он проводил меня до вокзала, и я поехала домой. А дома, ища ключи, я нашла тысячную купюру в кармане моего плаща - наверное, Дядя Степа положил ее мне, когда я уходила пудрить нос. Да, может, где-то и есть милиционеры, подбрасывающие в карманы наркотики и оружие с места преступления, но лично меня моя милиция бережет. Через пару дней мне позвонили из офиса "Республики" и пробубнили что-то о сокращении штата. До сих пор не знаю, уволили ли меня столь тактичным образом, или правда сократили. Но, честно говоря, это было даже приятно для меня, хотя и неожиданно. Несмотря на то, что я только привыкла к работе и графику и начала получать от труда удовольствие, я была даже рада, что никогда не увижу Александру и не вернусь в ту надменную холодную атмосферу. Получив зарплату, я засела дома. От такой работы нужно было лечиться, и я прописала себе постельный режим с просмотром "Дурнушки Бетти" и "Секса в большом городе" с чипсами и соленым арахисом.