Дикий лёд

За завтраком, Алина невольно поглядывала в его сторону. Без особой причины, её просто притягивало. Невольно, даже не задумывалась, что делает. Даниил говорит с Этери. И в какой-то момент словил её взгляд, Алина резко опустила голову. Уже поздно, он заметил. Внутри переполняют чувства неловкости, немного даже стыдно. Даня лишь улыбнулся, ему это показалось забавным. Этери скривила лицо, наблюдая вновь эти переглядки, словно вернулась на три года назад. — Я смотрю, у Вас всё наладилось, — сострила Тутберидзе, видя Даню, который молча опустил голову, и мечатательно что-то ковырял в тарелке. — Что? — недоумевал он, вернувшись в реальность. — Что? Говорю, с Алиной у Вас что происходит? — рассмеялась Этери, видеть его таким потерянным вновь, однако, очень забавно. — Ничего, — отрицательно помахал головой. — Да? А то смотрю, поплыл уже, — приподняла левую бровь. — Ничего я не поплыл. Не понимаю о чём ты… — категорически отрицал Даниил. — Ну-ну. Дань, просто напоминаю. Она выходит замуж за другого. Ты уже забыл, как ты выходил из этого тогда, или напомнить? — Этери была прямой и жёсткой. Возможно, это правильно. Лучше говорить правду здесь и сейчас. Если она его не остановит, и он снова впадёт в это всё, просто не желает ему зла. — Да знаю я. Ты к чему это вообще? У меня отношения, всё уже давно в прошлом. Об этом даже речи не может быть, не понимаю, к чему это, — откинулся назад, полностью отрицая. Ему казалось, что Тутберидзе переходит черту. — Я должна тебе это сказать сейчас. Помни об этом, и не строй иллюзий, ладно? — Этери, спасибо, конечно, но прости, мне кажется, это не твое дело. — Я знаю. Но если я не скажу — тебе никто не скажет. Ты сам, в том числе. Всё это дурно закончится для Вас обоих. Поверь, ты знаешь, у меня был подобный опыт. — Ладно, хорошо, я понял, спасибо, но больше не хочу об этом говорить. Даниил резко осадил её. В нём был этот внутренний протест и несогласие. Увидев, как его это зацепило, Этери ещё раз убедилась, что права. Он не показывал виду, но это заставило его задуматься. Прийти в себя. Обратиться к внутреннему «я» и понять, что действительно, он стал проваливаться в неё вновь. Не может допустить. На протяжении дня, старался максимально держаться подальше от Алины. Каждый раз видя её, напоминал себе об этом, и о словах Этери. Она не понимала что происходит, не была до конца уверенна в этом, но чувствовала, что он избегает её. Вроде бы, это не должно волновать, но волнует. Снова какие то кошки-мышки. Перед их совместной, вечерней тренировкой, Алина зашла в тренерскую, где были Этери, Даниил Маркович. Хотела убедиться, что всё в порядке. Это не было обдумано, внутренний порыв, а она просто поддалась. Постучала. — Ой, извините, — она увидела Этери, и почему-то намеревалась закрыть дверь. — Нет-нет, как раз во время, проходи, — попросила войти, подозвав рукой Тутберидзе. — Благодарю, — неловко улыбнулась Алина. Даниил надевал молча коньки. — Ну что? Рассказывай, — бодро начала Этери. — Что именно? — немного удивилась Алина, посмотрев на неё, затем перевела взгляд на Даниила, который так и не поднял головы. — Ну как что? Как тебе? Хочешь продолжать? — Тутберидзе уже узнала мнение Даниила, раз оно положительное, у неё выходит, значит, можно теперь и у Алины спросить. — Если можно, то да, я хотела бы. В целом, пока не поняла, была всего-то одна тренировка. Мне многому предстоит научиться, чтобы дорости до вашего уровня, — робко говорила Алина, опуская глаза в пол. — Что значит «если можно»? Нужно, — рассмеялась Этери, — Ты не переживай. Расслабься. Будем много работать, потихоньку освоишься, поймёшь принципы, что мы делаем и как. Советую крепко подумать, готова ли ты действительно встать на этот путь, окончательно. Придётся почти всё время вновь работать. Сделаем так. До конца сборов, Даниил Маркович будет тебе помогать, вы вместе поработаете, да, Даниил Маркович? — иронично подстигнула его. — Да, — сухо ответил Даня. — Да, и уже потом, можно будет окончательно определиться. Нужно время, понимаю. Но это нелегко, Алина, сразу говорю. Отнюдь, совсем. Здесь не будет лёгких денег, веселья. Надо пахать, и это игра вдолгую. Поэтому, крепко обдумай, ладно? — Да, конечно, вы правы, — Алина развела руками. У неё действительно ещё не было момента, чтобы настолько глубоко подумать об этом. Хотела посоветоваться с папой. — Вот и отлично, ладно, я пошла на хореографию к той группе, а вы идите на лёд. Даниил Маркович потихоньку будет вводить тебе в курс дела, не только общими тренировками ограничитесь. Там, по моему, программы ты хотел ставить? — вновь к нему обратилась. — Да, сегодня хотел прикинуть, — продолжал безразлично отвечать он. — Вот и отлично, попробуйте. Я потом присоединюсь. А, и чуть не забыла. Думаю, что когда будешь исполнять свои обязанности, хах, то лучше вещи оставлять тут, нечего с ними быть в одной раздевалке, нужна субординация. Будешь с нами, — Этери направилась к двери, была в приподнятом настроении, как обычно, шутит. — Поняла, благодарю, Этери Геогиевна. Прямо, как-то неудобно, — улыбнулась скромно Алина. — Ой, неудобно в коньках спать, ты же знаешь. Так что, да, теперь точно всё, ушла, давайте, — Тутберидзе похлопала Алину по плечу, и вышла из тренерской. Даниил оставался сидеть молча. Алина сжала руки в замок, не знала, что говорить, словно забыла, зачем пришла, в итоге. — Она права, — внезапно в тишине, раздалось из уст Даниила Марковича. — Что вы имеете ввиду? — непоняла Алина. — Права насчёт тренерства. Подумай хорошо. Это не гламурная жизнь, здесь нет веселья, не получится по быстрому. Если ты уже возьмёшь это на себя, потом не получится сказать, что «я больше не хочу, я устала, пойду займусь чем-то ещё», — в тоне его голоса читался упрёк, который Алина точно уловила. Склонила голову на бок. — Что вы имеете ввиду? Вы так говорите, будто бы я не знаю, и не видела как вы работаете, будто бы мы с вами не тренировались каждый день… — она пыталась вывести его на чистую воду. Пусть скажет прямо, ни к чему эти полунамёки. — Ну не знаю, ты же любишь так делать, — саркастично выдал он. — А вот тут подробнее, пожалуйста, — Алина начинала уже злиться. — Ты же иногда любишь бросать, не доводя до конца, — приподнял бровь Даня, немного ухмыльнувшись. — Даниил Маркович, у нас вообще всё хорошо? Мне казалось, мы смогли как-то наладить чисто деловые отношения, — Алина не поняла его выпада, на ровном месте. Казалось, эти дни она уже нормально общались. — Ну, во-первых, нет никаких «у нас». А во-вторых, да, это чисто разговоры о работе и по работе. Поэтому, предлагаю закончить. Нам пора на лёд. Время, — Даниил встал, и указал пальцем на часы. — Ладно, как скажете, — ей не хотелось ни спорить, ни выяснять что-то. Нет желания, а тем более, сил. Она молча вышла, захлопнув дверь. Даниил закрыл глаза, услышав этот хлопок. Понял, что это было ни к чему и незачем. Его сарказм был неуместен. Вылазит боком всё то, что он держит в себе и не высказывает. Осознаёт, что наверное, задел её. Получилось не очень красиво, учитывая, что сейчас будет совместная тренировка. Подошёл ко льду, Алина, как раз, снимала чехлы. — Алин, — заговорил с ней первый, желая извиниться. — Даниил Маркович, я не хочу ничего выяснять. Давайте работать. Ладно? — она подняла к нему голову. На лице была сдержанная, холодная улыбка. — Хорошо, — Даниил смиренно кивнул. Ему нечего возразить. Видимо, действительно, лучше работать. — Вот и отлично, — она резко вышла на лёд, отвернувшись от него. На протяжении тренировки, они соблюдали жёсткую субординацию. Даниил примерял программы, показывая, рассказывая ей детали. На что обращать внимания. Достаточно сухо, безличностно. Алина внимала, ей действительно было интересно, как находить подход. Он то лучше видит ошибки, и варианты их исправления, в силу опыта. Объяснял нюансы, почему использует в связках ту, или иную схему движения. От чего зависит. Ни смотря на беседу перед тренировкой, поработали достаточно хорошо, плодотворно. Смогли не тащить всё на лёд. Ребята начали расходиться. Даниил остался доработать программу. Алина отвернулась буквально на секунду. Слышит, какой-то грохот. Не поняла вначале, развернулась. И увидела Даню, лежащего уже на льду. Сорвалась с места к нему. — Даниил Маркович, что с вами? Где болит? — схватилась за него, не понимая, куда смотерть, как он упал. — Алин, успокойся, со мной всё нормально, — пытался успокоить её тревожное состояние Даниил. — Так, кто-то, срочно сходите за врачом, — Алина это крикнула девочкам за бортиком, которые уже собирались уходить. — Так, стоп. Не надо никакого врача. Со мной всё в порядке. Подумаешь, упал, с кем не бывает. Алин, правда, успокойся, — он сбрасывал с себя её руки, отказываясь от помощи. — Так, я спокойна. Давайте встанем, — Алина видела по его лицу, что его явно что-то беспокоит. Даниил попытался подняться сам, но не смог ступить на ногу. Она подхватила его под руку, — Ну-ну, я вижу, как всё хорошо. — Ну подвернул ногу, подумаешь, не первый раз, — это была как раз давно травмированная нога. Неудачно приземлился, видимо. — Действительно, пустяки, идём, аккуратно, только. И надо же, угораздило, — Алина покатила его к бортику, чтобы он лишний раз не наступал на ногу. — Только не причитай, прошу тебя, — Даниил внутри улыбнулся, вспомнил его Алину, она словно забыла обо всём, вновь перешла на ты. — Так, не надо вот тут этого только, садись, — Алина помогла ему сесть на лавчоку. Подошёл врач. Осматривал ногу. — И как же тебя угораздило? — спросил Филипп у Дани. — Ой, да так, решил зайти на прыжок, неудачно грохнулся, — махнул рукой он, рассмеявшись. — Очень смешно, ну прямо обхохочешься, — продолжала отчитывать его Алина, — вроде бы взрослый человек… — Так, всё, хватит, — с улыбкой, остановил её Даня. — Поддержу Алину тут, — сострил Филипп. — Ну что там? — спросил Даниил. — Да ничего серьёзного. Скорее ушиб мягких тканей. Пару дней на ногу не вставай, дам мазь, будешь мазать. Вот так больно? — Да, есть немного, — он немного скривил лицо. — Ясно, ну как и сказал. Ушиб. Ну ничего, к концу недели забудешь вовсе. Давай, я тебя до номера доведу. Ляжешь, — Даниил увидев тревожное лицо Алины, обратился к ней. — Ну видишь, я же сказал, ничего серьёзного. — Считай, повезло, — Алина собралась идти с ними. — Ты куда? — недоумевал Даня. — Как? С вами, — однозначно и уверенно ответила Алина. — Да не надо. — Так, ничего не хочу слышать, это не обсуждается. — Боже, — он закатил глаза и тяжело взохнул. Они потихоньку шли по коридору, им навстречу уже неслась Этери. — Что случилось? — мятежно спрашивала она. — Да ничего не случилось, — уже раздражённо, отвечал Даня. — Мне уже прибежали девочки, сказали, что Даниил Маркович сильно упал, вызвали врача, — беспокойно рассказывала Этери. — Ничего страшного, ушиб, пару дней полежит и нормально будет. Помогу ему дойти, — успокоил Тутберидзе Филипп. — А как ты упал? — ризонно задала вопрос она. — Да неважно, неудачно зашёл на прыжок, скажем так, — махнул рукой Даня. — А зачем ты прыгал? — рассмеялась Этери. — Не знаю, захотелось, по глупости, — Даниилу было неловко. Все вокруг него носятся, как с ребёнком. — Ясно… — неоднозначно скривила лицо Этери, появилась лёгкая ухмылка. — Ладно, мы пойдём, — сказал Филипп. — Хорошо, давайте, потом зайду к тебе. Алин, а ты куда? — задала вопрос, увидев, что она держится рядом с ним. — Я пойду помогу, — ей не хотелось от него отходить в данный момент. — Ладно, поняла, — Алина кивнула ей в ответ, с пониманием. Они развернулись, двинулись потихоньку к корпусу. Этери внимательно следила за Алиной, за её поведением. Тяжело вздохнула. Видела, как ей не всё равно, насколько она серьёзна, в её мимика явная тревога, переживание за него. Наверное, и не стоило ждать другой реакции, хотя… С горем пополам, очень медленно, но они добрались до его номера. Филипп помог ему лечь, оставил мазь, бинты, рассказал, как использовать. Оставил их. Алина молча слушала, явно видно, что она и не собиралась никуда уходить. Даже не было мысли. Как только он вышел, присела на кровать к нему. — Так, давайте, — она только начала говорить, как Даня прервал её. — Алин, правда, спасибо тебе большое, но ты можешь идти. Ты не обязана, правда, я справлюсь, — уверял он её. Ему было неудобно. Считал, что ей лучше уйти, и так всё достаточно запутано. — Послушай, я понимаю, что ты хочешь, чтобы я ушла. Но давай сначала, мы с ногой разберёмся, и я уйду, не переживай, — Алина говорила собранно и сухо, хоть это и ранило её. Просто не могла не помочь. Такой был искренний импульс и порыв. — Я этого не говорил. Я не хочу чтобы ты уходила. Вернее, то есть… — Даниил потерялся, взялся за голову, понял, что это прозвучало слишком. Пытался найтись. — Ладно, я поняла, проехали, — Алина переключила тему. Пошла помыла руки. Взяла мазь. — Давай я сам, не стоит, — пытался вырвать из руки тюбик. Алина увернулась. — Так, пожалуйста, хватит, сиди тихо, что за упёртость, — приказным тоном выдала она. — Просто мне неудобно, правда, — поджал губы. — Да помолчи ты уже, господи, — посмотрела на него. — Ладно, прости, как скажешь, молчу, — Даниил рассмеялся. Он уже и не помнит их такими. Алина молча открыла мазь, нанесла на руку, начала растирать ногу. Он немного зажался. Было крайне неловко и неудобно как-то. Опустил голову. Чувствовал себя крайне уязвимым. — Так, всё, сейчас обмотаем, — Алина взяла бинт, начала туго мотать. Уж она то, за годы спортивной жизни, умеет это делать, как никто. — Спасибо тебе, — искренне произнёс Даня, глядит прямо на неё, как она это делает. Такая красивая. — Не за что, — спокойно, не поднимая головы, ответила Алина. Хотя в глубине души, ей было горько. Закончив, отошла помыть руки. Вернулась. — Что же, — хотел сказать что-то Даниил. Но она его перебила. — Так, надо поправить подушки, — Алина взяла подушку одну, подложила ему под ногу. Хотела взбить остальные. — Да не надо… — она приблизилась максимально вплотную. Пытаясь, взять подушку из-под него, — Алин, стой, — он ухватила её за руку. — Что? — они посмотрели друг другу в глаза. — Алин, хватит. Остановись. Что ты делаешь? — В каком смысле? — Ты слишком близко, — имея ввиду буквально каждое слово, чётко произнёс он. — Что ты хочешь сказать этим? — пристально посмотрела ему в глаза, настала пауза, — Стой, я кажется, поняла, — она резко бросила его руку. Отошла от него. Зазвонил телефон. — Подашь, пожалуйста? — Алина молча передала ему телефон. Высветилась надпись «Любимая». Её передёрнуло. — Алло, да, дорогая, — заговорил с Олей Даниил. Алине стало жутко неприятно. Что она здесь делает, в таком случае? Зачем она тут? Помочь — помогла, всё, надо срочно уходить. — Нет, приезжать не надо, что ты, мне уже помогли, Алина тут, — продолжал говорить с Олей. Рассказав об ушибе. Увидев растерянные глаза Алины, быстро положил трубку. — Тебе привет от Оли Паутовой, — передал её слова Даниил. — Ваша девшука Оля Паутова? — еле сдерживаясь, спросила удивлённо Алина. Она не знала, что это именно Паутова. Слышала о какой-то Оле, но подробностей не знала, её они не интересовали. — Ну да, я думал, ты знала, — как это ужасно звучало. Из её уст, слова об его девушке. — Нет. Ладно, спасибо ей. Я пойду, — Алина держалась из последних сил, стойко. Хотелось сбежать. Выдавливала скованную улыбку. — Алин, — Она видела, что сейчас он начнёт что-то её объяснять. Не желала слушать. Слишком больно. — Нет, Даниил Маркович, выздоравливайте. Я пойду. Всего доброго, — она уже направилась к выходу. — Ладно, конечно. Спасибо большое за помощь, — он понял, что лучше её отпустить сейчас. Алина, так ничего и не ответив, вышла. Наверное, она сама себе сейчас не может объяснить, что это было. Почему такой неприятный осадок? Ведь они с Олей в приятельских отношениях. Хорошо знакомы. Но в данный момент, она так зла. Не может принять это. Сколько раз они мило болтали, улыбались друг другу, обнимались. Всё кипело внутри. Ей понадобится какое-то время, чтобы переварить это. Злиться на себя, в первую очередь. Не понимает, что она творит и зачем. Иррациональные поступки.