***
Профессор Снейп Шок — это по-нашему! Так говорят магглы. Сын Поттера, точнее, второй сын Поттера. Гарри оказался тем, кого отрезали от брата, чтобы отдать Лорду на убой и исполнить пророчество. К счастью, Генри не коснулась печать предательства крови. Он такой же пострадавший, как и Гарри. Значит, может вообще покинуть свою семейку, сбежать к Блэкам или Малфоям, что он и собирался сделать, говоря об этом в первый день на распределении, показав определенный жест маггловского направления, а потом повторил эту же тираду про побег в моем кабинете. К нему проникся Уранус, Драко и Теодор. Приняли в свою компанию и обещали поддерживать. Кошмар и ужас. Больше в голову не приходит эпитетов, и мат, конечно. И мне повезло стать ему не только деканом, но и наставником. Оказалось, он отлично разбирался в зельях, в этом я убедился на первом занятии. На моем факультете прибавилось толковых ребят. Чему я, собственно, рад. А вот гриффы были натравлены на унижение и насмешки в сторону Генри. Но тот, истинный слизеринец, отвечал так, что садились в лужу они. А троица поддерживала и готова была встать на амбразуру. — Как можно предать род и сказать, что отречешься, как только закончишь учиться? Они же твои родители! Ты наследник! — возмущалась Грейнджер, ей вторил Уизли, говоря о сплоченности семьи, традициях и тому подобном. На что Генри ответил им обоим одним ответом: — А кто сказал, что я чту традиции? — Но как же так? — не понимала Грейнджер, — традиции в ваших семьях это как часть вас самих, — странно слышать такие слова от магглы с палкой, живущей лишь книгами и прогрессом. Она продолжала: — это же предательство рода! Если ты отречешься от рода, то будешь предателем! — Не будет, — сказал рыжий, — он будет просто предателем семьи, но не рода, — объяснял, — но это все равно неправильно! Одумайся, твоя семья тебя любит. — Любит? Сомневаюсь. — Любят, мы же видели, — не понимала Грейнджер. — Что вы видели? Пару дней моего участия в жизни семьи? А что было со мной, когда вас не было? Рассказать? Думаю, не стоит, вы и недели не продержитесь. А что касается традиций — не вам меня учить. Ты, — показал на девочку, — грязнокровка, маггла с палочкой, не знающая и части правил мира магии. Или ты, предатель крови? Отрекшийся от своих родственников-сквибов, выбросивший их в мир магглов без кната в кармане. Ты, тот самый мальчишка, пример чистокровных, ни разу не получивший оценки «выше ожидаемого», учащийся лишь на «плохо» и «удовлетворительно»? И вы меня поучать будете? — Как ты можешь так говорить? Мы же друзья! — возмутилась Грейнджер. — Кто? Мы? — переглянулся с Уранусом, Драко и Теодором Генри, — я вас в нашей компании не припомню. Да и дальтонизмом не страдаю. Галстуки разные, символика разная. Вы меня с кем-то спутали. — Да ты! — пытался достать палочку Уизли, но Уранус быстрее его обезоружил беспалочковым Экспелиармусом, и предупредил: — Я тебя без палочки прокляну, Уизел так, что не добежишь до туалета, — рыжий и выскочка сделали шаг назад, знают, Уран может, — всех касается, — обвел взглядом львов; я стоял за углом и наблюдал, был этот разговор у моего кабинета перед зельями, — кто полезет к Поттеру, — имел в виду львов, — то пожалеет. Мы, не вы. Нам на своих не наплевать. — Змея! — выплюнул рыжий. — И горжусь этим! — сказал Блэк. Дальше я вышел из-за угла. Спросил, что происходит. Все тут же затихли, разошлись по сторонам, Уран и Тео поняли, что я все слышал. Мои змейки прекрасно знают — я не вмешиваюсь, пока они сами могут разобраться. Все зашли в класс. Генри сел с Драко, Теодор, как обычно, с Уранусом. И урок начался. Как и говорил, парень прекрасно знает мой предмет. И в этот раз он не подкачал. Сварил на «Превосходно» даже не смотря в книгу, по памяти. Сюрпризы на этом не закончились, как и неприятности. Сюрприз в том, что парни уговорили Генри пробоваться на одного из охотников или в загонщики. Генри отнекивался, но согласился. В итоге в команду попали Теодор с Уранусом и Генри. Драко выбрали капитаном. Он был рад и раздавал наставления, а еще оставил за Теодором и Уранусом должность стратегов. Но проблема была в другом. Каждый урок ЗОТИ заканчивался для Генри скандалом с родителем. Стоял такой крик и ругань, что сам директор пару раз спускался из своего кабинета, разнимал отца и сына. Вмешивался и я. Последний такой скандал случился из-за квиддича. Поттер оставил парня после уроков, а ко мне тут же прибежали его друзья, а они, друзья, спелись с первого дня, и сказали, что Поттер-старший был в ярости, когда узнал о поступлении в команду Слизерина. Я успел почти к началу скандала. Застал крик Поттера-оленя: — … да как ты мог! Ты же клялся, что не будешь участвовать! Говорил, тебе противна эта игра! А теперь, получается, все было сделано, лишь бы насолить мне? — Это не так! — сжал зубы парень. — А как? — нависая над ним, орал олень в очках. — Мистер Поттер, почему вы не уроке? — зашел в кабинет, в глазах парня спокойствие и радость, что это закончится; мальчик встал и хотел выйти из класса, но Поттер схватил его за руку, я перехватил и откинул ее ему обратно: — если ты забыл, Поттер, то напомню, уроки еще не закончились, — кладя руку на плечо парня, — и добавлю, что играть или не играть в квиддич в школе, решать не тебе, а сыну. А я, как декан его факультета, дал добро. Это его выбор и неважно, чем он обоснован. — Не лезь, Снейп! — рявкнул на меня Поттер, — это мое дело и мой сын. — Нет, Поттер, это мое дело! Это мой ученик, он на моем факультете и я за него отвечаю! Пошли, Генри. В спину мне было кинуто старое прозвище, «Сопливус», проигнорировал, и вывел из кабинета Генри. Дал ему в руки флакон с успокоительным, записку для Спраун на разрешение опоздать и просил не обращать внимание на тупых оленей. Он улыбнулся и сказал спасибо. Ушел на урок, а потом на обеде видел его вполне спокойным. На меня с благодарностью смотрел Уранус. Дальше было спокойнее. Шли уроки и, как предполагалось, в этом году будет Турнир Трех волшебников. Тридцать первого октября прибыли гости из Болгарии и Франции. Матерые вояки из Дурмстранга и нежные феи из Шармбатона. Представление болгар было огненным и эпичным, а француженок нежным и сказочным. Болгары разместились за столом моего факультета, а французы за столом Когтеврана. Приветственная и напутственная речь Альбуса, ответ на его слова мадам Максим и мастера Каркарова. А также правила турнира, озвученные распорядителем Людо Бэгменом. Ограничение возраста до семнадцати лет. — Скажи, — обратился ко мне Каркаров, — говорят, на твоем факультете две знаменитости учатся, так или брешут? — Каркаров сдал в последнее время. Здоровье уже не то, но он еще держится, ученики все еще считают его авторитетом. — Ты о ком? У меня много знаменитостей, все аристократы и, в прошлом, их родители, выдающиеся люди, так о ком ты? — Блэк и Поттер, — я кивнул. — Так и есть. Блэк с первого курса, Поттер с этого. Оба, как ты и сказал, талантливые парни. Умные, способные, с характером и манерами. Не боятся использовать силу, могут как магией приложить, так и кулаком под ребра. — В бою все средства хороши? — Именно так. — А что там про Поттера? Говорят, он отца и всю родню послал? — Есть такое. Там мутная история, Игорь, не лезь, к парню. К обоим. Уранус тоже с секретами. Детство у них не сахарное было, — он согласился, тему закрыли. Коснулся предплечья, спросил про метку, ответил: — было движение, чуял его приказы, но он меня простит, я в школе, добываю сведения, и не могу незаметно покинуть школу. — Альбус по рукам и ногам связал? — я лишь кивнул, — сочувствую. Расскажи про Блэка, с Поттером понятно. Блэк, чей он сын? — Игорь, я же просил не лезь, — Каркаров настырный и если что-то задумал, то обязательно сделает, захотел узнать, то точно узнает, и ему сейчас не давала покоя личность Блэка. Он смотрел на него, но парень не показывал лица. — Мне интересно, только и всего. — Приглядись, — показал на парня, Игорь смотрел, ждал, когда Уран повернется в мою сторону, и когда мимолетно показался, увидел в нем Регулуса, как и я в первый день. Игорь с Регом не был близко знаком, видел его на собраниях, пару раз задания общие выполняли, но не как мы дружили и учились, все-таки Каркаров старше нас, он из второго отряда. А мы с Регом уже из третьего. — Похож, — отметил Игорь, — и правда, не знал бы, что Рег мертв, подошел бы и пожал ему руку и пригласил выпить, — рассмеялся болгарин, — а его дядя, он же из Фениксов? Как отреагировал на племянника? — Надо отдать должное Сириусу, Азкабан прочистил ему мозг, и он понял, что все окружено фальшью, все его обманывали и долгое время лгали, а в конце им пожертвовали. Вот такие у него оказались друзья. Но Блэк взялся за ум, восстанавливается, даже прошел слух — Поттер ходит и оглядывается. Блэк в гневе — страшная сила. А еще библиотека проклятий, ритуалов и артефактов. Там много интересного, вот Поттер и боится. — Давно в ваших краях не был. Столько новостей! — радовался Каркаров. Нас никто не слышал, все видели что мы разговариваем, но не знают о чем. А то, что смеемся, удивило даже его матерых парней, они на него с недоумением смотрели, — парни от меня ни разу улыбки не видели, а тут я улыбаюсь, с учителем команды противника. Но я учитель и глава школы, так что объяснять никому и ничего не должен, а вот усилить тренировки и ужесточить режим, чтоб носы не совали не в свое дело, с удовольствием. — Как всегда, Игорь, как всегда!***
Уранус Новостей куча. Как и неприятностей. Ничего не значащие стычки с гриффами не считаются неприятностями, даже Уизел с грязнокровкой, не стоят усилий и упоминаний. Новости не особо значимые, так, по мелочи. Квиддич и турнир, вот и все новости. Турнир будет проводиться на нашей территории, наша школа тридцать первого октября принимала две школы соперников. Это — Думстранг из Болгарии, в рядах которых был тот самый Крам, и Шармбатон из Франции. Представление показала каждая из команд, не впечатлило. Зато настораживало внимание директора Дурмстранга, он смотрел на меня, как и декан. Приветственные речи директоров и распорядителя Турнира. А потом болгары ушли к себе на корабль, а французы в карету. Мы по своим комнатам. Уроки у нас будут общими, как и распорядок, исключением являются некоторые личности. Но о них мы не говорим, они нам неприятны, слишком выделяются. Что касается квиддича. Нас троих, включая Генри, приняли в команду, оставив за мной с Тео звание стратегов. Мы выложились на полную, выполняли все, что должны выполнять загонщики и охотники, противостояли вратарям, наколотили по сорок очков каждый, отлетали на «превосходно», как сказал Малфой, мы — птицы высокого полета, нас не достать, а он новый капитан. Драко был в восторге от состава и перспектив. Жаль в этом году мы не поиграем, зато будем тренироваться. Возможно, сыграем дружественный турнир по одной игре. Ведь не все участвуют в Турнире. Так почему бы не порадовать учеников еще и квиддичем. Но улыбка долго не сходила с лица Драко. Он радовался, ведь Гриффиндор сядет в лужу. За змей играет не только Блэк, но и Поттер. Обещал написать Маркусу и похвастаться, чтобы тот локти сгрыз от зависти состава команды. Я уже предвкушал, видел его перекошенное гневом лицо и задыхающегося Малфоя, которого душит Флинт, завидуя. Но проблема все-таки была. Эх, как бесился старший Поттер, когда увидел сына в форме игрока в квиддич с метлой Пьюси в руках, мне досталась от Маркуса, Тео одолжил метлу Драко. Джеймс Поттер стал тренером грифов. И как раз столкнулся с нашей командой, когда мы покидали поле после отборочных. Участие Генри он воспринял в штыки, ведь Генри отнекивался и говорил, квиддич его бесит и он ни за что не станет играть в эту глупую игру. А тут согласился и вступил в команду. И все это назло отцу. Из этого Поттер-старший раздул скандал, но сделать ничего не мог, ведь не он решает, играть парню или нет. У него есть декан, и он оставил право выбора за Генри, тот выбрал и сказал что будет играть. — Думаю, это не последний наш «разговор на повышенных тонах», — сказал Генри, — боюсь, меня придется спасать каждый раз после его урока, — лежа на кровати, смотря в потолок, размышляя над будущим. Я с Тео и Драко были солидарны. Отец ему покоя не даст. Но на этот случай есть отговорка: все вопросы через декана. И даже если вызовут к директору, звать с собой декана. — Прорвемся, — обещал Генри, со мной согласились. Уснули под утро и плевать, завтра выходной. Будут на обеде объявлять участников Турнира. И мне хочется узнать, кто смертник. Но перед этим обезопаситься, почитать правила, исключения и связаться с адвокатом. Он дал ответ, что будет наготове. А у меня предчувствие нехорошее, и не меня касается, а кого-то из парней. Луна на ужине тоже говорила, что мозгошмыги активизировались и что-то будет. А по ее словам можно понять — что-то намечается. Мы проспали до обеда, нас не искали, знали, что мы после тренировки отсыпаемся, декан не удивился почти пустому столу слизеринцев утром, сказал, у нас отбор в команду, а новый капитан зверь. Малфой улыбался и говорил, то ли еще будет. Мы пришли на обед, все еще зевающие, я улыбнулся и кивнул Луне, она мне улыбнулась и помахала, и только мы сели за стол, как стали называть Чемпионов от каждой школы. Я сидел как на иголках. Ждал, что же произойдет. Смотрел на Луну, она была не меньше меня взволнована. И чутье меня не подвело. — Чемпион Думстранга — Виктор Крам! — бурные аплодисменты болгар, некоторые из нашей школы и пара хлопков со стороны преподавателей. — Чемпион Шармбатона — Флер Делакур! — аналогично с француженкой. — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! — тут встала вся школа, кроме наших, они не переваривали пуффендуйца, а все из-за его отца и рейдов, устраивавшихся в менорах слизеринцев. Враги и неприятели. Хотели было отозвать Кубок, как оттуда вылетела еще одна бумажка. Оказалась в руках директора. И тот, скрывая гаденькую улыбку, назвал имя четвертого Чемпиона: — Генри Поттер! — парень уронил вилку, посмотрел на директора и сказал: — Я не бросал имя и не собираюсь участвовать. Вот пусть тот, кто кинул, сам участвует, а я ему венок и гранитный памятник закажу с мемориальной табличкой, — отмахнулся Генри от слов об обязательном участии. На него смотрела вся школа и гости, выражение лиц было разным у всех. Кто-то его поддерживал и переживал, верил, что он не бросал имя, а значит и участвовать не должен, тем более, ему и семнадцати нет, а это правило и его нельзя нарушать, а вот другие, наоборот, насмехались, говорили взглядами, что он совершает глупость, отказываясь, ведь такая возможность выпадает раз в жизни. И если он ей не воспользуется, совершит ошибку. Но Генри даже ухом не повел. — Если вы не проследуете в комнату чемпионов, вас силой заставят! — к нему стали подходить директор и распорядитель, но мы, слизеринцы, своих не бросаем. Все, с первого по седьмой курс, встали и загородили его собой, и, конечно, вперед вышли я, Тео и Драко, за нашими спинами старшие курсы и младшие. Генри как сидел, так и сидит. Его пытался уговорить отец, взывал к разуму и уважению, Макгонагалл, даже директора Дурмстранга и Шармбатона, просили не задерживать их. — Я отказываюсь! — сказал он, вставая со своего места, и обратился к Бэгмену, распорядителю игр: — В ваших правилах предусмотрено несколько пунктов отказа от участия. Один из них — если имя участника выпало без его желания или в качестве покушения на жизнь. Я не достиг нужного возраста и это рассматривается как покушение на жизнь, следовательно, я могу не участвовать. Кубок должен это учитывать, — и поднял палочку вверх, — требую решения Магии! — сказал он, призывая силу, магия отреагировала, все повернули голову в сторону Кубка. Снова разгорелось пламя, поднимаясь все выше и выше, потом резко пламя погасло, а по залу пронеслась голубая волна магии артефакта, обдала всех, даже директора, бумага с именем Генри рассыпалась в руках Дамблдора и все поняли — Кубок исправил ошибку, уничтожил незаконный контракт. — Вот и все, — сказал распорядитель, — магия справедлива, не позволила нарушить правила и отправить мальчика на неравный бой со старшекурсниками. — Выдохнем, — сказал я болгарам, на меня с недоумением посмотрели парни и их учитель, который пошел в комнату Чемпионов. Наши расселись за стол, как и гости, но все еще кидали на меня заинтересованные взгляды. Школа успокоилась, на время, но недовольные произошедшим затихли и забыли про конфуз с Кубком. Мы все продолжили ужинать. Генри выдохнул; сидел за столом, нанизывая пасту на вилку, но руки его по-прежнему дрожали. Он боялся, что магия не примет его просьбу и ему придется участвовать. — Все обошлось, — сказал Драко, — если бы магия не откликнулась, привлекли бы отца, — а Драко, а он мог. Попечительский совет любит портить директору жизнь и настроение, как и мы все. Каждый год пробует на прочность выдержку и стойкость директора. Крестный был бы рад внеплановому визиту. Но магия справедлива и рассудила все по себе: раз не кидал свое имя, значит, не участвуешь. — Спасибо книгам Урануса, — посмотрел на меня Генри, — я их полистал утром, потом снова залег спать, но в голове кое-что осталось. Вот и воспользовался. А так бы пришлось или участвовать, или Совет попечителей натравливать на школу. А я и так много к себе внимания привлекаю. — Не переживай, все обойдется, — мы его поддерживали и говорили, что он не в Гриффиндоре, а на Слизерине, а мы своих не бросаем. Он в этом убедился. Улыбнулся, но тут встряли в наш разговор болгары, обращаясь ко мне: — Откуда ты русский знаешь? — Я? — удивился, — с чего вы взяли? — я не знаю, я учу, и это не формальность, а чистая правда, так что я не обманываю. — Ты сказал одно слово, — сказал один из парней Думстранга, — ты сказал «выдыхай», по-русски, мы все слышали, — болгары подтвердили, кивали и говорили, что слышали, а наши пока молчали, они не лезли в дела, знают, я сам разберусь. — А это запрещено? — Нет, — удивленно ответил болгарин. — Так в чем проблема? — я заставлял их думать не в той плоскости как они привыкли, размышлять, анализировать ситуацию, им пришлось напрячься. Они же хотели всего и сразу. Болгары вояки, стратегия не их конек, лишь сила и настойчивое желание идти вперед, задавить своей мощью, мне же свойственно собирать паззл по кусочкам, разгадывая каждый из них под определенным углом. Им это не нравилось, хотели показать силу, вилка в руках болгарина стала сгибаться, — я не давал повод записывать меня в неприятели, просто спросил, в чем проблема. И если вы хотите помериться силой, то не стоит портить школьный сервиз. — Дуэль! — рявкнул болгарин. — Да без проблем! Место, время! — Сейчас, на квиддичном поле! — все слышали этот вызов и тут же ретировались, чтобы оказаться там раньше других, а мы продолжили организационные моменты, — у меня секундант Миша, — сказал болгарин, показывая на парня, похожего на него, — у тебя? — на мое плечо легла рука. — Я, — сказал Тео, — Теодор Нотт, — болгарин принял. — Пошли, — сказал он и я пошел. За нами следовал декан и просил меня не убиться в самом расцвете лет, Блэк на его факультете ему приятен и мил, а сын друга тем более, не хотелось терять таких талантливых молодых людей. Пообещал сделать все возможное, но если нет, то присоединюсь к портрету отца, и он всегда сможет нас навестить. Услышав про портрет, декан посерел и спросил: — Он вернулся на портрет? — Он не уходил, лишь прятался, но мы с дядей вернули его на законное место, но перед этим был скандал. Дядя такую тираду задвинул, отцу просто пришлось показаться. Говорил, ему было стыдно, он променял меня и мать на возможность уничтожить Лорда, мы его не винили, все рассказали, помирились; а он повинился, что все это время скрывался от меня и Сириуса. Мы плодотворно поговорили, выяснили, кто и в чем виноват и он больше не сбегает с портрета, иногда пропадает, но не сидеть же ему там вечно? — В этом весь Рег. — Да уж, — и мы пришли на поле. Все заняли свои места, как на матче. Лишь близкие, как его, так и мои стояли неподалеку. Декан обеспечивал им защиту. Луна, Тео, Драко смотрели и поддерживали. Со стороны болгарина так же имелась группа поддержки. Мы встали напротив друг друга. По дуэльному кодексу необходимо представиться и выдвинуть требования проигравшему, — начинай, — он меня вызвал, ему и предъявлять претензии. — Я — Мстислав Вайнов, шестой курс, шестнадцать лет, требую в качестве победы ответить на все мои вопросы, не утаивая и не юля! — Я — Уранус Блэк, четвертый курс, четырнадцать лет, требую в качестве победы одно желание, не сложное и не опасное для жизни и чести Мстислава Вайнова! — он не удивился, но согласился с такими условиями: — Принято! — Принято! И дуэль началась. Мне пришлось несладко: парень старше меня, опытнее и его учитель не брезговал учить их запрещенным или опасным заклинаниям. Никто из болгар не отрицал, школа у них не страшится слухов, все знают — с болгарами лучше не связываться. Они учат темных магов, светлый в их школе не выдержит нагрузок и темных заклинаний. Наша же школа скорее светлая, а Шармбатон нейтральная, там учат обе стороны, у нас же Министерство запрещает Темные Искусства, называя их отвратительными и неугодными миру магии. С этим многие не согласны, но не решаются высказывать свое мнение, занимаются магией в своих защищенных от любопытных глаз Министра менорах. Как и в нашем Блэк-хаусе я могу спокойно учиться и пользоваться магией, что я и делал, постигал с помощью бабушки и дедушки много родовых заклинаний и проклятий. Болгарин же продолжал натиск своими заклинаниями, я их не произнесу, так как он кидался ими на своем родном языке. Мне приходилось туго, он старше, сильнее и опытнее. Меня спасала только Блэковская смекалка и вдолбленная дядей способность уворачиваться от заклинаний. Щиты были отличные, от них все отскакивало, но была вероятность схлопотать что-то опасное, против чего щит не сработает. И пока Магия и Удача мне благоволила, таких заклинаний болгарин не применял. Но в глухую оборону я уходить не намерен. Когда болгарин достаточно потратился на сильные и мощные проклятия, стал отвечать своими родовыми умениями, проклятиями рода Блэк. Сначала «Рассеивание внимания», он на пару секунд потерялся, на лице удивление, а потом в ход пошли проклятия: «Чужие ноги», «Дезориентация», «Безлунная ночь» и, напоследок, «Захват змеи». Начну с первого проклятия, самое простое: «Рассеивание внимания» — все просто. Попадающий временно забывает что происходит, кто он, где он и что тут делает, на всех действует по-разному, на профессора бы не подействовало, он окклюмент, а вот на кого помладше или не владеющего ментальной магией — вполне, этим и воспользовался, всего пара секунд, и мне этого хватило. Дальше «Чужие ноги» — тоже несложное проклятие, при его использовании у противника отказывает тело, словно он марионетка, можно использовать «Чужое тело», но не было необходимости, поэтому воспользовался более слабой версией, и, в итоге, он перестал привычно двигаться, не тревожил проклятые ноги, прекрасно понимая, что упадет и точно проиграет. Следующее — «Дезориентация» — тут уже идет атака на разум, ментальное вмешательство, показывающее сумбур из воспоминаний, и это не легилименция, оклюменцией не защитишься. Он пытался отгородиться, взять воспоминания под контроль, даже заклинания применял, но не в таком состоянии. Мое следующее проклятие «Безлунная ночь» — это ослепление врага, но не светом, а тьмой. Он все видит как ночью, и при этом не помогает заклинание ночного видения, это атака на окружающее пространство, а не на глаза и разум. И последнее, «Захват змеи» — это призрачное тело змея, сдавливающее противника сильнее с каждым его вздохом и движением. Из этого захвата нет выхода, только отмена наложившим. Если наложивший погибает, то и заклинание отменить некому. Противник уйдет следом. Это проклятие отнимает слишком много сил. А я и так на щиты растратился. Но болгарин сказал: — Сдаюсь, — я отпустил проклятие и понимал, что падаю. Но руки декана меня поймали. И мне дали восстанавливающее зелье. Шепнули что я молодец и что достоин звания наследника рода Блэк, отец будет мной гордиться, как и дядя. Я кивнул и подошел к проигравшему. Тот еще не взял тело под контроль, как и я, потратился. — Ты сильный противник, — меня все еще шатало, но я стоял на ногах, а он, опираясь на плечо секунданта, смотрел на меня уничтожающим взглядом, — не смотри так, я не простой четверокурсник, я — Блэк, наследник рода и почти лорд. Мне два года до принятия титула. — Значит, мы на равных по силе? — Не имею представления, как говорит дядя, у меня потенциал огромный, нужно лишь направить, — усмехнулся, — вот и направляем. Не держи зла и мое желание не доставит тебе неприятностей, — он смерил меня суровым взглядом, — помоги подучить русский, буду признателен, — он шарахнулся, — я уже начал учить, основы мне преподали, я каждый свободный час тренируюсь, но мне нужен тот, кто в этом разбирается. — Зачем тебе русский? — Личное, — ответил, болгарин понял. — Твое желание странное, но раз я проигравшая сторона, так и быть. Но могу ли я рассчитывать на ответы на мои вопросы, раз у нас общее дело? — я кивнул, — тогда пошли в библиотеку, пара часов у нас есть. Все зрители уже разошлись, остались только близкие. Декан, Тео, Драко и Луна, она в меня верила и говорила, что я и правда как змей, коварный и опасный. Я не спорил, притянул ее к себе и просто обнял. Мне было спокойно рядом с ней. Декан делал вид, что не замечает, как и все. Болгары пошептались и решили уйти к себе на корабль, Мстислав остался с нами, хотел узнать уровень моих умений. Мы с Тео, Луной и Драко шли в библиотеку, декан предложил отвести Генри в подземелье, вид тот имел скверный. Генри согласился и в сопровождении профессора пошел в школу, сказал, что будет спать, его все это вымотало и ему плевать на то, что мы встали в обед. Его никто не трогал. Мы пришли в библиотеку. Он узнал, на каком я уровне обучения и был удивлен столь высокими навыками и всего-то за пару недель. Расспрашивал про учителя; оказывается, Пешков очень известный маг, учит детей бедных семей, полукровок и даже не брезгует грязнокровками, но только из-за того, чтобы обезопасить магический мир. Своими взглядами они несут сумбур, а подготовленные к магии сидят и не высовываются. Знают законы и свое место. Вот бы Грейнджер вернуть в прошлое и отдать, чтоб дурь из нее выбили. Знала бы законы, молчала и училась, а потом принесла бы пользу, раз такая умная. Но нет, ей надо везде влезть и свое слово сказать. Но я не об этом. Мы узнали мой уровень, выяснили перспективы и даже пообщались. Пару фраз я сказал, по его словам, очень даже сносно. И когда мы с Тео и Луной провожали его до Черного Озера, тот, не прекращая, задавал вопросы: — Так зачем тебе русский? Подружка у тебя из ваших, к нам ты не собираешься? Так на кой ляд? — не понимал и не поймет без моего ответа. А я выдавать все сразу не собираюсь, это слишком личное, да и он может принести пользу не только как тренер по языку, но и как информатор. — Отвечу вопросом на вопрос, пусть это и неэтично. Что ты знаешь о роде Яг? — болгарин задумался, кажется, он слышал имя рода и что-то знает, но не помнит, на что я сказал: — вот узнаешь что-нибудь об этом роде, расскажешь мне, тогда отвечу. Как тебе? — Согласен, — уточнил, — считается, если у директора спрошу? — я кивнул, — тогда жди меня завтра в это же время в библиотеке. Мы с тобой пообщаемся, ты пока выполняй все те задания, которые учитель дал, я проверю и скажу, где ты ошибся или где отличился, — мы пожали руки и разошлись. Я проводил Луну в ее гостиную, на прощание еще раз обнял, она помахала мне и пожелала спокойных снов. Я вернулся к себе, Генри и правда спал, а Тео был в душе. Скинул мантию, приготовил чистую одежду. И как раз вышел Тео. Взял с собой пижаму и пошел мыться. Вернулся, все уже спали. Тео тоже вымотался, все сегодня пережили день едва. А у меня еще и дуэль была. Но Генри досталось больше остальных. Его чуть ли не отправили совершать подвиги. Тот, кто кинул имя в Кубок, точно знал что делал, и хотел подставить парня или наоборот, угробить.