Наследник Блэк

      По лестнице спускались тетя и дядя, едва перебирая ногами, за ними спускался кузен. Я тоже вышел из своей «комнаты», посмотреть кого принесло. Перед нами предстал очень высокий и лохматый мужик, в руках его розовый зонтик, а сам он словно из леса сбежал. Весь в колтунах, репейниках и колючках.       Когда дядя и тетя отошли от шока, начался скандал. Этот самый мужик начал заверять меня в том, что я волшебник и великий маг, спас всех магов от Темного колдуна и что мои родители пожертвовали собой, чтобы защитить меня. Что меня с рождения записали в школу волшебства мои родители, а директором у меня будет самый Великий и Сильный колдун Альбус Дамблдор, и дальше перечисление титулов и наград перед магическим миром.       Я, конечно, для вида удивился на слова о волшебнике, но про Темного колдуна спросил, как и про родителей. Оказалось, что тетя и дядя мне соврали, что не удивительно, тетка всегда о матери и отце отзывалась не лучшим образом. А тут я в нее и папочку пошел, такой же ненормальный и порченый. И как они ни старались, что они ни делали, из меня эту гадость выбить не смогли.       — Он никуда не поедет! Я так сказал и решения не отменю! — ругался дядя Вернон, — я не буду платить какому-то старому шарлатану за его фокусы! — тут Хагрид пригрозил зонтиком дяде и сказал:       — Никогда не оскорбляйте Альбуса Дамблдора в моем присутствии! — и направил на задницу Дадли свой зонтик. Вылетела алая искра и из штанов прорезался поросячий хвостик.       Как они визжали, кричали, а мы под шумок с Хагридом, так зовут лохматого мужика и, как я правильно догадался, лесника, ушли.       Вот и начинается моя новая жизнь. Он повел меня за покупками к школе. Дядя с тетей просили не возвращаться, я не обещал, но если будет возможность, вообще о них забуду.       По пути до остановки спрашивал Хагрида о родителях. Он мне рассказал, что они были замечательными и сильными магами, очень храбрыми, талантливыми, меня очень сильно любили. Но была война и многим не повезло. Я не знал что сказать, просил описать мне их.       Хагрид сказал, что я похож на Джеймса, такие же черные вихры и невысокий рост, круглые очки, но глаза мамкины, зеленущие, красивые. Вспомнил, полез в карман, достал какой-то сверток. Фотографии показал, только необычные, двигающиеся. Там мама и папа кружатся под осенними листьями, танцуют, улыбаются. Я, как и сказал лесник, на них похож.       — Хагрид, а на что мне все это покупать? У меня нет денег, — показал список, а там всего много, и не знаю, сколько стоит.       — Мама и папа тебя без денег не оставили, — ответил лесник, и рассказал про какой-то волшебный банк и сейф, который мне оставили родители, сказал, что денег должно хватить на всю учебу и еще на академию останется.       Мы направились туда.       Перед этим зашли в бар «Дырявый котел». Меня узнали, пожимали руки, говорили, что рады видеть, радовались возвращению. Повстречал будущего преподавателя по Защите от темных искусств, профессора Квиррелла. Хагрид сказал, что ведет юного Поттера за покупками. Мне пожелали удачи и еще раз поздравили с возвращением. Но профессор странный, в тюрбане, и обвешан чесноком, а еще сильно заикается.       Там прошли через стену и оказались в магическом квартале. От разноцветной, кричащей и визжащей от радости толпы мне хотелось взвыть и куда-нибудь спрятаться. Ненавижу многолюдные места, предпочитаю тишину и спокойствие.       Проходили мимо витрин. Там столпившиеся дети рассматривали новые метлы, говорили о квиддиче. Спросил у Хагрида что это такое. Сказал, игра, в школе познакомлюсь. Папка мой играл и летал как птица. Что талант может передаться и мне. Я подумал и не стал спешить. Нужно правила узнать.       В банк «Гринготтс» мы пришли в первую очередь. Белое каменное здание, с колоннами, мраморными ступенями, ведущими к входу и интересной надписью над входной дверью: "Восшествуй, незнакомец, но прими в расчет: Того, кто завистью грешит, возмездье ждет, Богатство без труда ты хочешь получить — Недешево за то придется заплатить. Сокровище, что в подземелье мирно спит, Тебе, запомни, не принадлежит, Вор, трепещи! И знай, что кроме клада Найдешь там то, чего тебе совсем не надо". И теперь интересно, это пожелание или предупреждение?.       Шли постепенно, медленно, узнал у лесника, кто заведует банком и что за дяденьки такие, как оказалось, гоблины. Как сказал Хагрид, вредные, но умные, с деньгами общаться умеют. Людей не любят, но дела имеют, мы можем приносить им выгоду и прибыль. Противоречиво, странно, но ладно. Встали с Хагридом в очередь.       Незадолго до нашей очереди я увидел семью. Слегка мазнул взглядом, и замер. Меня прошиб холодный пот. Улыбающиеся и веселые, обнимая двоих детей, семи-восьми лет стояли мои родители. Рыжеволосая женщина с зелеными глазами, мужчина с черными, как мои, волосами и в круглых очках. Их дети маленькие копии мамы, веселые, улыбающиеся. Сверив колдографию, еще раз посмотрел на семью, потом на колдографию, попросил Хагрида меня не терять. Он просил не теряться.       На ватных, почти неощутимых ногах шел в их сторону, в руках фото и улыбка сама собой натягивается на губы. Не знаю, что говорить и спрашивать. Они о чем-то разговаривали, смеялись, девочки-близняшки хмурились и сердились, мама их развлекала и успокаивала. Вот она семья. Моя семья! Набрался смелости, ускорил шаг. Подошел к ним и с улыбкой на лице радостно произнес:       — Мама! Папа! Вы живы!?       Мама повернулась на голос, вздрогнула, улыбка тут же пропала, на меня смотрели все те же зеленые глаза, но в них читался страх, ужас и готовность бежать; отец смотрел на меня с ненавистью и презрением; думал, так можно смотреть на врагов и предателей, но я не враг и не предатель, так почему?       Меня отгоняли, говорили, что я ошибся, что я перепутал, и что такой оборванец, как я, не может быть их сыном. Не понимал, что происходит, как так может быть. Да, на мне старые вещи Дадли, велики на пять размеров, но другой одежды нет. Как они могут такое говорить, разве они не видят, я - их Гарри, так почему? Неужели Дурсли правы и я порченый и им не нужен. Слова папы подтверждали страхи.       — Проваливай! — шепотом кричал папа, почти как змея.       Ноги подкашивались, глаза щипало от слез, горло драло от рвущегося крика, меня всего трясло от негодования и гнева. Я не верил ушам: я правда им не нужен, они меня не узнали, или не захотели узнавать и принимать, избавились как от ненужного и обременительного ребенка, отдали тетке. Завели себе других детей. А значит, я был плохим, раз от меня отреклись.       Не мог поверить, думал, может я и правда их с кем-то перепутал, достал снимок, еще раз посмотрел, убедился, что не ошибся и на фото они, показал им снимок, сказал, что на фото они, что мне сказали о родителях, говорили они герои, показал на то, что дал мне Хагрид:       — Это вы! — они побелели, и мама, отдав девочку на руке папе, подошла ко мне, медленно, наклонилась и шепнула:       — Да, это мы. Но ты не наш сын. Не знаю, как ты видишь через амулет личности, — показала она на кулоны, висящие на цепочке у нее и ее мужа, — это невозможно, но ладно...       От того, что я привлекаю внимание и ненужные взгляды, начинал злиться мужчина, женщина пока не срывалась, а вот отец семейства готов был на глазах всех посетителей банка дать мне пинка, лишь бы я от них отошел. Мужчина взял слово, подошел с ребенком за спиной, наклонился к самому уху и почти прошипел:       — Нас здесь не было! Ясно тебе?! — я лишь кивнул.       — Не говори никому, — женщина была спокойнее, но и она старалась держать себя в руках, — иначе пожалеешь, — как можно мягче старалась говорить она, а у него заканчивалось терпение, он готов был меня, как и дядя с тетей побить лишь за то, что я сделал что-то ненормальное.       Я видел этот взгляд, который меня уже видит лежащим на полу, умоляющим пощадить, эту синюю жилку на виске, она набухает когда кто-то злится; глаза сузились, кулаки, сжатые с такой силой, что белели костяшки, он готов меня ударить. Его успокаивала женщина.              — Уясни и прими: ты не наш сын, — сказала женщина, спокойным тоном, — сделай вид, что ты ошибся и обознался, — а потом словно пощадила и сказала: — пройди проверку крови.       Я стоял, пока меня за руку не потащили куда-то, и только через несколько минут понял, что меня пытается дозваться Хагрид. Подошла наша очередь. Мы стояли около главного гоблина. Лесник сказал, что я Гарри Поттер, и мне нужно в мой сейф. Это имя стало для меня ругательством.       Теперь только так я буду ругаться, вспоминая этих людей и их поступок. Как Поттер, словно Поттер, точно Поттер, много сочетаний и возможных вариантов. Словарный запас у меня достаточный для ребенка, а все благодаря наказаниям и книгам, не подходящим по возрасту. Вспомнив слова женщины, я его перебил:       — Мне не нужно в сейф Поттеров, — скривился я, Хагрид удивился, — я кое что слышал, про проверку крови, — главный гоблин, так написано на его табличке, сказал:       — Вы уверены?       — Да. Мне нужно пройти проверку крови, — на меня смотрели главный гоблин и лесник. Хагрид хотел узнать, откуда я это знаю, но я больше ничего не сказал. Лишь то, что уже озвучил.       Щипало от слез глаза, дрожали руки и губы. Не хотел плакать. Но по щекам предательски текли слезы. Я не позволил себя жалеть. Хагрид хотел меня обнять и погладить по волосам, но я отказался, даже от его помощи сопровождать меня за покупками, но я сказал, что сам справлюсь и все куплю. Не маленький.       Хагрид сказал, что выполнит поручение директора и будет меня ждать в «Дырявом котле». Пропустит по стаканчику с Томом, барменом кабака. Я лишь кивнул, поблагодарил. Пришел другой гоблин и меня проводили в какую-то комнату.       — Мое имя Золотохват. Я проведу вам проверку крови. Это стоит пятьдесят галлеонов, — я кивнул, если нет денег, отработаю, не впервой, — что ж, мистер-не-Поттер, — сказал гоблин, — вашу кровь, — передо мной лежал свиток, на него надо было капнуть три капли крови. Что я и сделал. От пореза на свиток упало нужное количество. Гоблин залечил рану и протянул мне свиток со словами: — Это ваше имя и наследие.       «Имя: Уранус Регулус Блэк (чистокровен, жив)       Мать: Ядвигова Мирослава из рода Яг (чистокровная, мертва)       Отец: Регулус Арктурус Блэк из рода Блэк (чистокровен, мертв)       Крестный: Люциус Абрахас Малфой из рода Малфой (чистокровен, жив)       Крестная: Ядвигова Алиссандра из рода Яг (чистокровна, жива)       Наследство: титул лорда Блэк, дом на Гриммо 12, ячейка ученическая 305. Счет: — 560 000 галлеонов, 470 сиклей и 890 кнатов. Ячейка рода Блэк (заблокировано до вступления в наследство), на счету: 58 990 498 галлеонов, 390 000 сиклей и 470 кнатов.       Родовые дары: Кровная магия (заблокировано) Некромантия (заблокировано) Артефакторика (заблокировано) Анимагия (заблокировано) Взгляд истины (разблокировано на 30%) Полная память (разблокировано на 35%)       Зелья в крови: Доверия (10%) Замедления роста (20%) Слепоты (50%) Страх магии (40%)       Заклятия: «Чужая внешность»       Дальше были перечислены тетки и дядьки, кузины и кузены, а еще мое имущество от отца и матери, сейфы с количеством денег. Мне не важно, лишь то, что было важно. А именно: подмена внешности, для чего, непонятно, влитые в меня зелья и всякая подобная ерунда.       — Как мне от этого всего избавиться, уважаемый Золотохват?       — Выпить особенные зелья и принять титул наследника рода Блэк, — ответил, — вам нужен поверенный рода Блэк? Могу его нанять?       — А можно вас? С вами я уже общался и не хочу посвящать другого в это дело, — лишние взгляды, дольше времени займет. Гоблину понравилось мое предложение и он согласился с тем, что станет поверенным наследника рода. Назвал все необходимые зелья, предупредил, что будет больно и неприятно. Я отмахнулся, что такое боль я знаю, потерплю. Он ушел, просил подождать пятнадцать минут.       Я остался сидеть в комнате ожидания. И думал, смотря на свиток, как все это произошло и кто во всем, что со мной происходило, виноват. Нужно это выяснить. И еще один нюанс: мой опекун, точнее, опекун Гарри Поттера - это директор школы Альбус-много-имен-Дамблдор и много еще заслуг перед магией и Англией, куча титулов и должностей.       Пришел Золотохват с нужными зельями и перстнем наследника рода. Я принял зелья, согнулся, словно раскаленное железо накручивает мои внутренности, горело все, даже волосы, а кожа как при лихорадке, сухая и горячая. Когда боль прошла так, что можно было терпеть, попросил зеркало и первым делом снял очки. Они мне не нужны. Рассматривал себя настоящего.       Моя внешность претерпела значительные изменения: зеленые глаза стали серо-синими, черты лица стали резче, выше скулы, острее подбородок, изменилась форма носа, ушей, даже кожа стала светлой, почти молочной, сошли эти ненавистные веснушки, ко мне вернулось нормальное зрение. Но худоба осталась.       — Мистер Блэк еще чего-то желает?       — Снять денег на школьные принадлежности, — мне предложили кошелек, связанный с сейфом, я мог не только доставать галлеоны, но и фунты. Курс один к пяти. Я согласился.       — Что-то еще? — глаза гоблина светились.       — Да, как мне попасть в дом моей семьи? — мне дали одноразовый порт-ключ в виде кольца с камнем, простой аметист, не дорогой, по словам гоблина. При желании это кольцо можно сделать постоянным порт-ключом. Но для этого нужен артефактор. Золотохват объяснил, как им пользоваться. Я поблагодарил, за все заплатил, подписал документы с Золотохватом на договор о совместной работе, найме его на должность поверенного наследника и вышел из банка за покупками.       Все для зелий, для письма и тому подобное. Целый список и куча потраченных денег. Нес за собой покупки в чемодане, зачарованном на пространственное расширение, так мастер сказал. На колесах, с выдвижной ручкой, из кожи дракона. Жаль зверюшку, но чемодан того стоит. Огнеупорный и износостойкий, по словам мастера.       Оставалось не так много пунктов. Мантии и палочка. По совету мастера сумок и чемоданов зашел в магазин мантий «У мадам Малкин». Прошелся по прилавку, посмотрел готовую одежду. На меня презрительно смотрел мальчишка, светлые прилизанные назад волосы, бледный, невысокий, худой, и он не я, не голодал, не работал за кусок хлеба. Бледность его аристократическая, худоба оттуда же, как и воспитание высокомерного, зазнаистого сынка из аристократии, так как простые смертные подобным образом себя не ведут.       — Молодой человек, тоже в школу?       — Да, мадам.       — Подождешь немного, я пока джентльмена обслужу, — я кивнул, а он кричал и ругался что ему больно и что иголкой нужно тыкать так, как надо, и не причинять клиенту неудобства.       Мадам имела железное терпение. Молчала. Он продолжал хамить. И в итоге, она все сделала, пока мальчик рассматривал парадные мантии, фыркая и кривясь, все еще смотря на меня. Да, я в поношенной одежде Дадли, она мне тошнотворна велика, но я терплю. И вижу, что у мадам я сегодня приобрету новую одежду.       Когда мадам все сделала, оставила заказ аристократа на столике, позвонила в колокольчик, лишь бы не пересекаться с этим хамом. Аристократ покинул магазин, а мадам еще долго вспоминала его не особо вежливыми словами. Подбодрил ее и попросил не обращать внимания на хамов. Она поблагодарила.       — Ну, давай тебя оденем, — улыбнулась мне женщина, — а эти тряпки выкинем, — я согласился. Она хотела сшить по меркам, но я уже выбрал готовые мантии. Не хотел занимать ее время, и вообще, примерил выбранное, оказался прав, мне все по размеру. Она посмотрела на ужасную одежду и тут же упорхнула куда-то вглубь, — вот, тебе подойдет, — на мне черные брюки, светлая рубашка, легкие ботинки.       Приобрел еще пару рубашек, черную и синюю, а также вязаный пуловер с горлом, пару теплых водолазок с высоким воротником, синюю и черную легкую версию, еще много нового белья и носков и вдобавок теплый комплект: шапку, шарф и перчатки, все серого цвета. А вещи Дадли попросил сжечь. Убрал покупки в купленный безразмерный рюкзак, вез за собой чемодан, дальше палочка.       По совету гоблина пошел в магазин Олливандера. Там лучшие палочки, так мне сказали. Когда мастер палочек меня увидел, был в шоке, оговорился, назвал меня Лордом Блэком, потом повинился и попросил не сердиться на старика.       — Ваш батюшка пользовался палочкой из боярышника с волосом единорога, — и искал в своих коробочках то, что по его мнению мне может подойти. Пробовали три палочки, — вот, — протягивал мне Олливандер, — тис и перо гиппогрифа, — взмахнул, и разлетелось парадное стекло, — нет, точно нет! — ушел дальше, — вот, вишня и перо феникса, — взял, взмахнул и вылетели все коробки дальнего стеллажа, — тоже нет... Мы попробовали еще десяток палочек и мастер задумался.       — Нет моей палочки?       — Есть, палочка всегда найдет хозяина, и вы какой-то из палочек предназначены, — мне интересно про предназначение. И мастер охотно рассказал: — не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. Так что мы с вами точно найдем нужную. Нужно набраться терпения, молодой человек.       — Постараюсь, — улыбнулся, а Олливандер ушел куда-то вглубь. Вытащил три пыльные палочки и предложил первую, черную, без рукояти:       — Вот, эбеновое дерево и волос фестрала, — взял, махнул и ничего, даже искр, — не ваша, что ж, а эта? — протянул почти белую, — ива и волос вейлы, старая палочка, ее мой отец изготовил, — тоже махнул и лишь искры, — и вот эта, — я взял, по руке пошло тепло, — вы меня поразили, мистер Блэк, редко кому такие подходят. Терновник и начинка из чешуи и капли яда василиска. Вы необычный волшебник, — я согласился. Начало моего становления волшебником и правда необычное. Поблагодарил, заплатил пятнадцать галлеонов.       Купил еще некоторые учебники, не входящие в программу, зашел за мороженым, его нахваливали дети, бегающие у прилавка, а потом пошел к Хагриду. Он меня не узнал, пришлось пояснить смену внешности пробужденным наследством, но не рассказывать всего сразу. Обещал все рассказать в школе, что со мной произошло. Сказал, что останусь жить в «Дырявом котле» до учебы. Лесник не спорил, сказал, что я молодец и что я не опозорю своих родителей. А я, как только он ушел, повернул кольцо и назвал место:       — Блэк-хаус.

***

      Отступление       Директор школы не находил себе места. Великий и титулованный, он не мог найти мальчишку. Одного-единственного. По имени Гарри Поттер. Он пропал из книги школы, его словно и не существовало. Письмо было отправлено, как и лесник, чтобы открыть мальчику глаза на его происхождение, рассказать сказку о волшебстве, мире волшебников, Хогвартсе, но Хагрид по возвращению ничего толкового не сказал, мол, был, как нет. Я лично его сопровождал и оставил в «Дырявом котле». Большего великому и могучему так добиться и не удалось. Даже профессора лишь разводили руками. Искать ребенка в толпе, как иголку стоге сена — бесполезно. Если жив, сам объявится.       Но что прикажете делать великому светлому магу, кавалеру ордена Мерлина первой степени, бессменному директору школы Хогвартс, который страсть как любит воспитывать Героев и клепать Темных лордов? Ничего нового, Злодей скоро вернется, его стараниями, а Героя можно и поменять. Ведь под пророчество подходило два ребенка, а раз первого нет, значит, будет запасной вариант.       Потирая ручки, писал письмо важной в мире магии леди, говоря, что ее наследнику выпала великая честь возглавить армию против тьмы. Мальчик удостоился чести, все поймут, но прежде его нужно подготовить. А для этого приготовить испытания. А Поттер, если объявится, станет запасным вариантом, ведь Долгопупс тюфяк и размазня, надолго его не хватит, и он падет смертью храбрых.       — Да, так и поступим, — смотрит на свой стол, расписанный план действий. В руке лимонная долька, в глазах вкус победы. Ведь без него мир не спасти, Зло не победить, Героя не воспитать.