Сила крови

      — Только посмотри на себя, Атон, что с тобой стало? Ты просто обезумел… Как такое произошло… — сочувствовал один из них, весь его вид так и говорил, что он готов помочь.       — Они всегда такими были. Неудивительно, что Ра убит. Ему это на руку. Конкуренции меньше, — злословил второй, который был настроен весьма враждебно, — пускай Атона отведут в примирительную камеру, ему есть над чем подумать. И к тому же, обезопаситься не помешает.       «Атон» смотрел на них как на пустое место. Он знал, он видел, что Ра погибнул не от его руки. В тот злополучный день были только он, Ра и Атум. В тронном зале. И подозрительно то, что там не было стражи. То что сделал Атум, казалось, что-то заставило его пойти на такое ужасное преступление против братьев. Сознание Бога-демиурга чернело годами, ему не нравился спокойный и размеренный тон Их жизни. Он вовсю начал разглагольствовать на тему Божьей Кары и порядка:       — Так и знал что с вами, ребята, что-то не чисто. Выбрать к себе в жены «моих дочерей» было самым низким из ваших поступков, — всё продолжал «злой брат», — как можно было так опозорить таких Богинь! Я знал, что это до добра не доведёт. Я хотел, чтобы моя Хатхор была с Гором и полюбила его, а ты всё испортил… Атон, разве ты не видишь, что сделал с Хатхор? Какой она стала после общения с тобой? Тебя покарает сам Нун! То, что он наш отец — это не имеет значения! Возможно, вся Огдоада придёт посмотреть на тебя, и вынесет вердикт по произошедшему. А Маат со своим пером вынесет приговор и порядок вещей, наконец, восстановится.       Неожиданно виновный заговорил:       — Ты не прав, Атум, мы любили, любим и будем любить Мут и Хатхор. Ра хоть и нет больше с нами, но я чувствую, что душа его ещё не покинула этот мир и он может наблюдать за нами. Ты прекрасно знаешь, что случилось в тот день, когда Солнце окрасилось в красный. Не по твоей ли вине?       Лицо Атума покраснело от злости:       — Замолчи! Говорить будешь на суде. А пока тебя заключают в кандалы, мы с Хнумом пойдём.       Атон проводил взглядом своих старших братьев. Ему так не хотелось возвращаться в тот день, когда жестокость овладела Атумом в полной мере. Единственный, кто мог сдерживать такие порывы, был Хнум. Возможно потому, что они изначально были вместе не разлей вода? Как Атон и Ра в детстве и до его смерти. Если Атума можно было как-то понять, чего давалось большим трудом, то Хнум — сама таинственность. Тихий, спокойный, добродушный, в отличие от Атума. От него не исходило угроз. И всё же, почему Хнум не ставит своего брата на место? Неужели он настолько слепой Бог, который не видит, что творится вокруг. Со временем, в глазах Атона, Хнум стал для него трусом, что не может, или не хочет противостоять старшему брату.       Бога Солнца отвели в камеру, предварительно заключив его в магическую клетку. Через нити к рукам шли электрические заряды. Изначально это можно было спутать с щекоткой, до тех пор, пока не начинало жечь запястья. Терпеть было достаточно трудно, магию Атума ни с чьей не спутаешь, такую пытку мог создать только Бог-демиург. Атон мысленно проклинал старшего брата. Всё, что создал он, оказалось простой попыткой привлечь к себе больше внимания, хотя внимания и так было предостаточно для него одного. Создатель Эннеады и по совместительству сын Нуна и Наунет, а также брат. Кто мог сподвигнуть такого замечательного Бога на такой ужасный поступок? Ответ мог знать лишь Хнум, так как ему Атум доверял больше всех в семье. Атон склонил голову вниз. Эта боль, мучительная боль внутри него, отдавалась в самом сердце. Он всё думал, что сейчас делает Акэнатен. Разрабатывает вместе с Уаджит план спасения? Но Атона уже не спасти. Из этой клетки можно выбраться только «вытащив» душу. Атон знал, что это всё не пройдёт так быстро. Оставалось только ждать своего часа…       Бастиан поднёс ладонь ко лбу. Его потрясло всё, что он видел. Вопросов становилось всё больше. Вот он снова в своей реальности, в гробнице, куда привёл его Контар. Друг придерживал ослабевшее тело «Бога». Контар ещё не знает, что видел Бас в своих видениях, поэтому его лицо выглядело обеспокоенным.       — Я видел. Видел своих старших братьев. Чувствовал ту боль, что была в сердце «виновного меня». И разлуку с девушкой, что «любил».       — Ты что-то вспомнил?       — В этом и заключается проблема. Как бы ты ни старался мне помочь, Контар, я не могу принять эти воспоминания и быть тем, кем был раньше. Сейчас я совсем другой и жизнь у меня иная. Ты ведь сам проживаешь такую же жизнь сейчас, не думаю, что ты стал прежним Акэнатеном. Просто это надо понять. — Бастиан чувствовал, что его появление через несколько тысяч лет неспроста, возможно, это шанс по-новой взглянуть на ситуацию, найти правильное решение.       — Ты прав, я тоже не тот, кем был раньше. Но эти воспоминания режут мои глаза. То, как с тобой поступила Огдоада — несправедливо. Они не стали даже слушать тебя. Казалось, что им промыли мозги! Я не мог поверить, что они отрекутся от тебя. Я… Я отклонился от темы… Пойдём дальше по коридорам, ты точно должен вспомнить свое оружие. — Контар немного беспокоился за Бога, но медлить больше нельзя, Атум не дремлет.       Они спустились к катакомбам, Контар несколько раз постучал по стене. «Должно быть, это такой шифр.»       Стены раздвинулись перед парнями, открыв им ещё один проход. Через него они попали в маленькую комнату, также расписанную иероглифами. Но кое-что обратило внимание Бастиана на себя. Он увидел «свой» посох. Рука произвольно потянулась за ним, но Контар успел перехватить. Из-за чего Бас недоуменно посмотрел.       — Не стоит. Возьмёшь в руки и тут же обозначишь свое возвращение. Сюда придут все, кого привлечет энергия посоха, высвободившаяся наружу.       — А что если нет? Нужно же проверить твои предостережения. Вдруг его энергия, пробудившись, пробудит и мою память? — настаивал Бог.       — Исключено. Ты ещё не готов встретиться с Атумом…       В комнату неожиданно ворвался Сет. И, как оказалось, не один. Анубис пришёл вместе с ним.       — Акэнатен, позволь ему сделать это! Твоя ключевая обязанность — направлять Атона на правильный путь. Ты не должен мешать ему узнавать себя.       Акэнатен умолк, лишь снова обратив свой взор на Бастиана. Тот в свою очередь внимательно смотрел на Бога Загробного мира. Для «Бастиана» было большим потрясением, увидеть того, кто в детстве произвёл двоякое впечатление. Анубис также взглянул на него и кивнул в знак приветствия. Этот Бог не любил церемониться. Да и куда ему, он всего лишь показывает путь в Загробный мир заблудившимся душам людей, он сторонился всех Богов. «Сын предателей», вот кем его теперь считает Сет. Некогда он думал, что Анубис — его родной сын, но это было ошибкой. Супруга Сета — Богиня Нефтида — предала его. Поэтому Бог Войны решил вызвать Осириса на решающий бой, тем самым убив его и сделав не по своей воле — Повелителем Мира Мёртвых. Осирису было запрещено покидать царство Дуат, но с поддержкой Атума, он мог передвигаться в мире живых. Но с осуждением Атона, Анубис и Сет объединившись, объявили о перемирии в кругах последователей Бога Солнца.       — Возьми свой посох, — Анубис был краток, и всегда говорил по-существу, — если что-то пойдёт не так, что мы тебя защитим и отведем в безопасное место, где последователи Атума тебя точно не найдут.       Под неодобрительный вздох Акэнатена, Бастиан подошёл ближе к подставке с посохом. Вещь засияла, будто узнала своего хозяина. Он поспешил взять посох в руки. «Вот мы и встретились снова.»