Орден Насмешливого Чардрева

Когда лорд Люцерис Веларион замышлял свалить с поста королевского десницы Тайвина Ланнистера, он планировал всего лишь свалить с поста королевского десницы Тайвина Ланнистера. Но все оказалась не так просто. Жить после падения Льва так, как прежде, оказалось невозможным. С его отъездом на Утес Кастерли в Красном Замке образовалась просто зияющая пустота власти. Управление королевством чуть было не обрушилось, и теперь, задним числом, лорд Люцерис понимал, что оно просто обязано было рухнуть и этого не случилось только потому, что Лорд-Повар был настолько плох в роли королевского десницы, что неожиданно оказался хорош. Абсолютно не приспособленный к ведению государственных дел, лорд Оуэн Мерривезер и не пытался утруждать себя их ведением. Получив сообщение о той или иной проблеме, он немедленно отыскивал при дворе человека, в ведении которого находился данный вопрос, и поручал ему разобраться. Если же такого человека не находилось, десница просто прикидывал, чей круг обязанностей ближе всего к задаче, и возлагал решение на избранную таким образом персону. Сбагрив таким способом ношу на чужие плечи, лорд Оуэн о проблеме благополучно забывал. Лорд Люцерис с его опытом командования и руководства прекрасно понимал, что добром это не кончится. Если капитан не следит за происходящим на корабле и выполнением своих приказов, то такому кораблю одна дорога: на дно морское. Но на короткое время это работало. После долгих лет тирании Тайвина, который вникал в каждую подробность и выдавал свое решение с точностью до мелочей, а потом скрупулезно проверял его выполнение, наказывая за малейшее отступление от указаний, попустительство Мерривезера на короткое время расцвело живительной свободой. Слуги короля почувствовали себя не инструментами-исполнителями в руках господина, а важными людьми, от которых в этой жизни что-то зависит. И с рвением и пылом кинулись утверждаться в этой мысли, действительно решая сброшенные на них десницей проблемы, а заодно стараясь обратить на себя внимание и добиться наград и повышений. Участник королевского Малого Совета, мастер над кораблями из древнего дома Веларионов снисходительно посматривал свысока на это копошение. Он-то и при Тайвине имел определенную самостоятельность и независимость, чем могли похвастаться единицы. Теперь же лорд Люцерис видел над собой одного лишь только короля. И это создавало возможность упрочить свое могущество, которым грех было не воспользоваться. Власть, брошенная уходящим Львом, валялась под ногами, глупо было бы не подобрать ее часть. Не всю, разумеется, это могло бы вызвать подозрения у Эйриса и испортить прекрасное начало. Но брать надо было как можно больше, и он стал брать. И довольно быстро выяснил, что власть берет не только он один. То же самое, точно так же стараясь не привлекать к себе внимания, делал и Мертвый Клюв. Убедившись в наличии соперника, лорд Люцерис под благовидным предлогом пригласил его на верфи, где попытался вызвать на откровенность. Лорд Саймонд охотно на нее пошел. - Государю нужны верные слуги, милорд Веларион. И кто эти люди, как не мы? - Справедливо. - Чтобы мы могли служить эффективно, мы должны иметь силу и мощь. Укрепляя свое могущество, мы укрепляем власть короля. - Хорошо сказано. - Лорд Тайвин, будучи десницей, подмял под себя все королевство. Никто из нас не желает пойти по пути этого одержимого гордыней человека. - И здесь я с вами согласен, милорд. - Я полагаю, усиление вашей власти в моих интересах, лорд Люцерис. Так же как и усиление моей в ваших. Во-первых, у нас вдвоем два голоса в Малом Совете. - А во-вторых? – в этот момент мастеру над кораблями стало уже по-настоящему интересно. - Наши интересы не противоречат друг другу. Я заметил, вы продвигаете при дворе верных вам людей. - Предположим. И что же? Лорд Люцерис действительно по мере возможности старался увеличить количество своих людей в Красном замке. А тех, кто попал туда при Тайвине, подвинуть на более важные и влиятельные места. Разумеется, он пытался не привлекать внимания к этим стараниям, и было несколько неприятно, что Стонтон в курсе. Это означало, как минимум, что наверняка в курсе и Варис. Мертвый Клюв улыбнулся, улыбка у него была вполне живая и даже немного доброжелательная и искренняя, насколько это дозволено царедворцу, чтобы не быть заподозренным, что он держит собеседника за дурака, которого можно обмануть имитацией откровенности. - Я вам в этом не соперник. Вы принадлежите к древнему валирийскому дому, исстари приближенному к Таргариенам. Стонтоны никогда не были сильны и влиятельны, мало кто ищет нашего расположения, чтобы оказаться поближе к Железному трону. Не буду лукавить, благодарю моему положению таких людей стало больше, но далеко не на всех них я готов опереться. Так что мне нет ущерба в том, что растут ваши люди. Если будет необходимо, то можете рассчитывать, что я замолвлю слово за нужного вам человека. - Благодарю. - Правда, иногда аналогичная помощь может понадобиться и мне, все-таки небольшое количество верных людей есть и у меня. - Предупредите меня, если будете планировать продвижение кого-то из них, милорд. Будет крайне досадно, если мы вступим в соперничество там, где можно договориться. - Именно это я и имею ввиду, - заверил лорд Саймонд. Веларион улыбнулся. - Я рад, что мы нашли общий язык. Но тогда скажите, милорд, в чем ваш интерес? Вы же не настолько далеки от мира сего, как лорд-десница или Верховный септон. Хотя насчет последнего у меня есть серьезные сомнения. - У меня на его счет нет никаких сомнений, - ответил мастер над законами. – Из Окхартов Окхарт, и только и думает о том, как прибавить себе власти. Хвала Семерым, что светлейший государь его не подпускает к себе слишком близко. Лорд Стонтон даже осенил себя святым знаком, и это не смотрелось нарочито. - А вот наш добрый повар и впрямь знает в жизни только одно счастье: угодить королю. Скажу честно: я не настолько праведен. Я служу светлейшему государю верой и правдой, но свой интерес у меня есть. - Надеюсь, я ему не угрожаю по своему незнанию? Я бы этого не хотел. - Никоим образом, - заверил лорд Саймонд. – Я же сказал, что наши интересы не пересекаются. - Я не настаиваю, но может быть мне лучше все же знать? - Деньги, милорд. Дом Веларионов весьма богат, вам не понять проблемы небогатого лорда из Королевских земель. А я знаком с ними слишком хорошо, чтобы не держаться двумя руками за щедрое содержание мастера над законами и королевские милости, под которыми часто находится хорошее материальное содержание. Он сделал жест, словно перетирая пальцами невидимые монеты. - Поверьте, милорд, богатым деньги нужны не меньше. Но наши денежные потоки не пересекаются, поэтому вы абсолютно правы: мы не соперники друг другу. И это залог крепости нашего союза. - Во имя светлейшего государя Эйриса Таргариена, второго этого имени! - Именем его! Наладив таким образом союз со Стонтоном, Веларион, естественно, обратился против Вариса. Евнух тоже не терял времени зря, пытаясь изо всех сил укрепить свое влияние на короля. Требовалось дать ему укорот, и подходящий случай вскоре представился. Произошло это во время заседания Малого совета. - Мои маленькие пташки напели мне, что турнир в Харренхолле станет местом встречи многих лордов и рыцарей, нелояльных короне, - как обычно, речь мастера над шептунами журчала мягко и обтекаемо, словно вода в ручье. - Турниры всегда собирают недовольных, - вздохнул лорд Кварлтон Челстед. Трусливый мастер над монетой тоже, как всегда, присоединился к общему мнению и сумел при этом ничего не сказать. Лорд Стонтон позволил себе большее: - От бывшего Белостенного до Харренхолла рукой подать. Но чтобы судить заговорщиков, нужно их назвать. Вы готовы сделать это, Варис? - За этим стоит Рейгар, я уверен, мой сын предал меня, - живо вмешался Эйрис, - О, я давно знаю. Он предал, многократно предал своего отца. Он хочет сесть вместо меня на Железный трон, а меня убить. - Нет ничего гнуснее отцеубийства, - многозначительно произнес Лорд-Повар. – А покушение на особу светлейшего государя является тягчайшим преступлением. Виновный же сразу в двух таких страшных грехах достоин самого сурового наказания. - Светлейший государь, если такова твоя воля, то я назначу суд над Рейгаром Таргариеном, - вступил в разговор Мертвый Клюв. - Но я не смею обвинить кронпринца без прямого королевского приказа или же убедительных доказательств, которые мог бы представить наш мастер над шептунами. Варис развел пухлыми руками. - О, я не хотел бы быть неверно понятым. Я не могу представить доказательств измены принца Рейгара. Нет, не могу: их у меня нет. Его высочество ведет себя… я бы сказал не слишком умно и неосторожно, но большего я сказать о нем не могу. Либо наоборот, очень умно и осторожно, но тогда я тем более вынужден признать, что не могу сказать ничего определенного. - Тогда к чему все эти разговоры… - начал, было, лорд Хайтауэр, но король его перебил. - Зато я могу сказать! – взвизгнул Эйрис, ударив по столешнице иссохшимся кулачком. – Рейгар дурак! Просто дурак и к тому же еще негодяй! Мечтатель! Он хочет стать королем раньше моей смерти. О, как он этого хочет. Но этот слюнтяй не способен стать во главе заговора. Он мечтает, чтобы его усадил на трон кто-то другой. Баран, он не в состоянии понять, что, став таким королем, он не станет королем. Король-чучело, вот как напишут потом о нем мейстеры. Жалкий, ничтожный выродок нашего благородного дома. Король натужно и торопливо выплевывал из себя ругательства в адрес старшего сына, буквально брызжа слюною. Логики в его словах не было вообще никакой, но Эйриса это нисколько не смущало. Большинство сидящих за столом все это понимали, но знали, что указывать на это бессмысленно: король не терпел возражений и не стремился испытать свои фантазии на соответствие фактам. Поэтому неудивительно, что заговорил лорд-десница, единственный человек в комнате, который каждое слово Эйриса без каких-либо раздумий принимал за чистую монету. - Безрассудство кронпринца достойно нашего глубокого сожаления и строгого порицания, но если светлейший государь по своему милосердию не желает обличить и обвинить его перед богами и людьми и предать справедливому суду, то наш долг, долг верных слуг короля, оградить принца Рейгара от дурных влияний. - Светлейший государь, я считаю своим долгом сказать, что убежден в том, что принц Рейгар вам абсолютно верен. Возможно, он совершает глупые поступки, но он никогда не пойдет на то, чтобы сознательно причинить вам вред, - встрял Лорд-командующий. - Молчи, болван! – взвизгнул король. – Не зря, тебя, Хайтауэр, прозвали Быком. Ума у тебя и впрямь, как у быка. Правда, и верность бычья, за что тебя и держу. Но твои советы мне не нужны. Пусть говорят они, а ты молчи! - Как прикажете, светлейший государь, - склонил голову лорд Герольд. Лорд Люцерис воспользовался паузой, чтобы проявить инициативу. - Лорд Оуэн, вы сказали «оградить» кронпринца. Как вы это себе представляете? - Может быть, следует запретить лорду Уолтеру проведение турнира? – вместо десницы осторожно предложил трусливый Челстед. - Если планы заговорщиков связаны с турниром, то его отмена, несомненно, их полностью перечеркнет, - поддержал Мертвый Клюв. - Это плохой совет государю, - решительно возразил лорд-Повар. – Недостойный. Турниры есть проявление высшей рыцарской доблести и готовности служить своему повелителю. Если турнир отменить, это будет означать сомнение в верности подданных короля. Не отдельных бунтовщиков и негодяев, а всех подданных. Трудно придумать большую демонстрацию слабости короны. Уверен, народ глубоко чтит своего законного короля и в массе своей ему безоговорочно предан и верен. «Какой же он идиот», - грустно подумал лорд Люцерис, старательно удерживая себя от того, чтобы непроизвольно не прикрыть лицо рукой. - В массе, конечно же верен, - поспешил согласиться евнух. Эйрис постоянно подозревал вокруг себя заговоры, но не потерпел бы и намека на то, что его правлением недовольна не группа тайных изменников, а сотни самых разных людей. Не говоря уж о тысячах и десятках тысяч. - Светлейший государь, ваш верный народ ждет турнира в Харренхолле. Для благородных рыцарей это возможность показать свое умение, а для простолюдинов – посмотреть на него и проникнуться должным почтением. Как ваш лорд-десница я прошу вас, государь, не отменять турнира. - Я не стану его отменять, - кивнул Эйрис. - Тогда, может быть, следует запретить кронпринцу ехать в Харренхолл? – снова подал голос Челстед. - Я напомню, что его высочество неоднократно давал обещание посетить этот турнир. Причем не только до безвременной смерти принцессы Элии, но и после, - напомнил Варис. – В таких обстоятельствах это могут расценить как признание слабости короны. - Сомнение в силе короны уже измена короне! – отпечатал очередную непроходимую благоглупость Мерривезер. – Если государь пожелает, то наследник обязан отказаться от участия в турнире. Это его долг перед королем-отцом и господином. «И ведь запретит», - подумал Веларион, но Эйрис очередной раз повел себя непредсказуемо. - Рейгару двадцать один год, - возмутился он до глубины души. – Двадцать один! А через луну стукнет двадцать два. И я должен указывать ему, куда ему ехать, а куда не ехать?! Да он до смерти останется сопляком, на радость своей безмозглой матушке, которая была бы счастлива на всю свою жизнь пристегнуть его к своим юбкам и повязывать ему слюнявчик. Я этого делать не стану. Нет! Последнее слово король буквально выкрикнул, а потом заметно тише добавил: - Пусть едет куда ему вздумается. Пусть! Но если я узнаю, что в Харренхолле он снюхался с заговорщиками, он начнет умирать первым, а умрет последним! И в этот момент Велариона осенило. Король молчал, молчали и все остальные. Лорд Люцерис выждал минуту, а потом спросил. - Варис, позвольте вернуться немного назад. Кто эти заговорщики? Назовите нам их имена. - Это сложно сделать, лорд Веларион, - ответил евнух со своей неизменной слащавой улыбкой. – Тех, кто позволяет себе двусмысленные речи немало. Но такие речи это еще не заговор. - А лорд Уолтер Уэнт их себе позволяет? - О лорде Уолтере я не могу сказать ничего предосудительного. - Один из немногих по-настоящему верных людей, - заявил Эйрис. – Я всегда сожалел, что в королевскую гвардию вступил не он, а его скверноустый брат. Так и напрашивается на то, чтобы вырвать ему язык. Да только лорд Герольд вечно за него заступается. - Я исполняю свой долг, светлейший государь, - заявил Лорд-командующий. – Сьер Освелл, конечно, порой отпускает недостойные шутки, но он предан короне и, если потребуется, без колебаний отдаст свою жизнь за жизнь короля. - Еще не хватало, чтобы он этого не сделал, - фыркнул коронованный безумец. – Это его прямой долг. - Священный долг белого гвардейца, - поддакнул десница. - Государь, если вы твердо уверены в преданности лорда Уэнта, то, возможно, было бы правильным вам лично отправиться на этот турнир, - решился лорд Люцерис. Это было похоже на прыжок со скалы в море: всегда риск, всегда внутри все замирает, а потом удар о воду и через несколько мгновений понимаешь, что все закончилось благополучно… Но любое сравнение условно. Король отреагировал совсем неожиданно. Веларион ожидал, что он либо согласится, либо откажется, а Эйрис просто выпучил на лорда Дрифтмарка свои блеклые слезящиеся глаза и только спросил: - Мне? И все повисло на волоске. Хотелось бежать прочь, но надо было ничем не выдать своего волнения и убеждать. Убеждать, аккуратно перекладывая ответственность за свое предложение на других. На случай, если Эйрис все же разгневается. - Конечно. Лорд-десница сказал, что принца следует оградить от дурного влияния. Я понимаю, государь, что вы не станете следить за ним, как за маленьким мальчишкой. Но я уверен, что одного вашего присутствия в Харренхолле будет достаточно, чтобы мятежники не осмелились подступиться к наследнику. Иначе возмездие за их гнусные замыслы будет быстрым и неотвратимым. - Возмездие… - медленно произнес Эйрис, словно поигрывал во рту сладким лолли. А в следующее мгновение его лицо перекосило от злобы. – Да я их всех просто сожгу, если они посмеют!.. - Лорд Люцерис дает мудрый совет, - неожиданно подал голос евнух. – Если Лорд-командующий клянется в вашей безопасности, то поездка в Харренхолл, несомненно, принесет большую пользу. Планы ваших врагов будут спутаны, они станут вынуждены совершать неподготовленные шаги, а значит, у меня будет больше возможностей принести лорду Стонтону доказательства их вины, которых он так жаждет. Лорд Приливов склонил голову, чтобы никто не увидел его довольной улыбки. Евнух сломался, принял навязанную ему игру. Значит, ему нечего противопоставить. Значит, стоя на своем, он потеряет больше, чем становясь лишь фигурой в игре морского лорда. - С позволения светлейшего государя я тоже выскажусь за такую поездку, - не подвел мастер над законами. – Мудрейший лорд Оуэн, как всегда, очень убедителен. - Но не будет ли это опасно для государя? – робко вставил лорд Кварлтон. У Велариона уже был готов беспроигрышный ответ. - Думаю, что не солгу, если скажу за всех здесь присутствующих: мы все помним о страшных событиях и все переживаем за безопасность короля. Но среди нас есть человек, для которого она самый прямой долг. Лорд Герольд известен своей честностью, пусть он скажет, каков риск такой поездки. - Гвардия и стража защитят государя от любых опасностей в пути, - рубанул Лорд-командующий. – И в Харренхолле тоже. К тому же там в моем распоряжении будут воины лорда Уолтера, а на него я могу положиться, значит, могу положиться и на его людей. - Я еду! – определился король. – Хайтауэр, ты возьмешь с собой в Харренхолл всю гвардию. И этого мальчишку Ланнистера тоже. - Государь, но королева… - Я сказал: всю! – выкрикнул Эйрис, его лицо перекосила злобная гримаса. – Ничего с ней не случится: в замке довольно стражи, чтобы обеспечить ее безопасность. - Но принц Визерис. - Его я возьму с собой… Хотя… Нет, не возьму… Да, Визерис останется здесь… И ему, конечно, нужна достойная охрана… Никто из присутствующих не рисковал прерывать этот поток сознания. - Пусть останется Джон, а все остальные поедут в Харренхолл! - Будет исполнено, светлейший государь! – отозвался сьер Герольд. Веларион подумал, что сейчас Белый Бык вполне удовлетворен королевским решением: сьер Джонотор Дарри был человеком серьезным и основательным, он лучше всего подходил для самостоятельной организации охраны и, пожалуй, смотрелся лучшим преемником Хайтауэра на посту командующего гвардией, когда смерть освободит того от обетов белого рыцаря. Разумеется, как мечник он безоговорочно уступал и Селми, и Дейну, но командовать гвардией, это не мечом махать. Так же как управлять флотом это не шкоты травить. – А решать неотложные вопросы вместо меня здесь останется лорд Оуэн… Хотя нет. Если он останется здесь, то кто же покажет Уэнту, как надо устроить настоящий пир? Ты же справишься? - Я ваш верный слуга и сделаю все, чтобы вам угодить, - склонил седую голову десница. Лорд Люцерис ощутил легкий укор зависти: старик не просто умел величественно пресмыкаться, он делал это легко и естественно, как дышал. Хотелось бы знать, пришло ли это умение к нему с годами, или же он с ним родился. Второе выглядело более реальным. - Веларион, на время нашего с лордом Оуэном отсутствия кастеляном Красного замка и хранителем королевства я назначаю тебя! - Верно служу, светлейший! – он снова скромно склонил голову, изо всех сил напрягая мышцы лица, чтобы никто не увидел его довольную улыбку. Конечно же, все понимают, как он рад. Вот и пусть дальше понимают, но не видят. Никто не должен подозревать в нем второго Тайвина. Он и сам не хотел им быть. Он хотел лишь вернуть дому Веларионов былое величие, принадлежащее ему по заслугам и праву, но говорить об этом пока что время еще не пришло. Не стоит браться за весла или ставить парус, когда твой корабль несет попутное течение.