Орден Насмешливого Чардрева

С тех самых пор, когда Урригон Грейджой осознал, что он железнорожденный, к мягкотелым зеленым людям он стал относиться с пренебрежением. Ненависти не было: ненавидят врагов, и не просто врагов, а тех, что тебе причинили боль. Люди с материка боли Урригону не причиняли. Не было и презрения: презирают тех, кто на твоих глазах показал себя падшим ниже водяной линии человеческого достоинства. Мальчишка таких зеленых не видел. А вот пренебрежение было. Потому что даже лучшие из зеленых людей уступали железнорожденным в том, что для человека является главным. Вот взять, например, Серого Человека. Вообще-то его полагалось называть «мейстер», при лорде-отце Урригон так всегда и поступал, но, когда Сына Морского Ветра рядом не было, мальчишка говорил как все: так было понятнее и привычнее. Так вот, старого Арнери Урри даже уважал: тот и впрямь был мудрым человеком, знал очень много и многим помогал, в том числе и самому Урригону. Мальчишка и правда верил, что старик раскроет тайну солнечного камня, над которой мейстер прилежно трудился. Но при всех его знаниях, Арнери не годился на корабле ни в капитаны, ни в команду. Ни одного дела ему невозможно было поручить и быть уверенным, что он справится даже в переходе до Сигарда, что уж говорить о более дальнем плавании. А ведь Серый Человек был из самых лучших. Что уж говорить об обычных мягкотелых. Урригон Грейджой, в шесть лет впервые вышедший в море не пассажиром, а членом команды, пусть не полноправным, а бесправным, имел полное право поглядывать на них свысока. В общем, мальчишка твердо был уверен, что железнорожденные превосходят мягкотелых в том, что действительно важно, а все остальное неважно. И эта его уверенность была непоколебима до путешествия в Харренхолл, в которое лорд Квеллон взял сына вместе с племянником Мароном. Урри не сомневался, что континент его не удивит и не изменит, но чрезвычайное происшествие произошло почти в самом начале: едва Сын Морского Ветра со свитой добрался до Сигарда и остановился в замке Маллистеров. Отец заранее объяснил, что теплого приема ждать не следует. - Железнорожденные с незапамятных времен брали дань железной ценой с жителей этих мест, а дом Маллистеров много сотен лет пытался этому противостоять. Не сосчитать сколько раз мы пускали им кровь, сколько людей из их дома погибло от наших секир. Да и история Лорона Грейджоя и Десмонда Маллистера им любви к дому Грейджоев не прибавляет. Впрочем, как и нам добрых чувств к ним. И их любовь нам не нужна. Но долг гостеприимства лорд Джейк выполнит, а большего и не требуется. Отец, как всегда, был абсолютно прав. Лорд Джейк Маллистер, глава дома, невысокий седой сухощавый старик, встретил их на пристани Сигарда. Он сказал все положенные в таких случаях слова, но его взгляд был хмурым, а голос холодным. Впрочем, ответ Лорда-Жнеца был ничуть не теплее. Однако покои, которые выделили для лорда Квеллона и его родственников, оказались просторными, светлыми, теплыми и уютными. Урригону, конечно, было все равно, но в то же время приятно, что к ним отнеслись с подобающим их статусу почтением. А потом в Большом чертоге Сигарда состоялся пир в честь визита Хранителя Железных островов, и вот тут-то на Урригона обрушился удар неимоверной силы. Рыба! Морская рыба! Мальчишка сам мог приготовить морскую рыбу не хуже любого повара на Пайке: любой железнорожденный с малого возраста знает о рыбе все и немного больше. Но то, что сотворили с ней на кухнях замка на материке его потрясло. И разнообразие блюд, и их вкус были просто неописуемы. Хотелось сидеть за этим столом не вставая. Урри трижды ущипнул себя за ягодицу, чтобы убедиться, что он не спит и не пирует в чертогах Утонувшего бога. Еще один раз по его просьбе это сделал Марон. Никакого чуда так и не произошло: он находился в замке зеленых людей, и все это съестное великолепие из даров моря было создано руками и умениями мягкотелых. Он бы еще мог смириться с происходящим, если бы эти блюда были приготовлены из пресноводной рыбы: озерной или речной. Тогда можно было бы сказать, что эта вкусная стряпня, излишества мягкотелых, на которую истинный железнорожденный должен взирать свысока. Но нет. Урригон слишком хорошо знал морских рыб, чтобы позволить себе обмануться таким образом. Это были именно они, и это его буквально убивало. Мальчишке хватило силы воли, чтобы просидеть весь пир с достоинством лорда и сына лорда, но позже, когда он зашел в комнату к своему отцу, выдержка ослабела, и он без предисловий с болью вопросил, почти простонал: - Но почему, лорд-отец? Почему? Лорд Квеллон посмотрел на сына строгим осуждающим взглядом. - Что «почему»? Выражайся яснее, Урригон. - Почему они так вкусно готовят морскую рыбу, лорд-отец?! Морскую!!! Ее же ведь создал Утонувший бог для нас, своих детей, вышедших на сушу со дня морского. А не для мягкотелых зеленых людей, живущих на континенте. Никто из них не знает моря, так, как знаем его мы. Никто из них не служит Утонувшему богу… Так почему же они… они… Урригон совсем по-детски шмыгнул носом и смолк. - Почему бы тебе не спросить об этом Мокроступа? Разве он этого не знает? Мокроступом звали старшего жреца в Пайке, одновременно он являлся личным жрецом Лорда-Жнеца и наставником младших Грейджоев. Мрачный крепкий мужчина средних лет в домотканом хитоне синего цвета и деревянных сандалиях, с длинными нечесанными шевелюрой и бородой, он, разумеется, отправился в путешествие вместе со своим господином, и сейчас наверняка находился неподалеку. Но Урригон не хотел сейчас слышать его наставления. - Как можно, лорд-отец. Мокроступ может ответить на любой вопрос и он всегда прав. - Тогда почему же ты спрашиваешь меня? - Именно поэтому, лорд-отец. Мокроступ всегда прав, а я… Я хотел бы узнать, как на самом деле… - Ах, вот, значит, как… Мальчишка напрягся. Он был готов получить от отца наказание за свое чрезмерное любопытство, но услышал спокойное: - Садись. Отец указал ему на стул, и Урри послушно выполнил его приказ. - Ты помнишь, что Утонувший бог создал нас, железных людей, на дне морском по своему подобию, а потом выпустил из глубины на острова, чтобы жили мы на поверхности земли среди моря. Хорошо. А помнишь ли ты о способностях? - Конечно, лорд-отец. - Докажи. - Каждому железнорожденному Утонувший бог даровал свою способность, - бойко зачастил Урри. – Кто способнее к битве, кто к мореходству, кто выносливее. Кто ловчее. Человек должен свою способность использовать и развивать. Это угодно Утонувшему богу. Если же кто этого не делает, то поступает недостойно и по смерти и воскрешении будет наказан и лишен права пировать среди достойных в чертогах Утонувшего бога на дне морском. Лорд Квеллон одобрительно кивнул и задал сыну новый вопрос: - А кто и зачем создал мягкотелых людей? Что об этом говорил Мокроступ? На живом лице Урригона проступила напряженная мысленная работа, на глазах превращавшаяся в маску горести и разочарования. - Не могу вспомнить, лорд-отец, - грустным голосом признался мальчишка. - Не можешь, - кивнул Сын Морского ветра. – Не можешь, потому что этого он не говорил. А не говорил он потому, что он этого не знает. - Он не знает? – спросил мальчишка с крайним изумлением в голосе и широко распахнул черные глазищи. - Не знает. И никто этого не знает. Может быть, их создали боги, которым они поклоняются: андалов Семеро, а тех, что назвали себя первыми людьми, их Боги-в-деревьях. Может, какие-то другие боги. Может, они тоже дети Утонувшего бога. Нам это неизвестно. Но они тоже люди. Испокон веку мы брали в соленые жены зеленых людей с Вестероса, и мягкотелых из-за Узкого моря, и с Летних островов… Что происходит с детьми, которые рождены от соленых жен, Урригон? Вот теперь строгий взгляд отца юный желенорожденный выдержал легко и с уверенной улыбкой. Он знал ответ. - Такие дети угодны Утонувшему богу, лорд-отец. Они становятся нами. - Верно. Они становятся нами, берут наших девушек в жены, а значит, в жилах большинства железнорожденных течет немного крови мягкотелых людей. Верно? - Ой… Об этом Урри никогда не думал, но глупо было отрицать очевидное. - Получается так… - растерянно промолвил мальчишка. – Но это неправильно. Они же не могут быть настоящими… - Скажи, Мокроступ по-твоему, настоящий? - Конечно! – голос мальчишки обрел твердую, истинно железную, уверенность. – Он же жрец. И не просто жрец, а жрец самого Сына Морского Ветра. - Да, это так. Я сделал его своим жрецом, потому что считаю, что он этого достоин. Но он на четверть мягкотелый. - Не может быть! – Урригон даже подскочил на стуле. - Еще как может. Я хорошо помню его деда, Ларса Оловянного. Он был бравым моряком и отличным капитаном, хотя и не благородных кровей. И умер достойно: пал с борта в морские волны в полной броне, с секирой в руках и второй в голове. Она вошла ему между глаз по самое топорище. - Завидная смерть, - согласился Урри. - Кроме каменной жены у него было три соленых: девчонка-пиратка со Ступеней, дочь торговца из Лиса, и еще одна с Апельсинового берега. Вот сын пиратки и стал отцом Мокроступа. - А кто он? - Простой воин и гребец, где-то на Старом Вике. Если ничего не путаю, то у кого-то из лордов Вороньего Шпиля. А один из его сыновей, видишь, служит в Пайке. - Мокроступ никогда не рассказывал нам о своей семье. - Потому что я держу его при себе не для этого. Но раз уж зашла об этом речь, он отличный пример того, что мягкотелые люди, при всей их мягкотелости, не чужие нам в глазах богов. И они тоже могли быть наделены талантами. По возможностям их. Например, настоящим капитаном мягкотелому не стать. Но вкусно приготовить морскую рыбу, на это их хватает. Понимаешь? Мальчишка не смог сдержать короткий смешок. - Понимаю, лорд-отец. Но ведь это неточно, да? Сказанное отцом было слишком неожиданно, чтобы вот так сразу принять это как данность. - Неточно, - слегка кивнул Железный Гигант. – Но ты получил ответ на свой вопрос? - Да, лорд-отец. Позвольте мне уйти? - Нет, сиди! Урри удивленно посмотрел на своего родителя. - Раз ты задаешь такие вопросы, Урригон, то я тоже хочу тебя спросить. И кое-что рассказать. Но сначала скажи мне, зачем по-твоему, я взял тебя и Марона с собой? - Чтобы мы посмотрели на Вестерос, лорд-отец. - Верно. А зачем? Недоуменный взгляд мальчишки заставил лорда Квеллона пояснить вопрос: - Зачем мне нужно, чтобы вы посмотрели на Вестерос? - Чтобы мы лучше знали, как живут зеленые люди, - осторожно предположил юный кракен - Верно. А зачем? Урригон вдохнул полной грудью и решительно рубанул. - Я не знаю, лорд-отец. Вы ничего не объясняли, просто объявили свою волю, чтобы мы с Мароном сопровождали вас в поездке в Харренхолл. - Верно. Я собирался объяснить это уже в Харренхолле, но ты сейчас заслужил разговора уже здесь. Ты заслужил, не Марон. Так что я запрещаю тебе делиться с ним тем, что ты сейчас услышишь. Придет время, и он узнает это сам. От меня. - Как прикажете, лорд-отец. Урри внутри трепетал, предвкушая, что отец сейчас поделится с ним тайной. - Ты спрашивал меня о зеленых людях. Ты ведь помнишь, что когда-то многие из них служили нашим королям? - Конечно, лорд-отец. Хоары именовали себя королями Островов и Рек, под их властью лежали земли от Кремнивых утесов на севере до самого Арбора на юге. А на востоке их владения простирались до побережья Узкого моря. - Верно. А Мокроступ говорил вам, что железным королям тогда служили не только простолюдины, но и местные лорды? - Конечно. - Вот и Сигард, например, лежал в землях Хоаров. И тогдашние лорды Маллистеры были их вассалами. Лорд Квеллон выдержал небольшую паузу, чтобы посмотреть, как внимательно слушает его слова сын. - А потом пришел Эйгон Завоеватель, покорил Вестерос, и все эти лорды отложились от нас, чтобы стать вассалами Талли. Как ты думаешь, почему они это сделали? - Трусливые предатели, - прошипел мальчишка, гневно сверкнув черными глазами. - Нет, Урригон, в этом их точно обвинить нельзя. Дом Хоаров погиб в огне Харренхолла, речные лорды никого не предали, потому что предавать им было уже некого. Но почему те же Маллистеры предпочли служить Завоевателю через верность Талли, а не Грейджоям? Ведь Маллистеры славный и древний род, куда более значительный, чем тогда были Форели из Риверрана. А мы, Грейджои, восходим к самому Серому Королю, преклонить колени перед нами им было бы незазорно. Но они смирили свою гордость и поступили иначе. Почему? - Я не знаю, лорд-отец, - тихо сказал мальчишка и поинтересовался: – А разве Эйгон Завоеватель предложил им выбор? - Нет, про это я ничего не слышал. Но если бы они хотели остаться под прежней властью, они могли бы сами попросить его об этом. Их владения лежат у берегов нашего залива, Эйгон им бы не отказал. Для него не было никакой разницы, через кого будет служить тот или иной дом, а границы Речных земель и Простора он мог тогда провести вообще как ему заблагорассудится. Так все-таки почему? - Не знаю, - огорченно повторил Урри, но тут же с проказливым блеском в глазах добавил: - Наверное, правильно было бы спросить об этом самих Маллистеров. Но я думаю, они нам честно не ответят. Железный Гигант криво усмехнулся. - Это точно. Но попробуй догадаться, Урригон. Я верю, что у тебя получится. Мальчишка задумался, а потом медленно произнес: - Может быть, дело в том, что Сигард это торговый порт? У зеленых людей сила в золоте, значит, силу Маллистерам приносит торговля. Под властью Талли им торговать легче, чем под нашей властью. Мы ведь не только не сеем, но и не торгуем. - Умно! – согласился Лорд-Жнец. – Ты назвал очень важную причину. Но главное было все же не это. - А что? - То, с чем ты пришел ко мне, Урригон. Для тебя все здесь в Сигарде это мягкотелые зеленые люди. И для меня, и для любого Грейджоя. И для любого железнорожденного. Мы презрительно смотрим на них с палубы и даже не задаемся вопросом: а что они думают о нас. Нам это совершенно не важно, и им это известно. Пусть Талли игрой случая обошли Маллистеров по положению, но хранители Сигарда стали среди первых их лордов-знаменосцев. А если бы они были нашими вассалами, их слово звучало бы в Пайке тише, чем слово последнего лорда-капитана, не имеющего даже своего замка. Потому что этот капитан железнорожденный, а Маллистеры – нет. - Понятно, - кивнул лохматой головой мальчишка. - Это хорошо. Слушай меня дальше, Урригон. Слушай и постарайся понять. Когда, после смерти твоего деда, Лорда-Жнеца Дальтона, я стал правителем Железных островов, я искал только одного: силы. Я хотел сделать то, что не смог сделать мой великий дед, который для меня был тогда первым после бога. Мальчишка понимающе кивнул. «Первый после бога», так называла команда наиболее удачливых и уважаемых капитанов. А лучших из них так называла не только команда, эта слава ходила за ними по островам и замкам. Что же касалось лорда Дагона Грейджоя, то и ровесники Урригона произносили его имя с почтительным придыханием. Что уж говорить о том времени, когда отец был молод, а по морю ходило еще немало тех, кто сражался во флоте его великого деда. - Но дед проиграл свою войну, и это поражение дорого обошлось нашему народу. Кровавый Ворон залил Железные острова кровью, и это была кровь железнорожденных. Я не мог начать восстание, не имея твердой уверенности в победе. Но как было ее обрести? И я спросил себя: почему они победили? В чем их сила? Почему она превзошла нашу? Ведь у Таргариенов тогда уже не было драконов, перед которыми пали их противники во времена Завоевания. Дагона Грейджоя и его армию они победили в обычных боях: собрали огромный флот, высадились на острова и брали один замок за другим, пока дед не признал свое поражение. - Они задавили нас числом, - сквозь зубы произнес Урригон. - Верно. Наша ладья способна отправить на дно три их боевых галеи, но Риверс привел на каждую из них по пять. Наш воин в бою стоит пятерых мягкотелых, если это, конечно, не медвежьи люди. Риверс бросил против каждого по двадцать, да и северяне среди них тоже были, и немало. Мальчишка отреагировал на слова отца недовольным бурчанием себе под нос. - Но дело было не только в этом. Я много говорил с теми, кто воевал под знаменами моего деда. И все они проговаривались, что зеленые люди были лучше подготовлены к войне. Нет, они так не говорили. Они даже так не думали. Это просто проскальзывало в их рассказах между делом. То признание в том, что их доспехи, мечи и даже секиры лучше тех, что делаются на наших островах. То сожаление о том, как зеленые привезли под замок уйму требушетов и скорпионов, а разве мы можем выставить сразу столько. То зависть к тому, как знаменосцы Риверса поддерживали связь между своими отрядами с помощью обученных почтовых воронов. Мужчина сделал паузу на тот случай, если сын захочет что-то сказать. Но Урри молчал и лорд Квеллон продолжил. - Тогда я понял, что если мы хотим победить зеленых, то должны сами встать над ними в подобных вещах еще выше, чем они тогда стояли над нами. Неважно, сколько их выступит против Железных островов в следующий раз, если мы сможем сразить их всех. Но для того, чтобы этого добиться, сначала надо было лучше понять, в чем их сила. От и до, а не только маленькими отрывками. Настоящий корабел знает, как собрать всю ладью, от киля до клотика, а не только, например, как хорошо крыть палубу или правильно ставить мачту. Урригон кивнул, это было ему понятно. - Но чем больше я пытался понять, что нужно сделать, то тем больше понимал, что мы не сможем сделать этого без самих же зеленых людей. Старый закон сковывал нас по рукам и ногам. Мы стояли на месте, а зеленые шли вперед. И с каждым годом они уходили все дальше и дальше. И тогда я понял, что следуя Старому закону мы обречены. И провозгласил «Новый курс». - Значит, это было сделано для того, чтобы… Мальчишка оборвал себя на полуслове, вспомнив, что они находятся не дома. - Поначалу было именно так, - кивнул отец. – Но потом средство превратилось в цель. Потому что я понял, что догонять континент придется долго, очень долго. Так что решать что-то еще буду уже не я. Мой долг перед домом Грейджоев был в том, чтобы проложить этот курс и начать по нему движение. И тут я столкнулся с еще одной проблемой. Железный Гигант снова сделал паузу, и Урригон, конечно, не сдержался. - С какой, лорд-отец? - Даже когда к нам на острова приезжают зеленые люди, чтобы поделиться с нами умениями, они не отдают нам всего. Они берут наши деньги, но видят в нас лишь кровожадных разбойников, которые сегодня платят за работу, а завтра готовы перерезать глотку. - Но это же неправда! – энергично запротестовал Урри. – Мы никогда не убивали тех, кто приехал на острова заработать денег честным трудом. - Ну, вообще-то и такое бывало, - охладил его порыв отец. – Пьяные драки, соблазн разжиться золотом… Люди есть люди, даже если они железнорожденные. Но дело не в этом. Пусть на наших островах зеленым людям и впрямь безопасно, но они все равно не будут чувствовать себя уверенно. Потому что боятся, что завтра это кончится, и мы снова пойдем в набег. - Но ты же запретил набеги! - Запретил. И железнорожденные знают, что я не шучу. Если я узнаю, что кто-то нарушил мой запрет, то я покараю нарушителя смертью, кем бы он ни был. Я покараю всех нарушителей. - Вот именно, - кивнул Урригон, недоумевая глупости и трусости зеленых людей. Нет никаких сомнений, что у отца слово с делом не разойдется, да и несколько подтверждений тому имелось: кое-кто когда-то рискнул проверить запрет Железного Гиганта на прочность, после чего досрочно отправился в чертоги Утонувшего бога, если их только туда допустили. - Но зеленые люди этого не понимают. - Почему? - Потому что они не мы. Чтобы они поверили, к ним надо обращаться иначе, с другими словами. - С какими? - А вот для того, чтобы ответить на этот вопрос, я и взял вас с Мароном с собой. У Урри хватило сил только на недоуменный взгляд. Отец пояснил. - Чтобы понять, как объяснить зеленым людям, что мы им не враги, надо лучше их знать, понимать, как они мыслят и чувствуют. Но наш народ никогда не придавал этому значения, мне пришлось в этом разбираться самому. Кое-что я понял, но этого недостаточно. Надо знать лучше, но… Для того, чтобы во всем разобраться, надо пожить среди них, по их законам и порядкам. Я не могу этого сделать, вы можете. Поэтому в Харренхолле я, как это принято на континенте, отдам вас на воспитание зеленым лордам. - Отец! – не сдержал возгласа мальчишка. - Да, для этого я вас и взял. Ты противишься, лорд Урригон Грейджой? - Нет, лорд-отец. Мальчишка опустил голову, но тут же упрямо вскинул ее и смело посмотрел в глаза отцу. Кракены не прячут взгляда от опасности. - Если так должно быть, то пусть так будет. К кому я должен буду отправиться? - Это еще неизвестно. Но если у тебя есть какие-то соображения, то я хочу их выслушать. Говори. - Это должен быть древний и благородный дом. Не пристало Грейджою воспитываться у захолустного лордишки. В свое время мейстер Арнери подсунул Урри книжку о похождениях юного короля Эйгона Невероятного, который служил оруженосцем у межевого рыцаря. Это было бы глупо, но королю сказочно повезло: тот рыцарь потом стал лордом-командующим Королевской гвардии. Такое случается, наверное, раз в тысячу лет, а в остальное время межевой рыцарь так и умирает межевым рыцарем. Урригона передернуло от одной мысли о том, что надо будет чистить сапоги такого человека и готовить ему завтраки. - Разумно, - похвалил отец, и мальчишка испытал облегчение. Голова вдруг заработала как-то особенно ясно и четко, само собой сложилось продолжение. - Лорд-отец, из всех зеленых лордов самый близкий вам человек это лорд Джон Аррен. Вы говорили, что его приемный сын, лорд Элберт, не так давно стал рыцарем. Я мог бы стать его оруженосцем. - Ого, - лорд Квеллон прищурился и поглядел на сына так, словно только что его увидел. – Сам придумал? Вопрос не требовал ответа, Урригон промолчал. - Да, это хорошая мысль. Но это большая ответственность. Ты понимаешь, какой с тебя будет спрос? Урри кивнул и, глядя прямо в глаза родителю, медленно и раздельно произнес: - Лорд-отец, я не хочу покидать Пайк. Но если на это ваша воля, то я останусь на континенте. И я клянусь, что буду каждый день стараться изо всех сил, чтобы лорд Элберт был мной доволен, а вы гордились мною. Вместо ответа Железный Гигант протянул руку и взъерошил и так лохматые черные волосы сына. Для Урригона Грейджоя это было слаще любых слов похвал.