Ведьмино отродье (hag born)

      Если Дом Слизерина и не знал, что случилось ночью после матча, то уж несомненно начал догадываться, потому что в одно прекрасное для всех, кроме сынов Салазара, утро группа этих самых сынов появилась в Большом зале, благоухая полудюжиной ароматов навоза. Злые языки позднее утверждали, что аромат был один, хотя и сногсшибательный, но Гарри, которому тетя Петунья неоднократно поручала разбрасывать навоз по грядкам (грядки она любила, а вот разбрасывать навоз — нет), считал себя экспертом по разновидностям этого дерьма и был уверен, что запахи были разные. Особое удовольствие доставляло то, что Малфой был в этой группе, хотя, конечно, нельзя было поручиться, что навозом несло именно от него. Дом Гриффиндора это событие ввергло в оживлённое и смешливое настроение, столы остальных выражали свое явное недовольство. Появление слизеринцев в таком положении, как тут же выяснилось, имело под собой вполне прозаическую причину — кто-то взорвал в подземельях навозную бомбу у входа в слизеринскую гостиную как раз в тот самый момент, когда оттуда выходила большая толпа учеников. Никто не успел ни заметить нападавших, если таковые и были, ни самостоятельно избавиться от запаха, который, как оказалось, не поддавался Чистящим чарам. В последнем тут же убедились все желающие. Впрочем, МакГонагалл и взбешенный Снейп всё же совладали с гнусным ароматом, после чего Снейп немедленно напустился на МакГонагалл с бранью и требованими найти и наказать виновных. Это глубоко возмутило декана Гриффиндора, которая заявила, что не потерпит в свой адрес голословных обвинений. По ее словам, в этой «шалости» мог участвовать кто угодно, а раз уж для устранения последствий пришлось использовать знания из области высшей трансфигурации, люди эти были безусловно сведущими в зельеварении, и Снейпу следовало бы поискать виновных и в своем Доме, славящемся своим коварством и жестокостью. «Будь в моем Доме люди, умеющие применить на практике свои знания, я бы гордилась этим» — сказала она негромко, но отчетливо, после того, как Снейп чуть ли не бегом направился к своим питомцам, по своему обыкновению расправив полы распахнутой мантии подобно крыльям летучей мыши, — " но я безусловно против такого решения споров и всячески порицаю таких безответственных личностей и лишь смею надеяться, что ими двигало стремление к справедливости, а не глупое тщеславие!» С этими словами она грозно оглядела своих учеников, но все они сидели смирно и с серьезными лицами, даже близнецы Уизли, расположившиеся среди своих с самым спокойным видом. Гарри смотрел на их одинаково рыжие конопатые физиономии, в которых читалось смирение и достоинство (а может, это была гордость за содеянное ими благо), и пытался вспомнить, были ли они уже за столом, когда в зал заявилась смердящая толпа слизеринцев, или проскользнули позже, пользуясь всеобщим оживлением, но вспомнить так и не смог. «Всё таки они — профи!» — подумал он с завистью и восхищением, — «и когда успели, хотел бы я знать?!»       После этого заметного события противостояние вступило в фазу ожидания. Ученики следили за своими врагами, стали намного реже ходить в одиночку (впрочем, близнецы и раньше по одному не ходили — возможно, в этом и крылся секрет их успеха), то же самое делали и преподаватели на своих занятиях — все это делало причинение справедливости весьма затруднительным. Естественным следствием этого было то, что Гарри и Рон не смогли утащить ничего из ингредиентов, требуемых для зелья, остающегося пока без названия — профессор Снейп не спускал с них глаз, но в этом случае, надо признать, совсем не безосновательно. Однако здесь была и обратная сторона — и у Элайн, и даже у Невилла все получилось. Видимо тихоня Невилл, сильно боявшийся котла и Снейпа, был настолько вне подозрений, что мог преспокойно насовать полные карманы ингредиентов у шкафа, и никто ничего не заметил, пока сгруппировавшиеся слизеринцы и гриффиндорцы со злобой смотрели друг на друга, а Снейп подобно стервятнику парил надо всей этой юдолью скорби и взаимной ненависти. У Элайн тоже все завершилось успехом, впрочем она от этого противостояния осталась в стороне как представитель нейтрального Дома.       Накануне запланированного вечера они вынесли с обеда и ужина приличное количество выпечки и всякой другой снеди, чтобы, по словам Рона, «не скучать и не чувствовать себя одиноко», и спрятали всё в кофре Гарри. Метла его все еще была на проверке, впрочем, Гарри был этому даже немного рад — тренировки Вуда его порядком достали, а их неэффективность стала очевидной в самом начале матча. Плохо было лишь то, что идти предстояло своими ногами, но Гарри надеялся, что в такой большой компании друзей им нечего бояться.       И вот в один тихий субботний вечер перед отбоем Гарри, Рон и Невилл взяли сумки со всем добытым, Гарри захватил свои защитные ботинки, с серьезным видом наложил Силенцио на подошвы сначала себе, потом своим друзьям (Рон и, в особенности, Невилл смотрели на него в этот момент с уважением и молчаливым почтением, словно Гарри был старше их на пару лет) и, стараясь не привлекать внимания, прошли через гостиную к выходу. В гостиной стоял обычный для этого времени шум и гвалт. Близнецы, кажется, отсутствовали. Оставалось надеяться, что они заняты более важными делами.       Друзья прошли через картину и успели уже порядком отойти в сторону лестниц, когда услышали далеко позади поспешные легкие шаги. Кажется, кто-то шел за ними, стараясь оставаться незамеченным, но у него это получалось из рук вон плохо. Гарри подал знак спрятаться в боковом проходе, где они принялись поджидать своего преследователя. Гарри надеялся, что это случайный попутчик, и что он просто пройдет мимо.       Шаги приближались. Легкая пугливая поступь выдавала человека небольшого, несведущего в ночных делах и, кажется, одинокого. У Гарри отлегло от сердца — это был такой же, как они, искатель приключений, рискующий, однако, нажить в это беспокойное время те же проблемы, что и Невилл. Наконец в сумеречном свете, падающем из окна, показался силуэт незнакомца — хрупкая девичья фигурка с гривой лохматых волос и зажатой в руке палочкой. Силуэт беспомощно остановился в тишине и, кажется, пытался по слуху понять, куда ему идти. — Это же Гермиона! — прошипел Рон. — Она-то куда лезет, идиотка?! — За нами пошла, — тихим шепотом сказал Невилл почему-то виноватым голосом. — Мне кажется, она давно хотела с вами подружиться. Она постоянно так смотрит на вас в библиотеке, когда вы ее не видите… Вы — крутые. Это было совершенно некстати, и Гарри решил поговорить с ней — памятуя о несносном и упрямом характере, с позиции силы, застав врасплох. — Люмос! — прошептал он, стараясь не думать о палочке и направляя магию в сторону стены, и послал заклятье над головой Гермионы.       Бело-желтый проблеск мелькнул в воздухе и беззвучно исчез в темном камне, оставив на стене яркое светящееся пятно. Гермиона заметалась между темным коридором и бьющим из стены светом, в конце концов прыгнула назад спиной, неловко споткнулась и растянулась на полу, сжавшись словно кролик в свете фар. Гарри, начав злиться, выскочил из-за угла. — Ну что ты делаешь? — набросился он на девочку. — Зачем ты пошла ночью одна, если ты топаешь как слон и даже убежать не в состоянии? Ты знаешь, что слизеринцы охотятся на нас? Знаешь, что с тобой будет, если они тебя поймают? Это тебе не минус три балла с Гриффиндора. Гермиона испуганно вытаращилась на Гарри и подбежавших приятелей. — У вас секретное общество, — выдала она наконец, осторожно поднялась с пола и неловко вытянулась перед ними, не зная, куда деть руку с палочкой. Она то поднимала ее, то снова опускала, — Я слышала в библиотеке, про вас говорили. — Кто говорил? — хмуро спросил Гарри, уже догадавшись об ответе. «Что там говорил Снейп об обратной стороне славы?» — подумал он. — Старшекурсницы с Равенкло, — ответила Гермиона. — Ходят слухи, что вы знаете слишком много для первогодок, а вашу Элайн вообще боятся. Девочки, что живут с ней в комнате, говорили, что у нее видели черный пергамент. А для чего людям черный пергамент? Точно для какой-то сильной магии. И у Снейпа она на хорошем счету, а он ведь не терпит неучей. И то вещество, которым она сразила тролля — я читала, это опасный ингредиент. Для чего она купила его? И она явно знает то, что знают только учителя и не говорят нам… И вы знаете то, что не пишут в… — И чего ты хочешь? — не выдержал Рон. — Сдать нас МакГонагалл? Элайн спасла тебе жизнь, да и мы там не просто так стояли… — Нет! — пискнула Гермиона, в глазах ее заблестели слезы («Этого еще не хватало», — с тоской подумал Гарри). — Возьмите меня с собой. Я никому ничего не скажу! Я могу помогать вам… — Чем? — саркастически спросил Рон. — Сделаешь жалобное лицо? Гарри прав, ты даже убежать не сумеешь. Невилл тяжело вздохнул, и Гарри подумал, что тот был в точно таком же положении, только его сейчас приняли в команду по счастливой случайности. Хотя, с другой стороны, Гермиона ведь вернула Элайн деньги за гной бубонтюбера, и даже сумела развеселить ее кровожадными историями о маггловских врачах. — Элайн это не понравится, — сказал он, — да и мне тоже. — Я правда никому-никому не расскажу, — горячо заговорила Гермиона, почувствовав женским своим сердцем, что заронила в душу мужчин сомнение, и удвоила усилия, — а если нет, то я тотчас уйду. И я могу достать для вас ингредиенты. Элайн знает, я могу, у меня есть деньги… — Не все на свете можно купить! — зло откликнулся Рон. — Я не то имела в виду! Не то! — испуганно затараторила Гермиона. — Нельзя купить друзей! Ни купить, ни заработать, ни…       Она разрыдалась, закрыв лицо руками, все еще держа палочку. Невилл ещё раз вздохнул так, будто у него разрывалось сердце, и совсем поник. Гарри, мысленно плюнув, посмотрел на Рона. Тот стоял с весьма удрученным видом. — Ладно, — сказал Гарри, — поднимай ногу. Гермиона перестала всхлипывать и удивленно посмотрела на него. — Я заколдую тебе подошвы, иначе тебя слышно за полмили, — пояснил он, — ты думаешь, как мы догадались, что ты идёшь за нами? И не делай так больше.       Он «приглушил» Гермиону, погасил свет на стене, и быстрым шагом повел свой отряд дальше. Гермиона и Невилл, для которых путь и сама ситуация были незнакомы, неуверенно жались друг к другу, поминутно оглядываясь. Гарри с Роном напустили на себя вид бывалых сталкеров.       Подойдя к нужной им двери, Гарри приоткрыл ее, ожидаемо натолкнувшись на стол, и прошептал в образовавшуюся щель: — Это мы. Дверь открылась, и он с виноватым видом первым вошел внутрь. Элайн уже положила на два поставленных вертикально стола очень тонкую на вид палку и привязала к ней веревку, на конце которой висел котелок. Это до ужаса напомнило ему их первую встречу в лесу, не хватало только шума ветра, запаха трав и прелой листвы, и вместо живого, хотя и пугающего лица с длиннозубой, слишком широкой для человека, улыбкой, он видел милую, но малоподвижную кукольную физиономию в обрамлении аккуратно заплетенных волос. Ну хотя бы глаза остались прежние, пронзительно зелёные, намного более яркие, чем у самого Гарри. Только теперь они были сердитыми. — Как-то нас маловато, Гарри, — заметила она ехидно. — Почему бы тебе не вернуться в гостиную и не привести еще кого-нибудь? Гарри покаянно вздохнул и открыл уже было рот, не зная как бы оправдаться, как Гермиона выскочила перед ним и принялась что-то лопотать. Элайн сложила руки на груди и слушала ее с крайне недоверчивым видом, но все же молча и не перебивая. Он с облегчением оставил их разбираться друг с другом, и с остальными мальчишками прошел вглубь комнаты, разгружая продукты в их логово из перевернутых столов. — Ну ладно, — заявила Элайн, возникая рядом с ними из темноты, — пришли так пришли. Возможно, на такую толпу одержимый не рискнёт нападать. Рон, подопри, пожалуйста дверь. Начинаем. Гермиона недоуменно посмотрела на Элайн при упоминании одержимого, но промолчала.       Конечно, всё необходимое для целого котла зелья в карманах унести сложно, но, по расчетам Элайн, пропорциональное уменьшение количества должно было благоприятно сказаться на стабильности их варева. Ну и иглы дикобраза, по ее мнению, следовало измельчить посильнее и всыпать постепенно. Эти соображения она и изложила, расставляя всех по местам. Зелье должен был варить Невилл под её чутким руководством, на случай, если магия колдуна влияла на итог. По словам Элайн, такие случаи иногда бывали, и зелье получалось невоспроизводимым — счастье для самого изобретателя и большая потеря для всего зельеварческого мира.       Вскоре под котелком с непривычно малым количеством воды вспыхнул голубой огонь, и все заготовки мало-помалу стали оказываться в котле в соответствии с рецептом Элайн, спешно и криво написанным на куске пергамента. Невилл обулся в ботинки и, по совету Гарри, прохаживался по свободному пространству, чтобы привыкнуть к их размеру, осторожно переставляя ноги и периодически спотыкаясь. Он заметно нервничал, но изо всех сил старался этого не показывать. Гермиона зажгла еще один огонёк далеко в стороне, где Рон принялся жарить сосиски и что-то ещё, из-за запаха сосисок было не разобрать. Гарри с Элайн раскидали по сторонам Люмосы, осветив качающийся на веревке котелок. Гермиона внимательно наблюдала за этим и, как заметил Гарри, потихоньку принялась зачаровывать обломки какого-то стула Люмосом, видимо желая освоить удобную форму колдовства самостоятельно или просто боясь лезть под руку остальным. Выходило у нее пока не очень, потому что светились два источника — и обломок, и палочка. Но она пробовала раз за разом, не переставая следить за действом у огня. Гарри подивился ее упрямству и решил помочь советом, когда они закончат, потому что Элайн снова позвала их на финальный этап.        Из своей сумки она достала скомканную материю, в которой они все узнали простыню, и принялась показывать как поднять ее между столами, образовав нечто вроде ширмы, огораживающей котелок. — Держите на вытянутых руках двумя пальцами, — требовательно сказала она, вытаскивая палочку — не запускайте в ткань пальцы, а то застрянете. Дуро!       Гарри вспомнил опасное заклинание, о котором предупреждала Элайн. Невилл, по видимому, тоже, потому что запоздало вздрогнул, когда простыня внезапно застыла, став твёрдой, словно стена. Через нее мутно просвечивали голубое пламя Согревающих чар, кипятивших котелок, и хаотичные пятна натыканных в беспорядке Люмосов. — А это зачем? — спросил Невилл. — Будешь стоять за этой ширмой, — пояснила Элайн, — когда начнешь по одному кидать кусочки игл дикобраза в котёл, а я буду синхронно убавлять жар. Надеюсь, мы поймаем нужный момент. Ботинки ботинками, а это на всякий случай. Дополнительный барьер, даст тебе пару секунд, чтобы шагнуть назад. Только не прыгай как испуганный заяц. Котел не любит суеты, спешка нужна при ловле блох и в спальне чужой жены.       Гарри подумал, что в спальне чужой жены оказываться точно не нужно, как и в спальне любого другого чужого человека. Но очевидно, это была поговорка волшебного мира, вряд ли у Элайн был большой опыт хождения по спальням чужих жён. Если, конечно, истории, рассказанные Роном, не были правдой, и хаги действительно не проникали в дома по ночам. Тогда она могла об этом читать и знала, что говорила. Мысль о том, что об этом можно узнать и не из книг, Гарри от себя отогнал. — Перспикуа! — произнесла тем временем Элайн, взмахнув палочкой, и на простыне напротив котла появилось прозрачное пятно. — Какие крутые чары! — восхищенно сказала Гермиона. — В учебнике их нет. Откуда ты их узнала? — Чары Прозрачности или чары Твёрдости? — спросила Элайн, с гордостью оглядывая деяние своей магии. — И то, и то, — ответила Гермиона. — Прозрачное пятно — это чтобы Невилл видел, куда бросает иглы? — Да, — сказала Элайн, — это древние чары. Одни из самых простых, но очень действенных. Чары Твердости издревле применялись для шатров и кораблей. Ведь их можно носить в сумке в сложенном виде, а потом развернуть — и вуаля! Даже слабый и неопытный колдун мог неплохо заработать, увязавшись в поход с каким-нибудь королем, зная одно только это. Представляешь, насколько ценен был в те времена в странствиях корабль, который можно носить в мешке? Ты что, не читала легенду о Скидбладнире? Эта легенда была сложена задолго до того как магглы и волшебники разделились. Гермиона отрицательно помотала головой. — Я про это не слышала, — сказала она. — В тех книгах, что я читала, этого не было. Ни про корабли, ни про остальное. А чары Прозрачности — они тоже древние? — Ну да, — ответила Элайн, — они позволяли сделать прозрачным сплошное забрало на шлеме. Тоже очень полезно, если тебе в лицо может прилететь стрела или копьё. Ну или кипящее зелье как у нас. Правда, там еще в комплекте должны быть чары Свежего Воздуха, но я не умею их накладывать и не рискну. Да и не нужны они нам сейчас. Это не то зелье, чьи пары опасны. — О, я читала о похожих! — воскликнула Гермиона. — Пузыреголовые чары! В них тоже можно дышать. Даже под водой. И они уже сразу прикрывают лицо. Только в той книге не было написано, как их накладывать. — Я тоже не знаю, — миролюбиво сказала Элайн, — но у Пузыреголовых чар есть два недостатка: во-первых, они немного сложнее, чем чары Свежего Воздуха, и сильно сложнее чар Прозрачности, а во-вторых, если ты плохой колдун — малоопытный, с плохой или неподходящей палочкой или вовсе без оной — что-то всегда может пойти не так, и, если ты накладываешь чары на шлем, ты можешь испортить шлем. Пузыреголовые чары накладываются на голову… — И можно испортить голову, — закончил за неё Рон, — а мы как раз и есть малоопытные колдуны. Элайн права — лучше использовать самые простые и древние чары. Они уж точно не подведут. Не хватало себе лицо взорвать или удушить себя каким-нибудь волшебным пузырем. — Именно так, — сказала Элайн, — если чары отказывали, можно было просто поднять забрало. Правда, придется дышать смрадом горящего города и получить арбалетный болт в лицо, но тогда к этому проще относились. — Зачем вообще волшебникам тащиться на войну? — ворчливо спросила осмелевшая Гермиона. — Ну, если ты не придёшь на войну, то война придет к тебе, — грустно сказала Элайн, — ты же читала учебник по истории. Во время одного из гоблинских восстаний их ставка была в Хогсмиде, прямо под стенами Хогвартса. Живи ты в Темные века, могла бы лицезреть огни их костров прямо на уроке астрономии, и никто бы не спросил тебя, хочешь ты это видеть или нет. Давайте доваривать.       Невилл, спрятавшийся за твердой словно мореный дуб простыней, дрожащими руками кидал мелко накрошенные иглы в котел, пока Элайн убавляла жар под под полупустым котелком. Наконец голубой колдовской огонь погас, и вся пятерка с облегчением выдохнула. Они собрались у другого импровизированного костерка, на котором готовили еду. — Котел выдержал, — заметил Рон. — Получилось или нет? — Надо проверить, — сказал Гарри в порыве энтузиазма. — Давайте капнем мне на руку. Если это то, что нужно, я, наверное, почувствую жжение. — Может, не стоит, — робко предложила Гермиона. — Давайте капнем мне на руку, — сказал Невилл, — я точно могу сказать, то или не то. А из вас никто этого не знает. — Разве это не больно? — снова вклинилась Гермиона с беспокойством, — Ты можешь опять оказаться в больничном крыле, Невилл. Как ты это объяснишь? — Скажу, что опять пострадал на зельеварении, — безразлично произнес Невилл, — от меня другого и не ждут, никто не будет выяснять подробности. Всем плевать. И мне плевать.       Он обвел их всех своими большими круглыми глазами, похожий на огромного пупса, вырядившегося в школьную мантию. На круглом детском его лице отражалась та же упрямая решимость, с которой он поднял палочку в купе поезда.       Было решено нанести одну каплю на руку Невилла, а в случае успеха немедленно смыть водой из бутыли Элайн. Возражения Гермионы не стали даже слушать, и она умолкла, отойдя в сторону с видом совершенной растерянности. Похоже, ее жизненный опыт на такие ситуации не распространялся, и в ее книгах такое обычно не писали.       Зелье попало на кожу, Невилл зашипел и сквозь зубы сказал: — То самое! Кажется, даже получше! — и даже радостно улыбнулся, хотя и кривой от боли улыбкой. Элайн принялась поливать ему руку. Вода ручейками растекалась по полу, кипела вокруг голубого пламени, и клубы пара, озаренные голубыми отблесками, поднимались к потолку. Между столов было уже довольно тепло и парко. В полумраке едва освещенной у пола аудитории скрипнула дверь, но никто этого не заметил, пока за их спинами не раздался молодой задорный голос: — А что это вы тут делаете, а?       Гермиона взвизгнула от ужаса. Элайн выронила бутыль и схватилась за палочку. Рон и Гарри вскочили на ноги.       За ними стояли близнецы Уизли и довольно ухмылялись. — Всемогущие Ши! — воскликнула Элайн. — Да вы все издеваетесь! Рон! Ты закрыл дверь, как тебя просили?! Рон пристыженно опустил голову. — Если бы ты знала малыша Ронникина столько, сколько мы, — рассмеялся условный Фред, — ты бы проверяла все, что ему поручила. — Или делала сама, — добавил другой, — так гораздо проще. Рон покраснел так, что это было заметно даже в темноте. Кажется, слова братьев в присутствии его друзей ему сильно не понравились, но крыть было нечем. — Мы ожидали найти тут тебя, Гарри, — сказал Фред, — и тебя, Элайн. Да и Рон был вполне ожидаем. Но вы? Что тут у вас происходит? Он выразительно посмотрел на Невилла, Гермиону, залитый водой пол и кипящую лужу вокруг огня. — На вечеринку в сауне не похоже, — заметил условный Джордж, — для этого на вас слишком много одежды. Да и не рановато ли вы начали? Пусты все эти плотские утехи, Чинящие учению помехи! — буркнула Элайн себе под нос. — Мы варим зелье, из-за которого я оказался в больничном крыле, — ответил за всех Невилл, — Я хочу отправить туда кое-кого ещё. Один из близнецов хмыкнул, а Гермиона возмущённо вздернула голову. — Серьезная заявка, — сказал условный Фред, — А как ты это собираешься провернуть? Даже мы пока в тупике. Проклятые слизни стали слишком осторожны. Ты попадешься. — Я пока не знаю, — угрюмо сказал Невилл, — но если ничего не придумаю, я просто налью зелье в кружку и опрокину на Малфоя за завтраком. Скажу, хотел научиться варить зелье от фурункулов, снова ошибся и нечаянно пролил. — Мало похоже на правду, — с уважением произнес Джордж, — особенно, если тебе не дадут подойти, и придется плескать издалека. — Делай что должно, и будь что будет, — тихо сказал Невилл. — Лютый парень, — прошептала Элайн на ухо Гарри, — Вы там все такие психи? Если он это сделает, черт с ним, пусть будет просто «Плевок Невилла», он это заслужил. Я себе еще зелье придумаю. Все равно в сравнении с «Поцелуем хаги» слабовато. — А откуда вы взяли рецепт этой штуки? — спросил Джордж, заглядывая в котёл. Все обернулись и посмотрели на Элайн. — Ну я так и думал, — улыбнувшись, сказал Джордж, — после всех слухов, что о тебе гуляют. Ты в самом деле милая девчушка и темная колдунья? — Всё совершенно наоборот, — заявила та.       Узнав у Невилла о действии зелья — оно заметно портило одежду, давало чрезвычайно болезненные ожоги, но прекрасно поддавалось лечению мадам Помфри — близнецы вознамерились немедленно узнать рецепт. Элайн наотрез отказалась. Начался торг, плавно перешедший в ужин принесенной едой, и в конце концов близнецы сдались. — Ну хорошо, — согласился один из них, — рецепт ты не отдашь, это твое право, твой труд. Но лежать на нем как собака на сене, ты не можешь — это подло и бесчестно в мире, где слизеринцы ходят безнаказанно. Ты могла бы варить его на заказ. Кстати, раз уж ты так здорово соображаешь в этих вещах, ты могла бы много чего варить. А мы бы обеспечивали тебе сбыт. Напрямую у тебя вряд ли что-то купят, а узнают профессора — еще и накажут. — Полностью согласна, — кивнула Элайн важно, довольно сощурив свои лисьи глаза, — продолжайте. — Правда у нас острый дефицит оборотного капитала, — виновато добавил второй, — все инвестировано в дело. Поэтому могут возникнуть сложности с предоплатой и поставками ингредиентов. Как насчет бартера? Видимо, недоумение было явно читаемо на лице Гарри, потому что Рон пришел ему на помощь и пояснил еле слышным шепотом: — Денег у них нет. Все потратили на свои штуки. Предлагают обмен. Элайн же с торгово-производственными терминами была, кажется, знакома, потому что невозмутимо кивала. — Что ты хочешь за вот это? Не знаю, как это назвать, — Фред ткнул пальцем в котелок, — Дамблдор запретил нам продавать тебе гной бубонтюбера… — А о других мы прозорливо промолчали, чтобы он не вспомнил, — добавил Джордж, — Зачем тебе столь сильная вещь? Есть более доступные и не менее действенные, если ты хочешь кому-нибудь отомстить. — Чесоточный порошок! — продолжил Фред, — И отменного качества! Нам он достался оптом, большой партией и потому дешево. За качество ручаемся. — С вас чесоточный порошок и отчет об испытаниях на Малфое, у нас к нему тоже есть претензии, — ответила Элайн, — Рабочее название — «Плевок Невилла». С нас весь запас «Плевка» кроме одного флакона. Авторского экземпляра, так сказать. Невилл расплылся в счастливой улыбке. — Я только первый пострадавший, — сказал он, — наверное, правильнее было бы назвать его твоим именем. — Невилл у нас джентльмен, — рассмеялся Джордж, — Идёт! Что еще ты можешь предложить? Элайн задумалась. — Шикарнейший перфоманс вы устроили со Слизерином, — льстиво начала она, — если мой нюх и опыт меня не обманывают, простейший вид зелья, механическая смесь ингредиентов с одним магическим, дающим устойчивость к Очищающим чарам. Исходя из минимальной цены и не самой высокой силы предполагаю драконий навоз. Я права? — Черт возьми! — воскликнул Фред, — Может, взять ее в долю? Но почему не самой высокой? Вонь была сногсшибательной! Что можно найти лучше? Дорого не значит качественно, знаешь ли! — Бесплатный совет, парни, — произнесла Элайн задумчиво, — дерьмо тролля даст чуть меньшую стойкость к Очищающим чарам, но эффект будет эпическим. Близнецы радостно заржали. «А я знал, что там было много видов говна», — подумал Гарри с удовлетворением, — «Я сразу понял, что не все так просто. Так-то!» — А какое лучше взять, — спросил Фред, — лесного тролля или горного? — Имела дело только с болотными, но они очень похожи на лесных, — сказала Элайн, — про горных врать не буду, не знакома. Я их только ловила один раз, на первокурсницу. Близнецы опять загоготали. — Что насчет Удлиняющего Бальзама и зелья Розовых Снов? — вкрадчиво предложила она. Фред и Джордж переглянулись и смущенно хмыкнули. — Не знаю, откуда ты о них узнала, — начал один, — это вообще-то не для детских… — Ой, да все знают, что зелье Розовых Снов даст возможность увидеть грезы о том, как вы мастерски сдаете экзамены, — перебила его Элайн насмешливо, — а Удлиняющий Бальзам используется для удлинения и придания упругости пальцу, чтобы удобнее было ковыряться в носу. — Ну… в общем-то верно, — сказал другой, — замнем для ясности. Ты можешь сварить и такое? Эти вещи и в Лютном-то не так просто купить. Элайн утвердительно кивнула и добавила: — Но такие вещи только по предоплате, сильно заранее, потому что надо достать некоторые компоненты, которые вам не раздобыть, а я пока могу выбраться из Хогвартса только зимой и в апреле, но весной каникулы короткие. — Будем иметь в виду эту проблему, — сказали близнецы, глубоко о чем-то задумавшись.       Они разлили зелье по бутылочкам, уже знакомым маггловским, от алкоголя, обсудив с Элайн их достоинства и ассортимент — странно было наблюдать отпрысков потомственных колдунов, всерьез рассуждающих о том, какие помойки лучше для сбора — забрали львиную его долю, пообещав устроить испытания так скоро, как получится (Невилл получил одну бутылочку от Элайн и решительно спрятал ее в карман), поболтали немного о квиддиче и всякой всячине, посоветовали переждать минут двадцать — по их словам в это время Филч обычно обходит коридоры, ведущие к башням, а потом спустится вниз, и путь будет свободен — и ушли. Гермиона возмущенно смотрела на них, но, видимо, прекрасно понимала, что она тут на птичьих правах, и усиленно, судя по лицу, думала, как бы мягче выразить свои мысли. — То, что вы задумали, не совсем совпадает с требованиями безопасности и общественной морали, — наконец нашлась она, — администрация школы вряд ли такое одобряет. — А троллей в туалетах и цербера в комнате она одобряет? — спросила Элайн, — не им указывать. У самих палец в пироге. — Тролль — это была случайность, — сказала Гермиона, — МакГонагалл мне все объяснила. А откуда вы взяли про цербера? Я уверена, это все выдумки. Ну зачем бы Дамблдор держал в школе цербера? Я читала о них в учебнике, они невероятно редки и… — Умна ты на кнат, а глупа на галеон. Пойдем, покажу, — перебила её Элайн, — Два только что ушедших твоих приятелей пытались скормить ему Сонное зелье. Только ленивый о нем не знает.       Сердце Гарри учащенно забилось. Ему давно хотелось посмотреть на цербера, но Элайн раньше была против вылазок. Теперь она, кажется, освоилась в замке, или начала привыкать к ненавистным для нее замкнутым помещениям, или еще что, но ее потянуло на приключения, и этот шанс не стоило упускать. — Я уже видел фестралов и троллей, — заявил он поспешно, пока никто, особенно Гермиона, не высказал возражения, — неплохо было бы увидеть и церберов, пока они надежно заперты. — Я видела болотных фонарников, топельников, пикси, келпи, оборотней, — начала перечислять Элайн, — но шанс увидеть цербера выпадает нечасто. Это небританские звери, очень редкие.       Список виденной нечисти впечатлил всех. Рон даже округлил глаза и восхищенно цокнул. Гарри решил непременно расспросить Элайн об этих встречах. Кажется, проблем с защитой от Темных сил у них не ожидается. Хотя чего еще ожидать от человека, у которого отец — известный магозоолог, а мать — всамделишная хага, да и сама она — не человек вовсе. — Давайте сходим и посмотрим, — предложил Рон, тоже загоревшись идеей, — Фред и Джордж уже ходили, а мы не хуже. — Мы знаем, что цербера зовут Пушок, — задумчиво выдала Элайн, — и он засыпает, если ему спеть и сыграть. Звучит неплохо, а? На взгляд Гарри, это звучало восхитительно, и он радостно закивал. Невилл слегка побледнел, но тоже уверенно улыбнулся. — Животных я тоже люблю, — заявил он, — не так как растения, но на цербера я бы посмотрел. Можно мне с вами? — Не вопрос, Невилл! — радостно воскликнул Рон, — Я знал, что ты настоящий гриффиндорец. Как Уизли. Осталась одна проблема — как мы будем петь и играть? Кто-нибудь это умеет? — Это как раз не проблема вовсе, — уверенно заявил Гарри, — просто нужен хорошо образованный человек, умеющий держать язык за зубами. — В детстве меня водили на ритмику, правда… — робко начала Гермиона, но была перебита Роном. — Ты умеешь петь? — удивленно спросил он у Элайн. — Опять этот удивленный тон, — сказала Элайн, — Я девушка образованная. И петь, и свистеть. — И очень хорошо умеет, — уверил своего друга Гарри, — Чем можно заменить ту твою доску, Элайн? Прости, я опять забыл, как она называется. — Кротта, неуч, — рассмеялась Элайн, — Зачем ее заменять, если я взяла ее с собой. Она у меня в спальне. — Можно мне с вами? — спросила Гермиона, в которой любопытство или, возможно, зависть к чужой успешности победили осторожность и веру в слова официальных авторитетов.        Через пару минут большой отряд охотников теперь уже на цербера вышел в коридор и направился к башне Равенкло.