По наследству

      Джин виделась мне каждую ночь, каждую чёртову ночь. Я быстро научился разбирать, что сон – это сон. Я знал, она не настоящая, но легче не становилось. Раз за разом, снова и снова, убедительнее и убедительнее она повторяла: «Эта твоя сущность. Ты не изменишься». И смотрела на меня своими тёмными глазами, в которых танцевали кровавые отблески.       «Логан, ты не животное!»       Так, а это ещё откуда? И главное, почему настолько уверенно?       «Ты не животное».       Другой голос, приглушённый, еле различимый, всегда из-за спины. Джин не обращала на него внимания, будто не слышала. Значит, его не было.       «Ты не животное».       Галлюцинация внутри галлюцинации? Дьявол, это уже конкретный перебор!       Пару раз я оборачивался на отголосок, но ничего не обнаруживал. А Джин посмеивалась: «Что ты высматриваешь там, Логан? Оправдание? Его нет, есть только причина – ты сам».       Потом я сумел проститься с ней. Сказал, что люблю её, что никогда не забуду, но продолжу жить дальше. Она встала и ушла...       После поездки в Японию я впервые спал спокойно, даже в самолёте.       - Я ведь говорила, ты не животное.       В противовес этим словам мне захотелось взвыть и что-нибудь сломать/проткнуть/разодрать/и т. д. Я развернулся. Позади самолётного сиденья стояла девушка с длинными тёмными волосами. На миг я решил, что вернулась Джин, но нет. В этих волосах не было ни намёка на рыжину. Глаза не карие, а светлые. Вдобавок, не припомню, чтоб Джин являлась мне во фланелевой рубашке на, наверное, голое или почти голове тело.       - Ты так рано проснулся, - улыбнулась незнакомка.       - Иди ко мне, - ответил я, и сам не понял, с чего вдруг. Я вскочил. Могу поспорить, мой облик выражал что угодно, только не радушие. – Кто ты?       Девица в рубашке не ответила. Галлюцинация продолжала смотреть на меня, уже без улыбки, а с грустью.       Я не выдержал. Не люблю, когда на меня пялятся.       - Кто ты? – Я в два шага обогнул сидение и вытянул руку, чтоб схватить невоспитанную галлюцинацию за локоть. Ну или за горло, как получится.       Вместо этого я ухватился за клочок бумаги. Даже не так. Я притиснул к стене клочок бумаги, а второй рукой прикрепил его скотчем. «Ищу жильё, - прочёл я на листке слова, написанные моим же почерком. – Мужчина, один. Гарантирую своевременную оплату. Могу помочь с ремонтом».       Вроде смотрел на всё своими глазами, как бы изнутри родимой черепушки, и одновременно видел себя со стороны.       Я стоял возле здания, смахивающего на провинциальный магазин. Прочая обстановка тоже наводила на мысли о небольшом городке. Попыхивая сигарой в зубах, я отошёл на полшага и оценил дело рук своих.       - Вы ищите жильё для себя?       Вопрос задала вышедшая из магазина девушка. Та незнакомка, только сейчас она была не в рубашке, а в обычной женской одежде; в руках держала бумажные пакеты, полные продуктов.       Это не галлюцинация. Это воспоминание.       - Всё верно. – Я повернулся к ней, чуток сощурившись из-за солнца, свет которого бил прямо в глаза.       - Какое именно?       - Нужна квартира или комната, - я вытащил изо рта окурок и точным броском отправил в урну, - спальное место, холодильник, при этом спать в холодильнике категорически не согласен.       Курносая, румяная, с немного растрёпанные волосами. Девушка была такая славная, мне захотелось улыбнуться ей и сделать так, чтоб она улыбнулась сама.       - У меня есть дом. Родители недавно умерли, сестра… сестра уехала. – Тень скользнула по привлекательному лицу, но быстро исчезла. – В общем, там слишком много места для меня одной. Я не возьму с Вас денег, но мне нужна помощь, дом надо подлатать.       - Вы запросто пустите к себе первого встречного незнакомца? – удивился я.       - Кто Вам сказал, что Вы первый? Вы уже третий или четвёртый незнакомец, просто предыдущие не были такими симпатичными.       Это прозвучало бы вульгарно, если б не застенчивая ухмылка да вздёрнутый носик.       Я понял, что мне остаётся только одно.       - Логан. – Я протянул ей руку.       Девушка поёрзала, не прекращая обнимать пакеты. Я взял у неё один, и она смогла пожать мою ладонь.       - Кайла.       - Кайла!       Я проснулся. Напротив меня посапывала Юкио, накрывшись пледом. Было темно. Моторы мерно гудели, жужжали или что они там обычно делают.       Кайла.       Я приподнялся, подался вперёд, упёрся локтями в колени.       Кайла.       Тут я почувствовал себя так, будто меня ударили по голове со всего размаху целой сосной. Или клёном, или дубом, без разницы.       Молодая женщина у бара! Она попросила отвести её домой, она сидела рядом, она… она была беременна.       Когда это было? Двадцать лет назад? Больше? Меньше? Как быстро даты теряются в вечности, расплываются на фоне других отрезков времени.       Точно помню, что тогда ещё не прошло года со дня, когда я очнулся без памяти. Наверно, минуло несколько месяцев. Шесть, может, семь.       Кайла.       Но ведь она была мертва. Точно мертва, я проверял. Я сам закрыл ей глаза.       Кайла.       Мы ехали в том разваливавшемся авто. Она смотрела на меня. Она плакала.       А я? Что сделал я? Всё, чтоб поскорее от неё избавиться. Высадил и уехал, не оглянувшись, моментально забыв. Я должен был что-то почувствовать, хоть что-нибудь!       «Это не его вина». И ни грамма обиды, ни в голосе, ни во взгляде.       Я обхватил голову руками, крепко сжал. Зажмурился.       Кайла.