Second Chances

      1-е Сентября. Начало второй половины дня       Северус Снейп следовал за своей коллегой, иногда другом — иногда врагом, Минервой МакГонагалл по коридорам Хогвартса в звенящей тишине. Обычно они проводили это время, оскорбляя друг друга, дома «оппонента» и любимых учеников, подтверждая тем самым слухи об их собачье-кошачьей ненависти. Но до прибытия студентов оставалось ещё несколько часов, поблизости не было никого, кто мог бы насладиться их обычными препирательствами, а потому они молчали. Снейп скривил губы в язвительной усмешке, когда до него донеслись едва сдерживаемые охи-вздохи старшего профессора, начавшиеся всего через несколько секунд после того, как он покинул кабинет директора Дамблдора.       Ни тема разговора, начатая Дамблдором, ни реакция Минервы не стали для него большой неожиданностью. Люциус Малфой, чистокровный фанатик, один из богатейших людей магического мира и ярый политический оппонент директора Дамблдора уже сообщил Снейпу все «Поттер-Новости». Люциуса, одного из немногих, кого Снейп мог бы назвать другом, ничуть не радовала новость о том, что Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, усыновила одна из древних и уважаемых чистокровных семей. Ну, хоть в этом вопросе, он идеально сошёлся во мнении с директором.       Снейп не разделял отвращения Люциуса, касаемо этого вопроса. Да, он тоже презирал мальчишку Поттера. Тот был сыном Джеймса, живым воплощением «всего гриффиндорского». Но, благодаря тому, что мальчик оказался под покровительством чистокровной семьи, события приобретали интересный оборот. Он мог наконец избавиться от давящего влияния Дамблдора. Хотя Пинегрю никогда не разделяли типичных предубеждений других семей о магглах и магглорожденных, к Дамблдору особых чувств не питали. По слухам, именно полновластие Дамблдора пятнадцать лет назад вынудило леди Агату Пинегрю убедить семью в том, что им не нужно присоединяться к Ордену Феникса в войне против Волдеморта, и лучше пусть они будут придерживаться нейтралитета.       Снейп очень хотел бы увидеть, в какое бы бешенство впал бы Дамблдор из-за потери новенькой игрушки. С тех пор как Гарри поступил в школу (нет, — с тех пор, как погибли его родителей) Дамблдор был доминирующим фактором в жизни Гарри Поттера. Дамблдор был кукловодом Снейпа долго, достаточно долго, чтобы Мастер Зелий мог наслаждаться чьим-либо освобождением, даже освобождением Гарри Поттера от сетей директора.       Двое профессоров подошли к кабинету Минервы, и Снейп лёгким кивком головы ответил на её приглашение войти. Сев на деревянный стул рядом с книжной полкой (место, которое он обычно занимал последние десять лет), мужчина наблюдал за заваривающей им чай Минервой. Через несколько минут запах трав заполнил комнату, а Снейп вежливо кивнул, принимая из рук хозяйки кабинета чашку чая. Но вместо того, чтобы пить, он поставил её на стол, вытащил из внутреннего кармана пальто маленькую серебряную фляжку и стал разливать по кружкам жидкость янтарного цвета.       — У меня сложилось впечатление, что вам не помешает немного виски к чаю — ответил Снейп на неозвученный вопрос. Целую минуту профессор смотрела на кружку, она как будто спрашивала: стоит ли доверять Снейпу? Не подмешал ли он ей яду? Минерва наконец схватилась за фарфор и опустошила содержимое несколькими большими глотками. Наполнив свою кружку, она протянула её ему, чтобы тот снова добавил немного виски. Не говоря ни слова, чуть поколебавшись, Снейп исполнил немую просьбу, когда она спросила:       — Итак, скажи мне, Северус, что ты знаешь о семье Гринграсс?       Чтобы отсрочить ответ, Снейп тщательно закрывал фляжку, а после прятал её подальше, используя время на то, чтобы обдумать вопрос и варианты ответа:       — Сайрус Гринграсс — близкий друг Люциуса. Точнее, сторонник и лакей, как Крэбб и Гойл, а не равноправный союзник, как Нотт. Он никогда не был Пожирателем Смерти, но поддерживает финансово их делишки и всегда голосовал, придерживаясь советов Люциуса. Кажется, он разделяет традиционное мнение о магглах и магглорожденных, но недостаточно храбр и амбициозен, чтобы играть более важную роль. Его младшая дочь Астория уже помолвлена с Драко Малфоем. Они планируют пожениться после того, как Астория закончит школу.       — А мать семейства, Роксана Гринграсс, что тебе известно о ней?       Минерва знала Роксану в течение долго времени, но в последние годы они не особо контактировали. Осталась она прежней или изменилась под влиянием мужа?       — Она редко появляется на публике. Сайрус везде открыто светит своей физиономией. Но, по словам Нарциссы, это больше походит на соглашение между ними. Ему разрешено играть в «Главу семейства», а ей большую часть времени предоставлена полная свобода действий. Это не похоже на брак Малфоев. Очевидно, она унаследовала силу духа своей матери. О её политических взглядах я не имею ни малейшего понятия. Она избегает разговоров на тему, но, полагаю, она разделяет мнение своей матери. В любом случае, она очень любит своих детей, и, мне показалось, что Роксана, как и Нарцисса, сделает всё, чтобы защитить их.       — Роксана и Нарцисса… близкие подруги?       — Так и есть. Забегая вперёд, я даже скажу, что Роксана — самая близкая и самая здравомыслящая подруга Нарциссы. Нарцисса вынуждена проводить время с другими чистокровными дамами, такими как сука Паркинсон или коровы Крэбба и Гойла, а потому она, похоже, очень ценит Роксану. Но помолвка Астории и Драко — работа команды «Люциус-Сайрус». Моё предположение: Люциус надеется получить доступ не только к богатству Гринграсс и Пинегрю, но и к их политическим голосам. На мой взгляд, это ошибка, так как истинная власть в руках Агаты Пинегрю, и я не ожидаю, что она расстанется с ней скоро и надолго.       — Помнится мне, ходили слухи о прежних планах обручения Драко не с Асторией, а с Дафной.       Снейп усмехнулся и кивнул, в его глазах секундой мелькнули удивление и что в роде уважения:       — Да, верно, Сайрус хотел выдать Дафну замуж за Драко. Но между детьми не было особой симпатии, и Дафна… — Снейп несколько мгновений колебался, погрузившись в воспоминания.— Дафна не испытывала особого восторга. По словам Нарциссы, девчонка-Гринграсс довольно ясно и образно разъяснила своим родителям, что никогда не выйдет замуж за моего крестника. Она даже дошла до угроз..... нет, объяснений… что убьёт Драко, если они попытаются навязать ей эту помолвку. Очевидно, Сайрус достаточно серьёзно отнёсся к её словам и изменил свои планы.       — Судя по всему, Роксана — не единственная, кто унаследовал силу духа и разум Агаты. — улыбнулась Минерва. — Но вопрос всё ещё остаётся открытым: Какие последствия повлечёт за собой усыновление? Хорошо или плохо будет Гарри в Пинегрю-Гринграсс маноре? — Декан факультета Гриффиндора глубоко вздохнула. — Альбус был совершенно непреклонен в том, чтобы вбить клин между Дафной и Гарри и настаивал на нашем пособничестве. Его аргументы о возможных опасностях такого усыновления звучат… убедительно. Но всё-таки…       Минерва вспомнила о тех далёких временах, когда её связывали тёплые отношения с домом Пинегрю. За сорок лет преподавания в Хогвартсе пятеро представительниц этой старинной и уважаемой семьи стали её ученицами. Каждая Пинегрю демонстрировала особый талант к Трансфигурации. Окончить школу с ЖАБА по данной магической дисциплине было своего рода семейной традицией. Три из них овладели Анимагическим искусством под руководством Минервы. Агата даже занимала место ассистентки Минервы недолгое время и получила академическую степень «Мастера Трансфигурации».       А кончилось всё тем, что Дамблдор — после женитьбы Роксаны на Сайрусе Гринграссе — выразил сомнения, касаемо благонадёжности семьи. Директор предположил, что Пинегрю теперь являются частью вражеского лагеря, будущими Пожирателями Смерти и не заслуживают доверия. Он в относительно приказном тоне попросил Минерву разорвать связи с семьёй и прекратить обучение Роксаны. С тяжёлым сердцем она исполнила приказ. Спустя несколько месяцев она узнала, что Роксана закончила обучение Анимагии с помощью матери, став первой из дома Пинегрю, сделавшей это за пределами Хогвартса в течение трёх десятилетий попечительства (деканства) Минервы.       А теперь две её дочери обучались в Хогвартсе. Через два года у Дафны начнётся подготовка к ЖАБА, и хотя девочка не обладает талантом бабушки (по словам Филиуса Флитвика, ей, как оказалось, намного лучше даются Чары), Минерва не сомневалась, что Дафна сможет сдать ЖАБА по Трансфигурации на достойном уровне, возможно, даже с помощью собственной анимагической формы.       После войны Сайрус, как и многие другие, предстал перед судом. Но никто из членов его семьи не был Пожирателем Смерти, его участие было достаточно косвенным, а потому он получил разрешение жить без последствий. Не раз за последнее десятилетие Минерва вспоминала своих бывших друзей, думала о том, какими были бы их отношения сейчас, если бы она не следовала так слепо за Дамблдором. Она не хотела наступать на те же грабли.       — В любом случае, я не уверен, что в наших силах повлиять на Поттера, — прервал Снейп калейдоскоп воспоминаний Минервы, — Оба имеют довольно вспыльчивый характер и «важное» собственное мнение. А Поттер не из тех, кто действительно прислушивается к логическим аргументам.       — Уж точно не к твоим, — согласилась Минерва с вымученной улыбкой. — Но ты прав. Переубедить их будет довольно сложно. И я не уверена, что действительно хочу этого. Мне не нравится мысль о том, что Сайрус Гринграсс или — не приведи Мерлин — Люциус Малфой будут поблизости с Гарри Поттером. Но у меня состоялась беседа с миссис Фигг на днях и… мы совершили серьёзную ошибку, отправив его в тот дом, Северус, действительно серьёзную. Мы должны были убедиться, что у него любящая семья. А мы почти забыли о нём на десять лет, позволили этим мерзким людишкам распоряжаться его жизнью, это то, о чём я буду жалеть всю оставшуюся жизнь.       К её удивлению, Снейп не отреагировал в своей обычной манере. Минерва знала о том, как сильно он ненавидел мальчика, и о причинах этого чувства. При обычных обстоятельствах Снейп сказал бы что-нибудь, чтобы высмеять Поттера. Но, возможно, благодаря собственному детскому опыту, он лучше, чем кто-либо другой, мог понять, насколько трудной должна была быть жизнь в доме Дурслей. Он хранил молчание и лишь кивнул, когда Минерва закончила:       — Я не буду принимать решения до тех пор, пока не поговорю с обоими детьми и, если получится, с Роксаной Гринграсс.

***

       Хогвартс-Экспресс. В то же время       — Пошевеливайся, Милли!       Тон голоса Пэнси был поразительно резким. Это случалось каждый раз, когда девушка начинала раздражаться.       С немалой долей отвращения Дафна наблюдала, как она выходила из купе, а после обратиться к габаритной девушке:       —Ты не обязана подчиняться ей, Милли. Ты выше этого и заслуживаешь большего.       Дафне всегда нравилась эта девушка, несмотря на не очень привлекательную внешность. Такое большое тело и такая маленькая уверенность в себе — она была типичной «последовательницей», неудивительно, что Пэнси с самого начала (три года назад) приняла к себе в компанию Миллисента Булстроуд в качестве своей личной «женской силы» и телохранителя. Не раз Дафна пыталась убедить девушку найти свой собственный путь, что в ней больше привлекательных черт, за исключением силы. Но до сих пор особых продвижений не наблюдалось, и на этот раз всё пройдёт так же. Неуверенно пожав плечами, Миллисента последовала за своим «боссом», прикрыв за собой дверь.       Дафна простонала про себя, когда обернулась. Теперь, когда Пэнси и Миллисента ушли, Трейси сразу же накинется на неё с расспросами о новом «брате».       Чтобы потянуть время, она даже пыталась быть вежливой с Пэнси, несмотря на личную неприязнь к девушке — неприязнь, которую Пэнси разделяла из-за Астории. До помолвки Астории с Драко её однокурсница-слизеринка, по-видимому, грезила о светлом будущем, где она, каким-то образом, заполучит роль миссис Драко Малфой. Не вспоминалось ни одного намёка, что Драко разделял подобные грёзы, но данное не помогло в остужении её гнева, касаемого «вмешательства Астории в её Судьбу». Возненавидеть Дафну было лишь следующим логическим шагом, по крайней мере, логическим для Пэнси.       — Выкладывай.       Дафна пыталась притвориться глухой, несмотря на чуть не подпрыгивающую на своём месте девушку.       Трейси Дэвис была её лучшей подругой с момента их знакомства в Хогвартс-Экспрессе три года назад. Точнее, она была её единственным другом-девушкой и единственным представителем факультета Слизерин, с которым ей нравилось проводить время. Исключение составлял лишь бойфренд Трейси, Блейз Забини. Темнокожий мальчик прислонился к окну и улыбался своей девушке. Он, по крайней мере не казался настолько заинтересованным в новостях, как Трейси, а позволял своим глазам блуждать по изгибам Трейси, вид у него при этом был весьма довольный. Он начал вести себя, как похотливый подросток в конец прошлого года и, очевидно, летние каникулы только усилили его позывы. Не желавшая больше ждать ни секунды, Трейси схватила книгу из рук Дафны и швырнула её в сторону.       — Рассказывай.       Дафна попыталась подавить её одним из своих «убийственных взглядов», но радость и жажда девушки услышать о Поттере были настолько очевидны, что сестра Астории ощутила, как растворяется её собственный гнев.       — Ты невозможна, Трейси Дэвис, я надеюсь, ты знаешь об этом.       — Да-да, рассказывай новости. — отмахнулась Трейси. — Ну… и как Гарри? Он хорошо целуется?       — Чиво? — совершено ошеломлённая Дафна вылупилась на Трейси. — Как ты…что ты… Трейси Дэвис, я понятия не имею… что ты несёшь?! Гарри не мой бойфренд, мы даже не слишком-то нравимся друг другу и…       Трейси поморщилась и прервала Дафну взмахом руки:       — Да-да, всё что угодно, что позволяет тебе спокойно спать по ночам. Я надеялась, что с таким милым мальчиком ты, наконец, прозреешь. Самое время поймать своего собственного парня и хорошенько нацеловаться.       Блейз поймал Трейси и притянул к себе в кольцо рук:       — Она такая с тех пор, как услышала о Поттере в Пинегрю маноре — постоянно представляет, как вы оба целуетесь и тискаетесь. Не то чтобы я жаловался. С такой безудержной фантазией она гораздо более согласная на…       — Ляляляля, — Дафна перебила его, прижав руки к ушам. — Я действительно не хочу это слышать — слишком много лишней информации… — когда она заметила широчайшие улыбки на лицах своих друзей, её хмурость только усилилась. Брюнетка покосилась на Трейси:       — А ты, сейчас же прекрати эти… эти фантазии. Понятно? Однажды Гарри, возможно, станет моим приёмным братом, но уж точно не кем-то большим. И он совсем не милый.       — Леди слишком сильно отпирается, — прошептал Блейз на ухо Трейси, достаточно тихо, чтобы Дафна могла проигнорировать данное замечание.

***

      Гарри не так рьяно, как обычно, искал своих друзей. Он расстался с Роксаной, Агатой, Асторией и Дафной на платформе 9, его новый сундук парил позади него, а клетки с Хедвигой и Балу он нёс в руках. Гермиона следовала за ним, её саквояж тоже парил в воздухе, в то время как руки девушки цеплялись за прощальный подарок Агаты Пинегрю: книжную сумку, в которой можно было хранить несколько сотен книг без увеличения веса. Она помогала владельцу с поиском нужной книги. На данный момент её сумка с книгами была по большей части пуста, несмотря на множество книг, выданных ей. Однако Гарри был уверен в способности Гермионы исправить эту ошибку в кратчайшие сроки.       Когда они добрались до купе своих друзей, открытая радость на лицах Невилла и Джинни отозвалась в груди Гарри чувством вины из-за тайного желания остаться с Дафной и познакомиться с её друзьями. Дафна была совершенно уверена, что Трейси Дэвис и Блейз Забини спокойно отнесутся к идее «Гарри Поттер-Пинегрю». Блондинка рядом с Джинни — Луна Лавгуд, если он правильно запомнил имя — мечтательно оглянулась в его сторону и слегка кивнула. Улыбка на лице Рона казалась немного натянутой. Очевидно, Уизли-младший не смог побороть сомнения, касающиеся пребывания Гарри в Пинегрю-маноре. Гарри надеялся, что в ближайшие недели тот смирится.       — А это должно быть Бабу, да? — спросила Джинни, выхватившая клетку из рук Гарри. Она начала ухаживать за котом, сопровождая сие действо глупыми комментариями и неуклюжими попытками его погладить, проигнорировав при этом комментарий Гермионы о правильном произношении имени «Балу».       «Умеют ли коты хмуриться?» — подумал Гарри.       Балу уставился на рыжоголового пришельца и явно больше терпел, чем наслаждался оказанным вниманием.       Уже не впервой Гарри пожалел, что столь поспешно попросил Джинни присмотреть за котёнком в Хогвартсе, но, по крайней мере, Гермиона тоже будет там, а Балу компанию составит Живоглот. Коты не были лучшими друзьями — отчасти из-за зависти оранжевого пушистого комка шерсти — но достаточно хорошо ладили. И ещё одним аргументом против стала Дафна…

***

      Утром того же дня       Дафна со счастливой улыбкой отнесла Балу в комнату Гарри и осторожно посадила его в клетку. Вначале тот немного сопротивлялся, явно предчувствуя сегодняшнюю беду. Но перспектива получить кусок колбасы побудила его покинуть своё убежище и помогла Дафне с его захватом.       — Ты уже думал о Хогвартсе? Где он будет жить? У тебя уже есть сова, да?       Гарри избегал её взгляд, сосредоточившись на Балу. Надеялась ли она, что он попросит её? Надеялась ли на то, что на этот раз в Хогвартс с ней отправится её собственный питомец? Она никогда не предлагала, но каким-то образом он почувствовал, что она была бы рада такой просьбе. Но уже слишком поздно, он уже спросил Джинни, и он не хотел разочаровал сестру Рона.       — Он поселиться в башне Гриффиндора. Я уже попросил Джинни Уизли, и она согласилась присмотреть за ним.       — О…— мелькнувшее на мгновение на её лице разочарование быстро исчезло, сменившись натянутой улыбкой. Она потрепала уши кота:       — Ты будешь счастлив там, Балу. Ты будешь играть с Живоглотом. И, возможно, Уизел купил новую крысу. Не хочешь ли ты поохотиться на крысу, дорогой? — Дафна подавила злодейскую ухмылку, вскоре вновь всплывшую на её лице, прежде чем снова обратилась к Гарри. — Так будет лучше — надёжнее. Я даже подумывала о том, что у меня будет возможность присматривать за ним, но подземелья Слизерина представляют для него опасность. Понадобится лишь один люто ненавидящий тебя слизеринец, чтобы…       Девушка наклонилась вперёд и запечатала поцелуй на макушке Балу, она взъерошила его шёрстку — кот проявлял явное презрение касаемо нежностей — и ушла.

***

      Настоящее время       Следующий час протекал для Гарри медленно и мучительно, на нервы ему действовала постоянная болтовня Уизли. После этого лета разговорчики Рона о квидичче и малое количество поднятых других тем, хоть сколько-нибудь интересовавших Гарри, сильно его раздражали. Как бы он сейчас хотел послушать диалог Гермионы и Агаты, суть которого понимал бы лишь отчасти.       На какое-то время ему удалось втянуть Невилла в дискуссию о средиземноморских травах и расспросить о том, как Лонгботтомы провели четыре недели лета на Сицилии и на Крите, а также он с удовольствием выслушал несколько странных замечаний Луны о некоторых существах, о которых даже Гермиона никогда не слышала.       Но Рон явно чувствовал себя немного обделённым. Он никогда не был хорош в том, чтобы на время уйти в тень и позволить другим оказаться ненадолго в центре внимания. Гермиона заметила, как на его лице начали проступать первые признаки гнева. Она изо всех сил пыталась найти слова, чтобы успокоить его, хоть и знала, что всё ей сказанное может лишь ухудшить ситуацию, поскольку рыжеволосый никогда не умел прислушиваться к её доводам. Они всегда каким-то образом весьма искусно действовали друг другу на нервы, каждый раз превращая любую разумную дискуссию в полномасштабную войну. Прежде чем она успела сообразить, как предотвратить взрыв Рона, тот начал оскорблять отца Луны:       — Я никогда не понимал, почему твой отец называет это, — он указал на экземпляр «Придиры» Луны, — газетой, Луни. Это больше похоже на книгу сказок, разве нет? Возможно, ему стоит переименовать это в «Бредни сумасшедшего» и продавать вместе с бутылкой алкоголя.       Хотя Луна и являлась постоянной мишенью для оскорблений в прошлом, она более или менее свыклась с прозвищем «Луни», но тем не менее, слова Рона, очевидно, стали для неё неприятным сюрпризом. Гарри не понимал, в чём крылась причина такой сильной злости Рона, потому что, в отличии от Гермионы, не наблюдал за ним последние несколько минут. Луна отвела глаза, вид у неё был такой, словно она сейчас заплачет. Блондинка прислонилась к окну в попытках подавить подступавшие к горлу всхлипы. Невилл тотчас направился к Луне, по пути слегка пихнул Рона и опустился на колени перед девушкой из Рейвенкло. Он осторожно взял её за руки и прошептал:       — Не слушай его, он — мудак обыкновенный.       — Какая муха тебя укусила?! — прикрикнул на Рона Гарри.       — Ты — придурок, Рон! — взвизгнула Гермиона, на мгновение забывшая о манерах, вспыхнувшая праведным гневом.       Джинни, несколько мгновений наблюдавшая обмен любезностями, села рядом с Луной, обняла маленькую девочку, успокаивающе прогладила по руке и продолжила следить за яростным наступлением. Только Невилл заметил, что Джинни гораздо больше интересовала реакция Гарри, чем успокоение Луны, но сейчас Луна волновала его сильнее фокусов девушки:       — Ага, будто вы верите в эту чепуху, — возразил Рон. Скрестив руки на груди, он развалился на сиденье и кивнул в сторону Гермионы. — Спросите её, спросите Гермиону, верит ли она хотя бы в одну дерьмовую историю «Придиры». И перестаньте тут строить из себя незнамо кого.       Девушка, к которой были обращённые сии строки, вспыхнула. В чём-то Рон был прав. В её глазах «Придира» не была правдоподобной газетой и не стоила потраченного на чтение времени. А Луна и её рассказы не раз заставляли её закатывать глаза. Но такое количество оскорблений… она не могла этого вынести. Тем более они были адресованы отцу Луны, а она знала, как рейвекловка обожала своего чуть странноватого отца. Умоляющий взгляд Невилла — вдобавок к этому написанный на лице Гарри гнев — они вынудили её поступить дипломатично:       — Должна признать, истории Луны… своеобразны. — начала гриффиндорка.       — Вот видите. — Рон слегка хмыкнул. — А я говорил…       — Заткнись! — прикрикнула на него Гермиона, поразившая присутствующих своей вспышкой ярости. — Я сказала своеобразные, а не глупые или безумные. Да, я никогда не видела информации в книгах о Нарглах или блуднящий Шицах…       — Буднящая Шица — поправила Луна, всхлипывая.       —О Буднящих Шицах, спасибо, Луна, — попытавшаяся правильно произнести название, Гермиона кивнула блондинке. — Но это не значит, что существа не реальны. Как ты думаешь, что мои родители думали о существовании магии десять лет назад? — Она дала Рону минуту на раздумья, но тот только скосил на неё глаза и надулся. Вздохнув, частично восстановившая контроль над своими эмоциями Гермиона продолжила. — Возможно, их действительно не существует. Если на чистоту, я почти уверена, что большинства этих существ попросту нет в природе, но некоторые из них могут быть где-то там. Возможно, Луна сможет найти кого-нибудь из них, как она надеется. Попытка найти какое-то неизвестное животное, безусловно, не менее важная цель в жизни, чем желание провести следующее десятилетие, играя в Квиддич.       Даже Гарри, хотя бы раз задумывающийся о том, чтобы стать профессиональным игроком в Квиддич, похоже, согласился, улыбнувшись девушке. На мгновение Гермиона покраснела ещё сильней, заметив взгляд Невилла, полный обожания, направленный на неё. И даже Луна немного успокоилась. Естественно, Рон решил испортить момент:       — Глупости, — выплюнул он в сторону Гермионы. — Всё это — глупые, глупые глупости.       — Как красноречиво, — прошептал Гарри, вызвав тем самым улыбку у Гермионы.       — Можете говорить, что хотите, — продолжил Рон, вскочивший со своего места. Гермиона инстинктивно отшатнулась, когда возвышавшийся над ней парень начал активно на неё напирать. — Я прав — ты ошибаешься. Только потому, что ты — всезнайка с книгами вместо друзей…       Гарри уже начал вставать, но Невилл оказался быстрей. Схвативший одну из туфель Луны (они валялись на полу с тех пор, как она сняла их час назад) он швырнул обувь в Рона, ударив того по голове. Это было сложно назвать сильным броском. Определённо, особого вреда не было нанесено, и Невилл больше остальных пассажиров купе был удивлён тем, что действительно попал в намеченную цель. Но сама реакция вынудила всех ошеломлённо на него вылупиться. Его лицо было таким же красным, как и волосы Рона. Невилл пытался говорить более уверенно, чем он чувствовал себя в данный момент:       — Хватит, Рон, это, правда, черезчур. Сначала ты оскорбил Луну, а теперь и Миону. — Он заколебался на мгновение, когда осознал, что использовал её уменьшительно-ласкательное. — Будет лучше, если ты нас покинешь, немедля.       — Пардон? — Рон в явных попытках понять происходящее несколько раз сморгнул.       — Уходи, Рон, — поддержал Гарри Невилла. — Найди себе другое купе и возвращайся, когда немного придёшь в себя.       Рон потёр свой лоб, глядя на Невилла и Гарри, и обернулся к сестре, надеясь на поддержку. Но Джинни, бросившая быстрый взгляд на Гарри, лишь беспомощно пожала плечами. Невилл, всё ещё красный и разгорячённый, потянулся к двери и открыл её.       — Уходи, — приказал он, его голос стал намного жёстче, чем раньше. Выкрикнувший пару ругательств, за которые дома он бы получил в наказание парочку домашних поручений, Рон схватил сумку и пулей вылетел из купе. С глубоким вздохом Невилл прикрыл дверь и сел, стараясь не смотреть в глаза Луне и, особенно, Гермионе.       — Я знал, что это в тебе есть, — Гарри улыбнулся другу.       — Это было блестяще, Невилл, — очень эмоционально похвалила мальчика Гермиона.       — «Требуется большое мужество, чтобы противостоять своим врагам… но ещё сложнее противостоять своим друзьям», — добавила Луна мечтательным тоном, и им потребовалось несколько секунд на то, чтобы понять, что это были слова Дамблдора, с которыми тот обратился к юному Невиллу пару лет назад.       «Но откуда она знает эти строки?» — Мысленно удивилась Гермиона. Это было за несколько месяцев до того, как Луна поступила в Хогвартс.       — Прощальная речь директора ежегодно публикуется в Придире, — ответила Луна на невысказанный вопрос Гермионы.       «Возможно, стоит время от времени заглядывать в Придиру» — подумала Гермиона. Но вслух она сказала:       — А теперь расскажи нам, Луна, какой была последняя статья в Придире?

***

      Хогвартс, Кабинет Директора       Теперь он знал, было ошибкой просить их об этом. Они не помогут ему с тем, чтобы отдалить друг от друга Гарри Поттера и Дафну Гринграсс. Они просто не осознали всей важности! Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, должен был находиться под его и только ЕГО контролем. Люпин прозрел десять лет назад, он осознал, что оборотень — неподходящий для ребёнка опекун. А Сириус был в Азкабане до прошлого года. В данный момент он в бегах и вряд ли в состоянии настаивать на правах крёстного отца Гарри.       Единственная проблема — Роксана Пинегрю-Гринграсс. Ему нужен помощник, кто-то, кому можно доверять, кто-то, кто сможет завоевать доверие Гарри. Директор Дамблдор слегка кивнул. Он поможет. В прошлом он всегда был его самым надёжным союзником. Вместе они найдут решение.