BURN IT DOWN

      Мы приехали в ветклинику с опозданием в двадцать минут — сначала я оттягивала время и делала вид, что собираюсь, а потом умоляла Джордана заехать в Walmart и купить, возможно, последнюю колу в моей жизни.       Естественно, я молилась, чтобы выжить. Умирать было страшно. Особенно теперь, когда я увидела смерть своими глазами.       Лидия и Скотт, как только мы с братом перешагнули порог приемной, старались успокоить нас, раз за разом повторяя, что все будет нормально. Стайлз же между каждой фразой вставлял свои нерадостные комментарии, отчего каждый раз получал от Скотта хмурый взгляд, а от Лидии — шлепок по руке.       Я лишь догадывалась, что в ветклинике были ещё комнаты помимо приёмной и операционной, а теперь меня специально привели туда.       Антураж был довольно пугающий: пустые стальные полки, шкафы у стен, клетки без животных внутри и одна лампочка под потолком. Когда мы оказались внутри, она на секунду потухла, а потом загорелась вновь. Если бы тут была Кира, то я бы решила, что это она. Посреди зала стояли две ванные, доверху наполненные кубиками льда, некоторые из которых уже подтаяли.       Джордан приблизился к бортику и окунул два пальца в воду. — Ауч! — он тут же отдернул руку, будто обжегся. — Вода будет холодной, — только сейчас я заметила доктора Дитона, который, сложив руки на груди, стоял в темном углу. — Очень холодной.       У меня по спине пробежали мурашки только от этих слов. — Она должна быть такой, чтобы замедлить сердцебиение, — Стайлз активно размахивал руками.       Скотт вытащил из маленького холодильника в кладовой мешок с кубиками льда и, за секунду вспоров его когтем, высыпал содержимое в одну из ванн. Холодный пар поднялся вверх, и я поежилась. — Насколько замедлить? — Джордан приблизился ко мне, но смотрел на Лидию. — Почти до того состояния, которое у трупов, — сдержанно ответил Дитон.       Мне показалось, что температура во всем помещении опустилась ниже нуля, и я посильнее натянула на пальцы кофту, в которой пришла. — Только когда сердце бьется с такой скоростью, мозг может почти полностью отключиться, перестанет обдумывать информацию, замедлит все процессы, — Дитон рассказывал нам это уже второй раз. После первого я согласилась, но сейчас меня бросало в дрожь только от одного упоминания об остановке сердца. — Это будет состояние похожее на транс. — Насколько это опасно? — перебила я.       Лидия скрестила руки на груди, а Стайлз набрал в грудь побольше воздуха, чтобы ответить, но Скотт упер ему руку в грудную клетку. — Не настолько, чтобы умереть. Мы будем рядом, — альфа обвел вокруг рукой. — Мы все.       Джордан повернулся на меня. Я видела, какое беспокойство и одновременно решимость плескались у него в глазах. Не знаю уж, что он увидел в своем отражении в моих зрачках, но он сказал: — Тогда я пойду первым, — брат тут же стянул с себя футболку.       Стайлз взглянул на его голый торс и подавился воздухом. Лидия же закусила губу, осматривая кубики пресса на животе Джордана — он не стеснялся ходить так по дому, особенно в жаркое летнее время. — Лучше сделать это одновременно, — Дитон кивнул моему брату, не опуская взгляд ниже глаз, а потом посмотрел на меня. — В подобных делах очень важна связь, которая устанавливается между теми, кто через это проходит. — Я не хочу, чтобы Джей пострадала! — брат подошел ко мне ближе, не переставая мять в руках футболку. — Пэрриш, — Скотт тут же смутился. — Джордан. Все будет нормально, я обещаю. Никто не пострадает.       Не знаю, как Скотт это делал, но ему хотелось верить. Его интонация, мягкие черты лица, амплитуда движения руки — всё заставляло меня слушаться. Почему-то я надеялась, что каждое его слово окажется правдой. — Хорошо. — Я попросил вас принести ценную фамильную вещь, — Дитон коснулся бортика ванной. — Так связь будет крепче. Вы взяли?       Джордан откинул футболку на тумбочки и пошарил рукой в кармане джинсов. Секундой спустя он извлек потрепанный сложенный в несколько раз лист бумаги. Он был не только затертым, но еще и в каких-то пятнах. — Это письмо мама с Джей написали мне в Афганистан, — Джордан нежно провел пальцами по записке. — Тогда половина моего отряда погибла, и я думал, что скоро наступит моя очередь.       Я вспомнила это письмо — вернее, не именно то, что брат сейчас держал в руках, а одно из тех, что мы с мамой вечерами писали ему, понятия не имея, дойдут ли они вообще. — Но я не мог написать этого домой. Ни маме, ни Джей не надо было этого читать. — И ты написал, что все в порядке, — я поджала губы, вспоминая. Джордан кивнул. — Так было нужно. С войны лучше получать только такие письма.       Дитон серьезно взглянул на письмо в руках брата. — Это подойдет. А ты, Джей?       Я нащупала в кармане зажигалку, и в этот момент лампочка под потолком затрещала. Все ребята и ветеринар смотрели на меня в ожидании. В какой-то момент я подумала, что не хочу ничего доставать и показывать на всеобщее обозрение — это было что-то личное, только мое.       Я так много времени проводила с этой зажигалкой один на один. Сначала я видела в ней лишь единственную ценную вещь, что осталась от родителей, и она представляла для меня их присутствие, а потом я поняла, что меня привлекает не только это, а еще и огонь.       Наконец я выудила ее из кармана и покрутила в руке. — Мама подарила это папе, хотя терпеть не могла, когда он курил, — я пересеклась с Джорданом взглядом. — И не только она. — Можно взглянуть? — Дитон сделал ко мне несколько шагов. Я протянула ему зажигалку на ладони.       Ветеринар задумчиво свел брови к переносице. Я не ожидала такой реакции, но ребята тоже оживились. Скотт подошел ближе, а Стайлз заглянул мужчине через плечо. Каблуки Лидии громко зацокали по кафелю, когда она обошла ванную и встала рядом с Джорданом. — Что это? Ящерица? — Стайлз подпрыгивал на носочках.       Дитон провел пальцем по объемному силуэту и ответил: — Саламандра.       Мое сердце подпрыгнуло. Мужчина тут же протянул мне зажигалку, и я уставилась на нее так, будто видела впервые. Все это время ответ был так близко, но я его не разглядела. Передо мною буквально лежали козырные карты, а я разменивалась ими как обычными.       Стайлз смотрел за тем, как я сунула зажигалку в карман, и выдохнул: — Да, это саламандра.

***

      Лидия помогла мне переодеться. Я еще никогда не была так рада ее присутствию. Мне пришлось снять с себя все кроме белья, и я чувствовала себя неловко из-за своих худых ног и угловатых коленок.       Лидия прекрасно понимала мои чувства, поэтому помогла мне закутаться в полотенце и дойти до ванной. Джордан уже стоял там, в одних лишь домашних шортах.       Дитон поправил горловину пуловера и сложил на груди руки. — У древних людей вызывал непонимание факт «появления» саламандры из огня, — начал мужчина. Мне уже становилось тошно от такого количества историй и совпадений. — На самом деле люди бросали в костёр влажное бревно, со спрятавшейся в нём от солнца саламандрой, влажное дерево гасило огонь, а сама саламандра выползала наружу. — Вот и доверяй после этого мифам, — я крепче перехватила махровое полотенце, которое едва доставало до середины бедра. — Стайлз, — Дитон обратился к парню, который до этого наворачивал круги по комнате. — Ты будешь держать Джей. Лидия — Джордана.       Когда мужчина рассказывал о процессе в первый раз, он упомянул, что между тем, кто стоит над ванной и лежит в ней, должна быть особая связь. Я не сомневалась насчет Лидии и Джордана, но мы со Стайлзом…       Парень подпрыгнул к бортику и зазывающе похлопал по нему руками. — Чего это ты улыбаешься? — я скинула полотенце и отбросила его на тумбочки. — Просто рад быть по эту сторону.       Я зябко поежилась. Смотреть на одетых ребят было невыносимо, лед даже на расстоянии источал холод. — Я буду направлять Джордана. Скотт, — мужчина махнул парню головой. Тот тут же подбежал ближе и опустился на колени перед ванной. — Ты — Джей, — теперь мужчина повернулся на нас с братом. — Внимательно слушайте указания и идите за всем, куда вас ведет ваше сознание.       Я кивнула, хотя понятия не имела, что это значило. Я вообще слабо себе представляла, что должно произойти со мной и моим телом. Вдруг я просто отключусь? Или вообще умру?       Я тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя жуткие мысли. Джордан занес ногу над ванной и опустил ее в воду. Я буквально по секундам видела, как его лицо скривила гримаса боли. Меня тут же передернуло, и я отвела взгляд.       Мне пришла в голову лишь одна мысль: надо сделать это быстро. Если бы я могла, я бы запрыгнула в ванну с разбега. Но это было невозможно, поэтому я запустила ногу одну за одной в воду и опустилась на дно.       Боль пришла не сразу.       Но как только это случилось — я закричала. В ушах звенело, а лампочка под потолком начала бликовать, свет то прерывался, то заново зажигался. Было так невыносимо холодно, что я была готова поверить в то, что меня парализовало. Всё тело кололо тысячей иголок, и лишь руки Стайлза на моих плечах не давали мне выбраться отсюда. Кто-то заговорил, но у меня в голове что-то с грохотом колотилось от виска до виска.       Игнорировать это не получалось, и я потянулась вперёд, но крепкие ладони буквально впечатали меня обратно.       Кто-то закричал, и лишь спустя секунды я поняла, что это была я.       На какой-то момент мир окрасился в цвета инфракрасного излучения. Цветовые пятна прыгали перед глазами. Вода полилась за края ванны.       Я не успела набрать воздух и задержать дыхание, как руки Стайлза надавили мне на плечи, и я с головой ушла под воду.       Я распахнула глаза и попыталась закричать, но изо рта вырывались лишь пузыри. Казалось, лёгкие сейчас разорвутся изнутри из-за недостатка кислорода.       Я думала, что вот-вот отключусь, как сквозь толщу воды увидела глаза Стайлза. Почему-то только в этот момент я заметила, какого они насыщенного кофейного цвета.       А после этого в мою голову пришла тишина.       Боль отступила. Дыхание стало ровным и легким. Я больше не лежала в ванне с ледяной водой да и вообще не была в ветклинике.       Я просто была нигде.       Вокруг — сплошное ничего. У моего тела нет массы, у меня нет точки опоры. Я не парю, но и не стою. — Джей? — внутри моей головы, точно это была моя собственная мысль, прозвучал голос Скотта. — Ты меня слышишь?       Я лишь подумала ответить «да», как пространство приняло белый цвет, а впереди высветилась дверь. — Где ты сейчас? Что ты видишь? — Ничего. Пока ничего, — я сделала несколько медленных, а затем быстрых шагов по направлению к двери, но она не стала ближе. — Только дверь. Я не могу до неё достать. — Джей, тебе надо постараться, — настойчиво проговорил голос Скотта.       Я продолжила размеренно двигаться, а потом перешла на бег. Было странно идти не по поверхности. Мои ноги не вязли ни в чем-то наподобие земли, ни отталкивались, как от пола.       Лишь когда я бежала так быстро, что в боку закололо, а в горле запершило, я смогла добраться до двери и ухватиться за ручку. — Ты у неё? — как бы мягко не звучал голос Скотта, он был слишком инородным для моего мозга. — Потяни за ручку, Джей.       Я повиновалась. Слава богу, она легко поддалась, и меня буквально втолкнул внутрь неведомый ветер.       Теперь я стояла в помещении. Тёплые тона интерьера, светлое дерево, вся мебель из одной коллекции — это была гостиная в моем доме. Вернее, доме, в котором я жила с родителями. — Где ты сейчас?       Я сказала Скотту, что видела, но ответа не последовало. Вместо этого тишину гостиной прервал другой голос, извне. Голос, не менее мне знакомый. — Джель, дорогая, им необходимо это узнать. Рано или поздно все семейные секреты всплывают.       Я обернулась и увидела папу. Он сидел на одном из кресел и курил тонкую сигарету, зажав её между пальцами. Самая его губительная привычка — курить в помещении.       Мое сердце пропустило удар, когда я заметила другую фигуру — женщина в светло-зелёном платье выплыла из кухни. Мама.       Она подошла к папе и мягко поцеловала его, её даже не смущала его трехдневная щетина. Увидев в его руках сигарету, она скривилась и закашлялась. — Сколько раз просила не курить в гостиной, Джерри? — она звучала не зло. Скорее, раздосадованно.       Я не могла поверить, что вижу их сейчас — такими живыми, спорящими и настоящими. Конечно! Это же мои воспоминания. Я запомнила их такими. — Скотт, я вижу родителей, — тихо прошептала я, будто боялась, что они меня услышат, хотя и сомневалась, что это возможно.       Однако вместо голоса Скотта в моей голове раздался другой, Стайлза. — Скажи ей не подходить к ним. Эй! Джей, не подходи к ним. Тебе нужно найти себя. — Но я так хочу, — я не знала, сказала ли это вслух или только задумалась об этом.       Ни Скотт, ни Стайлз больше ничего не говорили. Да и Дитон сказал идти за тем, куда ведёт сознание.       Поэтому я рискнула подойти ближе. С одной стороны, я хотела отстаться незамеченной, но с другой — я бесконечно сильно хотела обнять их хотя бы ещё один раз.       Родители меня не заметили. Вряд ли они вообще что-то чувствовали кроме лёгкого ветра из открытого окна. Мама что-то недовольно говорила про сигареты и вредные привычки, а папа отмахивался и улыбался, листая книгу на своих коленях.       Эта картина разбивала мне сердце так сильно, что я чувствовала, с какой силой болело в груди. Чувство такое, словно меня ударили под дых. Лучше бы и так. Физическая боль в отличие от душевной рано или поздно проходит.       Я подошла ближе и заглянула папе за плечо. Книга, что он держал, выглядела один в один как одна из тех, что показывал нам Дитон в клинике. Перечень мифических существ остановился на сильфах. Сверху на странице было написано что-то о духах воздуха.       Папа заинтересованно рассматривал изображения, а затем перевернул страницу. Новое название раздела гласило — саламандры, духи огня.       Я дернулась, как ужаленная. Эмоции на папином лице выражали не недоверие, а заинтересованность. Папа, такой далёкий от всего сверхъестественного, читал о мифических существа и легендах так, будто прекрасно знал, о чем идёт речь. Как это вообще возможно? — Джей, — голос Скотта звал меня с интонацией, точно это происходит десятый раз подряд. — Тебе надо найти себя.       Я зажмурилась, но не специально, а потому что свет из одной лампочки на комоде будто распространился на всю комнату. Он начал слепить, и я даже закрыла глаза рукавом. Только сейчас я поняла, что была одета в джинсы и кофту с изображением Йоды. Ту самую, что мне безумно нравилась, но сгорела в пожаре.       Я распахнула глаза, лишь когда свет потух и мне ничего не мешало чётко увидеть другую обстановку.       Плакаты на стенах, кровать с балдахином, шкаф, письменный стол, полностью заваленный учебниками и каким-то мусором. Моё предположение подтвердилось, когда я заметила на стене зеркало, в котором отражалось моё лицо. Почему-то сейчас я была материальной и выглядела так, как я себя помнила.       Большие зелёные глаза, курносый нос, довольно жёсткая линия подбородка — мама всегда поражалась, как сильно я похожа на Джордана.       Тогда у меня ещё была эта ужасная чёлка, спадающая на лоб, и длинные волосы, потому что я стеснялась своих совсем немного оттопыренных ушей.       Я отвлеклась от зеркала и только сейчас почувствовала его — невыносимый запах гари. Казалось, будто горело дерево и пластик. За какие-то минуты дышать стало невозможно, лёгкие начинало разрывать от едкого запаха дыма, в носу защипало.       Я снова поднесла рукав ко рту и дёрнула за ручку ближайшую дверь из комнаты. Она оказалась такой горячей, что я вскрикнула, а ладонь начала гореть и болеть.       Я подлетела к кровати и, намотав простынь на руку, постаралась распахнуть дверь. Из-за неё, откуда-то снизу, раздались крики, среди них я еле расслышала свое имя. — Мама! — я долбила в дверь, но она не поддавалась. Дым начал валить из проёма под ней. — Папа!       Глаза жгло, они заслезились, и я отпрянула к окну. Сердце бешено билось, я не хотела переживать это вновь. Я просто не вынесу этого!       Если бы я только могла что-то сделать, выпрыгнуть из окна второго этажа, возможно, я бы приземлилась на мусорные баки, но оконная рама заклинила. Я вертела ручку и обессиленно била по стеклу.       Запах становился невыносим, лёгкие разрывало изнутри, а глаза и нос щипали так сильно, что я почти ничего не видела перед собой. Дым заполнил комнату, а огонь пожирал дверь — я слышала, как трещала древесина.       И в этот момент я увидела всё со стороны. Маленькую девочку, которая обиселенно упала на пол, перестав сопротивляться. Пламя скакало по комнате, поглощало балдахин кровати, выжигало деревянный шкаф, который чернел и обугливался.       Я знала конец истории. Знала, что произойдёт дальше. Но почему-то я ожидала, что сгорю сейчас там. Тело Джей, той, что сейчас в комнате, пойдёт волдырями и будет уничтожено.       Я приготовилась это увидеть, как вдруг тело девочки (было странно воспринимать, что это я) охватил огонь. Он разгорался с такой силой, будто вся комната была облита бензином. Однако языки пламени исходили не от пожара, а изнутри.       Вспышки были такими яркими, что я прикрыла глаза, а потом все тело пронзило холодом. — Джей! Боже, Джей!       Я не знала, кто кричал, но несколько пар рук подхватили меня и помогли выбраться из ванны.       Я снова была в ветклинике.       Лидия замотала меня в полотенце, и я поняла, что дрожу настолько сильно, что руками не могла придерживать махровый край. Девушка помогла мне закрепить его и усадила на стулья рядом с Джорданом.       Стайлз и Скотт устало стояли у другой стены, выглядели они так измотано, будто провели на ногах пять часов.       Я хотела задать вопрос, но губы онемели, а зуб на зуб не попадал. Лидия мне кивнула и ответила: — Тебя не было три часа, в какой-то момент…       Девушка замолчала, зато в кабинет вошел доктор Дитон с чашкой чая, такой горячей, что пар все еще поднимался вверх. — Мы думали, что потеряли тебя, — мужчина протянул мне кружку, трясущими руками я приняла ее. — Я пришел в себя немногим раньше, — только сейчас я заметила отставленную Джорданом чашку на ближайшей тумбочке. — Что ты увидел? — мои губы задрожали, но я надеялась, мои слова было возможно разобрать.       Джордан втянул носом воздух и протер полотенцем влажные волосы, которые топорщились в разные стороны. — Я был в Афганистане, — начал он, сминая в руках полотенце. — Мне предстояло разминировать одну бомбу. Я думал, что у меня все получается, но затем… Раздался взрыв. Что-то загорелось, огонь был повсюду.       Я сделала глоток онемевшими губами, чай был приятно-теплым с нотками мелиссы. Мама любила мелиссу. — Я должен был сгореть, но вместо этого… — Джордан замолчал, пытаясь подобрать слова. — Огонь… он… — Будто был в тебе самом, — внезапно закончил Стайлз, а потом махнул рукой. — Ты говорил это, пока был в отключке.       Я отхлебнула еще раз из кружки и отставила ее на тумбочку. По ощущениям, тело возвращало себе привычную температуру, хотя руки все равно дрожали. Полотенце все пропиталось водой, стекающей с волос. — Я была в пожаре, — тихо произнесла я осипшим голосом. — Но не сгорела. И… это еще не всё.       Стайлз встрепенулся, а Скотт вопросительно поднял брови. Лидия положила руку Джордану на плечо и легонько его сжала, брат же накрыл ее ладонь своей. — Кажется, наши родители были друидами, Джо.