BURN IT DOWN

      Мы так часто собирались в ветклинике, что мне казалось, будто я могла дойти сюда с закрытыми глазами из любой точки города.       В этот раз был выходной, но выбрали ребята этот день не из-за моих просьб не прогуливать учёбу, а из-за слов Джордана, что он не будет пропускать смены, ведь и так зарабатывает всего сорок тысяч в год.       Вся компания ребят была в сборе. Кира и Лидия сидели на жутко неудобных креслах. Малия облокотилась спиной о стену и уперлась в неё подошвой грубого ботинка правой ноги. Лиам забрался на столешницу и теперь болтал ногами. Мейсон стоял рядом, оперевшись о бортик. Стайлз шатался в дверном проёме, а Скотт секундой ранее попробовал ухватиться за раму и подтянуться. Дитон что-то проверял в шкафах и наконец извлёк настолько древние книги, что, казалось, их страницы при первом косании рассыпятся у меня в руках. Для маленькой ветклиники нас было очень и очень много.       Мы с Джорданом маячили прямо посреди комнаты, как экспонаты в музее. — Всё еще не понимаю, что вы от нас хотите, — начал брат, оглядев всех собравшихся. — Мы хотим понять, что вы умеете, — засуетился Стайлз, размахивая руками. — Мы уже выяснили, что огонь — ваша стихия, это понятно, но что насчет силы?       Я сделала вид, будто действительно задумываюсь над вопросом, а потом вытянула кулак перед собой и начала отгибать пальцы по-одному. — Хм, ни когтей, ни исцеления, ни острого слуха или обоняния.       Лиам хмыкнул. — Не то, чтобы я хочу сказать, что вы бесполезны, но… — его перебило недовольное хмыканье Лидии, и он тут же закивал головой. — Без обид.       Скотт сделал несколько шагов к нам с Джорданом и по очереди заглянул нам в глаза. Его собственные были карими и показались мне очень тёплыми. — Будет лучше для всех нас и вас самих, если вы научитесь контролировать свои способности как можно раньше.       Если до этого я была настроена скептически, то сейчас участливо кивнула, соглашаясь. Голос у Скотта был успокаивающим — тембр совершенно отличный от тембра Дитона, но вот тон. Этому тону хотелось верить. — Я сам проходил через это, — Альфа обернулся и махнул рукой в сторону. — И Лиам, и Малия, и Кира, — он вновь посмотрел на нас. — Мы научились, и вы научитесь. — Но чему именно мы должны научиться?       Джордан все еще выглядел как ребенок, которого обманули и подсунули таблетку в конфете.       Стайлз громко хлопнул рукой по стене и сам скорчился от боли, которую не ожидал испытать. Я даже вздрогнула, а потом улыбнулась краешками губ, смотря за забавным лицом Стилински. Мне показалось, что если бы не он, то атмосфера стала совсем бы давящей. — Мы не знаем, — наконец смог сказать он, тряся в воздухе ушибленной рукой. — Потому что пока мы не особо имеем понятие, что вы такое. — Вообще-то, — Мейсон поднял вверх указательный палец. — Они саламандры.       Мы с Джорданом не сговариваясь вместе вздернули левую бровь и сложили руки на груди.       Не буду скрывать, что прошлые два дня мы штудировали кучу информации о ящерицах, какую только смогли найти, но даже после всего воспринимали это заявление скептически.       Стайлз скорчил лицо и повел плечами. — Да? И что это такое, умник?       Лидия закатила глаза и ответила таким тоном, словно по памяти читала статью из википедии. — Саламандры — род животных, относящихся к отряду Хвостатые земноводные. В семейство Саламандровые и род Саламандры включено и несколько продвинутых видов, отличающихся живорождением и населяющих сушу. — О, супер! Теперь даже дышится легче, — саркастично прыснул Стайлз.       Он собирался наворачивать круги по клочку свободного пространства в комнате, как Скотт упер ему ладонь в грудь и серьезно (не уверена, что это слово применимо к этому Альфе) взглянул на него.       Я так увлеклась, смотря за этой сценой, что когда в другой части комнаты что-то упало, я вздрогнула всем телом и схватилась рукой за предплечье Джордана. Стальные нервы тоже можно было вычеркнуть из списка способностей.       Оказалось, громкий звук издала книга, которую док положил на стол рядом с Мейсоном. — Однако, что немало важно, — ветеринар взглянул на Лидию таким взглядом, словно она упустила что-то важное. — Научное название саламандр происходит от персидского, где sām значит «огонь», а andarūn — «внутри».       Я выпустила руку Джордана и подошла чуть ближе к столу. Книга выглядела такой ветхой, что казалось, она тысячелетия пролежала в какой-нибудь гробнице.       Дитон распахнул ее ближе к началу и провел пальцем по шершавой странице, где половина букв стерлась, а та, что осталась, была на латыни. — Что там написано? — спросила Малия.       Она осталась стоять у стены, хотя мы все столпились вокруг стола. Лиаму даже пришлось слезть на пол и встать напротив Мейсона. — Что саламандры не просто земноводные. Их вид положил основу многим мифам и сказаниям.       Я смотрела за тем, как Дитон перелистывал страницу за страницей, будто сканировал только самое полезное среди всего. Мы всей группой следили за этим действием и смотрели на книгу, хотя Лидия помимо ветеринара была единственной, кто мог понять содержание. — Саламандра олицетворяет множество вещей: мужество, стойкость, героизм, храбрость.       Я дернула брата за локоть, как бы говоря: «смотри, это про тебя», но Джордан лишь снисходительно поджал губы. Он не хотел этого признавать, но он был тем, кого принято называть «папина гордость, мамина радость».       Док зажал одну из страниц между пальцами, её край был совсем затертым. — Однако в некоторых культурах, саламандру иногда называли посланницей Ада из-за ядовитости вида, — Дитон говорил так, что я не понимала: читает он или рассказывает наизусть, но от этих слов по мне пробежал нехороший холодок. — Так, значит, мы имеем дело со второй канимой?       Я не поняла, кто это спросил, но наткнулась на абсолютно огорошенный взгляд Скотта. Выглядел он так, будто совершенно не рассчитывал это услышать, и молился, чтобы вопрос опровергли. — Нет, не сказал бы, — ответил Дитон, и МакКолл с облегчением выдохнул. Док коснулся какой-то строчки, написанной косым шрифтом. — «Самый жуткий из всех зверей — это саламандра. Другие кусают по крайней мере отдельных людей и не убивают многих сразу, а саламандра может погубить целый народ так, что никто и не заметит, откуда пришло несчастье».       Я вздрогнула от этих слов, было в них что-то настолько жуткое и пугающее, что захотелось всеми силами повернуть время вспять и не слышать их.       Желудок стянуло в неприятный узел, а предплечья покрылись мурашками. Я смотрела на столешницу и боялась поднимать взгляд. Если бы я увидела страх в глазах ребят, то что-то внутри меня бы точно сломалось. Что, если я не новый их друг, а на самом деле следующая угроза, которую им придется устранить?       Джордан нарушил молчание и задал вопрос первым: — Так, значит, мы зло?       Не было ничего хуже, чем услышать, как треснула надежда в голосе брата. Он незаметно для ребят взял меня за руку под столом и сжал ладонь. Теперь это было его немое утверждение: я рядом, мы все еще вместе. — Любая сила — зло, если ее не контролировать, — Дитон покачал головой и перевернул страницу. — К тому же, не все легенды и мифы — правда. Чаще всего, в них есть лишь намек на реальность. — Ну, не сказал бы, — протянул Стайлз. — Огонь всегда был дьявольщиной.       Лидия закусила губу и повела головой. — Да, а еще средством выживания людей, обработки металлов, мяса, путь к производству любых механизмов и запчастей.       Стайлз насупился, подбирая слова, но Лидия уже выглядела как безукоризненный победитель. — Я не люблю огонь, — Малия оттолкнулась от стены и подошла к столу. — В лесу постоянно были пожары. — Именно поэтому нам нужен контроль! — воскликнул Скотт. — Всем нам.       Все замолчали, как бы переваривая информацию. Людей в комнате было так много, что я все-таки почувствовала необходимость в следующий раз все-таки собираться небольшими группами у кого-нибудь дома. — Кстати, саламандра изображена на гербе Франциска I, — внезапно сказал Лиам и, заметив взгляды всех, добавил: — Что? Просто загуглил.       Стайлз провел по лицу ладонью, словно говоря, что у него больше нет сил это терпеть, а Дитон мягко улыбнулся. — Верно. Там также есть девиз — «Nutrisco et extingo», что значит… — Я лелею и я изгоняю, — закончила Лидия. — Или второй его вариант «Notrisco al buono, stingo el reo» — «Я питаю хорошее и уничтожаю плохое», — на этот раз Дитон закончил сам.       Я подтянула книгу чуть ближе к себе и перевернула страницу, которая была такой хрупкой, что казалось, если на нее подуть — она пеплом разлетится мне под ноги.       На одном развороте был текст, залитый чем-то на добрые двадцать процентов, а вот на втором было изображение. Существо, похожее на козла, но в сотни раз страшнее, с рогами и светящимися глазами, было объято пламенем. И совсем рядом с ним можно было заметить маленькую ящерку (хотя википедия сказала мне, что саламандра не ящерица, как таковая). Она была с черной лоснящейся кожей и желтыми пятнами. Все то пламя, в котором горел зверь, было от нее. — Выглядит жутко, — сказала Кира, которая смотрела туда же, куда и я. — И воинственно. Но все еще жутко. — Так все-таки, док, — я нахмурилась и обратилась к Дитону. — Что мы должны уметь? Подчинять огонь? — Я не отвечу тебе точно, Джей, — док деликатно кивнул. — Но знаю, что может.       Мужчина посмотрел на Скотта, и я заметила, как промелькнула тень по его лицу. Она-то и стерла сосредоточение, заменив его на легкий испуг. — Мы воспользуемся этим в крайнем случае.       Я резко развернулась в сторону Дитона, даже волосы ударили меня по щекам, думая, что док сейчас что-то скажет, но он молчал. Тогда я вновь покосилась на Скотта. — Что? Чем именно? О чем ты говоришь?       Я знала, что вываливать всю информацию сразу — дурной тон, все равно большинство провалится, а в голове осядут лишь самые яркие события. Но теперь меня начинало раздражать, что все то и дело старались скрыть от меня часть истории. Не потому что не доверяли, а потому что не считали важным делиться.       Меня радовало, что Лиам и Мейсон стояли с такими же лицами — их тоже никто не посвящал в эту часть истории. Лица Джордана я не видела, видела только, как напряглась его спина.       Стайлз поднял взгляд и проговорил одними губами: — Ванная со льдом, состояние между жизнью и смертью. — Но на деле это же менее смертоносно, чем звучит? — пошутила я и даже попыталась издать смешок, но в горле будто кость застряла. — Поэтому это крайний случай, — Скотт закатал рукава серой кофты и извлек из кармана телефон. Лишь спустя секунды я услышала звонок — видимо, оборотни могут чуять вибрации еще до того, как те перерастут в полноценный звук. — Мама.       Скотт сдвинул вкладыш и вышел в приемную. Я слышала лишь его голос, но не слова. — Это поможет? — Джордан взглянул на ветеринара.       Что мне нравилось в Дитоне помимо его осведомленности по всем вопросам сверхъестественного мира и спокойствия во всех ситуациях, так это то, что он не давал пустых обещаний. Правду лучше принимать, какой бы горькой она не была. — Должно. Видите ли, вряд ли вы были саламандрами от рождения. Скорее, вы были носителями гена, который мог никогда и не проявиться. Достаточно холодная температура поможет остановить сердце до такого состояния, когда вся ваша сущность уже не борется за выживание, а лишь переживает то, что с вами уже случалось, — Дитон чуть оттянул ворот своего красного пуловера. — Если вы поймете, в какой именно момент гены саламандр проявились, то поймете и как их контролировать.       Это звучало слишком легко, чтобы быть правдой, но мне так хотелось в это поверить. — Гены моей бабушки проявились, лишь когда меня укусил Питер, — произнесла Лидия.       Сейчас она выглядела спокойно, но я знала, что такие раны не затягиваются. Пусть на её теле уже нет шрамов от острых звериных когтей оборотня, но она всегда будет оборачиваться, идя по тёмной дороге, и вздрагивать, когда слышит лай собак.       Я видела, как Джордан посмотрел на девушку: будто хотел защитить её от всего, даже если это уже произошло. Возможно, он даже хотел коснуться её и обнять после этих слов, но ему мешал Стайлз, который стоял между ними. — А как вы научились это контролировать? — я заправила за уши волосы, которые падали на лицо.       Лиам поднял руку и пожал плечами. — Меня научил Скотт, — парень дёрнул ладонью, и на конце каждого пальца появился длинный кривой коготь.        Малия отштанулась в сторону, хотя все и выглядело так, будто бета полностью контролировал ситуацию. Я завороженно смотрела за тем, как он продемонстрировал свою руку, а затем сжал её в кулак и разжал, когда на нем уже были человеческие ногти.       Я взглянула на Джордана и поняла, что не одну меня прельщает возможность научиться проделывать то же самое. — Мне помогла мама, — произнесла Кира. — Она Кицунэ уже очень долгое время, поэтому ей было, чему меня научить. Когда я взялась за меч, у меня было чёткое ощущение, что я знаю, что делать. — А мне больше сил нужно, чтобы оставаться человеком, чем быть оборотнем, — Малия смахнула волосы с плеч. Я была рада, что она не решила демонстрировать свои способности.       В комнату вошёл Скотт. Он сжимал телефон в руке, а его взгляд метался по комнате. Альфа будто раздумывал, следует ли сказать то, что он собирался. — Звонила мама, — наконец констатировал он. — Она сказала, что у последнего трупа тоже вырвано сердце.       Я замерла, да и все остальные молчали. Я видела, лишь как лица Мейсона и Лиама скривились в одинаковых грамасах: больше отвращения, чем ужаса.       Я же чувствовала подступающую к горлу панику. Не в каждый фильм ужасов вставляет сцену, где главному герою вырывают сердце, я точно не была готова услышать это в реальной жизни. — Как предыдущим трём? — пока мне хотелось кричать, Джордан спросил это совершенно спокойно.       Скотт кивнул. — Мама сказала, всем, кроме Нормана, — он повертел телефон в руке. — И, что самое главное, их сердца не нашли.

***

      Я ушла из ветклиники почти сразу после заявления Скотта. Кира пыталась меня остановить, но на этот раз мне правда хотелось пройтись пешком.       Оказалось, все ребята, кроме Лиама, Малии и Мейсона, знали о том, что у обуглившехся тел нет одной важной составляющей — сердца.       Дитон сказал, что без осмотра трупов трудно сказать, как именно это произошло и в какой момент, но он склонялся к теории, что сначала жертв отравили, лишили сердец, а потом подожгли.       У меня не было сил это слушать, поэтому я, быстро попрощавшись, ушла и квартал за кварталом брела в сторону дома.       Мыслей в голове было слишком много. Я думала, прогулка поможет, но от свежего воздуха их не стало меньше, они с тем же упорством гудели как пчелиный рой. Меня никто не спрашивал, но мне надо было решить для самой себя, что делать дальше.       Где-то на середине дороги меня нагнала полицейская машина. Я быстро заметила в окне Джордана, который даже не успел посигналить. Мои ноги изрядно устали, поэтому я не противилась и залезла на сидение. — Знаю, ты злишься.       Я собрала руки на груди и уставилась в лобовое стекло: именно в него, а не на дорогу перед собой. — За то, что не упомянул такую мелочь, как украденные сердца? Что ты, как можно!       Джордан шумно выдохнул и одной рукой поправил рукав бирюзовой футболки, что так приятно оттеняла его глаза. — Джей, ты моя младшая сестра, — он повернулся на меня, пока мы притормозили на светофоре. — Я не хочу, чтобы ты сталкивалась с такой жестокостью.       Я откинула голову на подголовник, когда машина тронулась с места, и застонала. Эти слова из методички для старших братьев я знала наизусть. Все изменилось с приходом в нашу жизнь сверхъестественного. — Предупреждён, значит, вооружён, Джо. — Джей… — начал он, но осекся, нашёл взглядом мой взгляд через зеркало заднего вида. — Я ошибся, признаю.       Джордан припарковал машину на подъездной дорожке у дома, но мы оба молча торчали в салоне.       Я знала, что взрослая Джей должна переступить через обиду и гордость и принять извинения, но как бы я не убеждала себя сделать это, что-то меня останавливало. Я бы даже заплакала, если бы мы сейчас не сидели вместе. — Джей, пожалуйста, — Джордан взглянул на меня глазами побитого щенка и протянул мизинец. — Простишь?       В детстве мы часто ссорились, и мама приучила нас искать компромисс, а затем скреплять его переплетенными пальцами. Мамы не было уже пять лет, а мы с Джорданом почти не ссорились. — При условии, что ты будешь мне рассказывать всю важную информацию, — я сложила мизинчек, но не протянула его. — Договорились, — Джордан кивнул. — А ты в свою очередь не будешь пропускать уроки. — Эй! У меня твёрдый средний балл — три и девять десятых. — Поверь мне, Джей, спасать мир лучше, зная, как выносить множитель из многочлена, — Джордан приподнял бровь, и я не могла понять, шутит он или нет. — Этому тебя учили в твоей полицейской академии? — Нет, — твёрдо ответил он, а потом не сдержал улыбки. — Но лишь это знание помогает мне, когда в участке становится слишком много кретинов.       Я рассмеялась и вытянула вперёд мизинец. Джордан переплёл свой с моим, и я знала: мы делали это не для себя, а для мамы.       Когда прошло достаточно времени, я выпрыгнула из машины, хлопая дверью, и сказала: — И мы закажем китайской еды.