BURN IT DOWN

— Ты все ещё дуешься? — Джордан заговорил лишь тогда, когда мы подъехали к школе и мотор машины перестал урчать.       Все выходные я с ним не разговаривала и всем своим видом показывала, что моя обида будет долгой.       Даже сегодня с утра я показательно проигнорировала яичницу, которую он мне приготовил, и теперь была дико голодной.       В пятницу мы уехали от Дитона в третьем часу ночи, проведя за рассказами Стайлза и книгами множество часов.       За всё время обучения в школе я не узнала столько, сколько рассказали мне ребята в ветклинике. Оказалось, один оборотень по имени Питер Хейл укусил Скотта, отчего тот стал обращаться каждое полнолуние и выть на луну, потом тот же оборотень чуть не разодрал Лидию на поле для лакросса, но девушка выжила и стала банши, гены которой ей достались от бабушки. Кира оказалась лисицей — добрым духом, это важно, потому что доброго духа зовут Кицунэ, а его противоположность Ногицунэ некоторое время назад вселился в Стайлза, отчего погибло много людей, включая лучшую подругу Лидии и первую любовь Скотта — Эллисон.       Я не верила ни единому слову ребят до тех пор, пока Малии это не надоело и она не решила выпустить из пальцев длинные кривые когти, а её глаза засияли электрическим голубым светом.       Я испугалась и, отпрянув назад, врезалась в край стола, отчего на моем бедре теперь был синяк. — Джей, пожалуйста, — взмолился Джордан, но я лишь сильнее насупилась. — Не злись.       Самый близкий мне человек скрыл от меня столько информации, что теперь я чувствовала себя преданной. Сколько секретов ещё он от меня прячет? — Надо было думать об этом до того, как за мою жизнь назначали цену в миллион долларов, — бросила я, не смотря в его сторону.       Ребята также рассказали мне про список смертников, когда любой желающий мог вырезать сверхъестественную часть населения и получать за это вознаграждение. — Наверно, тебе следовало убить меня, — все-таки сказала я. Джордан снисходительно улыбнулся. — Или тебе меня. Я стоил пять миллионов. — Да, наверно.       Это была шутка, но я старалась говорить как можно серьёзнее.       Мне все ещё было обидно, что Джордан так долго держал от меня в секрете то, что по-хорошему необходимо было бы печатать на листовках и раздавать всем жителям города.       Нельзя сначала молчать об этом, а потом в один день вывалить на человека и ожидать от него нормальной реакции.       Джордан аккуратно коснулся моего плеча. — Джей, пожалуйста, я думал, что так смогу защитить тебя, — его голос звучал виновато, да и выглядел он как побитый щенок. — Скотт пообещал спасти тебя, если придётся. Но мы решили держать тебя подальше от всего этого, чтобы не привлекать внимания.       Я ничего не ответила. Мне были понятны его мотивы, но чувство предательства и ножа в спину никуда не ушло — оно все ещё тянуло в животе.       Я молча взяла свой рюкзак и вышла из машины, но не смогла захлопнуть дверь и просто уйти. Какой бы ситуация не сложилась, у Джордана были самые добрые намерения. Возможно, я бы сделала для него то же самое, лишь бы сохранить ему жизнь. — Что за черт эта канима? — спросила я о той части истории, в которой вообще мало что поняла.       Мне не хотелось сразу прощать брата, но хотелось показать, что лёд тронулся.       Джордан издал смешок и завёл машину. — Если бы я знал, Джей.       И по этому ответу я поняла, что он был также напуган, как и я. Чувство тревоги и холодок, который полз по моему позвоночнику был ничем иным как страхом.       Джордан, должно быть, чувствовал то же самое, только он в этом состоянии находился намного дольше. И, возможно, в этом было его первоначальное желание — отсрочить момент, когда мне станет также невыносимо страшно, как и ему.       Я захлопнула дверцу и быстрым шагом направилась в школу. Урок скоро должен был начаться, но в коридорах по-прежнему было столько народа, что не продохнуть. Именно поэтому когда мне на плечи упали две тяжёлые ладони, я подумала, что это ошибка. — Ты чего делаешь? — раздалось у меня над ухом.       Это был Стайлз, и его лицо светилось искренним непониманием. — Иду на математику. — Ты что, идёшь учиться, когда происходит такое? — парень встрепенулся и взмахнул левой рукой так, что чуть не задел Лидию. — Никогда не слышал ничего более безответственного!       Я собиралась свернуть направо, в коридор, где вот-вот должен был начаться урок, но руки Стайлза на моих плечах буквально развернули меня в противоположное крыло. — Вообще-то сегодня новая тема по математике, — заметила Лидия. — Но ты её знаешь, верно?       Я заметила, как глаза девушки сверкнули (но не по-волчьи, а по-человечески), и можно было бы подумать, что Лидию оскорбил этот вопрос. — Конечно да! — И мы пойдём на урок? — Конечно нет! — Лидия покачала головой.       Несмотря на то, что я покорно шла в заданном направлении, Стайлз продолжал держать свои руки у меня на плечах, даже когда мы уже вошли в просторный библиотечный холл. Он отпустил меня лишь, когда пришёл момент провести карточкой по считывателю.       Я ожидала, что в библиотеке нас уже будут ждать остальные, но ни одного знакомого лица я не увидела. Лидия выбрала небольшой столик у книжных полок и разложила там свой ноутбук и сумку с тетрадями. — Где Скотт и Малия? — про Киру я не спрашивала, потому что она точно была на истории. — У Малии забор из двоек по математике.       Стайлз плюхнулся на стул рядом со мной и достал два томика, которые мы вчера не успели просмотреть с Дитоном. — А Скотта перевели в выпускной класс только при условии, что посещений у него будет хотя бы столько же, сколько и прогулов.       Я села между Стайлзом и Лидией и поставила локти на стол. — Очень обнадеживает, — я положила подбородок на сложенные ладони. — Мне бы тоже хотелось закончить школу.       Лидия цокнула языком и, не смотря на меня, начала что-то искать в поисковом запросе.       Несмотря на количество часов, которые два дня назад мы провели, штудируя всю литературу, что имелась у Дитона в распоряжении, мы так и не нашли ответ на главный для меня вопрос: что мы с Джорданом такое.       У ветеринара было несколько предположений, но каждое из них разбивалось о какие-то сторонние факторы: не сходился либо цвет глаз, либо сила, либо ещё что-то. — Может быть, дело в ваших родителях? — встрепенулся Стайлз. Он пролистал уже половину томика, но толком не прочитал ни одну страницу. — Они тоже такие же как вы?       Я закусила губу и неоднозначно покачала головой. — Нет, не думаю. — Мы можем у них спросить, — Стайлз захлопнул книгу, и из неё вырвалось облако пыли. — Вы спрашивали?       Лидия подняла взгляд от экрана, и по её лицу я поняла, что Джордан ей рассказал. — Нет, не спрашивали, — я закусила щеку изнутри. — Мы не успели.       Сосущее чувство под ложечкой вновь напомнило о себе. Родители умерли не вчера, чтобы мои раны были слишком свежи, но и не так давно, чтобы я вообще ничего не чувствовала при их упоминании.       Стайлз все ещё пытливо на меня смотрел. Он не совсем не придал этому значения, как Малия, но и не собирался рассыпаться в соболезнованиях как большинство.       Я положила руки на столешницу и начала рассматривать тыльную сторону ладоней, которую знала вдоль и поперёк. — В нашем доме был пожар несколько лет назад. Джо в это время служил в Афганистане, поэтому там была только я с родителями, — я шумно выдохнула. Прошло пять лет, а воспоминания были такими чёткими, что я будто переносилась прямо туда. — Всё было как обычно, я заснула у себя в комнате после школы, а проснулась от запаха гари и дыма.       Я почувствовала, как мои губы задрожали. Продолжать было сложно, потому что в одночасье лишиться половины своей семьи было невыносимо.       Лидия коснулась моей ладони: аккуратно, будто проверяя, не буду ли я против. Я не была. — Джей, тебе необязательно об этом рассказывать сейчас.       Я втянула носом воздух, останавливая подкрадывающиеся слёзы.       Стайлз больше не ерзал на месте, он выглядел достаточно серьёзным впервые за все время нашего недолгого знакомства. — Только ты выжила?       Я кивнула, поджимая губы.       Я не была из тех людей, кто винил себя за то, что они выжили, а их родные нет. Я боялась умереть. Именно поэтому эти подростки, спокойно говорящие о смерти, меня пугали. — Я пыталась пробраться к выходу, кричала, — я сглотнула, пытаясь избавиться от противного комка в горле. — Я видела огонь. Он был повсюду. Весь дом был охвачен пламенем.       Лидия понимающие кивнула. Мне рассказали, сколько раз она находила тела и как много их видела. Должно быть, слышать в голове предсмертные крики без возможности помочь было невыносимо. — В какой-то момент мне показалось, что я умру: огня было слишком много, дым забирался в лёгкие, дышать было нечем. Я отключилась, — я лишь говорила об этом, но мне показалось, что и сейчас мне стало тяжелее дышать. — А потом я очнулась, когда пожарные вытащили меня оттуда. Дом превратился в пепелище, а на мне… — Не было ни следа, — закончила за меня Лидия, но это было именно тем, что я хотела сказать.       Я кивнула и нащупала через карман джинсов зажигалку. С тех самых пор она была со мной — вернее, старинный чехол с какой-то ящеркой. Сначала я подумала показать её ребятам, но почему-то не решилась и просто сложила руки на коленях.       Стайлз взглянул на Лидию, и оба они выглядели так, будто у них остался важный вопрос. — Джей, ты уверена, что это был пожар? — Стилински развёл руками, точно готовясь объяснять мне что-то на пальцах. — Просто есть разница между пожаром и поджогом. И мы… имели дело с поджогом.       Я вспомнила про Питера Хейла, у которого в пожаре сгорела почти вся семья и это стало причиной его мести Арджентам и всему городу. Но как бы я не хотела, у меня не было виноватых. — Это были папины сигары, — винить мне было некого, от этого было ещё тошнее.       Лидия коснулась моего плеча и, когда я обернулась, заглянула мне в глаза. — Я думала, что моя бабушка покончила с собой, но оказалось, её убил психиатр в лечебнице. — Да, Брунски, — протянул Стайлз, словно только что вспомнил этот факт.       Я была уверена, что Лидия поделилась этим не потому что доверяла мне, а потому что хотела показать: наличие виновника не делает боль меньше. — Мне очень жаль, — все-таки кивнула я.       Лидия осторожно растянула губы, но не в улыбке, а сжимая их в тонкую нить. Она ничего не говорила, но этим сказала больше, чем словами. У нас у всех есть люди, боль от потери которых никогда не утихнет. И все, что мы можем с ней делать — это жить дальше. — Так, ладненько, — Стайлз снова вернул внимание книгам. Он распахнул вторую, прошёлся по оглавлению и тут же захлопнул. — Тут вновь ничего нет. Что у тебя там?       Лидия уже листала какой-то файл на ноутбуке. Эти ребята так легко переключались с темы на тему, что я чувствовала себя отстающим поездом. — Кажется, тоже ничего, — протянула девушка, не оборачиваясь на нас. — Мы с Джорданом летом уже посмотрели все, что могло бы помочь. Но в этом случае бестиарий бессилен.       Я закрутилась на месте. — Что такое бестиарий? — Книга о сверхъестественных существах от Арджентов, — Стайлз начал загибать пальцы, будто готовясь мне перечислить их всех. — Все, что были, есть и, возможно, те, что будут.        Я заглянула в экран и наткнулась на ужасающее изображение. Это было существо с мордой козы, телом лошади и задними лапами волка. Лишь одна картинка, даже несмотря на его красные горящие огнём глаза, наводила на меня ужас. — Что это? — с ужасом спросила я, ожидая, что вот-вот существо разобьёт огромные окна библиотеки, ворвётся внутрь и перегрызет нам всем глотки. — Это водится в Бейкон Хиллс?       Лидия удивлённой не выглядела, а вот Стайлз, который наконец увидел изображение, побледнел. — Французский перевертыш, — констатировала девушка, быстрым взглядом пробегаясь по тексту. Я хотела тоже присоединиться, но не поняла ни слова. — Это что, латынь? — Древняя латынь, — бросила Лидия, будто это было очевидно и ничего не значило. — Ага. — О, — только и вырвалось у меня, я обернулась на Стайлза и тот, верно истолковав мой взгляд, закивал. — И, пожалуйста, оставим этого перевертыша во Франции, — застонал парень. — Умоляю. — На французского Скотта МакКола, — я была новенькой в этом, но уже поняла, кто был местным героем. Стайлз улыбнулся.       Скотт МакКол, на мое удивление, старался не остановить всех, кто вставал у него на пути, а спасти их. Наверно, поэтому он был истинным Альфой единственной стаи, что объединяла не только оборотней. — Что ещё за французский перевертыш?       Я подняла голову. К нашему столу приблизились два парня, на вид, младше нас классом или двумя. У одного были ярко-бирюзовые глаза, у второго — темно-карие. Говорил тот, у кого пшеничные волосы были взъерошены на голове. — Этот, — Лидия ткнула пальцем в экран. Оба парня посмотрели на существо из-за её плеча. — Жуть, — это сказал тот, у кого были короткие чёрные кудряшки. — Надеюсь, он не прибежит сейчас в Бейкон Хиллс от того количества раз, что мы его только что вспомнили, — Стайлз смял губы в линию и покивал головой. — К слову, Лиам и Мейсон. Бета Скотта и лучший друг беты Скотта.       Тогда, в ветклинике, мне лишь упомянули об их существовании. Лиам и Мейсон сели напротив нас и разложили принесенную литературу со школьных полок. — Это Джей, — Стайлз сложил руки в кулаки и большими пальцами указал на меня. — Она не горит в огне. — Обалдеть, — протянул Мейсон.       Это польстило мне даже при условии, что я не знала, как именно это работало. Все выходные я пыталась повторить это с зажигалкой, но мой максимум оставался на двух минутах, потом пламя начинало жечь кожу. Может, все же тот раз — это была единоразовая акция? — Почему здесь так холодно? — Лидия растерла предплечья пальцами. Я прислушалась к собственным ощущениям, но мне было тепло, даже слишком.       Девушка была одета в цветочное платье с коротким рукавом фонариком, поэтому я предложила ей свой пиджак, но она вежливо отказалась. — Ладно, к слову, о твоём имени, — Лидия цокнула языком. — Почему тебя называли Джей?       Я нахмурилась, вопрос был мягко говоря странным. — Наверно, потому что моего брата зовут Джордан, папу звали Джерри, а маму — Джеральдин, — это было что-то среднее между шуткой и правдой: все имена были реальны, но говорила я это несерьёзно.       Лиам: — Что?       Мейсон: — Правда?       Стайлз: — Погоди, серьёзно? Какая-то больная семейка.       Я, отмахиваясь: — Да брось, только не говори, что имя Стайлз настоящее.       Лиам с Мейсоном рассмеялись, а Лидия улыбнулась. Стайлз надул щеки, а потом медленно выпустил воздух. — А знаешь что? — он ткнул в мою сторону указательным пальцем, и я уже было решила, что сказала что-то не то. — Ты мне нравишься, ты забавная.       Я не знала, почему внутри меня все попрыгнуло от этих слов. Наверно, я просто очень сильно пыталась им понравиться. И Лидии, и Стайлзу, и Скотту, а теперь и Лиаму с Мейсоном — всем. Мне хотелось быть смешной, нужной, полезной. — Твоё имя означает «сойка», — Лидия что-то отстучала по клавишам. — Здесь нет ничего о сойках, но я подумала, это символично, — девушка обернулась ко мне и всмотрелась в моё лицо так, будто пыталась найти в нем черты птицы. — Многие путают соек с кукушками, но сойки намного лучше: они умнее и обладают отличными подражательными способностями.       Лидия замолчала, все смотрели на нас так, словно я сейчас же обращусь в пернатую и взлечу.       Девушка снова обернулась к компьютеру, пытаясь найти что-то в поисковом запросе. — «Сойка» производное от слова «сияние».       Я на всякий случай свела лопатки, но тут же поняла, насколько это глупо: нет у меня никаких крыльев. Да и от сойки у меня максимум сияющие глаза. Ребята рассказали мне, что когда доктор Дитон подносил горелку к моему лицо, то вся радужка начинала полыхать всеми цветами огня — то же происходило и с Джорданом. — Может, тебе стоит прислушаться к себе? — Стайлз хлопнул руками по столу. — Ну, там, проследить, любите ли вы с Пэрришем зерна, насекомых. Вы часто едите гречку?       Я не могла понять: шутка это или нет, слишком уж невозмутимое выражение лица было у Стилински. — Ты это спрашиваешь у Джей-сойки или Джей-человека?       Лидия повела плечами. — У обеих.       Я видела, как руки девушки покрылись мурашками, но она лишь тряхнула головой, не обращая внимание.       Мейсон открыл один из учебников — по биологии. Немногим ранее мне показалось, что они с Лиамом принесли только литературу, что была связана со сверхъестественным, и которую только удалось достать. Стайлз подтянул к себе как раз одну такую, где на обложке был изображен какой-то рептилоид. — А что, если ты не что-то старое? — внезапно произнёс Мейсон, смотря на раскрытую страницу. — Вдруг ты что-то новое? — В каком смысле? — это был Лиам, который озвучил мой вопрос.       Мейсон повернул учебник в нашу сторону, и мы нагнулись к столу, чтобы рассмотреть название параграфа. Лидия была единственной, кто не сделал этого, но сразу всё понял. — Закон об изменчивости организмов, — протянула она. — Свойство организмов приобретать новые признаки — различия между особями в пределах вида, — прочитала я первый абзац, но Лидия и Мейсон выглядели так, будто уже это знали. — Дарвин различал ненаследственную изменчивость и наследственную, — Мартин закусила губу. — Один вид наследственной изменчивости — это мутация — обусловлен изменением генов; другой вид — вызван новой комбинацией генов в потомстве.       Я нахмурилась и всем видом пыталась показать, что поняла хоть слово — очень уж не хотелось ударить в грязь лицом. Меня спасло то, что выражение лица Лиама и Стайлза было точно таким же. Только Мейсон выглядел так, будто Лидия точь в точь озвучила его идею. — Так, понятно, что ничего не понятно, — Стилински хлопнул руками по столу. — Это значит, что Джей и Джордан могли приобрести признаки, которых не было у их родителей, — Лидия тряхнула плечами и тихо выругалась: — Черт, почему же так холодно! — Это, значит, что мы эволюционируем? — я подтянула к себе учебник по биологии и перелистнула страницу. Там была картинка яйца, которое перерастает в курицу, а следующее яйцо уже выглядит иначе. Лидия неоднозначно покачала головой. — В каком-то смысле, да, — она обхватила себя руками, пытаясь спастись от холода. — Это может быть одна из ветвей.       Не то, чтобы это многое для меня прояснило, но теперь я смотрела на происходящее под другим углом. В голове внезапно начали подниматься мысли, которых не было до этого: в какой момент геном сломался и дал нам с Джорданом устойчивость к огню? Почему именно у наших родителей, обычных людей? И что будет с нашими детьми в следующем поколении?       Но ничего из этого я не решилась озвучить: эти ребята и так делали для меня многое (отчасти и для своей безопасности тоже), но после всего мне хотелось им доверять. И хотелось, чтобы они доверяли мне.       Мы не были друзьями, абсолютно нет, но даже сейчас мы сидели вместе в библиотеке, прогуливая уроки, я шутила, а кто-то смеялся над этим.       Этого было достаточно, чтобы я почувствовала себя чуточку лучше.

***

      Мы просидели в библиотеке до конца третьего урока. Лиам с Мейсоном ушли на первой перемене, а где-то на второй к нам присоединились Кира и Малия со Скоттом, и я поделилась с ними тем, что мы выяснили — новой информации не прибавилось.       Лидия все-таки приняла мой пиджак, потому что её губы начали синеть от холода, и я уже сомневалась: в температуре ли дело.       Мы вышли из библиотеки, понимая, что ловить там больше нечего. Скотт предложил обсудить нашу идею с Дитоном и уточнить у мамы Лидии, возможно ли такое (естественно, без упоминания сверхъестественной части).       Когда мы вышли в коридор, то резко замолчали, будто все разом почувствовали, что что-то было не так — как минимум потому, что я увидела брата.       Джордан и ещё несколько полицейских стояли рядом с толпой школьников, которых сдерживала только жёлтая лента. Работники скорой подняли с земли что-то, запакованное в чёрный пакет для трупов. — Джо! — закричала я, привлекая внимание. Голос дрогнул, потому что мне настолько не нравилось происходящее.       Брат поднял голову, что-то сказал другому помощнику и через глазеющих учеников пробрался к нам. В руках у него был планшет с прикрепленным листом для показаний. — Джо, что происходит? — Норман Хетчер, — Джордан поднял лист и взглянул на другие файлы. — Его тело нашли здесь на перемене. Вы что-нибудь об этом знаете?       Кира тут же замотала головой. Скотт открывал рот, чтобы что-то сказать, но не находил слов. Малия нахмурилась, а Стайлз протёр лицо рукой.       Все ребята выглядели так, будто не понимали, что им чувствовать: усталость или страх. Я же ощущала себя так, словно мне на голову вылили ведро ледяной воды. — Норман… — отрешенно протянула я, стараясь вспомнить, откуда это имя вертелось у меня на языке. Я даже не видела трупа, но казалось, будто я стою на кладбище.       Малия толкнула меня в бок. — Разве ты не сидела с Норманом на химии?       Я тут же вспомнила своего соседа. Мне он никогда не нравился из-за своей грубости и асоциальности, но теперь он был мёртв. Это просто не укладывалось в голове. — Точно.       Скотт шумно втянул воздух носом. — А ещё он был оборотнем.       Я напряглась. Весь прошлый год я делала с оборотнем все лабораторные и даже не подозревала об этом. Может, поэтому Норману так не нравились мои шутки про одиноких волков? Я поежилась, потому что теперь это было уже неважно. Семнадцатилетний парень мёртв. Не просто мёртв, а судя, по количеству полиции, убит прямо посреди школы.       Я почувствовала, как мои руки задрожали, и тут же спрятала их в карманы джинсов. Стайлз был единственным, кто это увидел. — Холодно… — внезапно раздалось за нашими спинами, и мы резко обернулись назад. — Почему так холодно?       Лидия, поджимая кулаки ко рту, чтобы выдыхать на них тёплый воздух, стояла поодаль. Её ладони тряслись, а губы посинели. Она натягивала рукава моего пиджака на пальцы, но это не помогало. — Что это с ней? — Малия хмуро смотрела на девушку.       Джордан тут же кинулся к Лидии, быстро стягивая форменную куртку и набрасывая ей на плечи. Она благодарно улыбнулась краешками бледных губ. — Я не знаю, — Скотт покачал головой, а я крепко сжала зажигалку в руке: от тревоги и беспокойства.       Джордан все ещё одной рукой придерживал Лидию, словно стараясь передать ей свое тепло, а второй крепко сжимал планшет. Он взглянул на чье-то показание и поднял на нас взгляд. — Есть ещё кое-что, что вы должны знать о Нормане, — брат замолчал и посмотрел вдаль; туда, куда недавно увезли каталку с трупом. — По предварительному отчёту, он замёрз насмерть.