Wrong

1 января. 01:34. Нью-Йорк. Райли. Почему Джаред ведет себя как придурок? Фейт. Я убью этого мудака! Шеннон. Да что с Джаредом происходит вообще? Джаред. Кто-то, объясните, что со мной? 30 декабря. 9:07. Лос Анджелес. Райли. Меня бесило абсолютно все. Квартира находилась в жутчайшем беспорядке, каждый сантиметр пространства завален вещами Шеннона, одежда в спальне, гитара и барабанная установка (кстати когда он успел ее перетащить ко мне?) в гостиной, на кухне появились огромные чашки с надписями "барабанщики жгут", "я покажу тебе свою волшебную палочку" и прочими пошлостями. Я, привыкшая к порядку и чистоте, внезапно оказалась заложницей в собственном доме. И все бы ничего, если бы на Шеннона не напал приступ творческого безумия. Мой мужчина активно сочинял музыку. Этот процесс мне известен с самых ранних лет, когда я засыпала на кожаном диване в студии, пока отец бесконечно перебирал струны, рождая новые и новые мелодии. Шеннон же постоянно отбивал какой-то ритм, что-то записывал, потом наигрывал на гитаре, снова был недоволен и так уже несколько дней подряд. Может его так вдохновил мой приезд из Лондона, не знаю, но сейчас Шеннон был невыносимым. Он сидел в кресле с гитарой, на столе куча листиков с каракулями и ровным рядом выстроились пустые кружки с остатками кофе на дне. Шесть штук. Шесть гребаных чашек, которые ему тяжело помыть! Я постаралась взять себя в руки, начав потихоньку наводить порядок. Сначала сложила его футболки и джинсы в ящик, который пришлось освободить от моих теплых зимних вещей. Также я сдвинула вешалки, чтобы развесить его рубашки и пиджаки. У нас уже один шкаф на двоих. Затем я вышла в гостиную с твердым намерением убрать грязную посуду и весь мусор. Две чашки уместились в одной руке, еще две в другой, но по пути к раковине одна все-таки выскользнула, с грохотом разбившись на мелкие осколки. - Блять, ну можно потише! - взревел Шеннон, подскакивая на ноги. Его глаза были дикими, он словно перестал понимать, где находится. Такое знакомое зрелище, отец писал музыку с точно таким же выражением. Мое терпение лопнуло и впервые в жизни я позволила себе настоящую типичную женскую истерику. Кружки, что оставались в моих руках, я тоже бросила на пол, теперь осколки повсюду. Осторожно ступая между ними, я добралась до коридора, накинула спортивную кофту и выбежала прочь из квартиры. Нужно отдохнуть. 30 декабря. 9:12. Нью-Йорк. Фейт. Я выросла в примерной католической семье. Каждое воскресенье одевала светлое платье длиною ниже колена, шляпку и в сопровождении отца и братьев, тоже в лучших костюмах, ходила в церковь. Но даже это сегодня не могло меня остановить. - Что б ты сдох, говнюк ебаный! - очередные несколько пиджаков Hugo Boss улетели в окно, за ними последовали бесконечные бутылочки с одеколонами и лосьонами после бритья. Я выглянула с шестого этажа на улицу и увидела Роберта в одних белых трусах и носках, пытающегося собрать свои вещи. Какая ты дура, Фейт. Чувствовала же, что не могут быть отношения настолько идеальными, принцев на белых конях не существует, уроды на ослах - да, этих я, можно сказать, коллекционирую. Вот и еще один, победитель в конкурсе "я классно трахаюсь на дорогих египетских простынях в квартире своей невесты" и тут же имеет смысл дополнить "я классно трахаюсь с блядью пресс-секретарем моей невесты". Приз за мое разбитое сердце уходит Роберту Вентворту Третьему. Захотелось выброситься в окно следом за туфлями и смокингами моего уже минут двадцать как бывшего жениха. Почему я не замечала? Они ведь спали вместе уже не первый раз, а я продолжала строить планы красивой свадьбы, верила, что вот он мой счастливый финал, сейчас экран погаснет, на нем красивыми курсивом появятся заветные слова, мы будем жить долго и счастливо за титрами. Суровая правда жизни - меня зовут Фейт Кармайкл, у меня целлюлит на заднице, мне тридцать четыре года, у меня нет ни парня, ни перспективы. Я набрала консьержа и попросила ни при каких обстоятельствах не впускать больше Роберта в дом, пригрозив пожаловаться домоуправлению, что в мое отсутствие сюда ходили посторонние люди. Сев на диван, я поняла, что это конец. Завтра Новый год, а я впервые одна. Совсем одна. Первый всхлип был тихим, почти незаметным, но плотину прорвало и я сползла на пол, сотрясаясь в рыданиях. Пальца нащупали сумку, я вытащила телефон. Второй номер в избранном, гудки, слава богу. - Райли, умоляю, прилетай в Нью-Йорк. 30 декабря. 11:18. Лос Анджелес. Шеннон. Я перестал быть собой. Мое тело стало каналом передачи музыки откуда-то извне в этот мир. Мелодии рождались внутри головы, ритмы, звуки переплетались и все вместе вырывались на волю. Больше не существовало оболочек, преград и границ, впервые за очень долгое время меня целиком и полностью растворило в творческом процессе. Я уже не замечал ничего вокруг, кажется Райли злилась, но ее эмоции гораздо проще было отразить звуками гитары, ее громкие шаги - очередной риф, от которого кружится голова. Передо мной бумага со словами, обрывки фраз, которые позже найдут свои мелодии, они словно мои дети, потерянные, мечтающие собраться все в одном месте, найти покой и гармонию. Райли их двигает, меня накрывает волна гнева, я сбиваюсь, музыка рушится прямо на кончиках пальцев, а затем громкий звук бьющейся посуды окончательно выводит меня из себя. Наверное, я накричал на нее. А может быть даже обидел, не знаю, не помню, какая к черту разница. Я вижу ее спину в дверном проеме, дверь хлопает и тишина. Она совсем не такая, как я люблю, эта тишина давит, в ней нет умиротворения, расслабления, она подчеркивает мое одиночество, отсутствие моего собственного солнца. Солнце. Вот именно это слово я искал, оно дополнит песню, оно есть начало и оно есть финал, Райли для меня самое яркое солнце, сжигающее дотла. Синие чернила фиксировали на листе в клетку каждую метафору, а затем родилась прекрасная мелодия, такая грустная и одновременно завораживающая, мне срочно необходимо было перезвонить Джареду и наиграть песню. Телефон лежал на кухонном столе, я быстро схватил его и долго слушал гудки, пока брат не соизволил ответить. - У меня есть песня! - завопил я. - У меня нет настроения, - Джаред зевнул, судя по голосу, он только проснулся. - И вдохновения нет, святая Молли, у меня вообще нихуя нет. - Нужно встретиться, брат, ты обязан ее услышать! Но Джаред мой энтузиазм не разделял. Звук шагов заставил меня обернуться и встретиться взглядом с Райли. Она прищурилась, покачала головой и скрылась в спальне. Джаред тем временем сетовал о том, какой он несчастный, его депрессия достигала наивысшей точки. Прошло не меньше десяти минут, Райли вернулась, неся в руках дорожную сумку. - Куда ты? - я побежал за ней в прихожую. - Джаред, я перезвоню! - телефон отключился. - Райли, куда ты? - В Нью-Йорк, не хочу тебе мешать, - ее глаза метали молнии, она с таким остервенением наматывала на шею шарф, что мне стало страшно, - удачи тебе с твоей музыкой, Шеннон, встретимся в новом году. О, кстати, у тебя кровь. Я опустил взгляд вниз и обнаружил, что в ноге застрял острый кусочек разбившейся чашки, странно, как я не почувствовал это. А Райли тем временем ушла. И готов поклясться, в момент, когда за ней закрылась дверь, кровь у меня пошла уже из сердца. 30 декабря. 16:21. Лос Анджелес. Джаред. - Они все конченные суки! - рюмка водки со звоном опустилась на стол. Шеннон икнул, что вызвало у Джейми и Дениэла очередной приступ хохота. Еще один год почти что позади, а мы все так же сидим в моем доме, за большим стеклянным столом и рассуждаем о неудачах в личной жизни. Некоторые вещи не меняются. Мне грустно. Огромная воронка внутри, поглотившая мою энергию, расширялась, все это раздражало, не давало нормально мыслить и работать. Петь не хотелось, держать в руках гитару тем более, я не мог придумать ни строчки, даже самого короткого рифа. И дело было не только в Анне, скорее всего кризис среднего возраста настиг даже несмотря на, как говорит Шеннон, синдром Бенджамина Баттона. В моей голове начинали рождаться вполне естественные для возраста желания - семья, ужин на столе и даже дети. Особенно дети. Со временем я убедил себя в том, что классические семейные ценности не для меня, жениться я собирался всего однажды, но Камерон надолго, если не навсегда отбила у меня такие порывы. Моя жизнь - это концерты, записи новых альбомов, иногда интересные роли в кино и творчество, творчество, творчество. Я был рожден, чтобы служить искусству, а не приходить домой в шесть вечера после ненавистной работы и пить пиво перед телевизором. Мой путь другой. Но вот в такие моменты депрессии и отчаяния я все бы отдал, лишь бы на кухне вместо пьяных мужчин со мной рядом сидела любящая жена, а из гостиной доносился радостный смех детей. Супер, Джаред, давай еще заплачь перед ребятами, чтобы они окончательно в тебе разочаровались. - И какого хрена вы тут делаете? - из-за громких разговоров никто не заметил Эмму, стоявшую в дверном проеме. Подруга скрестила руки на груди и даже не скрывала отвращение во взгляде. - Еще даже не вечер, а вы уже готовы, пьянь жалкая! - Молчи женщина, из-за таких как ты все беды! - все бы ничего, но произнеся это, Шеннон свалился со стула, развеселив Дениэла и Джейми. - Убедилась? - Идиоты, - вздохнула Эмма, решив нас окончательно покинуть. Входная дверь хлопнула, закрывшись за ней. - Шеннон, мы едем в Нью-Йорк! - внезапно выпалил я. Брат, сумевший все-таки принять сидячее положение, держался обеими руками за стул, боясь снова упасть. Он смотрел на меня с выражением полного недоумения, хотя может ему просто трудно было сфокусироваться на моем лице. - Ты помиришься с Райли! Пусть моя личная жизнь в руинах, но смотреть как Шеннон рушит свое счастья я не намерен. Мы едем их мирить. 30 декабря. 23:35. Нью-Йорк. Райли. В мире яркий огней, оглушительной музыки и огромного количества вкусных коктейлей потерялись пять одиноких девушек, разного возраста, профессий, социального статуса. Сегодня не имело значения, кем мы были в обычной жизни, что любили, что ненавидели, мы танцевали как в последний раз, словно нечего было терять, мы провожали еще один год, его разочарования, неудачи в личной жизни, потери близких и предательства любимых. Майли, Робин, Мелисса, Фейт и я в самом центре танцпола, мозг окутан волнами хорошей травки, тела двигаются в ритме нового хита Питбуля, всего на одну ночь мы позволяем себе полностью потеряться. Дома нас никто не ждал, мы сами не понимали как оказались все вместе в одном клубе, почему сели за один столик и какого черта нам так весело. Мы с Фейт были на десять лет старше, но возраста в эту ночь не существовало. Мне хорошо и легко, состояние почти что невесомости, сквозь полуопущенные веки я различаю силуэты девчонок, извивающихся под музыку. А затем на моей талии оказываются две сильные мужские ладони, к спине прижато чье-то тело. Шеннон. Мой любимый снова рядом, я откидываю голову ему на грудь, ноги уже слабо держат, но продолжаю танцевать. Пальцы Шеннона двигаются по шелку платья вверх, к груди, я поворачиваюсь к нему лицом, глаза все еще закрыты, еще секунда и я улечу. Он накрывает мои губы своими. Блять. Это не Шеннон. Блять. Я из последних сил отпихиваю от себя мужчину. Пусть будет проклята эта травка, притупившая мои инстинкты. Передо мной стоит какой-то высокий темнокожий парень, смутно напоминающий одного известного реп-исполнителя. Мое несогласие продолжить наше с ним знакомство его очень опечалило, отрицательного ответа он не особо хотел слышать, поэтому снова попытался притянуть меня к себе. И вот тут началась беда. Мелисса, известная своим громким голосом и вздорным характером, налетела на него, словно фурия, залепив звонкую пощечину. Робин и Фейт быстро подхватили меня, уводя к нашему столику в вип-лаундже. - Охренеть, - простонала Майли, падая на диван рядом со мной. - Где Мелисса? Мы все обернулись в поисках девушки, обнаружив ее в объятиях того самого мужчины, который приставал ко мне минуту назад. Очевидно от ненависти до любви всего один шаг, и Мелисса его успешно преодолела. - Девочки, продолжаем! - Фейт опрокинула еще одну рюмку текилы и затянулась едким дымом. Завтра мы будем жалеть обо всем этом. Но сегодня мы счастливы. 31 декабря. 10:43. Нью-Йорк. Фейт. Смерть не желала приходить ко мне, не смотря на все отчаянные молитвы. Голова пульсировала жуткой болью, горло першило, словно я съела тонну мороженного, тело не могло даже подняться с кровати. Рядом в такой же агонии находилась Райли. Не помню как и когда мы вышли из клуба, кажется Робин и Мелисса задержались, чтобы разбить пару камер папарацци, прежде чем мы ввалились в лимузин Майли, ждущий на улице. Мое первое знакомство с двумя суперзвездами поп-музыки прошло в тумане, вряд ли в ближайшем обозримом будущем я готова буду повторить что-то подобное, что вчерашнее безумие было именно тем, что доктор прописал при разбитом сердце. И уничтоженной гордости. И отсутствии оргазма уже три месяца. Но что я о наболевшем? На тумбочке рядом с Райли разрывался ее телефон, пришлось стукнуть подругу подушкой, чтобы она наконец ответила. - Привет Терри, - прохрипела Райли, а я сделала огромный глоток воды, запивая двойную дозу аспирина. - Да, я в Нью-Йорке, какие фотографии? Подруга округлила глаза и испуганно уставилась на меня. Папарацци. Блять, мы все-таки попали под их прицелы, находясь в весьма сомнительном состоянии, оставляя мало пространства для фантазии. - Шеннон дома, да мы поссорились, ты только из-за этого звонишь? - Райли начинала злиться. - Ладно, планов нет, мы с подругой думали остаться дома. Она долго слушала мужчину, затем прикрыла ладонью телефон. - Хочешь встретить Новый год в пентхаусе Терри, будет огромная вечеринка? - прошептала она. Я сразу кивнула, боясь передумать. - Да я буду с подругой. До вечера тогда! - У нас не так много времени, чтобы снова стать хоть немного красивыми, - застонала я, опускаясь на подушки. Надо принять ванну, выпить еще пару обезболивающих и около литра кофе. Затем можно начинать думать. - Как в старые добрые времена мы встречаем Новый год вместе, - Райли улыбнулась, вспоминая сколько лет подряд мы хранили эту традицию. Я отправилась на кухню, где обнаружила свой блекберри, буквально дымящийся от пропущенных вызовов и сообщений. Почти все конечно же были от Роберта, их я проигнорировала. Заинтересовало меня только смс от моего издателя, содержащее всего одну ссылку. О нет. Нет, нет, нет. Фотографии. 31 декабря. 13:55. Лос Анджелес. Шеннон. До начали посадки на наш рейс оставалось совсем мало времени, но мне было наплевать. Я сверлил взглядом айпад, подогревая и без того кипящий внутри гнев. Услужливый гугл предоставил мне полный отчет о вчерашних похождениях моей девушки в Нью-Йорке, в дикой компании Майли Сайрус, Рианны с подругой и Фейт. На снимках, ослепленные ярким светом вспышек, девушки в полном неадеквате выбирались из клуба, повиснув на руках охранников, Рианна даже подралась с репортером, а Райли и Фейт в основном истерически хохотали. Одна мысль о том, что моя, МОЯ Райли танцевала в каком-то публичном месте, где сотни мужчин трахали ее взглядом, где какой-то ублюдок мог дотронуться до нее и все, я сходил с ума, сжимая кулаки от беспомощности. Если бы еще этот придурок хоть немного помог, но нет, Джаред сидел рядом, громко пытаясь высосать через соломинку остатки своего смузи тошнотворно зеленого цвета. - Может хватит? - я вырвал у него из рук стакан и бросил в урну. - Шеннон, выдохни, - меланхолично ответил брат. - На нашей стороне Терри. Понятия не имею, о чем он говорил. Судя по всему, Джаред решил сыграть Купидона и помирить нас с Райли, вот только это была изначально провальная затея, как впрочем и вся наша поездка в Нью-Йорк в целом. - Сегодня он устраивает вечеринку, Райли тоже там будет. У вас отличный шанс все исправить в 2013 году. Если бы все было так просто, как он говорил. Стадия унылой депрессии у Джареда уже прошла, к моему огромному сожалению, на ее смену пришел дикий энтузиазм и желание помогать людям, даже если им помощь не нужна. Отправить его в офис PETA что ли? Может там его надоумят поехать спасать детенышей тюленей и он отстанет от моей личной жизни? Все это просто мечты, а на самом деле я сижу сейчас на неудобном кресле перед своим гейтом, рядом одетый в рваную майку и с ковбойской шляпой на голове Джаред, а в Нью-Йорке меня никто не ждет. 31 декабря. 22:43. Нью-Йорк. Джаред. Шеннон невыносимая истеричная принцесса. Я мечтал выбросить его с самолета, готов был даже поменяться местами и сесть рядом с орущим младенцем и его отмороженной мамашей. Святое гуакамоле, а поездка в такси до отеля чего стоит? Брат ныл о том, что с ним случится, если Райли его окончательно бросит. Чертов мазохист! В любом случае, на этом приключения не закончились. Шеннон боялся звонить Райли, поэтому общались мы с ней весьма забавно - ей звонил Терри, потом пересказывал все мне, а я докладывал Шеннону. Со стороны можно подумать что мы глупые девицы пубертатного возраста, а не взрослые сорокалетние мужчины, но суть не в этом. Идти в старой одежде на новогоднюю вечеринку - дурной тон даже для таких как мы, поэтому обстоятельства вынудили нас посетить Блумингдейлз. Не поверите, но Шеннон так и не заткнулся, но этот раз погрузившись в воспоминания о многочисленных походах по магазинам с Райли. Остатки моего хорошего настроения улетучились, кризис снова выглянул из-за угла, вцепившись в меня мертвой хваткой. Вспомнился последний новогодний вечер со Скарлетт, какой я был дурак, когда думал, что можно дважды войти в одну реку, что после первой неудачи мы все равно еще построим нормальные отношения. Ее простое "я так и не смогла полюбить тебя", январь в Нью-Йорке, снег и разбитые мечты, развеянные на морозном ветру. Ладно, Джаред, соберись. Я поправил пиджак, стоя перед огромным зеркалом. Вполне нормальный внешний вид, не считая темных кругов под глазами и недельной щетины. В лифте мы ехали молча, оба в ужасном настроении, раздраженные и ненавидящие окружающий мир. Но в большей степени оба злились на самих себя. Терри совсем недавно стал хозяином пентхауса площадью чуть больше семисот квадратных метров на двадцать третьем этаже отличного дома с Сохо, куда мы были приглашены. Дверь, конечно же, была открыта настежь, нас сразу же оглушила музыка, смех и звон бокалов. Сколько гостей позвал Терри было непросто сосчитать, но я подозревал, что сегодня состоится одна из самых знатных его вечеринок. Пока Шеннон мялся на пороге, собираясь с мыслями, я решил тоже собраться - и направился к бару, где хороший бокал Джонни Уолкера соберет меня, мои мысли, весь мир вокруг воедино. Бармен поставил передо мной виски, я поднял бокал, повернулся, намереваясь найти Шеннона и вот черт, столкнулся с девушкой. Темная жидкость выплеснулась из бокала, едва не испортив ее бежевое платье. Мой взгляд быстро прошелся сначала по ее ногам (коротковаты), попе (не маленькая), талии (вполне нормальная), груди (не впечатляет, даже несмотря на явно хороший лифчик), наконец, я рассмотрел ее лицо. Очень, очень, очень злое лицо. И одновременно - самое прекрасное из всех, что я когда-либо видел. Передо мной стоял ангел. Белокурые локоны, пронзительные голубые глаза и алые губы, полные, чувственные, созданные для поцелуев. В любом случае, ангел быстро превратился в дьявола, стоило девушке открыть рот. - Какого хрена? Глаза открой, мудила! Она еще раз презрительно сощурилась и, взмахнув роскошными волосами, отправилась к лестнице на второй этаж. 31 декабря. 23:35. Нью-Йорк. Райли. Я оказалась втянута в один из самых скучных разговоров о недвижимости в Хемптонсе. Парень напротив, чьи альбомы трижды занимали первые места в Биллборде, уничтожал мой мозг занудной беседой, наивно полагая, что мое молчание - верный признак заинтересованности. Фейт отправилась за новой порцией мартини, надо было последовать за ней, а не торчать на этом дурацком балконе. - Ну так что, детка, поедешь на следующий уикэнд со мной в Хемптонс? В доме как раз закончили ремонт, - вопрос парня застал меня врасплох, кажется, рассматривая панораму ночного города, я совершенно перестала его слушать. - Прости, друг, она никуда не поедет. Я застыла на месте. Кожей ощутила его взгляд, его голос проник внутрь, принося долгожданное тепло. И затем его ладони накрыли мои плечи и все встало на свои места. Разочарованный парень пробормотал что-то насчет бара, скрывшись в толпе. Мы с Шенноном остались вдвоем. Все обиды, которые накопились, внезапно исчезли, уступив место радости, что он здесь, прямо сейчас и со мной. - Ты же знаешь, что я всегда буду только твоим идиотом, - он развернул меня лицом к себе, улыбаясь, - и тебе прийдется много меня прощать. И встречать со мной еще не один Новый год. - Шеннон Лето, я так сильно люблю тебя, что, пожалуй, буду терпеть. Мы целовались на фоне огней небоскребов Манхеттена, под звездным небом, озаренным праздничными салютами, клянусь, ничего прекраснее мне еще не доводилось видеть, чем лицо Шеннона в этот момент. Ни он, ни я не были идеальными, лишенными изъянов и пороков, вопрос состоял только в том, сможем ли мы находить компромиссы. Проведя менее суток без него, я пришла к твердому решению, что чего бы это ни стоило, пойду на любые уступки, лишь бы любимый мужчина оставался всегда рядом. Я буду убирать проклятый кофе. Куплю ему еще миллиард этих чашек, если он будет счастлив. - Райли, - меня окликнула Фейт, протиснувшись на балкон. - О, и ты здесь. - Мы помирились, - поспешила заверить я подругу, ее лицо тот час же переменилось. - Тогда ладно, с Новым годом, - она обняла Шеннона, улыбнувшись. - Еще раз расстроишь Райли - выпущу кишки. Пальцы Шеннона переплелись с моими, тепло его тела защитным коконом закрыло меня от окружающего мира. - Ты опять злая? - спросил у Фейт Шеннон, мне пришлось легонько толкнуть его локтем в бок, намекая, что не нужно развивать эту тему. - Мой жених трахал моего агента, а какой-то крашенный гей чуть не облил мое новое платье! Шеннон, как послушный парень, посочувствовал подруге, заверив, что жизнь еще накажет Роберта за все зло, что он причинил. Фейт его ответ явно понравился. - О вот вы где! - с появлением Джареда на балконе стало немного тесновато. Как в физическом, так и в эмоциональном плане. 31 декабря. 23:50. Нью-Йорк. Фейт. Длинноволосый гей опять толкнул меня. И тут картинка в голове сложилась. Ебаный стыд, это брат Шеннона, мне захотелось стукнуть себя чем-то тяжелым. - Девушка из бара, прости, что я тебя едва не облил, - мужчина извинился искренне и совершенно не понял, почему Райли и Шеннон начали хохотать, как ненормальные. - Какой-то крашенный гей, да? - Заткнись, Шеннон, - я сделала решительный глоток мартини, пытаясь скрыть неловкость. - Меня зовут Фейт. - Джаред, - мужчина пожал мою ладонь, улыбнулся, очевидно считая, что покорил меня своей очаровательностью. Вот только, к сожалению, у него было три недостатка - длинные волосы, странная одежда и наличие пениса. Последний аргумент на данный момент играл ключевую роль, поскольку мужчин я ненавидела в целом. Райли и Шеннон как-то умудрились вытащить к нам еще и Терри Ричардсона, втянув его в оживленную беседу. Мы с Джаредом остались лицом к лицу, не зная, что сказать друг другу. - Не уверен, говорила ли тебе Райли, но я большой поклонник твоих книг, - боже, храни королеву. Это самая дурацкая фраза, чтобы завязать разговор. Джаред начинал раздражать меня с каждой минутой все больше. - Очень приятно это слышать, - поразительно, но он так и не заметил мой сарказм. Пожалуй, нужно тоже похвалить его работу, беда только в том, что я понятия не имела какую музыку он играет или в каких фильмах снимался. Хотя нет. Один помню, такой ужас трудно забыть. - Ты хорошо сыграл того мальчика в Александре. Джаред мой комплимент не оценил. Мы потягивали свои напитки, стараясь не встречаться взглядами. А тем временем начался обратный отсчет до Нового года. Терри побежал к своей девушке, оставив на балконе одну влюбленную пару и двух людей, которые хотели провалиться сквозь землю. Гори в аду, традиция целовать кого-то в последнюю секунду уходящего года. - Десять! - донеслось до нас из комнаты. Райли и Шеннон уже давно будто склеили губы супер-клеем. Джаред улыбнулся, глядя на меня, довольно искренне, кстати, и доброжелательно. Жаль, что он меня бесил. - Три! Он пожал плечами и сделал шаг навстречу мне. Ладно, к черту все. Я решительно положила ладонь на его затылок, притягивая к себе ближе. Наши губы соединились всего на долю секунду, когда все вокруг кричали "один", затем мы отстранились. Не было ни мурашек по телу, ни дрожи в коленях, ни даже ебаных бабочек в животе. Между мной и Джаредом Лето полностью отсутствовала какая-либо химия. 1 января. 00:22. Лос Анджелес. Шеннон. Вечеринка Терри набирала опасные обороты, за долгие годы нашей дружбы, я видел достаточно ярких последствий подобного веселья. Посовещавшись, мы сошлись на мнении, что пора поужинать в каком-то хорошем тихом месте. В Новогоднюю ночь большинство кафе и ресторанов давно были зарезервированы, но Фейт заверила нас, что ее старый друг, шеф-повар одного из лучших заведений города, обязательно найдет столик на четверых. Компания у нас получилась странная - мы с Райли после очередного примирения тонули в нежности друг к другу, но пытались не особо это проявлять, чтобы не смущать Фейт и Джареда, которые почему-то не поладили с первой минуты знакомства. И это учитывая то, что брат с ума сходил от книг Фейт, прочитав каждую по несколько раз. Да что там, он даже пробовался на роль в фильме по ее бестселлеру, но не прошел по типажу. Большего поклонника трудно было представить, кто бы мог подумать, что личная встреча обернется взаимной неприязнью. Дорога по ночному Манхеттену прошла в тишине. Я специально устроился на переднем сидении такси, чтобы Райли села с подругой и не возникло еще большей неловкости. Обычно в таких ситуациях оказывался я - всегда третье колесо рядом с братом и его очередной девушкой. Мы остановились где-то на Парк Авеню, сквозь роскошные дубовые двери прошли в холл ресторана и тут же были встречены улыбающимся итальянцем. - Рикардо! Фейт бросилась на шею мужчине и он закружил ее в своих объятиях. - Bella! Era ora! Мы не виделись целых полгода! - Рикардо звонко расцеловал девушку в обе щеки, отпуская. - Ребята, это Рикардо Вортелли, лучший шеф-повар в мире, - Фейт похлопала мужчину по плечу, отчего он еще больше засиял. - О, моя bella, как всегда преувеличиваешь, - их обмен любезностями уже начинал немного напрягать меня, - я проведу вас к столику. Мы оказались в огромном зале с высокими потолками и массивными люстрами. Все столики были заняты роскошно одетыми людьми, среди которых наша компания явно выделялась. Однако специально для нас подготовили великолепную кабинку в углу. Райли и я сели рядом, напротив нас Фейт и Джаред. Брат снова казался недовольным, но я знал кто тому виной. Уже уходя от Терри, я заметил в толпе Катарину, еще одну модель в жизни Джареда, она изменяла ему с тем парнем, с которым пришла на сегодняшнюю вечеринку. Его состояние мне было понятно, как впрочем и ненависть Фейт к противоположному полу. Из всего этого следовало только одно - ужин будет занятным. - Вы все должны попробовать фирменный стейк Рикардо с тремя видами перца - это божественно, - посоветовала Фейт, открывая меню. Джаред фыркнул, закатив глаза. - Что-то не так? - девушка повернулась к нему. Он покачал головой, лицо все еще отражало крайнюю степень презрения. - Ты имеешь что-то против мяса? О нет, пожалуйста, только молчи, Джаред, умоляю. Райли сжалась, схватив мою ладонь. - А ты из тех, кто ест трупы? - Джаред смотрел на девушку, подперев подбородок. - То есть, если я не съем сегодня кусок мяса, корова чудесным образом оживет и побежит по полю навстречу таким, как ты, хипстерам? В этом твоя логика? - Если такие, как ты, откажутся от куска мяса, корове вообще не прийдется умирать! - О, конечно, еще скажи, что нужно запретить охоту! - Скажу! Нет оружия - нет насилия и убийств! Я закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться и не слышать их перебранку. 1 января. 01:34. Нью-Йорк. Райли. Почему Джаред ведет себя как придурок? Фейт. Я убью этого мудака! Шеннон. Да что с Джаредом происходит вообще? Джаред. Кто-то, объясните, что со мной? Сначала она казалась мне ангелом. Затем дьяволом. Затем я узнал, кто она на самом деле - моя любимая писательница - но и это не спасло ситуацию. Что-то в Фейт Кармайкл доводило меня до точки кипения буквально за считанные секунды. Может быть причина в том, что я представлял ее себе другой, ожидал увидеть нечто более утонченное, более мудрое, ведь писать такие замечательные романы другой человек просто не может. В любом случае, реальность такова - при одном только взгляде на Фейт я бесился. Когда начался обратный отсчет до наступления Нового года, она поцеловала меня, при чем так решительно, дерзко и одновременно бесчувственно. В свое жизни мне довелось целовать очень много, может быть даже слишком много женщин, но такого полного отсутствия каких-либо эмоций я еще ни разу не переживал. Совершенно ничего. Вдобавок ко всему, наши разговоры не клеились, все как-то натянуто и глупо. Появление в поле зрения Катарины с женихом только усугубило мою печаль. Стараясь не думать о бывшей, я даже согласился поехать с ребятами ужинать, хотя на самом деле планировал побег в отель и десятичасовой сон. Но нет, я сидел в такси, рядом Райли и Фейт, Шеннон спереди, молчание настолько тягостное, что хочется выть. В самом ресторане я уже сорвался с катушек. Каждое движение Фейт - красная тряпка, ее слова - вызов, даже ее голос, святая Молли, мне хотелось накричать на нее, заставить, наконец, заткнуться. А потом она начала тираду про вегетарианство и мой мозг отключился. Ссориться с ней оказалось довольно интересно, даже захватывающе, столько страсти, оскорблений, упреков, я давно уже так не увлекался. Нас прервал официант, Фейт громко заказала себе мясо, подчеркнув, чтобы оно обязательно было с кровью, я в такой же манере выбрал вегетарианское ризотто. Шеннон и Райли попытались хоть немного разрядить обстановку за столом, подняв тему отдыха и веселых историй. К сожалению, у меня не было ни малейшего желания общаться с ними, поразительно, но мне хотелось только одного - снова спорить с Фейт. Видеть ее полные гнева глаза, алые губы, сжатые в тонкую нитку, пальцы, отбивающие ритм по столешнице. Блять. Я хотел ее трахнуть. Ужин плавно подошел к завершению. Я извинился и вышел в мужскую комнату, на обратном пути откуда заметил дверь, ведущую во внутренний двор. Сквозь стекло я видел Фейт, она отчаянно пыталась прикурить, но зажигалка не собиралась ей уступать. Не знаю почему, но ноги сами понесли меня к ней. Снова этот взгляд. - Что тебе нужно? - она отшвырнула так и не подкуренную сигарету и попыталась пройти мимо меня, но я не позволил. Руки сами легли ей на плечи, развернув назад, вот она уже в ловушке, прижатая спиной к кирпичной стене, я чувствую жар ее кожи даже сквозь ткань одежды. Мне нужно ее поцеловать еще раз. Я не медлю. И она отвечает. О, как она отвечает! Это нельзя сравнить с тем касанием губ на балконе, это нельзя сравнить ни с чем. Ненависть между нами настолько сильна, что делает все чувства острее, ярче. Мы соревнуемся, сражаемся друг с другом даже в поцелуе, не желая уступать. Но нужно остановиться, сигналит мозг. Ладони Фейт упираются мне в грудь, слегка отталкивая. - Спасибо, - шепчет она, тяжело дыша. Смотрит прямо мне в глаза, ее ярость немного утихла. - Мне это было нужно. Она уходит, а я поднимаю голову вверх и делаю глубокий вдох. Фейт стала для меня отличной встряской, я готов был теперь жить дальше, оставив прошлое в прошлом. ____________________________________ Дорогие и любимые мои читатели, как обычно очень хочу знать ваше мнение по поводу главы! Изначально я планировала написать небольшое отступление, зарисовку о праздновании Нового года перед последней главой фика, но, как видите, меня опять унесло на целых десять страниц ;) Писать от лица Джареда было весело, надеюсь, вам тоже понравится как все получилось! И как вам Фейт? У меня уже очень большие планы относительно продолжения фанфика, тем более что осталась всего одна глава и эпилог у Wrong'а. В любом случае (опять цитирую Джареда) жду ваши отзывы!