Wrong

Райли. Шеннон улетел и жизнь начала постепенно входить в новое русло. Тоска по нему безусловно присутствовала, но в ней не было больше отчаяния, скорее появилось спокойствие и уверенность в том, что все будет в итоге хорошо, нужно лишь подождать немного, перетерпеть, закрыть глаза и уснуть. А когда проснусь - Шеннон будет рядом. В наших отношениях стало меньше страсти, но знаете, это совсем не плохо, ведь ее место заняла нежность. Я была рада тому, как все развивалось, удивлена в большей степени, но и рада тоже. После той ночи в опере я не снимала с шеи его подарок, магическим образом этот кулон делал меня ближе к любимому, словно я носила на себе частичку его. Бриллианты блестели на каждой грани треугольника под теплым утренним солнцем. Когда Терри увидел меня через пару дней после отъезда Шеннона, он поздравил со вступлением в ряды Эшелона. Что бы это ни значило, я находилась в таком влюбленном состоянии, что вступила бы и в коммунистическую партию, если бы любимый настоял. Хотя нет, отец, убежденный демократ, меня бы за это убил. Но суть ясна, думаю. Под тринадцатую симфонию Баха я доехала до Голливудских Холмов, оказавшись в окружении роскошных особняков за высокими десятифутовыми заборами. Тут и там сновали машины с папарацци, которые поджидали утреннего выхода какой-нибудь очередной звезды. Повернув на следующей улице направо, я остановилась возле массивных ворот, скрывающий шестиакровый участок с огромным домом из белого камня в центре. Нажав на кнопку домофона, я ждала, пока охранник проверит номер моей машины и разрешит въезд. Это уже попахивало паранойей, но, учитывая то, какой жестокой всегда была пресса по отношению к моим друзьям, я не имела права их судить. Наконец кованные створки распахнулись и я проехала к одному из гостевых домиков, где располагалась парковка. Ко мне тут же подбежал мальчик, забрал ключи от машины и сообщил, что меня ждут у главного входа. Пробираться к основному зданию - еще одно испытание, слава Богу, я не на каблуках, иначе точно бы упала на неровной дорожке, усыпанной крупным гравием. На пороге меня уже ожидал Канье, держа на руках крошку Норт. Я вручила маленькой принцессе купленную накануне большую куклу, отчего девочка радостно заулыбалась и потянула ко мне крошечные ручки. Спросив разрешения у ее отца, я осторожно взяла Нори на руки. Во мне никогда не было материнского инстинкта, как бы мне не хотелось испытывать умиление при виде младенцев, я скорее была обеспокоена собственным состоянием покоя. Но правильно говорят, что нужно дождаться подходящего мужчину и жизнь сама все поправит. В последнее время я периодически ловила себя на мыслях из серии "что мы будем делать, когда появятся дети" и "каким он будет отцом". Вот и сейчас, прижимая к груди маленькую дочку Канье, я гадала, каким будет наш с Шенноном ребенок. Отлично, Райли, только что ты размазала свои принципы об стенку, превратившись в ослепленную любовью глупую женщину. - Райли, привет, дорогая! - Ким, на ходу натягивая белый кардиган, спускалась к нам по лестнице со второго этажа. Она расцеловала меня в обе щеки и забрала к себе Нори. - Простите, но кое-кому пора подкрепиться! Мы с Канье прошли на просторную веранду и расположились в уютных плетеных креслах. - Слышал, у тебя все отлично с Шенном, - мужчина налил мне зеленый чай. Неужели передо мной сейчас тот самый Канье, с которым я когда-то переживала сотни унизительных моментов дикой клубной жизни? Забавно, как людей меняет любовь. Он добивался Ким не один год, а стоило ей сказать "да", как он развернул свою прежнюю жизнь на 180 градусов, превратившись в идеального мужа и отца. - После Нового года я еду с ним в тур, буду снимать концертные выступления, - похвасталась я, пробуя невероятно вкусное миндальное печенье. - Звучит как начало семейного бизнеса, - мужчина усмехнулся, - хороший кулон, кстати, не нужно благодарить! Надеюсь тебе и платье понравилось! - А ты тут при чем? - я непонимающе уставилась на друга, так и не дожевав печенье. - Когда Шеннон позвонил мне и попросил помочь выбрать тебе наряд для похода в оперу, я думал он обкурился. Или еще чего похуже, но, - Канье пожал плечами, - как оказалось, он чертов романтик, вкуса конечно не хватает, иначе ты бы сейчас носила на шее нечто из желтого золота размером с эту чашку. Вот тут Канье был прав. Оказывается, за моей спиной они очень даже неплохо все спланировали, нужно сегодня обязательно сообщить Шеннону, что его тайна раскрыта. - Вот, что я тебе скажу, Райли, - Канье наклонился ближе и понизил голос, - оставь все свое дерьмо в прошлом и не вздумай оттолкнуть этого парня. Такая любовь бывает редко, поверь. Я верила. Шеннон. Блять, она что, нарочно? Журналистка устроилась на диване между мной и Джаредом, но почему-то так, что практически сидела на моих коленях. Когда она хохотала над очередной шуткой брата, ее голова откидывалась назад и волосы касались моего лица. Ее шампунь пах мятой, а не персиком, как у Райли, меня это начинала раздражать. Отодвинуться от нее было уж очень некрасиво, к тому же я крутой мужчина, мне не положено шарахаться от симпатичных девушек только потому, что дома ждет любимая. Да-да, Шеннон, убеждай себя в этом дальше. Да что же это такое, журналистка опять повернулась ко мне, практически ткнув микрофоном в нос, ее рука при этом легла на мое колено, грозясь подняться выше. - Шеннон, расскажите теперь и вы, - девушка улыбалась так широко и неискренне, что мне хотелось сбежать, - где вы черпаете вдохновение? Ну вот что мне ей сказать? На меня смотрят сейчас сотни людей, в основном это наши поклонники, едва достигшие совершеннолетия, рассказывать им о том, какой я счастливый в моногамных отношениях старичок глупо. Дети хотят видеть меня желанным, им нужен рок-н-ролл и свобода, а не мои рассуждения на тему "как круто просыпаться рядом с любимой". Они, черт возьми, платят деньги, я не могу их разочаровать. - В свободе конечно, - я позволил себе прикоснуться к ее волосам, накрутив на палец светлый локон. Девушка заметно оживилась, подмигнула, но отвернулась к Джареду. Рука ее при этом осталась на моем колене. Меня больше никто не трогал с вопросами и через полчаса бреда из серии "так почему вы все-таки "30 секунд до Марса"?" интервью закончилось. Оператор выключил камеру, но журналистка и не думала собираться на выход, вместо этого она обратила на меня взгляд своих темно-синих глаз, малиновые губы растянулись в улыбке, а острые ногти даже сквозь ткань джинсов царапали кожу моего бедра. - У меня есть еще несколько вопросов. - Слушай, милая, - я не помнил как ее звали, это по сути было и не важно. - Кайла, меня зовут Кайла, - девушка даже не обиделась. - Ладно, Кайла, мне пора, - я попытался подняться на ноги, но она меня задержала, схватив за руку. Ну и хватка у нее. - Можно всего одну фотографию? Нужно быть вежливым, она любит твою музыку, Шеннон, удели ей еще пару секунд и засунь подальше желание сбежать. Я кивнул, Кайла достала айфон и переключила камеру на переднюю. Она вытянула руку вперед, ее лицо придвинулось к моему и тут случилось непредвиденное - она впилась губами в мой рот, делая кадр за кадром. Удивленный, я не сразу сообразил, что происходит, но как только мозг обработал информацию - отпрянул от девушки. Кайла ликовала, глядя на мое растерянное выражение лица, а внутри меня шла борьба - устроить сейчас скандал, который возможно положит конец карьере этой дурочки или же подыграть ей и сделать вид, что все нормально. Добрый Шеннон победил, поэтому я подмигнул Кайле, поднялся с диване и быстро удалился из студии. На улице было жутко холодно, но я только радовался ледяному ветру, проникающему сквозь кожаную куртку. Дрожащими руками я достал из кармана пачку сигарет и закурил. Боже, как хорошо. - Она явно не хотела тебя отпускать, - Томо присоединился ко мне, одетый в теплый пуховик и довольно ухмыляющийся. Да, ему классно с кольцом на пальце, ведь никто не будет стараться запихнуть ему в рот свой язык. - Рекомендую рассказать Райли, если ты не хочешь, чтобы она узнала об этом из интернета. Я недоверчиво смотрел на Томо. Моя Райли ни за что не будет смотреть фотографии на сайтах, посвященных группе и лично мне, у нее и так хватает дел в жизни. Но все-таки в словах друга был смысл, я ведь обещал Райли всегда быть честным, думаю нужно и дальше держать слово. "меня только что поцеловала журналистка. это ужасно. я умираю" - отправив сообщение, я стал нетерпеливо вертеть в руках телефон, надеясь, что Райли не затянет с ответом. "иди вымой рот с мылом. ты рок-звезда, все могло быть куда хуже ;)" - глазам не верю! Она не устроила сцену ревности, не накричала на меня, не обиделась - она прислала мне ебаный смайлик! Когда-нибудь я женюсь на этой женщине. Райли. Мы с Фейт устроились на патио, которое она сделала на крыше нашего дома. Благодаря тому, что арендатор являлся (впрочем, как подавляющее большинство американского населения) ее поклонником, он разрешил нам поставить на крыше столик, лежаки и даже горшки с цветами. Теперь в выходные солнечные дни мы часто загорали там в компании клубничной Маргариты. На тонком пальце Фейт блестел ужасно пошлый, по моему мнению, пятикаратный бриллиантовый монстр, подаренный ее женихом, наследником одной крупной медиа-империи. Я ненавидела Роберта, но что поделаешь, это выбор подруги, не мой. Белый камень в платиновой оправе смотрелся грубо и безвкусно, Фейт сама это признавала, но расстраивать любимого не хотела. Свадьба была назначена на середину января и ее подготовкой занималась, к огромной радости моей подруги, мама жениха - одна из главных светских львиц Нью-Йорка. Фейт была куда более взволнована выходом новой книги, ожидания критиков и публики оказывали на нее небывалое давление, трудно было конкурировать с успехом ее предыдущих произведений, тем более что многие газеты уже начинали писать статьи из серии "не исчерпан ли талант мисс Кармайкл?". Поэтому сейчас Фейт была еще раздражительнее, чем обычно. - Это ведь не делает меня сталкером? - поинтересовалась я, рассказав подруге о своей новой проблеме. С момента получения сообщения от Шеннона, в котором он говорил, что стал жертвой губ наглой журналистки, меня немного перемкнуло и не в нужную сторону. Пускай я отшутилась тогда, но с тех пор порядок и спокойствие были навсегда нарушены. Внутри появился этот противный зуд, назойливая, словно муха мысль о том, что в следующий раз Шеннон может мне и не сказать. Это привело к моему грехопадению - каждый день я просматривала свежие интервью с группой, обращая особое внимание на поведение своего мужчины, я читала его твиттер, до ужаса скучный и посвященный святому кофеину. Ох да, еще фотографии, мое любопытство и новая мания заставляли просматривать все новые и новые отчеты с каждого концерта и встреч с поклонниками, если не ошибаюсь они называли себя Эшелон. Я скатилась на самое дно и презирала себя за слабости. Работа спасала, но только частично, когда выпадал свободный день, я снова попадала в параноидальный ад. Разум понимал, что если бы Шеннон хотел мне изменить, он бы давным давно это сделал, но когда репутация человека опережает его самого трудно судить трезво. А если учесть как далеко и глубоко в мое сердце он успел проникнуть - на мне можно было смело ставить крест. - Это делает тебя идиоткой, - Фейт решила особо не грузиться и сделала глоток водки прямо из бутылки, забыв про Маргариту на столике между нами. - Черт, Райли, чего ты ждала когда снюхалась с рокером? - Снюхалась? И за такие слова тебе дали Букеровскую премию? - Я-то себя могу оправдать стрессом, - подруга закатила глаза, - но вот ты что делаешь? Сначала ты думала, что у вас роман на одну ночь, потом на неделю, потом ты влюбилась в него, потом еще куча блядских драм, а в итоге что? Ты ждешь, когда он вернется, купит дом в пригороде, покрасит белой краской ебаный забор и сделает ебаную будку для вашего ебаного песика? Он музыкант, Райли, тебе ли не знать какие они люди! Ты можешь либо верить ему и принимать таким, какой он есть, либо расстаться и жить себе счастливой жизнью! Мне не нужен еще один Барт, который загонит тебя на новый уровень депрессии! Трудно было поспорить с Фейт, она слишком хорошо знала меня, людей и, пусть резко и грубо, но говорила правду. Доводов разума хватило всего на пару часов, потом, вернувшись в квартиру, я первым делом открыла ноутбук и проверила, где сейчас находится группа. Набрала в строке поиска интервью и сегодняшнюю дата, палец замер на кнопке "enter", правда ли я безумная? Правда. Поиск сразу выдал мне пятиминутную запись канала MTV, сделав звук погромче, я устроилась на диване, прихватив для моральной поддержки бутылку красного вина. Ребята сидели на красном полукруглом диване - Томо, Джаред, парень и девушка журналисты и Шеннон. Вопросы были в основном типичные, просили рассказать о новом альбоме, о том, скучала ли группа по живым выступлениям и так далее снова и снова. Девушка обращалась в основном к Шеннону, он расслабленно откинулся на спинку дивана, сложив ноги в ужасных ботинках, которые он упорно отказывался выбросить, на небольшой столик. Когда девушка в сотый раз ткнула в него микрофоном, он накрыл ее ладонь своей и слегка отодвинул микрофон от лица. Новый вопрос. Шеннон все еще держит эту шлюху, а теперь я не сомневалась, что она шлюха, за руку. Он улыбается хитрой улыбкой отпетого бабника, глядя на нее поверх темных очков и низким до ужаса интимным голосом что-то отвечает. - Мы знаем, что вы ненавидите вопросы о личной жизни, - начал парень журналист, с опаской глядя на Джареда. Тот усмехнулся и покачал головой, на помощь подоспел Томо, показав оператору свою руку с кольцом. - Да, Томо, мы уже в курсе, - парень засмеялся. - А что у тебя, Шеннон, - перебила своего коллегу девушка, - тебя кто-то ждет в Лос Анджелесе? Шеннон медленно снял очки, сексуально и неторопливо провел языком по губам и слегка прищурился. - Я вечный холостяк. Вот и все. Крышка ноутбука с громким хлопком опустилась вниз, я не могла сидеть на месте и принялась мерить шагами гостиную. Слишком рано ты расслабилась, Райли. Он такой же как и все. Шеннон. Восемнадцать звонков и около тридцати смс. Ее телефон недоступен. Я с отчаянием уже который час гипнотизировал свой айфон, но, кажется, она заблокировала мой номер. После того интервью мы отыграли концерт и вернулись в автобус, где Джаред и Томо сразу устроились на диване играть в новую Halo. Меня все игнорировали. Черт, со мной действительно никто не хотел разговаривать! Сидя в полной растерянности, я проклинал ту минуту, когда запаниковал. Почему обычный вопрос журналистки вызвал у меня такую реакцию? Почему вообще с первой минуты я включил режим альфа-самца, забыв о любимой женщине? Но факт оставался фактом - мне стало страшно и в очередной раз это привело к идиотскому поведению. Браво, Шеннон! Мои глаза встретились с тяжелым осуждающим взглядом Джареда. - Что? - с вызовом крикнул я, вскакивая на ноги. Брат только пожал плечами и отвернулся. - Если хотите мне что-то сказать - говорите! Они с Томо переглянулись и отложили игровые консоли, решая кто будет морально уничтожать меня первым. Без сомнения, Джаред победил. - Что сегодня произошло? - вопрос был прямой и самое главное - актуальный. Вот только ответа у меня на него было. - Не слишком ли поздно спустя несколько месяцев публичных отношений заявлять каналу MTV, что ты свободен? Черт, если ты хотел порвать с Райли, мог бы сделать это не как последний мудак! - Шеннон, для имиджа группы, конечно, важно, чтобы все участники дарили надежду поклонницам, но ты зашел слишком далеко. Ты не просто унизил Райли, ты сделал это на всю Америку, - разочарованно произнес Томо, закинув ногу на ногу. - Она не заслужила такого обращения. Вопреки правилам автобусной жизни я закурил и попытался объяснить ребятам свое помутнее разума (а иначе как это назвать?). На самом деле случилось то, что всегда происходило, когда мои отношения с женщиной становились достаточно серьезными. Я делал глупости. Я оступался и все портил. Страх сковывал способность мыслить рационально, выпуская на волю ту темную и неконтролируемую часть меня. Беда в том, что раньше мне не хотелось вырвать сердце из груди в напрасной попытке хоть как-то облегчить агонию. Меня словно сковали свинцовые тиски, не позволяя нормально дышать. В этот раз я не сдамся, не позволю своим ошибкам разрушить то единственное, благодаря чему я стал просыпаться с одной единственной мыслью - я счастлив. - Дай мне свой телефон, - я подошел к брату, но тот сразу спрятал блекберри в карман. - Если она не принимает звонки от тебя, значит не хочет говорить. Разгребай свое дерьмо сам, Шеннон. В этом случае я на стороне Райли. Ладно, не хочет Джаред мне помогать - сам справлюсь. В первую очередь мне нужно срочно связаться с Шейлой. Девушка ответила после первого гудка и подтвердила мои худшие опасения - у нас будет два дня выходных только со следующего понедельника, что значило почти шесть суток между мной и Райли. Мне оставался только один выход - вернуться в Лос Анджелес и на коленях умолять ее простить. Райли. Джаред набрал меня на следующее утро, вырвав из тревожного и тяжелого сна. Глаза, опухшие от слез, едва смогли открыться и прочесть имя на дисплее телефона. Сомневаюсь, что Джаред позволит Шеннону звонить мне со своего номера, но все равно я не ответила. Мне хватило их семейки сполна. "Райли, это не Шеннон. Нужно поговорить" - сообщение пришло спустя несколько секунд после пропущенного вызова. Застонав, я села на кровати, одеяло комком сбилось в ногах, пришлось его скинуть на пол. Глаза опустились ниже и я поняла, что по привычке спала в майке Шеннона. На удивление метким броском удалось отправить ее в открытый шкаф. - Джаред? - я решила на всякий случай удостовериться, что мне звонит именно тот брат Лето, которого я не ненавидела в данный момент. - Ну слава богу, у тебя все хорошо? - его голос звучал ужасно обеспокоенным. Я поморщилась, думаю над ответом. - Все отлично. - Райли, - мужчина на том конце телефона тяжело вздохнул, - я не собираюсь лезть в ваши отношения. Мне нужно было только знать, что с тобой все нормально, ты не отвечала вчера на звонки. - Мне нечего было сказать вам. - Поэтому ты сразу заблокировала номер Шеннона? Я нехотя слезла с кровати и открыла окно, впуская в комнату прохладный утренний воздух. К моему облегчению, Джаред действительно не стал оправдывать и защищать брата. Вместо этого мы обсудили запись будущего концерта, мне нужно было встретиться с техниками VyRT и юристами, а значит побег в Нью-Йорк откладывался до конца следующей недели. Потеряться на шумном Манхеттене, загрузив себя монтажом нового клипа, явно не получится. Разговор завершился тем, что я записала номера телефонов менеджера и главного технического гуру, с которыми необходимо было запланировать встречу на ближайшие дни. Также не помешало бы подумать над приблизительным видением и сценарием концертного фильма. У меня как раз выпало небольшое окно между съемками, а чем сидеть и думать о том, как быть с Шенноном, я лучше погружусь в творческие муки. Отказываться от сотрудничества с группой мне не хотелось, какие бы отношения не сложились с одним небезызвестным ее участником, Джаред рассчитывал на меня, да и работать с ним одно удовольствие. Дни летели незаметно. Стоило мне попасть в офис VyRT и познакомиться с замечательными людьми оттуда, время перестало существовать. Такое количество безумно талантливым, смелых и креативных личностей собралось в одном месте, мы моментально нашли общий язык и пустились в разработку фильма, попутно они рассказывали мне историю своего проекта, показывали технические новинки, все было для меня ново и интересно. Затем мне пришлось проработать детали контракта с юристами и представителями лейбла группы, но тут я позволила говорить своему адвокату. Моя фантазия переживала бурный всплеск, идеи рождались постоянно, одна ярче другой, я только успевала записывать или делать зарисовки. Кажется почти за неделю у меня созрели сотни историй, такого не было уже очень давно. Но в четверг я все-таки сломалась. Фейт долго пыталась меня успокоить, но слезы лились рекой. Тело физически изнывало без Шеннона, без его голоса, без мыслей о нем. И пусть игнорировать его было моим решением, я сама начинала от этого страдать. Ситуация оказалась тупиковая, что мне делать - позвонить ему и сказать, что больше не злюсь? Это глупо. - Фейт, меня уже тошнит от мороженного! - крикнула я, направляясь к двери. Подруга ушла всего десять минут назад, заявив, что я конченная мазохистка, но, похоже, решила вернуться. Я повернула ручку, распахнула дверь и тут же застыла на месте. Оперевшись плечом о косяк, стоял Шеннон. - Можно войти? - я была слишком шокирована, чтобы его остановить. Мужчина медленно и осторожно протиснулся мимо меня, в нерешительности замерев посреди гостиной. - Почему ты здесь? - выдавила я, обходя его, возвращаясь на диван. Передо мной стоял уставший на вид, подавленный и растерянный мужчина с щетиной на лице, волосами, собранными в пучок на затылке, в его глазах отражалось отсутствие сна и тревоги. Так ему и надо. - Я люблю тебя, - Шеннон подошел ближе. Теперь нас разделял только журнальный столик. - Очевидно, ты любишь не одну меня. - Ты ведь знаешь, что это неправда. Ему было больно и это меня еще больше злило. Каждым своим словом я только усиливала его страдания, которые он и не думал скрывать. - Сейчас мы с тобой заключим один важный договор. И больше к этой теме не вернемся, - я указала ему рукой на кресло, куда Шеннон нерешительно уселся. - Повторять не буду, поэтому слушай, пожалуйста, внимательно. Мы оба взрослые люди и знаем, что все в жизни проходит. И когда в твоей жизни не будет места для меня, когда ты захочешь кого-то другого - ты сразу об этом мне скажешь. Именно ты, именно лично, я заслуживаю честности, Шеннон. Я никогда, ни за что не прощу тебе вранья, Бог свидетель, в моей жизни его всегда было достаточно. - Ты мне не надоешь, Райли, вот что меня больше всего пугает, - Шеннон поднялся на ноги и стал напротив меня. Он протянул ко мне руки, поднимая на один уровень с собой. - Я боюсь, что совершив очередную глупость, потеряю тебя. Мне нечего было ему ответить, да и был ли в этом смысл? Наши тела прижимались друг другу, пальцы переплетены, моя голова так удобно устроилась на его груди. Какие бы демоны не разрывали его изнутри, я могла бы с ними справиться, вопрос в том - нужно ли? Между нами восстановилось хрупкое взаимопонимание, но грош ему цена, когда моя только вновь появившаяся способность доверять была убита в зародыше. В ту минуту нас разделяли физически миллиметры, но духовно нас оттолкнуло на расстояние целой вселенной друг от друга. Шеннон. Мы вернулись домой. После морозной Европы, снежных заносов и отмененных рейсов, наш самолет все-таки приземлился в Лос Анджелесе. Я с тоской вспоминал первый раз, когда Райли встречала меня в аэропорту, как она улыбалась, плакала, как целовала жадно и страстно. Сегодня ее не было рядом, она занята работой - простая и действенная отговорка, чтобы не создавать неловких ситуаций. Райли и я оказались в странном состоянии, застряв между безумной любовью и полным непониманием. Слова в большинстве оставались несказанными, намеки, недомолвки - все давило и уничтожало изнутри. Но больше всего меня бесил тот факт, что Райли до сих пор не могла открыться передо мной. Пусть я оступался, но тем не менее, сделал достаточно, чтобы доказать свою искренность перед ней. Она же знала обо мне даже слишком много. Райли не убежала и не стала меня презирать, узнав про героиновый период моей молодости, как я жил в грязной квартире в самом жутком квартале Лос Анджелесе, перестал общаться с семьей, не работал и воровал, чтобы собрать деньги на очередной коричневый пакет счастья. Она слушала про девушку, которую я тогда любил, такую же наркоманку как и я сам. И ей первой я рассказал истинную причину моего звонка Джареду в далеком октябре 1996 года, когда, умирая от ломки, я попросил его о помощи. Я тогда лежал на полу, считая сколько раз повернется ржавый вентилятор над головой. Келли умерла. Мы поссорились, когда она хотела украсть довольно дорогие часы в магазине с хорошей охраной и мне пришлось уйти от нее в тот день. Часы она все-таки забрала, обменяв на дозу, а на утро мне позвонила ее соседка и сообщила, что Келли больше нет. В голове словно повернули тумблер, я увидел все четко и ясно, осознал где и почему оказался, но самое важное - во мне появилось желание жить и вырваться из ада, в который сам себя загнал. Наркотики плотно появились в моей жизни после переезда брата в Лос Анджелес. Оставшись в одиночестве, без лучшего друга, я болтался по улицам, зависая не с теми людьми и пробуя все новые и новые виды "разгрузки ума". Потом я отправился следом за Джаредом покорять большой город, затея с треском провалилась и меня начало поглощать отчаяние и депрессия. Келли подошла ко мне в дешевом баре, следующие три года в памяти слабо отложились, слившись в бесконечную смену состояний эйфории, разочарования и любви. А потом до меня дошло, чем заканчиваются все истории наркоманов. Ради Келли мне захотелось выкарабкаться, доказать всем, что я могу это, я могу быть лучше, могу вернуться к музыке, искусству и семье. Я рассказывал это Райли, лежа в одиноком гостиничной номере где-то среди туманов Англии, ее голос успокаивал и тьма, которая так часто сгущалась надо мной, уступала свету Райли. Она не боялась ничего из моего прошлого, могла принять настоящее, но в то же время упорно отказывалась смотреть вперед. Мы словно жили здесь и сейчас, завтра не наступит, впереди нас ничего не ждет. Но долго такое не могло продолжаться, я это знал. Как бы сильно я не пытался, как бы не открывался - Райли не впускала меня. Мне не нужны были откровения взамен откровений, однако я был бы рад приоткрыть завесу тайны. Ключи со звоном упали на тумбочку, когда я вошел в ее квартиру. Знакомый запах окутал меня, родной и домашний, в нем теплота и то непередаваемое ощущение, по которому я скучал. Гитара и чемодан остались в прихожей, первым делом я прошел на кухню, где меня ждала записка от Райли, прикрепленная к холодильнику магнитом с нашей совместной фотографией. Этот кадр сделал Терри, словно тысячу лет назад, хотя прошло на самом деле всего несколько месяцев. На снимке я крепко держал ее, широко улыбаясь, Райли вырывалась, ее волосы разметались по плечам, наши лица полны искренности и веселья, и мне вдруг стало грустно. Все идет не так, как я хотел. "Буду в восемь! Постарайся не разгромить квартиру! Люблю." Еще два часа, она где-то в пригороде на съемках клипа Кети Пери, мне не остается ничего, кроме как упасть на диван, включить телевизор и невольно задремать под нудное кулинарное шоу. Пробуждение было райским. Два маленькие теплые ладошки аккуратно расстегивали пуговицы на моей рубашке, провели по голой груди, обвели контуры сосков и опустились ниже, к дорожке темных волос, исчезающей под поясом джинс. Мне стоило немалых усилий держать глаза закрытыми и контролировать дыхание. Райли быстро справилась с пуговицей и молнией, ее пальцы ласкали возбужденный член через тонкую ткань боксеров, я готов был умереть. Низко зарычав, потеряв контроль, я сел на диване и встретился со взглядом любимых карих глаз. Райли сразу оказалась на моих коленях, ее кофта отброшена в сторону, мои губы отчаянно прижимаются к гладкой коже ее шеи, потом ниже, влажные поцелуи на ключице, затем я накрывая губами ее возбужденный сосок, пальцами сжимая второй. Моя рука опустилась дальше и сквозь джинсы я ощущаю ее жар, она горячая, влажная, ждущая меня. Ее губы ищут мои, находят и все теряется, стоит языкам соприкоснуться. Терпение на исходе не только у меня, Райли приподымается, расстегивая джинсы, путается, пытаясь их стащить. Наконец между нами ничего нет, я поглаживаю ее влажных вход, ввожу один палец внутрь и она сладко стонет, откинув голову назад. - Пожалуйста, - она слишком хорошо меня знает. Райли нельзя отказать, сейчас нет времени растягивать удовольствие, впереди еще много дней и ночей. Ее руки сжимают мои плечи, ногти впиваются в кожу, когда я осторожно вхожу в нее, сантиметр за сантиметром, отвыкнув от чувства ее тесноты и огненного жара. Мы двигаемся, неторопливо, но этого катастрофически мало. Райли стягивают резинку с моих волос, ее пальцы сжимают отросшие пряди, она быстро прижимается к моим губам, переходит к шее, черт, она явно намерена оставить шикарный засос. Мои толчки становятся быстрее, хаотичнее, большой палец массирует ее клитор, я хочу, чтобы мы кончили одновременно. Так и происходит. Мокрые и обессиленные, мы видим звезды, сливаясь друг с другом, хватая воздух. - Слава богу, что в следующий тур я еду с тобой, - шепчет Райли, ее лоб прижимается к моему и она целует кончик моего носа. Райли. Понять, что наступил канун Рождества в Лос Анджелесе можно было разве что по гирляндам на магазинах и странным Санта Клаусам, одетым уж слишком тепло для такой погоды. Я уже несколько часов пыталась собраться и уложить вещи в чемодан, но Шеннон упорно меня отвлекал самым чудесным образом - мы лежали на моей огромной кровати и любимый мужчина делал мне массаж ног. Кажется, рай выглядел именно так. Я переключала каналы, пока не нашла по кабельному "Отпуск по обмену", один из лучших праздничных фильмов, но стоило мне задержаться на нем, Шеннон тут же напрягся. - Это Камерон, - в его глазах сквозило презрение. - И что? - я подвинулась ближе к нему, устроившись за его спиной, обнимая руками плечи. - Они с Джаредом были обручены. Вот я дура! И пусть подробностей их личной драмы я не знала, но могла бы и догадаться, что расставание было не самым гладким и безболезненным. Палец быстро нажал на следующую кнопку на пульте, на этот раз судьба подбросила еще одну достойную рождественскую ленту "Реальная любовь". Шеннон откинулся назад и положил голову мне на колени, я задумчиво провела ладонью по его щеке, которую теперь не покрывала ужасно колючая щетина. Почему его лицо не меняется? Мой собственный Бенджамин Баттон. - Не уезжай. Я вздохнула и покачала головой. Где бы я ни была, с кем бы ни была, Рождество оставалось для меня семейным праздником, а поскольку кроме отца у меня больше никого не было - на один день в году я всегда ехала к нему. И самое интересное - в этот день мы с ним никогда не ссорились, все обиды забывались, мы сидели возле камина в его огромном замке в графстве Суррей, пили глинтвейн и слушали старые пластинки. Не смотря на то, что мое детство и юность были далеки от нормальности, на Рождество мы притворялись идеальной семьей, любящей, ценящей друг друга. Несколько лет назад к нам присоединилась Розали, она на удивление неплохо вписалась в нашу традицию. Пору раз я совершала ошибку и привозила с собой очередных мужчин, но ни к чему хорошему это не привело. Поэтому и сейчас я мягко объяснила Шеннону, что ему не стоит лететь со мной в Англию, тем более что их предыдущая встреча с отцом едва не закончилась дракой. - Новый год мы ведь встретим вместе. Произнесла и удивилась, как быстро пролетело время. Мы с Шенноном наслаждались каждой секундой обычной, простой и такой "человеческой" жизни, где не было ни графиков гастролей, ни интервью, премьер клипов, папарацци и ковровых дорожек. Наши дикие субботние вечера - это походы в Seven Eleven за ингредиентами для Карбонары или прогулки по парку недалеко от моего дома. На выходные мы валялись в постели до обеда, просматривая повторы Американской истории ужасов, иногда ездили к Констанс, но чаще просто были вдвоем. Маленький мир, мыльный пузырь сомкнулся вокруг нас, оградив от всего остального. Это была совершенная иллюзия. Утром двадцать четвертого декабря я приземлилась в Лондоне, отец радостно меня обнял, встретив на выходе из терминала, сразу накинув на плечи теплый пуховик. Лучше бы кожаная куртка осталась в Лос Анджелесе, городе вечного лета. И вечного Лето, кстати, тоже. Мы выехали за пределы мегаполиса под проливным дождем, его звук на окном машины успокаивал меня, такой приятный контраст после американской жары. Отец рассказал, что планирует записать новый альбом, если конечно удастся собрать всех участников группы снова вместе, что было далеко не простой задачкой, учитывая то, что его коллеги курсировали между реабилитационными центрами и ночными клубами даже в пятидесятилетнем возрасте. Оказавшись на территории папиного замка, а иначе я назвать этот огромный особняк никак не могла, меня сразу же едва не задушила в объятиях Розали. Когда она начала работать с отцом, я уже отправилась учиться в колледж, поэтому возможности узнать ее не было. О том, что у них отцом начались отношения, мне стало известно спустя несколько лет и, как оказалось, мой изначально негативный настрой к ней был напрасным. Может быть с мамой отец был таким же, мне трудно сказать, воспоминаний о том времени нет, но когда Розали была рядом с ним, он становился спокойным, дикость и агрессия исчезали, все плохие черты характера сглаживались, но что самое главное - я видела любовь в его глазах. Настоящую, искреннюю любовь. Ужин прошел замечательно, повар постарался и приготовил все мои любимые блюда, и даже этот их отвратительный английский пудинг оказался вполне съедобным. Хотя может у меня просто было отличное настроение. Мы с отцом расположились на диване перед камином, в бокалах глинтвейн, в сердце домашний уют и тепло. - Я редко тебе говорю это, Райли, - отец взял мою ладонь в свою руку, - мама бы гордилась тобой. От его слов на глазах выступили слезы, в горле появился огромный ком, как и всякий раз, стоило нам заговорить про маму. Он заметил мою реакцию и притянул ближе к себе, я опустила голову ему на грудь, как не делала уже много лет. - И Шеннон бы ей понравился, - вот это было для меня полной неожиданностью. - Правда. Ты не замечаешь, но со стороны многое в тебе изменилось за последнее время. И если этот сукин сын делает мою дочку счастливой, значит не так уж он и плох. Шеннон. Почему я должен встречать праздники с семьей, если впервые за долгое время у меня появилась девушка? Но нет же, очередное Рождество, я сижу в глупом вязаном свитере со Спанч Бобом на маминой кухне в компании унылого Джареда, меланхоличной Эммы, гиперактивных Дэниэла, Роберта, Джейми, и Шейлы, которая погибала от похмелья. Дело не в том, что мне не нравится проводить праздники с ними, но, черт, Райли бы я был рад вдвое больше. Мама опять не рассчитала количество еды, поэтому пришлось ставить второй стол, чтобы разместить три фунта пюре и два огромных подноса овощной запеканки. Я ощущал себя редкостным неудачником. Брат расстался с "просто Анной", наконец осознав, что с ней не о чем разговаривать, Эмма влюбилась в какого-то техника из VyRT, но боялась ему признаться, парни просто сходили с ума как в любой другой день, мама и Шейла были увлечены обсуждением новой выставки, а мне оставалось только печально жевать спаржу. Алкоголя, кстати, на столе не было, мамин принцип, и от этого становилось только хуже. - Поехал бы лучше с Райли, - Джаред наблюдал за мной, опустив подбородок на скрещенные пальцы. - Она не звала, - прорычал я. Сколько можно было уже меня нервировать? - Они все одинаковые, - кто бы сомневался, что брат снова начнет старую песню. Поразительно, как Джаред из года в год стабильно влюблялся в худых, длинноногих блондинок-моделей, потом расставался с ними и неизменно впадал в двухнедельную депрессию, во время которой называл всех женщин жестокими монстрами и активно занимался самоанализом, выискивая у себя очередные изъяны. Радовало только то, что мама не начала при всех расспрашивать где Райли, иначе мой мозг взорвался бы на сотни маленьких кусочков. С одной стороны я понимал ее желание быть с отцом, которого она и так видела редко, но с другой стороны ведь был я, тоже не совсем посторонний для нее человек. Мы поглощали мамины деликатесы почти до полуночи. В итоге я едва поднялся по лестнице, набрав не менее пяти фунтов за вечер. Тело рухнуло на кровать в гостевой комнате, на часах было без пятнадцати двенадцать. Сочельник. В Лондоне раннее утро, уже можно позвонить Райли. Ее номер был первым в "избранном", я нажал на него и на экране появилась заставка - мы в студии Терри неделю назад, страстно целуемся. Сейчас я бы отдал все, чтобы ощутить вкус ее губ. - Доброе утро, - сонным голосом пробормотала Райли с другого континента. - Разбудил? - А как ты думаешь? - она усмехнулась и зевнула. - С Рождеством, Шеннон. - С Рождеством, детка, - я накинул на себя плед, устраиваясь поудобнее, - я скучаю. - Мы увидимся уже завтра ночью, и с каких пор ты называешь меня детка? - Ты моя детка, детка, детка оу, - поняв, что я начал петь ей хит Джастина Бибера, Райли засмеялась. - Ты обижаешь тонкую душу музыканта. - Я люблю тонкую душу этого музыканта вообще-то. - Только душу? - Шеннон, ты не разведешь меня на секс по телефону, даже не рассчитывай! - Зануда, - простонал я, разочарованный ее отказом. - Я чертовски люблю тебя. Райли. Не бросай меня больше даже на один день! - Я знала, что без меня ты не справишься! К сожалению, я тоже тебя люблю, Шеннон, и даже если ты захочешь - я никуда не уйду. Мы попрощались и я откинулся на подушку, глядя в потолок, молясь, чтобы она говорила правду. _____________________________________ Дорогие читатели, очень жду ваше мнение по поводу главы :) Следующая часть будет маленьким внеплановым отступлением, полным сюрпризов!