Wrong

Шеннон. "Этим утром. Рядом она. И чашка кофе" - Джонни Кэш. Стоило мне наткнуться на эту потрясающую цитату на Инстаграмме, я сразу же сохранил ее к себе в телефон и, не теряя времени, выложил у себя на странице. Пусть все знают, как я разделяю мнение маэстро Кэша, в тайне мечтая, что уже нашел свою Джун. Взгляд остановился на Райли, она сосредоточенно чистила мандарины, для нее это настоящий ритуал - сначала тщательно вымыть, затем убрать кожуру и, наконец, она осторожно снимала тонкую пленку с каждой маленькой дольки. Я не мог не улыбнуться, сам привыкнув поглощать фрукты целиком, особо не задумываясь, но моя Райли состояла из мелочей. Перед ней стояла уже полная тарелка оранжевых долек, но пока она не закончит с остатком - никто не смеет прикасаться к еде. Мой телефон завибрировал, показывая новый имейл. Я поспешно схватил аппарат, боясь, что Райли узнает о моем коварном плане. Дело в том, что последнее время я жил у нее, не то чтобы мне не нравилось это, но двухкомнатная квартира, где элементарно негде было разместить барабанную установку, не слишком хорошо подходила для музыканта. Поэтому уже второго января я обратился к старому приятелю, риэлтору со стажем, с просьбой найти дом, который устроит нас с Райли. И вот перед моими глазами на картинке ожила мечта, идеальный особняк на Голливудских Холмах, два этажа, просторный двор, бассейн, лучшее место, чтобы начать семью. И это еще одна моя тайна от Райли. Впервые в жизни я был точно уверен, что хочу жениться, хочу, чтобы она родила мне минимум двоих детей, которых я буду баловать и любить до потери пульса. Проблема только в том, что изначально мы с Райли преподнесли себя друг другу как противников моногамных отношений, как людей, которым чужды семейные ценности. Она не стремилась надеть кольцо на палец и уж тем более не бредила о малышах, я еще хуже - с таким стилем жизни никак не вязалась семья и обязательства. Вот поэтому сейчас я был растерян и запутан - что делать дальше? Я мечтал переехать в наш собственный дом, который она обставит так, как сама захочет, а меня убедит, что это была моя идея, затем мы сыграем свадьбу где-нибудь на берегу океана, только мы двоем, близкие родственники и друзья, дальше, конечно, свадебное путешествие и можно планировать первого ребенка. Мне уже не двадцать и даже не тридцать, думаю, я достаточно ждал нужного человека, достаточно пробовал и ошибался, чтобы в итоге понять, кто подходит мне идеально. - Что? - спросила Райли, удивленно вскинув брови. Оказывается, последние несколько минут я уставился на ее лицо, отвлекая от процесса очищения мандаринок. - Ой только не начинай снова про то, что мне нужно подружиться с Эммой! Ну вот, помимо того, что Райли всегда могла сделать меня счастливым, она также оставалась единственным человеком, доводившим меня до стадии кипения всего за долю секунды. За неделю до начала тура мы все собрались в Лабе, чтобы обсудить детали, первыми пришли мы с Райли, Джаред и Эмма уже были на месте. Не знаю, с чего начался этот разговор, но, как оказалось, мнения по поводу будущего концертного видео у нашего режиссера-постановщика и продюссера отличались. Кардинально отличались. Драку удалось предотвратить только стараниями брата, с тех пор девочки обходили друг друга стороной, ограничивая общение только приветствиями. - Нет, ну что? - мое молчание разозлило Райли. - Нам послезавтра вылетать, я не хочу портить последние дни дома! Я поднялся со стула, подошел к любимой, поцеловав ее в макушку. Стянул одну дольку мандаринки и, слушая ворчание Райли, отправился в гостиную. Нужно подтвердить покупку дома. Райли. Тридцать дней, пятнадцать городов, двадцать концертов, самые большие арены Европы, и финал - почти сто тысяч человек в Уэмбли. Мне нужно было придумать, как свести все воедино, поскольку еще здесь, в Лос Анджелесе, я поняла, насколько интересна жизнь моих мальчиков. Снимать я начала еще в аэропорту, когда они бесились в ожидании рейса, бросая друг в друга M&M's. Джаред хохочет, прячется от метких попаданий Шеннона за креслами. Люди смотрят на них, как на сумасшедших, вот только им абсолютно наплевать на мнение окружающих. Они - дети, взрослые дети. Ко мне подсел Джейми и протянул пакетик злополучных конфеток. Я выбрала красную, только собиралась проглотить ее, как мне в лоб попал "снаряд". Джейми усмехнулся и забрал у меня из рук камеру, позволяя начать осуществление плана жестокой мести. Не долго думая, я прыгнула на спину Шеннона, едва не повалив его на пол. - Если вы сейчас же не прекратите, я позову охрану, - возмутилась проходившая мимо старушка, пробормотав, что в ее время люди себя так не вели. Мы еще долго не успокоились бы, если бы не объявили посадку на наш рейс. Заняв свои места в самолете, парни опять начали шутить, смеясь на весь салон. А я достала блокнот и начала набрасывать план как лучше совместить концертные видео с бекстейджем, саундчеками и кадрами из обычной жизни группы. Взгляд невольно перешел с чистого листа на Шеннона, сидевшего рядом. Он был одет в кожаные штаны, ужасные ботинки (клянусь, после тура сама же их сожгу!), свитер с индейцем и джинсовую жилетку. Его волосы стали еще длиннее, не такие, конечно, как у Джареда, но все же. В их группе каждого человека можно было сравнить с органом человеческого тела, ведь по сути, 30 seconds to Mars - живой организм, он дышит, ходит, говорит и думает. Джаред, бесспорно, сердце, с него все началось, мимо него не пройдет ни одна мельчайшая деталь, он пульсирует - и группа живет. Иногда он бьется быстро, на грани срыва, а иногда, наоборот, его удары едва слышны, и тогда все тело становится вялым и пассивным. Томо - легкие, благодаря нему группа дышит, его бесконечная энергия, будто воздух, проникает внутрь, наполняя организм силой. Шейла и Эмма, не смотря на мою неприязнь к последней, не менее важные элементы, они - левое и правое полушарие мозга, они отвечают за координацию всех движений, без их внимательности мальчики давно бы уже слетели с катушек. Джейми и Дениэл - руки, остальные мальчики-техники - ноги, при получении соответствующих команд от мозга и сердца они выполняют все необходимые задачи. Но почему-то я на все сто процентов уверена, что самым важным элементом является Шеннон, не потому, что я так сильно его люблю и преувеличиваю значение, вовсе нет. Он - кровь группы, он связывает воедино всех, он знает, как с кем общаться, знает, как погасить волнение или придать сил, Шеннон одновременно находится везде, успевая быть в курсе всей ситуации. Когда Шейла и Эмма злятся из-за проблем в графиком, он тут же их успокаивает, а затем бежит к Джареду, впавшему в депрессию из-за потери любимой шляпы. При этом он успевает посмеяться вместе с Томо над забавным видео с youtubе и не забыть сыграть с Джейми кавер на какую-то дурацкую песню Кети Перри, просто для поддержания формы. - Все нормально? - из водоворота мыслей меня вырвал голос Шеннона. - Все идеально. Шеннон. Я еще никогда этого не делал, и, должен признаться, очень зря. Оказывается, ехать в тур вместе с лучшим другом и братом это одно, но когда рядом еще и любимая - все становится как-то по-особенному. После тяжелого перелета появляются силы на ужин в новом городе, не просто заказанный в номер, а настоящий красивый ужин в ресторане с отличным видом. Утро уже не так сильно раздражает, особенно когда будит не противный звонок телефона, а такие нежные губы Райли на моей шее. - Мы в Лиссабоне, - шепчет она сегодня, продолжая прокладывать дорожку из легких поцелуев от плеча и до татуировки на руке. Я не выдерживаю, поворачиваюсь, оказываясь сверху нее. Райли смеется. Мы идем завтракать в кафе на площади Россио, сколько раз выступал в Португалии, но ни разу еще не путешествовал по столице, не смотрел на восхитительную архитектуру, не пробовал свежий ароматный кофе, который намного вкуснее того, что подавали в отеле. Сегодня отвоевать фотоаппарат удалось мне, Райли еще успеет наснимать и фото и видео ближе к полудню, когда суровая реальность вынудит идти на очередные интервью перед саундтчеком. Кадр за кадром. Она держит белую чашку своими тонкими пальцами с темно-красными ногтями. Она улыбается, закрывая лицо ладонями, смущается, потом выравнивает спину и дерзко смотрит прямо в объектив. Мы в самом центре площади, она кормит голубей хлебными крошками, один из них едва не садится на ее плечо. Мне хочется, чтобы каждый миг сегодняшнего и всех последующих дней навсегда остался в памяти. Так происходило в Лиссабоне, Милане, Москве, Осло и Амстердаме. Будто посреди долгого утомительного тура у меня появилась возможность устраивать себе маленькие каникулы. Благодаря не слишком жестокому графику времени на прогулки по городам оставалось достаточно, иногда к нам присоединялись ребята, но чаще мы просто бродили по улицам вдвоем, впитывая в себя культуры, запахи, вкусы и цвета. Но счастливее всего я был в те минуты, когда прямо посреди концерта взгляд случайно останавливался на Райли, стоявшей за кулисами. Всего одной секунды зрительного контакта хватало, чтобы я начинал играть сильнее, мощнее, вкладывая в каждую песню себя до последней капли. А в финале каждого шоу, когда Джаред собирал на последнюю песню на сцене Эшелон, Райли тоже присоединялась, осторожно протискиваясь сквозь толпу ближе ко мне. Два моих огромных секрета от нее становилось все труднее и труднее скрывать. Утром, лежа рядом или вечером, после концерта обнимая ее, мне так хотелось рассказать все. Но еще слишком рано. Райли. Половина тура позади. Мы прилетели в Берлин, любимый город Джареда и ненавистный для Шеннона. Здесь он познакомился с одной из своих бывших, когда я увидела их фото вместе, то долго пыталась восстановить свою самооценку, убеждая, что именно я, а не она, сейчас нахожусь рядом с ним. И да, мои волосы не такие роскошные, губы не пухлые, а грудь жалкого второго размера. Зато Шеннон меня любит. - А вот здесь я и написал "Hurricane"! - Джаред вошел в холл отеля, делая глубокий вдох. Он развернулся к нам лицом и развел руки в стороны. - Историческое место, друзья! Думаю, для фильма это будет довольно ценная информация, поэтому я продолжала снимать Джареда, рассуждающего о вдохновении и написании новых песен в целом. Он рассказывал о том холодном осеннем дне, когда он закрылся в номере с гитарой, слова сами пришли к нему в голову, навеянные расставанием со Скарлетт (хотя об этом он и не говорил открыто). Мы оставили вещи в своих комнатах и отправились на саундтчек. Расстановка аппаратуры заняла у меня около двух часов, пока Джейми с ребятами проверяли звук. Я поставила камеру в углу сцены, но картинка почему-то не выводилась, вот черт, прийдется лезть под тумбу и проверять все ли выходы соединены. Вся в пыли, ругаясь, я выбралась, наконец, наружу и лицом к лицу столкнулась с последним человеком в мире, которого ожидала здесь увидеть. - Андреас? За те семнадцать лет, что мы не виделись, он нисколько не изменился, такой же высокий, широкоплечий с копной непослушных светло-русых кудряшек. Вот только в уголках его пронзительных зеленых глаз появились мелкие морщинки. Мой первый парень, первый мужчина, первая влюбленность и первое разбитое сердце. Андреас был барабанщиком подающей надежды группы, которая выиграла возможность выступать на разогреве перед концертами отца. - Будь я проклят, Райли фон Дорф! - он обнял меня, окутав пряным запахом одеколона. Все именно так, как я помню, как в тот день, когда он попрощался, обещав позвонить. И не позвонил. С первого взгляда во мне возникло слепое обожание к нему, он воплощал в себе все пороки, известные человечеству, плохой мальчик с хриплым голосом и легким немецким акцентом. Две недели я ходила за ним следом, словно тень, боясь заговорить, а потом он сам сделал первый шаг. Алкоголь, немного травки и вот я уже в его гримерке без одежды, пропустив "конфетно-букетный" период ухаживаний. - Что ты здесь делаешь? - его руки все еще лежали на моих плечах, не отпуская. Мой взгляд уловил Джареда на противоположном конце сцены, но я не обратила внимания. Даже спустя столько лет есть воспоминания, которые невозможно задвинуть в дальний ящик, в жизни каждого обязательно находится человек, встреча с которым напрочь выбивает из колеи. Андреас Миллер был моей запретной темой. - Уже много лет я владею концертным агентством, мы организовали сегодняшнее шоу, - он смотрел на меня сверху вниз, слегка прищурив глаза, черт, из-за него я снова превратилась в глупую маленькую девочку с дрожащими коленками. - А вот что в Берлине забыла ты? Одна его рука продолжала прижимать меня к себе, пока он вел меня вниз со сцены, затем через коридор к служебным помещениям. Я не могла заткнуться, рассказывая о своих достижениях, о фильме, который снимаю для группы, вот только про Шеннона почему-то забыла упомянуть. Поклонение и восхищение Андреасом вновь завладело моим мозгом, отключив способность мыслить здраво. Мы оказались в пустой гримерной, он усадил меня на диван, сам устроился рядом, но на почтительном расстоянии. Андреас улыбался мне той знакомой ленивой улыбкой, которая раньше сводила с ума. Телефон в кармане зазвонил, но я отключила его, даже не глянув на экран. Мы вспоминали прошлое, забавные моменты с тура, пока, наконец, он не затронул тему нашего расставания. - Знаешь, я очень хотел с тобой связаться, - эту фразу я ждала семнадцать лет. Я надеялась на нее, молила о ней, но когда она прозвучала - до меня дошло, что уже слишком поздно. Его слова отрезвили, будто ледяной душ. Передо мной был уже не человек, которого я так сильно любила, а человек, что воспользовался моей неопытностью, чувствами и бросил в итоге одну. Пока я все это осознавала, Андреас наклонился ко мне, стремительно сокращая расстояние между нами. Дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял Шеннон, источая радиоактивный гнев. Шеннон. До концерта оставалось около четырех часов, самое время немного размяться. Я переоделся и направился на сцену. При моем появлении все почему-то притихли, начав оживленно что-то делать, Джаред бегал между микрофонной стойкой и усилителями, изображая активную занятость. Со стороны все казалось абсолютно нормальным, все на месте, звук хороший, на всякий случай я опустил взгляд вниз, проверяя все ли в порядке с моей одеждой. - Все в норме? - я подошел к брату, который старался не смотреть мне в глаза. Вот уж странно, на него не похоже. - Ага, - кивнул он и отвернулся, доставая гитару из чехла. Ладно, не хотите со мной разговаривать - хрен с вами. Я сел на свой стул возле барабанной установки, достал палочки, но потому что-то заставило меня посмотреть вперед, в сторону левого края сцены. Камера есть, оператор на месте, где режиссер? Где Райли? Последний раз мы виделись в гримерке полчаса назад, потом она отправилась настраивать аппаратуру. Может, в туалет вышла? Надеюсь, она хорошо себя чувствует, потому что внутри начинала нарастать тревога. Мне определенно не нравилось ее отсутствие, к тому же странное поведение ребят добавляло причин для волнения. Я достал телефон и набрал ее номер. Сбросила. Сбросила? Вот теперь мне стало не до шуток. - Джаред, где Райли? - брат снова смотрел в пол. - Она ушла, - наконец выдавил он, - с каким-то парнем. И вот с этого момента мозг отключился. Ревность всегда была одним из моих страшных грехов, из-за нее оканчивались многие мои отношения, но не думал, что Райли способна будет дать мне серьезный повод потерять над собой контроль. - Куда она ушла? - пальцы сжались в кулаки, Джаред испуганно посмотрел на меня и показал в сторону коридора. Звук шагов эхом проносился по пустым помещениям, освещенным холодным светом. Из-под одной из дверей в самом конце пробивался свет и слышны были голоса. Мужской и женский. Они смеялись. Дверь с грохотом ударилась об стену, когда я вломился в комнату. Прямо передо мной на диване сидела Райли рядом с каким-то мужчиной, он наклонился к ней поближе, его намерения более чем понятны. - Шеннон? - она вскинула брови, в глазах читался страх. - Кто это? - прорычал я, делая шаг вперед. - Эй, сбавь обороты, - мужчина поднялся на ноги и подошел ко мне, - не разговаривай с ней таким тоном. Ударить его было единственным вариантом. Он будет указывать мне, что делать с моей девушкой? Райли почувствовала приближение беды и в секунду оказалась между нами, слегка оттолкнув назад этого мудака. - Шеннон, угомонись, мы просто разговаривали, - ее попытки оправдаться делали мне только хуже. А тот факт, что рука Райли все еще оставалась на руке мужчины будили во мне желание убить их обоих. Вдох. Нужно взять себя в руки. Я развернулся и выбежал из комнаты. Не знаю, как оказался на улице, закурил, глубоко вдохнул дым и закрыл глаза. С силой ударил ногой по мусорному баку, опрокинув его. Может быть мне больно, не знаю. То чувство, словно все мои ребра сломали одним мощным ударом и через дыру в груди вывернули наружу сердце стало сильнее, чем когда-либо раньше. Как она могла? Неужели она обманывала меня все время? Неужели не любила? Детское желание отомстить, причинить ей такие же страдания, какие она заставила меня чувствовать прямо сейчас, пересилило здравый смысл пойти и поговорить с ней. Я достал телефон, набрал знакомый номер, услышав удивленный голос. - Шеннон? - Привет! Я в Берлине, хочешь увидеться? - Конечно. Райли. Шеннон ушел. Я повернулась к Андреасу, не веря, что оказалась такой идиоткой. Ну вот зачем было ставить любимого мужчину в такое неловкое положение? Дура, Райли, какая ты дура! Ушла неизвестно куда со своим бывшим парнем, сидела рядом с ним на диване, почти что поцеловалась - что мог подумать Шеннон, кроме как то, что я ему изменяю? Боже, зачем я это сделала? - Это что, твой парень? - Андреас снова попытался обнять меня, но я на пару шагов отошла от него. - Был, пока я все не испортила, - я вышла в коридор, пытаясь собраться. Нужно дать ему время остыть, а потом рассказать, что на самом деле произошло. Я обхватила себя руками в попытке унять дрожь, но все напрасно. Через мгновение я снова оказалась в зале, поднялась на сцену и заняла свое место возле камеры и Финна. Джаред с осуждением и подозрением смотрел на меня, но так и не подошел. - Проблемы в раю? - поинтересовался оператор, скрестив руки на груди. Я подняла взгляд на Финна, но ничего не ответила. Не нужно всей группе переживать наши с Шенноном размолвки. Господи, как же я надеюсь, что он немного успокоится и это станет всего лишь мелкой ссорой. Надежды не оправдались, когда Шеннон пулей пролетел мимо меня и устроился за барабанной установкой. Он не смотрел на меня, только сосредоточенно бил по своим тарелкам и барабанам. Ладно, поговорю с ним уже после концерта, чтобы снова все не испортить. Закончив саундтчек ребята отправились отдыхать, у них наступал час тишины, когда всем под страхом жестокой смерти запрещалось входить в их гримерку. Не знаю о чем они говори в это время или что делали, даже от меня Шеннон свято хранил эту тайну. Я терпеливо снимала последние приготовления к концерту. Когда начали потихоньку запускать публику в зал, у меня появилась возможность пойти проветрится. Прохладный вечерний воздух слегка снял нервное напряжение. Я долго стояла на улице, слушая шум машин, голоса прохожих, музыку из находящихся рядом ресторанов и кафе, я молилась о том, чтобы еще не было слишком поздно, чтобы Шеннон меня выслушал, мы посмеялись над глупой ситуаций, он снова назвал бы меня "деткой"...Но нужно быть реалисткой - примирение не будет таким легким. Мне пора было идти назад. Все было готово. Я остановилась возле мониторов, запись должна пройти гладко. Рядом со мной появился Джаред, готовый начать петь традиционную "Birth". - Советую после концерта сразу поговорить с ним, - шепнул он мне. - Шеннон в стрессовых ситуациях склонен к необдуманным поступкам. Я кивнула и обняла мужчину. Шеннон. Я перестал чувствовать руки. После "Up in the air" во мне не осталось ни капли энергии, вышла злость, ревность, раздражение и разочарование по отношению к Райли. Внутри царила пугающая пустота, я не мог понять, что делать дальше. Помимо того, через час у меня уже была назначена встреча. О которой я могу потом жалеть, но это будет потом. Я скрылся за кулисами, не дожидаясь никого из ребят, быстро принял душ, переоделся. В гримерной меня все-таки подловил Томо, удивленно наблюдающий за моими сборами. - Ты куда? - Нужно развеяться, - бросил я, надевая кожаную куртку. Джаред и остальные должны были появиться здесь с минуты на минуту, мне нужно поторопиться, чтобы не встретить никого из них. И уж тем более не встретить Райли. - Едешь в отель? - поинтересовался Томо, открывая бутылку воды. - Не сегодня, - покачал головой я и вышел из гримерки. По коридору почти что бежал, натянув капюшон на голову и надев темные очки. Телефон постоянно вибрировал в кармане, количество пропущенных вызовов от Райли зашкаливало, но мне уже было наплевать. Если я сейчас вернусь - наговорю ей непростительных вещей, которые точно заставят ее меня возненавидеть. Пройдя мимо последних охранников у черного входа, я оказался на шумной улице, где без проблем поймал такси. Раньше мне часто и довольно долго доводилось гостить в Берлине, поэтому некоторые места успели понравиться и даже стать любимыми. Одно из них - бар "Sünde", вроде бы в нем не было ничего особенного - простая мебель из темного дуба, кожаные диваны, но сама атмосфера этого места меня успокаивала. Мой столик всегда был в самом углу, подальше от шума и посторонних взглядов. Я устало опустился на кресло, заказал себе виски, чистый, со льдом - идеальное средство, чтобы остыть. Ее появление я ощутил кожей. Волоски на руках и шее встали дыбом, когда меня окутал знакомый запах ее тяжелого сладкого парфюма. "Полуночный яд", кажется, она так называла его. - Шеннон, - ее ладонь скользнула по моему плечу, она обошла меня и села напротив. Она всегда произносила мое имя по-особенному, с каким-то придыханием, и почему-то говорила скорее "Шаннон", чем "Шеннон". Раньше это сводило меня с ума. - Алена, - улыбнулся я, делая большой глоток виски. Алкоголь обжег горло, принося с собой спокойствие и расслабленность. Наши взгляды с Аленой встретились. В ней мало что поменялось с момента расставания, разве что она еще больше похудела, хотя куда уж больше. Теперь ее грудь особенно непропорционально выглядела по сравнению с тонким телом. Опять же, повторюсь, раньше меня это не волновало. - Я была удивлена тебя слышать, тем более, насколько мне известно, ты теперь встречаешься со знаменитым клипмейкером, - тоже заказав себе виски, она откинулась назад, соблазнительно выставив глубокое декольте и слегка надув губы. Алена Гербер поражала людей своей яркой и неприкрытой сексуальностью, ее красота пленяла любого, улыбка обезоруживала, вот только за внешностью скрывалась далеко не такая ангельская сущность. Она была капризной, мнительной, с постоянными перепадами настроения, найти компромисс для Алены - хуже смерти, возможно, поэтому она мне так и нравилась. - А ты все еще со Свеном? - признаюсь, я думал, что не смогу произнести его имя таким ровным тоном. - Мы расстались месяц назад. Впервые за годы нашего знакомства, Алена действительно выглядела несчастной. После моего вопроса в ее глазах промелькнула боль и обида. Повинуясь минутному порыву, я накрыл ее ладонь своей, ободряюще сжимая. Алена лишь грустно улыбнулась. - Ладно, Шанни, расскажи мне, почему ты так внезапно позвонил? А ведь действительно, что я искал, когда набирал ее номер? Я хотел заставить Райли ревновать? Хотел отомстить ей за непонятную ситуацию с тем парнем? Каждый раз, когда у нас с ней случались проблемы в отношениях, я совершал что-то необдуманное. Пригласить выпить свою бывшую девушку - ошибка, мне это было известно и понятно, но уже слишком поздно. Довольно странно, однако разговор с Аленой протекал вполне мило, даже по-дружески. Именно тогда я осознал, что простил ее за то предательство, за ужасные слова, я отпустил ее из своего сердца и теперь она не имела на меня никакого влияния. Помимо воли, я рассказал ей все о Райли, о том, что у нас идет не так, о своих мечтах и страхах. Алена молча слушала меня, подперев рукой подбородок. - Хочешь правду, Шанни? - я кивнул. - То, что ты мне сейчас описал, те отношения, твое поведение - это ведь не ты. Ради нее ты сломал себя, изменил себя, перестроил и перекроил, но разве так должно быть? Как бы сильно ты ее не любил, но тебе нужно оставаться самим собой, а не превращаться в комнатного песика, прыгающего на задних лапках перед хозяйкой. Где ты, Шанни? Где ТЫ, а не тот мужчина, который нужен Райли? - Брось, я не менял себя, - начал я, но Алена перебила. - Еще как изменил! В тебе нет огня, раньше в твои глаза было страшно смотреть - каждый раз я думала, что сгорю, а сейчас ты потух. Если твоей девушке нужен идеал, пусть ищет его, а если нужен ты - пусть принимает таким, какой ты есть. Черт возьми, неужели ты даже задумывался о том, чтобы отказаться от постоянных туров ради нее? Шанни, твоя музыка - это твоя жизнь, вы неразделимы! - То есть ты хочешь сказать, что я обречен на одиночество из-за музыки? - Я хочу сказать, мой милый, - она протянула обе руки вперед, найдя мои ладони и крепко их сжав, - что нельзя получить все. Это твои слова. Готов ли ты отказать от Шеннона Лето ради девушки? Слова Алены заставили меня глубоко задуматься, но что самое ужасное - она была права. Я хотел бы опровергнуть каждую ее фразу, спорить без конца, в этом все равно не было смысла. За время отношений с Райли я начал забывать, кем являлся на самом деле. Райли. Я провернула ключ в замке гримерной, заперев дверь. На диване сидели Томо и Джаред, изо всех сил пытаясь игнорировать меня. - Вы не выйдете отсюда, пока не скажете мне, где Шеннон, - получилось довольно грозно. Джаред даже удивился, присвистнув. - Ладно, я расскажу вам почему он распсиховался. Я ушла поговорить со своим хорошим другом, которого не видела много лет, но Шеннон неправильно все понял. И дальше его поведение стало неадекватным. - Райли, молчи, пожалуйста. Главное правило братьев - не влезать между братом и девушкой, - Джаред вздохнул и начал грызть яблоко, - попробуй, очень вкусно! - Отстань от меня с этим яблоком! Ребята, где он? - я села перед ними на кресло, отчаяние в моем голосе было уже слишком ощутимо. - Шеннон не мой брат, поэтому на меня правило не распространяется, - Томо решил сжалиться надо мной, - три года назад Шеннон встречался с Аленой Гербер, немецкой журналисткой. У нас был концерт в Берлине, мы приехали немного раньше, чем рассчитывали, Шеннон сразу же отправился к ней домой, где и застал ее с каким-то спортсменом. Ты знаешь, характер у нашего друга далеко не ангельский, он вообще слетел с катушек после той истории, мы полгода возвращали его в нормальное состояние, хотя забыть подобное предательство не думаю, что возможно. Короче, у Шеннона с тех пор обостренное чувство ревности, а твое поведение, да еще к тому же и в его ненавистном городе, только подлило масла в огонь. Я закрыла ладонями лицо. Почему он мне никогда не рассказывал о причине своего расставания с Аленой? Я знала, что история болезненная, но если бы он только мне сказал...Нет смысла гадать, что могло бы быть, время не получится вернуть назад. - Он в баре "Sünde", - сказал Джаред, - это его любимое место. - Спасибо, - мой шепот был едва слышен. - Только Райли, - Джаред остановил меня возле двери, - постарайся его понять. Я не знала, что имел в виду Джаред. Но его слова преследовали меня всю дорогу от зала до бара, через бурлящий жизнью центр города. Я протянула десять евро таксисту и вышла из машины перед старым двухэтажным домом. Вывеска горела зеленым неоновым светом, с улицы этот бар казался вполне классическим заведением, ничего особенного. Я вошла внутрь, осматриваясь. Почти все столики оказались заняты, поэтому мне пришлось пройти к барной стойке, возле которой столпилась небольшая очередь. В посмотрела на огромные часы, висящие слева от бара, но затем мой взгляд переместился ниже, к кабинкам, немного спрятанным от всеобщего обозрения. В одной из них сидел Шеннон. Он с нежностью смотрел на какую-то блондинку, она держала обе его ладони в своих руках и что-то оживленно рассказывала. Шеннон слегка наклонил голову, улыбаясь так искренне, что мое сердце защемило. Он освободил правую руку и провел пальцами по щеке девушки. В эту секунду я будто ощутила удар прямо в солнечное сплетение, воздух покинул легкие, я не могла пошевелить ни одной мышцей. Сейчас нельзя было уже придумать невинные оправдания для Шеннона, пространства для фантазии не существовало. Затем он увидел меня. Испуг. Шок. Потрясение. И вот я уже бегу, не разбирая дороги. Вылетаю на улицу, смотрю по сторонам в поисках такси, нахожу желтую машину в нескольких десятках метров, вновь бегу. Водитель что-то спрашивает, я автоматически называю адрес отеля. Смотрю перед собой, но ничего не вижу. Сколько можно игр? Такое чувство, что наша жизнь - партия в теннис. Его подача - удар, мой ответ - удар. Местью мы отвечаем на месть, каждый проступок, ошибка, неверно сказанное слово находит свое отражение. У меня больше нет сил, нет желания бороться, я хочу, чтобы мы просто любили друг друга, а не превращали жизнь в жестокие игры. Не помню, как оказалась в отеле, попала в номер, переоделась в спортивный костюм, позвонила администратору и попросила себе отдельную комнату. Я помню только как складывала ровной стопкой свои вещи на дно чемодана, застегнула молнию, поставила его к двери. Ну уж нет, в этой ситуации я буду взрослой, попрощаюсь с ним, а не сбегу, как трус. Шеннон распахнул дверь через двадцать минут. Он стоял на пороге, пытаясь отдышаться, будто пробежал не одну милю. - Что это? - спросил он, указывая на мои собранные вещи. - Я люблю тебя, Шеннон, - встаю с кровати и делаю шаг ему навстречу, - но это конец. - То есть тебе можно обжиматься с первым встречным, а мне поговорить со старой подругой нельзя? - Между мной и Андреасом ничего не было, ты это прекрасно знаешь. Твоя вспышка ревности беспочвенна, но я ухожу не из-за нее. И не из-за той девушки, с которой ты только что был в баре. Если я задержусь с ним в одной комнате еще на минуту, обязательно начну плакать. Глаза уже предательски щипало, поэтому я быстро прошла мимо него, и выкатила чемодан в коридор. Шеннон не стал меня останавливать, он даже не обернулся, когда за мной захлопнулась дверь. Шеннон. Она вела себя как настоящий профессионал. На следующее утро улыбалась, шутила с ребятами, даже снимала нас всех вместе. Если бы я так хорошо не узнал ее за то короткое время, что мы были вместе, то никогда не поверил бы, что она страдает. Но она страдала. Я не стал останавливать ее в ночь нашего расставания из-за слов Алены, что так прочно засели в голове. Неужели отношения с Райли меня изменили? Неужели так не должно быть? Я настолько сильно запутался, что нуждался в некотором времени спокойствия и тишины. Пожалуй, я получил его сполна. Дни проходили однообразно и вполне сносно, меня пугали только ночи. В темноте и тишине гостиничного номера где-то среди снежной Чехии или холодного Санкт-Петербурга я лежал без сна, наблюдая за танцем теней на потолке. Подушку положил по центру кровати, чтобы так остро не ощущать отсутствие любимого тела Райли рядом. Утром я по привычке проводил рукой слева от себя, но находил пустоту. Меня не будило ее чертыхание, когда в шесть тридцать утра она начинала заниматься йогой, я не бурчал, когда она зависала перед зеркалом, пытаясь найти изъяны в идеальной коже. "Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен" - и я не мог не согласиться с Диккенсом. Расставание с Райли вернуло мне то, по чему я, оказывается, очень даже скучал - я начал снова принадлежать самому себе. Но, с другой стороны, от меня самого осталось теперь ровно на половину меньше. До концерта в Уэмбли оставалось около десяти дней. Мы приехали в Париж. Райли с ребятами пошла гулять по городу, Джаред снова приболел и я решил остаться с ним, пытаясь избежать неловких ситуаций. Я заказал в его номер кучу еды, устроился на диване, когда из спальни появился сонный брат. - Где народ? - прохрипел он, садясь в кресло рядом со мной. - Им срочно нужно увидеть Эйфелеву башню, в такую-то погоду, - я усмехнулся, кивнув в сторону окна, за которым моросил противный холодный дождь. - Может ты мне, наконец-то, расскажешь, что произошло? Я поставил чашку с чаем на стол и закрыл ладонями лицо. Этот разговор назревал уже давно. Решив не медлить, я поведал Джареду про то, как увидел Райли с парнем, как позвонил Алене и пересказал все то, что мы обсуждали с ней в баре. Выражение глаз брата было мне непонятным, вроде он очень сочувствовал мне, но я не мог сказать точно. Джаред потянулся ко мне, очевидно подумав, что утешающие братские объятия это именно то, что мне нужно в данный момент. Я готов был принять их, подался вперед, и тут же брат отвесил мне подзатыльник. - Дурак ты, Шеннон! О, ну это объясняет его непонятное выражение лица. Оказывается, он меня презирает. - С каких пор ты стал слушать мнение окружающих вместо своего сердца? Ты любишь ее, ты хочешь провести с ней всю жизнь, но нет, Алена сказала, что вы плохая пара. На хуй пошли эту свою Алену! Женщина, которая за твоей спиной трахалась с другим не имеет права давать советы! А ты мудак, если послушался ее! Это уже финиш. Я вышел на балкон и прикурил сигарету. Осознание того, что, кажется, я совершил самую большую ошибку в своей жизни пришло внезапно. Но вместе с ним появилось и решение, как все исправить. Я быстро вытащил из кармана телефон и набрал номер. - Крис? Мне нужна Ваша помощь. Райли. Сегодня четырнадцатое февраля. Три события в один день. Сегодня мой день рождения, день Святого Валентина и годовщина смерти мамы. Хотя я забыла еще про концерт в Уэмбли, который мне предстоит снимать вечером и, конечно же, сегодня последний мой день с группой. Последний рядом с Шенноном. Настроение не задалось с самого утра. Единственный человек, который меня поздравил - Фейт, остальные то ли забыли, то ли не знали вообще. К тому, что отец не позвонил, я привыкла, каждый год в этот день он напивался до беспамятства и игнорировал мое существование. Я не могла его ни в чем винить, ведь так, как он любил маму, мне, наверное, не доводилось любить никого. В отеле на завтраке все находились в каком-то пассивном настроении, даже Джейми вяло шутил на тему предстоящего шоу. В итоге я решила не обращать ни на кого внимания и в компании техников отправилась на стадион уже в одиннадцать часов подготавливать все для концерта. Мы установили десять камер, по одной на каждого участника для крупного плана, две плывущие над сценой для обзора в 180 градусов и остальные пять в разных частях стадиона. Я проверила картинку, которую техники вывели на мои мониторы и осталась довольной. С чувством выполненного долга я выбралась на улицу перекурить. На стадионе начали собираться первые фанаты и охране пришлось поставить металлические заграждения, образовавшие коридор от сцены до пульта управления звукорежиссера и моих мониторов. В который раз я отрегулировала камеры, проверила свет под оживленные крики поклонников. Полчаса спустя ко мне начали присоединяться ребята, Джейми и Дениэл проверяли гитары, Кори расставлял барабаны Шеннона. Взглянув на часы, я поняла, что группа должна быть уже на месте. Как бы сильно мне не хотелось забыть про Шеннона, я все равно в кольце охранников протиснулась к сцене и через извилистые коридоры попала в гримерную. Джаред, Шеннон и Томо сидели на диване и что-то оживленно обсуждали, однако при моем появление тут же замолкли. Первым убежал Шеннон, пробормотав что-то о срочном звонке. Пусть мы расстались мирно и все эти дни я исправно носила маску дружелюбия, нам очень тяжело было находиться рядом. - Мне нужно в туалет, - Томо пролетел мимо меня. Мы с Джаредом остались вдвоем. Мужчина задумчиво вертел в руках шляпу. На нем была майка с широкими разрезами для рук, любимые джинсы и кроссовки с треугольниками. - Не хочешь рассказать мне, что здесь происходит? - я присела на край дивана рядом с ним. - Все нормально, просто мы волнуемся перед концертом. Джаред мне врал и я не знала почему. Я молча кивнула, понимая, что правды все равно не добьюсь. Собрав всю волю в кулак и проглотив навернувшиеся на глаза слезы, я пошла назад в огромный зал. Джо, звукорежиссер, протянул мне бутылку пива, но я отказалась. Если сейчас выпью, то вряд ли что-то сможет остановить меня от приближающейся истерики. Слишком много всего было неправильно. Мы не должны были расставаться с Шенноном, нам нужно было просто поговорить, пойти на еще один компромисс, я могла простить его, он переступить через себя. Мы были бы вместе, смеялись бы сейчас, делая дурацкие фотографии на телефон. И он бы поздравил меня с днем рождения, он был бы одним из немногих, кто поддержал меня в этот непростой день. Но правда такова - я стою сейчас посреди многотысячной толпы, передо мной десять мониторов, операторы ждут моих указаний, группа вот-вот готова начать один из самых грандиозных своих концертов. А еще я одна. И мне так больно, что хочется умереть. - Камера четыре, крупный план Джареда, - скомандовала я и шоу началось. - Все, что нам нужно - это любовь, да, друзья? Вы готовы к ночи сюрпризов? - взревел в микрофон Джаред и толпа взорвалась. Я отключила сознание, сосредоточившись только на работе, которая еще никогда не приносила мне такого удовольствия, энергия, наполнившая зал, пульсирующая внутри каждого человека, сводила с ума. Шеннон выкладывался на полную, камера едва могла сфокусироваться на движениях его рук, а Джаред с каждой новой песней отдвал публике частичку себя. Я поймала себя на том, что начала подпевать. Джо усмехнулся и показал мне большой палец. Пусть сегодня и не лучший вечер в моей жизни, пусть мое сердце разбито, но то, что происходило на моих глазах - одно из самых ярких событий за всю историю музыки. Одно только волновало, ребята почему-то не следовали сет-листу, пропустив в середине концерта "Hurricane", что довольно странно. Обычно Джаред берет акустическую гитару и исполняет свой хит на каждом выступлении, но не сегодня. После "Up in the air" парни подошли к краю сцены и поклонились ликующей толпе. - Зря вы думаете, что на сегодня концерт закончен! - Джаред хитро улыбался. - Я обещал вам сюрпризы? - стадион в очередной раз отозвался громкими криками. - Вы не заметили, что я забыл спеть одну очень важную для нас песню? Мне стало не по себе. Это явно шло вразрез с примерным сценарием, который мы составили накануне. - Да-да, Эшелон, я специально решил оставить "Hurricane" напоследок, потому что петь его буду не один! В этот миг все огни на сцене погасли. Заиграли первые аккорды песни, Джареда закружило по сцене. - Куда ты ушла? Куда ты ушла? Куда ты ушла? - шептал в микрофон мужчина и тут позади него в свете софитов появилась фигура. - Стук сердца, стук сердца, мне нужно слышать биение сердца! Канье Уэст, широко улыбаясь поприветствовал довольную публику. Они с Джаредом обнялись и он начал петь припев. Я не могла поверить глазам, каким образом им удалось договориться о совместном выступлении и самое главное - почему я об этом не знала? Хотя Канье звонил мне пару дней назад, он и словом не обмолвился, что планирует приехать в Лондон. - Сколько бы раз я ни умирал, я никогда не забуду. Сколько бы жизней не прожил, я никогда не пожалею! - Как бы мы ни старались, прошлое не стереть, в нашей симфонии слишком много фальшивых нот! Магия. Передо мной на сцене происходило волшебство, весь огромный стадион попал под чары Джареда и Канье, мы все стали заложниками их голосов, их энергии, мы готовы были "убить, чтобы спасти жизнь", каждое сердце каждого человека билось в одном ритме, мы дышали одним воздухом и перенеслись в какой-то отдельный мир, далекий от реальности. С последними аккордами Джаред и Канье поблагодарили публику. Шеннон поднялся со своего стула и спустился вниз к ребятам, забрав микрофон. - Обычно я стараюсь держаться подальше от этой штуки, - Шеннон указал на микрофон в своих руках, усмехнувшись. - В этот особенный для нас вечер мы бы хотели сыграть еще одну, последнюю песню. И меня не будет за барабанами. Я удивленно посмотрела на Финна, но он лишь пожал плечами. - В этом зале находится один очень важный для нас человек, - в этот момент яркие прожекторы ослепили меня. - Райли фон Дорф, она снимала наше выступление весь вечер! Поприветствуйте ее! Тысячи взглядов обратились ко мне, оставалось только робко помахать им рукой, радуясь что из-за света никто не видит мое пунцовое лицо. Поскольку Шеннон не находился за барабанной установкой, грохот тарелок вызвал у всех недоумение. Софиты наконец осветили человека, сидящего на месте барабанщика и я попятилась, едва не сбив штативы. - С днем рождения, Райли! - крикнул мой отец, начав отбивать легкий ритм. - Кристофер фон Дорф сегодня с нами, друзья! - Джаред устроился возле синтезатора и отрегулировал высоту микрофона. Шеннону тем временем принесли акустическую гитару и он занял свое место в центре сцены. - Канье, ты готов? - Всегда, брат! Поздравляю тебя, Райли! - я улыбнулась другу, хотя сомневаюсь, что меня было видно. Думаю, еще немного и я упаду в обморок. Ни отец, ни Канье, ни ребята ничего не говорили мне, спланировав все за моей спиной. - Мы никогда не исполняли эту песню на концертах, но сегодня ведь день сюрпризов, не так ли? - пальцы Джареда опустились на клавиши и зал затих. - То, что не убивает меня, делает только сильнее, - тихо начал Канье и стадион ожил. Вверх взметнулись тысячи маленьких огней фонариков, я смотрела на это и не могла поверить в реальность происходящего. Сейчас на сцене собрались мужчина, которого я до сих пор любила, двое лучших друзей и отец. И все ради меня. - Ты нужна мне прямо сейчас, Райли, ты нужна мне прямо сейчас. Давай потеряемся сегодня, - прошептал в микрофон Шеннон, впервые запев перед публикой. - Мы это сделаем, но всему свое время. Детка, ты делаешь все крепче, лучше, быстрее и сильнее, - Шеннон отложил гитару и направился к краю сцены, пока Канье и Джаред продолжали песню. Он сбежал по ступенькам, в кольце охранников добравшись до меня. - Я люблю тебя, Райли, - по моим щекам катились слезы. Он наклонился и поцеловал меня и, клянусь, в тот момент мы остались совершенно одни во всем мире. Шеннон выпустил меня из объятий и вернулся на сцену. Позади них на экране появились слова "с днем рождения, Райли" и в воздух взмыли сотни фейерверков. Я не могла больше оставаться на месте, Джо понял это, сказал, что проследит за аппаратурой. Так быстро, как только могла, я летела за кулисы, чтобы там встретить самых дорогих мне людей. Ребята еще раз поклонились толпе, свет над сценой погас и они присоединились ко мне. Отец крепко обнял, поцеловав в макушку, а я плакала, не стесняясь никого. Все вместе мы направились к гримерной, но Шеннон придержал меня, увлекая за собой дальше по коридору. Оказавшись в темноте, он прижал меня к стене, не пытаясь поцеловать, просто касаясь моего тела своим. Я шептала слова благодарности, уткнувшись в его широкую грудь и мое сердце готово было разорваться на сотни мелких кусочков от переполнявшего счастья. - Я люблю тебя, Райли, - снова признался он. И пусть я знала, что у нас есть только сегодняшняя ночь, что прощание завтра неизбежно, единственное, что имело значение, были мы с ним. Шеннон. Проснувшись утром, я не обнаружил Райли рядом. Прошлая ночь была незабываемой, истосковавшись друг по другу мы не могли насытиться до самого рассвета, я целовал ее жадно, снова и снова погружаясь в ее тело, я тонул, умирал и воскресал внутри нее. Мы отчаянно шептали признания, тайны, открывали души, будто в последний раз. И действительно это был последний раз. Я понял это в холодном утреннем свете, когда увидел ее вещи в гостиной, а саму Райли, такую хрупкую и тонкую, на балконе. Ее длинные волосы развевались на ветру, если это последний раз, когда я ее вижу, пусть она навсегда останется в моей памяти именно такой - спокойная, прекрасная, моя. Мой план провалился. Она не вернется. - Через сколько твой рейс? - она обернулась на мой голос, грустно улыбнувшись. - Еще три часа. Я подошел к ней ближе, прижимая к себе. Райли послушно обвила руками мою шею. - Почему у меня такое чувство, что мы расстаемся навсегда? - вдыхая запах ее шампуня, я смотрел на панораму серого Лондона. - Как бы сильно я не любила, у меня не получится ждать тебя годами, Шеннон, - наконец произнесла она, отстраняясь, - однако я не ставлю тебя перед выбором - я или музыка. Что бы ты себе не решил раньше, ты можешь получить все. У тебя может быть семья и может быть любимая работа. Но пока ты не станешь к этому готов, я не собираюсь висеть на твоей шее тяжелым грузом. Райли аккуратно высвободилась из моих объятий и вернулась в номер. Я обернулся, увидев ее спину в дверном проеме. - Будь счастлив, - прошептала она, выходя из моей жизни. Я сделал глубокий вдох. Я начну все сначала. Я буду жить дальше. Я буду счастлив. ______________________________________________ Ну что, мои дорогие, как всегда жажду знать ваше мнение! Это была последняя глава фанфика, впереди только эпилог. Также самое время сказать, что я приступаю к продолжению Wrong'a, в скором времени ждите историю про нашего любимого Джареда :)