Орден

Я не могу представить, что может быть страшнее для шестнадцатилетней девочки, чем пережить смерть матери. Наверное, в верхушку чартера неудач могут войти только следующие вещи: пережить изнасилование, забеременеть, или заболеть раком. Все остальное по меркам даже шестнадцатилетних подростков, можно пережить. Мне не повезло дважды. Во-первых, мой отец умер ещё до того, как я появилась на свет. По крайней мере, это была официальная версия. Я не знала своих бабушек и дедушек по отцовской линии, но мама всю жизнь утверждала, что их не было в живых, когда они познакомились с моим отцом, а затем мой отец погиб в автокатастрофе, когда мама была на 32 неделе беременности. Мама, не выдержав этого стресса, родила меня в 34 недели, развив перед этим ужасное давление, и у нее случилась отслойка плаценты. По словам мамы, меня успели достать вовремя, иначе я бы погибла, так же как и мой отец, правда, даже не успев родиться. Во-вторых, моя мама умерла, когда мне исполнилось шестнадцать лет. В чертовом пожаре у меня в доме. В этот день я лишилась матери, своего родного дома, школы, прежней жизни, парня,и вообще всего. Это произошло три дня назад. Я возвращалась домой из школы, разговаривая с парнем по телефону. Был прекрасный, солнечный, мартовский день. Я видела, что в доме горит свет, а машина мамы стоит припаркованная возле дома. Я не успела подойти к дому, как раздался взрыв, и окна повылетали из дома. Бросив телефон на дорогу, я забежала в дом, пытаясь найти маму, но пожар разгорался слишком быстро. Он распространялся и распространялся по всему дому с невероятной скоростью, я пыталась кричать. - МААААМА! - мои жалобные крики о помощи до сих пор раздаются у меня в голове. Я не могла добраться до кухни, балка с потолка упала, преградив мне путь. После я потеряла сознание. Очнулась я спустя несколько часов, лёжа в больничной палате. Яркий больничный свет больно обжигал мне глаза, ко всему моему телу шли трубки. Я пыталась подергаться, и вывернуться от надоедливых капельниц. В голове была каша, все, о чем я могла думать в тот момент, это жива ли моя мама. Я пыталась кричать, но никто не приходил мне на помощь, поэтому все, что мне оставалось, это бессильно плакать. Ко мне подошла медицинская сестра, и покачав головой, она лишь ввела мне какой-то препарат в капельницу. Я почти моментально уснула. Во сне я видела странных людей, которые стояли в длинных плащах и натянутых на голову капюшонах. - Мы должны защищать орден, - сказала одна из женщин, стоявших в красивом, бархатном серебряном плаще. - Она лишь девчонка! - похрипел грубый голос мужчины, стоявшего возле моей головы, в черном бархатном плаще. - Она наследница, - покачав головой, сказала женщина в плаще цвета бургундского вина. Голоса не утихали, я попыталась приподнять голову, чтобы лучше разглядеть эти голоса, которые скользили по моему сознанию. Но лишь проваливалась в сон. Мне снилось, как мы с мамой готовим блинчики и ждём в гости бабушку. Она жила в небольшом городке, на побережье, и я всегда любила проводить у нее летние каникулы. Но мы с мамой жили в большом городе, где пытались строить свою жизнь. У мамы была карьера в галерее, где она выставляла свои картины, а я ходила в частную школу. И несмотря на то, что наше состояние было сильно меньше, чем у большинства моих одноклассников, я никогда не чувствовала себя белой вороной. Меня хорошо принимали в коллективе, у меня были друзья, у меня был парень. - МАМА!, - кричало мое сознание. Я слышала голоса докторов, медицинских сестер, я слышала голос Джеймса, моего парня, который приходил сюда, держал меня за руку, но никак не мог разбудить спящую красавицу. В самом деле, вдруг на меня наложили чары, и теперь я не могу очнуться? Я бреду в своем сознании, заходя во множество комнат, находя в них маму. Она ускользает. Уходит от меня. Она сидит на веранде нашего дома, качаясь на старой, скрипучей качели. - Не убегай от меня, - в моем голосе столько боли. Мне тяжело дышать, мне тяжело двигаться, я не могу бесконечно бежать за ней, я понимаю, что однажды, скорее всего, очень скоро она исчезнет навсегда. - Садись, - говорит мама, приглашая меня сесть рядом с ней на качели. Мы в бабушкином доме, который стоит возле самого океана. Эти качели сделал мой дедушка, ныне уже покойный, когда бабушка была беременна мамой. - Мама, почему ты уходишь, - слезы бесконтрольно текут из моих глаз, я вытираю сопли, и стараюсь держаться. Просто держаться, чтобы не залить слезами весь этот мир грез. - Мое время пришло, - спокойно отвечает она. - Мы же не в дурацком голливудском фильме, мама, - кричу я, - ты не должна отвечать мне столь клишированно! Почему! Почему! Почему! - Ты скоро все узнаешь, - мама смотрит на меня своими голубыми глазами, - ты должна узнать, понимаешь. Ты должна узнать, кто убил меня, и тогда ты всё поймёшь. Я просыпаюсь окончательно. Я сижу в машине, за окном светает, мягкий туман стелется по дороге. За рулём сидит моя бабушка, которая приехала забрать меня из больницы после смерти матери. Я быстро смотрю на календарь, отсчитывая, что с момента взрыва прошло примерно три дня. В моей голове блокируются всяческие воспоминания из больницы, я пытаюсь напрячься, вспомнить и описать бабушке людей, которые стояли в моей палате, но голова раскалывается. Я снова проваливаюсь в глубокий сон.