Гость из прошлого

      Острые лезвия скользили друг о друга, выбивая искры; деревянные ручки хрустели от тяжести ударов, но всё ещё продолжали держаться ради целостности своего хозяина. Кто выигрывал и кто проигрывал дуэль не было понятно: Марионетка хоть и не имел особого опыта размахивать топором, но он держался смело и, можно сказать, учтиво по отношению к своему противнику, не атакуя того в спину; Ванесса же владела небольшим ножиком, как валькирия, наступая на Марио и своим напором подавляя его силы, отчего кукле приходилось в основном защищать себя.       Упорность охранницы в своих ударах и отменная хладнокровность хищницы помогли девушке несколько раз провести своим заточенным наконечником по груди Марионетки, разодрав тому рубашку. В те моменты вера в свои силы покидала Марио, а когда охранница едва не разломила напополам рукоять топора, кукла нервно вдохнула, отпрыгнув подальше от неё. Будь он реальным человеком, эту схватку можно было бы считать проигранной: наверняка бы ранения были достаточно глубокими, чтобы пустить кровь и лишить сил даже взрослого человека, а факт того, что Марионетка так и не смог нанести даже одного удара, подавили бы его морально.       - Как смеешь ты, грязное животное, идти против нас!? – воскликнула Ванесса, взвизгнув в порыве азарта и гнева. Марио заострил взгляд на руке охранницы, удерживающий легкий «тесак», но изредка поглядывал на её запыхавшееся и покрасневшее от усталости лицо, заливавшееся потом. – Мастер столько сделал ради тебя! А ты предал его! – девушка вновь кинулась на Марионетку, замахнулась ножом и ударила в грудную клетку, заслоненную деревянной ручкой топора. Марио не смог откинуть её от себя, уж слишком сильна она была в своих желаниях, потому лишь уперся ступнями в небольшие неровности сцены, не давая той высвободить свой нож.       - Твой «мастер» ничего не дал мне, кроме смерти, - холодно прошипел ей в ответ Марионетка, вжимаясь тонкими пальцами в рукоятку. – Ты не понимаешь, что многое из его слов – простая ложь! Он не собирается тянуть тебя за собой, он просто использует тебя, чтобы вновь стать живым! А после просто убьет тебя или высосет ремнант! Очнись, глупая дева!       - Это твой максимальный уровень оскорблений? – уничижительно спросила девушка. – Ты жалкий врун!       - Я держусь в рамках приличий, всего ничего, - парировал Марионетка. Его нога не смогла более цепляться за тот небольшой выступ сцены и, содрав чуть-чуть покрытия, отъехала назад, едва не растянув его ноги в шпагате. Марио быстро подровнял их, но лишил себя устойчивой позиции. Ванесса, словно танк, стала наступать на него, откатывая к стенке, и в итоге зажала его там. Марионетка был поражен силе этой девушки. Она не была сильной и накаченной, но выдержка и стойкость делали большую работу. Вместо того, чтобы вытаскивать своё застрявшее лезвие, охранница, наоборот, начала его вдавливать сильнее, старательно разламывая ручку на две части. Марионетка слышал хруст и свист находящегося под давлением дерева, но не мог ничего сделать с этим: он не был так силен в своей эндоскелетной форме, как если бы поверх неё находился ещё и экзоскелет.       - «Ничего не дал, кроме смерти» говоришь? – усмехнулась она. – Какой наивный мальчик. Он дал тебе куда больше, чем мне! – её лицо практически вжалось в маску Марионетки, и от такого контакта ему стало очень некомфортно, но отвернуться ему не давали огоньки зеленых глаз, гипнотизировавших разум. – Он дал тебе свои частицы души! Часть себя! А ты не то, что не вернул её первоначальному владельцу, ты ещё посмел использовать её против него! Под пресс бы тебя, да и на помойку! – рычала девушка.       - Если я могу сопротивляться его влиянию, значит он не самый могущественный человек на свете и твои слова не имеют смысла. Как же он не смог понять, что тело с частицей его души не то, что не умерло, так ещё и некоторое время существовало втайне от него? А как не понял, что Джереми уже как несколько месяцев мертв? - саркастично подметил Марио. – Знаешь ли ты такое выражение: «Заставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибет»? Хочешь я тебе покажу наглядный пример?       - Мерзавец! Как ты смеешь унижать его, если сам же сейчас проигрываешь! – вскипала Ванесса. Она продавливала нож всё глубже и глубже, да так, что Марионетка почувствовал его наконечник в своих каркасных ребрах, но толстая ручка всё ещё держалась. Это стало дополнительной мотивацией Марио искать выход из этой, казалось бы, безысходной ситуации.       - Скажи мне, зачем тебе всё это нужно? Что ты хочешь доказать своим мертвым родителям? Что ты хочешь доказать обществу? Что насилие и убийство – это нормальное явление? – недопонимал Марионетка. Он засыпал ту вопросами в надежде, что она, задумавшись, ослабит хватку, но Ванесса, словно змея, не позволяла себе отдохнуть не на секунду, всё сильнее сдавливая робота.       - Ты думаешь, что я вот так возьму и раскрою тебе свою душу!? – воскликнула она в негодовании. Из её ноздрей исходил пар, Ванесса полыхала от разгара внутреннего огня. Будь её лицо ещё на несколько миллиметров ближе, она бы смогла расплавить маску Марио. Кукла не смогла больше терпеть этого ядовитого взгляда и отвернула голову, но это действие лишь усугубило всё. Девушка разъяренно вскрикнула, и Марионетка испуганно встрепенулся. В этом крике слышалась безысходная боль и агония, посылаемая ему как сигнал той части девушки, которая ещё хотела сопротивляться; на веках Ванессы выступили кристально чистые капельки слез, и охранница надрывно прокричала: - Я просила тебя о помощи, но так её и не нашла! Ты остался глух к моим молитвам! А теперь уже поздно! Я выпотрошу твою поганую душу!              Маленькая принцесса бродила по темным уголкам замка. Она казалась такой худой и слабой, утонченной и нежной в этом золотом пышном платье с бантиками и красивой вышивкой, но принцесса шла со своим мечем на перевес и разрубала врагов, попадавшихся на пути.       Маленькие зубастые черные кролики в галстуках-бабочках были везде, они преследовали юную девушку и кусали её, пуская кровь. Принцессе было страшно, но она не собиралась просто так отдавать свою жизнь маленьким назойливым паразитам, заполнившим её поместье. С каждой новой комнатой у девушки рождалась надежда, что - рано или поздно - она выйдет на своих слуг или родителей, что они защитят ту от всех невзгод и подарят спокойный сон и мирные сновидения, но чем дольше она шла, тем темнее становилось в замке и тем больше становилось кроликов. Эти малюсенькие создания сливались со стенками, вылезали из теней и вгрызались в запястья, щиколотки и лицо бедной девушки. Она плакала и кричала, просила о помощи и продолжала идти, так и не получив ответа. Благо слуги, сбежавшие впопыхах отсюда, оставляли по дороге целебные зелья, помогавшие залечить горящие раны и ноющие конечности. Небольшая свеча, горевшая в её руках и стекавшая по ним, обрамляя ладони, гасла, всё больше превращаясь в крупицы старых воспоминаний, следовавшие за принцессой по пятам.       Она пристала к каменной холодной стене и соскользнула вниз, на мраморный пол, апатично вглядываясь в открытое окно. Обычно на ночь они открывались, и девушка романтично вздыхала, вглядываясь в бесконечное прекрасное звездное небо, наблюдала за смещениями и загадывала желания, обращаясь к белоснежному блюдцу Луны, составлявшему ей компанию в позднее время суток. Но эта ночь была одной из самых темных в её жизни, и тянулась она очень долго. Принцессе казалось, что прошли уже недели, месяцы, года, но затянувшаяся ночь так и не поспешила показать ей золотой блеск защитника всех добропорядочных людей.       Девушка обвела взглядом пустующий коридор и безнадежно закрыла глаза в ожидании своей скорой кончины. Она слышала склизкие ползущие звуки; как нечто, словно змея, ползло по коридору в её направлении, но ничего не предпринимала. Её сердце не дрогнуло. «Будь, что будет,» - безучастно пробормотала принцесса.       - Извините, - вдруг раздался голос, такой бархатистый и приятный, что девушка тут же открыла глаза и устремила их на внезапного посетителя. Это был мужчина, чуть выше неё, в черном фраке и цилиндре, скрывавшем в тени его лицо. Только пара любопытных серо-голубых очей сверкали из тьмы. В руке он держал небольшой переносной фонарь, но даже с его помощью принцесса не могла разглядеть ни единого очертания его фигуры. Девушку поражала веселость и расслабленность речей этого человека, но его же это ничуть не смущало, а потому он продолжал: - Вы не знаете, как мне добраться до праздничной залы? Совсем заплутал в этом превосходном строении, даже стыдно признаться!       Принцесса промолчала, обомлевшая от такого бестактного и несвоевременного вопроса. Её же собеседник лишь склонил голову и вопросительно уставился на неё: его определенно задело поведение девушки, но всё же в его взгляде читалась больше наивная задумчивость.       - Боже правый! Неужели на свете осталось так мало аристократов! – восклицал он, размахивая руками в удивлении и горе. – Теперь, чтобы тебе помогли, нужно вставать на колени и умолять об этом, я полагаю? Так с тобой ещё и будут общаться, как с каким-то скотом, не удосужившись даже привстать! – девушка продолжала сохранять молчание, но она поднялась с пола, отряхнулась и поклонилась ему, чуть опустив голову. Этот жест доброй воли понравился мужчине и вновь заводным голосом он прокричал: - Другое дело! Может, вы немая? Тогда я должен извиниться перед вами в полной мере, соответствующей моей бестактности! Полагаю, вы тоже потеряны, как и я. Так давайте продолжать путь вместе! И выкиньте из ваших рук эту растекшуюся массу, бывшую когда-то свечей. Ваши руки слишком нежны, чтобы терпеть горячий воск.       Принцесса задумалась. Её пальцы мяли нежно-телесную свечку, чей фитиль уже давно превратился в тонкий волосок с головы девушки, но упорно продолжал даровать ей огонь. Найти бы какую-нибудь ниточку и подостудить воск – можно сделать вполне себе хорошую свечу и не связываться с незнакомцем, взявшимся из ниоткуда. Но у девушки не было выбора: в любой момент могли приползти те страшные кролики и съесть её, ни оставив ни косточки. Перед девушкой затрепетала надежда и отказываться от спасения было глупо с её стороны; принцесса отряхнулась и подала руку мужчине, и тот с джентельменской элегантностью подхватил её под руку, поведя по темным коридорам.       Пока они шли, незнакомец неустанно говорил, спрашивал юную деву обо всем, что хотел, но так и не получал ответа ни на один из вопросов. Хотя казалось, что ему вовсе и не нужен был собеседник, чтобы вести разговор о чем-либо: ему нужна была сама возможность с кем-то да поговорить, а в обратной связи он и не нуждался. Принцесса сразу придумала ему подходящую кличку: «Балабол». Мужчина то и дело заворачивал в темнейшие коридоры, вопил во всю глотку и смеялся со своих собственных шуток, но, к удивлению, ни одного монстра на дороге так и не попалось.       Чем дольше они шли, тем больше девушка чувствовала, как за ней следят. Будто бы глаза прорастали в каменных стенах; в щелях дверей прятались чудища, жадно оскалившиеся и ждущие свою жертву, которую они заглотят так же быстро, как ни о чем не подозревающий человек откроет эту дверцу; сам воздух пропитался запахом гнили и приторной сладости, скрутившим живот бедной принцессы. Но незнакомца ничего не смущало: он продолжал вести диалог с самим собой, заводя девушку всё дальше и дальше. До неё дошла небольшая неточность в рассказе спутника: мужчина, не нашедший ранее прохода в праздничный зал, слишком просто ориентировался практически в темнейших комнатах и холлах её замка, которые она сама не сильно узнавала, особенно при таком освещении, и её дыхание участилось, обмывая грудь холодным воздухом. Принцесса попыталась высвободить руку из их связки, но тот мгновенно дернул девушку к себе, зажав её руку около груди; девушка стала вырываться из хватки мужчины, кряхтя и сопротивляясь его силе, продолжавшей тянуть ту в глубины комнат, откуда сбежать бы она уже не смогла без своей свечки.       - Куда-то собрались, дорогуша? – сладко протянул мужчина, прижав девушку к стене и заломив руки над головой. Несмотря на старания принцессы, ни один палец не соскользнул с её белой кожи. Незнакомец прильнул к её лицу, едва не коснувшись его, откинул от себя фонарь, пропавший в пучине черноты, и девушка узрела истинное обезображенное лицо её спутника. Оно было всё в черных потеках, с кривой усмешкой и неровными острыми зубами, торчавшими даже из-под сомкнутых губ, а глаза сверкали охотничьим огоньком, присущим голодным акулам. От одного взгляда на него принцессе становилось дурно, её голова кружилась, а ноги подкашивались сами собой; ощущения были такие, словно девушку одурманили злые силы. – Ты думаешь, что ты справишься сама, не так ли? – продолжил он, отпустив принцессу, свалившуюся на пол в бессилии и кашлявшую из-за мерзкого запаха и дымка, растекшегося по полу. – Ты считаешь, что ты достаточно сильна, чтобы носить это? – монстр склонился к ней и вытащил из-за пояса меч. Он тщательно осмотрел его, провел рукой по острому лезвию и усмехнулся: - Вижу герб твоей семьи? Такие вещи – не для детей! – сказало существо, разломив его напополам.       Принцесса не плакала и не боялась. Она боролась за каждую капельку кислорода и не могла себе позволить тратить хоть что-то на бессмысленные эмоции. «Будь, что будет,» - вторила она себе. Существо же продолжало смотреть на неё, но уже не с презрением и насмешкой, а с любопытством и удивлением. Оно склонилось к полу и уставилось в лицо девушки, не способной сжать даже свою руку, но ни страх, ни мольбы о помиловании в её глазах оно так и не узрело.       - А ты не такая хрупкая, как я думал, - признался монстр, подняв её с пола и поставив на ноги. Принцесса дрожала, как лавровый лист на ветру, но она боролась со своей усталостью и неприязнью к этому существу, вглядываясь ему в глаза, хитрые и лукавые. – Эх, ладно! – протянул он, махнув рукой. – Возможно, я поспешил со своими выводами насчёт тебя! – монстр вновь махнул рукой, и в мгновение ока на его лапах красовался чистый починенный меч, который тот протянул ей обратно. Девушка помедлила, но взялась окоченелой рукой рукоять, намереваясь пронзить невиданного монстра, однако мужчина был не менее быстр и успел перехватить лезвие. – Нет, нет, нет! Мы же друзья! Друзей нельзя убивать, - укоризненно покачал тот головой, отодвинув принцессу от себя, которая, сдавшись, убрала меч обратно в ножны. – Считай, это была просто проверка! Небольшой тест твоей силы духа! И смотри-ка, ты справилась! Я бы тебе похлопал, да только ты ещё не совсем со мной, понимаешь? Не коси так глаза, у каждого клана есть свой обряд инициации! Я тоже не вожусь с кем попало!       Девушка сделала шаг назад, недоверчиво взглянув на существо исподлобья. Монстр непонимающе поморгал.       - Почему ты так на меня смотришь? Хочешь сказать, что тебе это неинтересно? Ох, да ладно! – всплеснул он руками. – Ты не можешь быть серьезной! Думаешь, за тобой придут твои родные? Ты и сама должна понимать, что будь здесь хоть кто-то, кроме меня, ты бы его уже нашла! Ты просто боишься признать это себе, но, не волнуйся, я помогу тебе. Твои родные кинули тебя, - мрачно произнес монстр, совсем непохоже на его обыденную манеру речи, - рано или поздно до тебя доберутся эти монстры так же, как они добрались и до меня, - принцесса удивленно округлила глаза, убрав руку с меча. – Почему ты удивляешься этому? Не хочешь ли ты мне сказать, что я ужасно похож на родственника этих свиней? Прошу заметить, у меня есть достоинство! Я никогда не позволю сравнивать себя с бездонными зверями, живущими только ради еды, – откашлявшись, мужчина расслабил плечи и торжественно продолжил: - Тебе некуда идти, не так ли? У тебя никого нет, у тебя нет ни цели, ни желания умирать, так ведь? Но зато у тебя есть я! Я могу разделить с тобой это ненастное бремя! Ты ничего не потеряешь, кроме одного: бессмысленности своего бытия!       Девушка опасливо попятилась назад, и монстр разочарованно вымолвил:       - Я полагаю, тебя смутил мой тест, но я могу поклясться своей честью, что не собираюсь более издеваться над тобой! Ты не такая, как остальные люди, которых я когда-либо встречал на пути. Нет, это было задолго до того, как я стал таким! – уточнил он, заметив оживленность и злость на лице у принцессы. – У меня был друг, ради которого я был готов пойти на всё, но тот в итоге оставил меня без помощи, бросив во тьме одного, - он поник и грустно выдохнул, и принцесса сопереживающе ахнула, но монстр быстро вернулся к своему привычному поведению, с доверием взглянув на неё: - Так что? Ты согласна?       Девушка задумчиво постукивала тонкими ухоженными пальцами по припудренной щеке и поглядывала на подтекавшее лицо монстра. Несмотря на окружающий мрак, пропитанный страхом и мертвым холодом, принцесса не чувствовала ничего, кроме смутных сомнений; её разум был поглощен внешним видом спутника, не казавшимся ей таким пугающим теперь. Хоть мужчина и не походил более на привлекательного статного интеллигента, каких принцесса видела с малых лет, но он ни капельки не растерял своей сноровки и умел очаровать. Даже после попытки завести её в ловушку, монстр не вызывал никаких плохих чувств, интригуя своими словами и маня за собой, как тенек в жаркий день.       Принцесса выпрямилась и протянула ему руку, и монстр, как в первый раз, взял её под свою руку и радостно повел куда-то дальше, а куда конкретно – девушке было всё равно. «Будь, что будет,» - повторила она про себя.       Временами на пути встречались кролики, нападавшие из-за угла на мужчину, и принцесса тут же кидалась защищать своего спутника, и если поначалу он заливался благодарственными речами, то через некоторое время мог даже ударить её за излишнюю невнимательность и легкомысленность. Бил, конечно, несильно: небольшой подзатыльник, ничего такого! Зато девушка сразу начинала понимать, что к чему! И если она раньше находила такое поведение недопустимым и бросала презрительные взгляды, то после начала привыкать: ей не с кем было более проживать свою жизнь, кроме как с экстравагантным монстром. Какая-то часть её сердца говорила, что доверять такому человеку, всё равно, что затягивать вокруг своей шеи петлю, но остальная же часть, рациональная, находила такие методы просто необходимыми в ситуации, когда им обоим угрожает опасность. Через время все неустраивающие вещи просто перестали существовать для принцессы, и она стала беспрекословно выполнять все его приказы и принимать его критику как единственно возможную во всём черном мире. Они блуждали долго и, можно сказать, легко: монстр рассказывал истории из своей жизни, ругался на экономику, политику, своих друзей-предателей, как он их называл, кинувших его на верную смерть и частично упоминал свою непутевую гильдию, оставившую его без попечительства из-за небольшого казуса с разведением лесных зверей. Пускай многие рассказы казались девушке надуманными, они и вправду завораживали её; каждое слово уже не было пустой болтовней для принцессы, оно являлось даром свыше, и когда мужчина делал паузу или заканчивал историю, у девушки перехватывало дыхание, она начинала трясти его и мычать, требуя продолжения, и монстр, ухмыляясь, начинал новый рассказ.       - …таким образом, я обманул цыганку, предсказав ей смерть тем же числом! И что случилось? Я выжил, а она попала под лошадь! Кто бы мог подумать, что судьба – такая забавная дама! – мужчина рассмеялся, и принцесса, прикрыв рот, хихикнула. Это была не первая история с чьей-то смертью в конце, но девушка уже не воротила нос в отвращении, а считала это своеобразным юмором, которому обучал её монстр. Он вытер подступившую слезинку смеха и удовлетворенно выдохнул: - Что за жизнь, скажи мне? Разве кто-то захочет с этим прощаться? Со всеми её неожиданными поворотами, захватывающими приключениями и обожанием народа? Вот ты бы хотела распрощаться с жизнью?       Принцесса стыдливо уложила голову на водянистое плечо мужчины и кивнула. Монстр цокнул языком и сочувствующе произнес:       - Полагаю, ты хотела покончить с собой, пока я тебя не нашел? – неожиданно он лучезарно улыбнулся, а его плечи вздрогнули в смешке. – Зато теперь-то ты сделаешь всё, чтобы остаться в живых, не так ли?       Девушка активно закивала головой, и мужчина довольно оскалился:       - Тогда я тебе помогу сохранить твоё прекрасное личико на долгие годы! – принцесса ошеломленно прикрыла своё лицо руками, залившись краской и любовно вглядываясь в серые глаза мужчины. Она благодарно склонилась перед ним, и тот приказал ей подняться, известив девушку: - Не стоит благодарности! Всё, что тебе нужно сделать, ты сделаешь сама! Ведь твой источник молодости прямо за твоей спиной!       Принцесса обернулась и впервые за долгое время увидела небольшие фигуры черных зайчиков, ползавших, словно улитки, по коридору с понурой головой. Они отличались от других: эти зайчики не нападали на девушку, не принюхивались и не выслеживали свою жертву, а просто болтались из стороны в сторону, жалобно постанывая и завывая, как раненные собаки. Она неуверенно взглянула на своего спутника, но его рядом не оказалось. Принцесса обеспокоенно огляделась по сторонам в поисках монстра, но ничего, кроме бесконечной тьмы и зайцев, так и не обнаружила.       «Ты боишься им навредить? - раздалось у неё над ухом, но, повернувшись к звуку, так и не обнаружила его источник. – Ох, какая же ты добрая и невинная девушка! Эти твари ещё пару недель назад рвали тебя на куски и не жалели, даже когда ты была ранена и истекала кровью! Почему же теперь тебя останавливает стая убогих выводков вселенной? Убей их».       Её пальцы плотно легли на рукоятку меча, лезвие легко проскользило по ножнам и блеснуло мертвым сиянием. Девушка, склонив голову, твердой походкой зашагала к зайчикам, услышавшим стук каблуков. Она ожидала, что существа тут же накинуться на неё с раскрытыми от голода ртами, но те внезапно отпрянули от неё, зашипев и взвизгнув в страхе. Кролики вжимались в углы появившегося из ниоткуда тупика, но принцесса прекрасно понимала, кто ей помогает в данный момент. Занеся руку над одним из них, до девушки донесся тонкий плаксивый голос:       - Прошу!.. Не трогай меня!..       Будто пробудившись от транса, картинка зашумела перед глазами: она мелькала, сменяясь с темных стен замка столь же темными складами, где плакали и отбивались ногами маленькие дети; фигуры зайчиков сменялись лицами малышей, умолявших о пощаде, а костюм принцессы сменялся бело-черной формой охранника с ножом в руках. Что-то говорило ей внутри, кричало о том, что это неправильно, что она не должна губить детские жизни ради себя одной! Но было слишком поздно прислушиваться к голосу сердца. «Будь, что будет,» - пронесся голос монстра в её голове.       - Да, мастер, - изрекла принцесса, окрасив стены и саму себя в красно-алый цвет. Стоны сменялись криками, крики сменялись агонией, а агония сменилась тишиной. Через несколько мгновений в комнате повисла абсолютная мертвая тишина, в которой девушка слышала лишь своё неровное дыхание.       - Когда я впервые тебя нашел, ты была ничем, - подал голос монстр, вновь появившись перед девушкой, провалившейся во тьму. – Ты была маленькой, жалкой… Но теперь ты куда значительней, - мастер звучал иначе: пропала та бархатность и приторность, очаровавшие когда-то девушку, но эти шипящие нотки и сила, которой он обладал, загипнотизировали принцессу, и она встала на колени, приклонившись в уважении. – Ты готова? – спросил он её, и девушка кивнула, поняв всё без лишних слов. Принцесса встала и железной походкой подобралась к одному из мертвых тел, изливавшихся кровью. Девушка нагнулась, сложила руки в подобие корзинки и заполнила её до краев, аккуратно выпив содержимое. Принцесса пошатнулась и хищно улыбнулась, накинувшись и на остальные тела. А мастер лишь бешено оскалился, радостно наблюдая за своей последовательницей, после чего экран видеоигры погас.       Грегори шокировано убрал руки с контроллера и сделал шаг назад, вглядываясь в прощальную надпись: «Продолжение следует…» Мальчик схватился за колотящееся сердце и с опустошенностью на душе обмолвился: «Она… Она поглотила их жизни…»              Марионетка уворачивался от нападков психопатки и старался не использовать свой, почти сломавшийся топор, но Ванесса же такой «доброты» не оценила, действуя и дальше напролом. Она вскрикивала и обвиняла Марио во всех смертных грехах, делая его моральное состояние всё хуже и хуже. Марионетка чувствовал свою вину за то, что обманывал девушку в данный момент, выдавая себя за Джереми, и заставлял думать, что она выливает свою душу тому человеку, кто реально беспокоился за её благосостояние. Не то, чтобы Марио вовсе не было дело до того, как ощущает себя девушка, ставшая маньячкой, некоторое время назад убившей его, пару детей и разгромившей полкомплекса, но роль семейного психолога явно не входила в перечень его услуг.       Ванесса снова нацелила свой удар в грудь Марионетки, и он в очередной раз прикрылся топором, где нож опять же застрял. Девушка рыкнула в разъяренном бешенстве и вновь принялась проталкивать нож к нему навстречу, только на этот раз ручка топора не выдержала, разломившись на две части. Марио вздрогнул, когда до его ушей донесся хруст, и он зажмурил глаза, готовясь к встрече с холодным клинком. Но раздался женский крик, и Марионетка открыл очи. Он держал в руках две части топора, пока перед ним, потирая раненные глаза, лежала девушка и вопила от боли. «Кажется, моё противодействие ослепило её, - усмехнулся Марио, откинув от себя ту часть рукоятки, не имевшую для него никакого прока. – Стоило подумать о таком исходе ранее, но кто же мог предположить, что мои руки продолжат двигаться в сторону её лица, даже потеряв общую прямую, и расцарапают острыми краями?»       - Да как ты посмел! – взревела Ванесса, приподнимаясь с пола. – Ну всё! Ты доигрался!..       - Офицер Ванесса, - остановил её Марионетка, нависнув над ней с укороченным топориком, - знаете такую поговорку: «Клин клином вышибают»?       Девушка, напряженно выдохнув, подняла на него голову и округлила лицо при виде занесенного над ней лезвия.              - Вы были частью ритуала!? – взорвался Грегори. – Она посмела выбрать вас для того, чтобы вы сохранили её лицо «прекрасным и молодым»!              - Другими словами, я хочу сказать, - продолжал Марио, прижав девушку к полу своей ногой. Охранница упиралась, не желая так просто сдаваться, но Марионетка не отступал и не терял равновесия, как бы она не старалась, просто перенося центр тяжести с одной ноги на другую. Кукла понимала, что Ванессе и так больно с порезанными веками и щеками, у неё просто не было сил для собственной защиты после всех её попыток добить бота. Девушка вздрогнула при виде бесчувственной улыбки робота, который надменно закончил: - Последователь одного должен победить последователя другого.              Мальчик занес кулак над монитором игрового автомата. Марионетка замахнулся топором.       Раздался удар. Свет погас.       Она бессильно припала к полу, вздрагивая в конвульсиях и захлебываясь в собственной крови. Её череп был рассечен на две части. Марио встал над ней, присматриваясь к её движениям, и заметил, как быстро огонёк в её глазах сменяется туманностью, потерянностью, будто бы девушка не могла поверить в реальность происходящего. Охранница повернулась к Марионетке, но не прокричала ни одного грозного слова. Ванесса лишь побеждено кивнула своему оппоненту и закрыла глаза, восстанавливая дыхание и вздрагивая от холода. Марио стоял над ней, будто ждал какого-то сигнала, небольшой подсказки свыше, и, дождавшись её, подбежал к будке Ди-Джея, открыл шкафчик с красным крестиком на дверце и вытащил оттуда аптечку. Марионетка повернулся, желая позвать девушку, но на её месте уже никого не было. Марио насторожено осмотрелся вокруг, сделал несколько шагов вглубь сцены и наступил на что-то теплое вязкое: это была лужа крови. Марионетка склонился к полу и увидел отражающую его зеленые очи красную удаляющуюся дорожку, ведущую в технические коридоры. «Вот же шустрая!» - подивился он, кинувшись за ней вслед.       Грегори размозжил экран автомата. Он заискрился, зашипел и загудел, будто ругаясь на мальчика за его поступок. «Это тебе за издевательства надо мной, тварь!» - прокричал парень, отойдя к рычагу и отряхнув болеющую руку. Боль не была так сильна, как его чувства, которые он выплеснул в этом ударе. Только он хотел опустить его вниз, как игровой автомат вспыхнул и взорвался, выдохнув фиолетовый дым из задней панели. Грегори едва успел прикрыться рукой и припасть к земле, когда осколки пролетели над его головой. Свет погас.       «Чудно, можно было не нажимать на рычаги вовсе! – буркнул Грег. – Хотя не факт, что если свет отрубился, то и он тоже». Как назло, раздались новые землетрясения, плитка посыпалась со стен и из огромного тоннеля на стене вылезла подсвеченная изнутри голова Ди-Джея, клацающая зубами. Великан тут же заметил небольшую светлую точку, являвшуюся фонариком Грегори, и злобно рыкнул, начав выбираться из туннеля. Грегори подхватил все свои вещи и себя в том числе и кинулся на выход из склада, то и дело поворачиваясь назад и вопя во всё горло: «Пошла ты, многорукая тварина! Ты и твой «Пицца-Плекс»! Хоть бы ты застрял в какой-нибудь дыре! Кто вообще решил создать такую уродливую фигуру, как ты?» Разъяренный паук на такие оскорбления отвечал очень бурно: Ди-Джей хватал первые попавшиеся автоматы и кидал их в Грега, преграждая тому путь. И хоть жизнь мальчика висела на волоске, он не терял шанса подразнить его ещё сильнее.       Ему было всё равно, виноват ли этот паук в том, что сделала с его друзьями Ванесса, или нет. Грегори хотелось излиться хоть на кого-то. К тому же потеря 80% энергии сказалась на движениях великана: они стали медленнее и менее ловкими, отчего Грег мог несколько раз пробежаться под его ногами, и тот бы ни разу не попал, но проверять свою теорию мальчик не собирался, мало ли что. Ди-Джей был отменным «мальчиком для битья».       Выбежав из коридора, Грегори остановил тяжелый удар, осевший у него в ушах. Обернувшись за спину, тот увидел, как паук развалился, лишившись энергии. Мальчик победоносно кивнул и показал средний палец. «Так тебе и надо! Надеюсь, ты никогда не вылезешь отсюда!»        Грегори бросился бежать со всех ног в сторону зарядной станции, надеясь, что Марионетка уже вернулся, а Чарли и Фредди и не вспомнят про разбитые часы.              Бот вышел из зарядной станции, осмотревшись вокруг. Они оба слышали чей-то тихий плач, но не понимали, откуда он исходит. «Если что, мы телепортируемся, - подбодрила их Чарли, тихо добавив: - если сможем». Они последовали за звуком и вскоре вышли к небольшой вентиляционной решетке, скрывавшей за собой всхлипывания и завывания. Робот аккуратно нагнулся к ней и, ухватившись покрепче, вырвал с петель, заглянув внутрь.       Сжавшись в комочек, в вентиляции сидел Луна, испуганно поглядывая на Фредди. Наверное, до этого он сидел, вжавши голову в колени, и обнимал себя, но резкий хлопок всполошил его, и Месяц отсел подальше, ожидая очередных нападков.       - Кэсседи… - позвала его Чарли.       - Что? Что тебе нужно? – прошипел он в ответ, убравшись подальше в тень. – Ещё одного не хватает в коллекцию Афтонов?       - Почему ты плачешь, Кэс? Ты ранен? – заботливо спросила Шарлотта, устроившись возле отверстия.       - Почему тебя это должно волновать? Я могу плакать по любой причине, я же плакса! – огрызался Кэсседи, незаметно стирая слезы с маски.       - У тебя всегда были причины для этого, потому я никогда и не находила тебя обычным плаксой, - опровергла его Чарли. – К тому же, ты мой друг. Любая проблема может быть решена, если ты поделишься ей со мной!       - А мне казалось, что я тебе противен, - Луна был неприятно раздражен. – «Чарли! Ему нельзя доверять! От него пахнет, как и от него!» Да что твой медведь вообще знает обо мне!? – Кэсседи перешел на крик, отдававшийся эхом по пустым вентиляционным шахтам. – Может, я волнуюсь о тебе больше, чем кто-либо из твоих «новых друзей»! А меня выставляют поехавшим и бесчувственным! Я всего лишь хотел, чтобы ты была вновь со мной на одной стороне! А ты просто взяла и отвергнула меня! И ещё шатаешься по комплексу с Майклом, защищаешь его, да только от чего!..       - Кэсседи, это не Майкл! – вставила Чарли, устало вздохнув. – Это Грегори, он такой же ребенок, как и мы с тобой. Он потерял свою семью и друзей в этом «Пицца-Плексе». Ты же знаешь, я не смогу пройти мимо кого-то, кто нуждается в помощи. Майкл, он… Он сожалеет обо всём, что сделал с тобой, я уверена.       - Это прямо читается в его попытке снова меня прикончить! – сорвавшись на крик, выпалил Кэс.       - Ты же и сам понимаешь, что это не он, - втолковала ему девочка. – Если бы это был он, стал бы ты говорить, что ненавидишь меня и что я никогда больше не буду тебе другом?       - В чем взаимосвязь? Хочешь сказать, что я такой же, как и он? – грустно спросил Месяц.       - Ты тоже искаженный, - понуро кивнула Шарлотта. Луна злобно рыкнул, желая обругать её, но Чарли продолжила, закрыв ему рот: - Я это знаю, ведь у тебя никогда не были часты эти перепады настроений. За месяц мог случиться один-два, но никак не больше! Если ты будешь это отрицать, то тогда ты будешь не очень наблюдателен.       Он задумчиво осмотрел свои руки, словно они никогда не принадлежали ему, а эта маска никогда не была той, чью роль он бы согласился играть. Из глаз покатились слезинки, Месяц зажмурил глаза, подавленно закричав:       - Я просто хочу к семье! Я хочу, чтобы всё было, как раньше, когда у меня был ещё хоть один лучик солнца в этом мире! Но когда я думаю об этом, моя голова начинает болеть, а мысли вылетать из неё, словно я не могу даже мыслить о подобном! Неужели моя судьба – это стать очередной мишенью для издевательств моих родственников!? Ведь плохие дети должны быть наказаны!..       В вентиляции раздался писк. Луна недовольно повернулся в сторону звука, уже готовясь наорать на Чарли за её несвоевременную игривость, но заметил лежащую внизу игрушку, блестящую золотым. Подтянув её поближе, Месяц смог разглядеть в этой золотой кукле Солнышко, радостно улыбавшегося ему и смотрящего счастливыми глазами на своего коллегу. Лицо Луны дрогнуло, выгнувшись в небольшой улыбке.       - Я знаю, что мы с тобой хотим одного и того же, - раздался голос Шарлотты из-за стены. Девочка устроилась так, чтобы тело Фредди не было видно и чтобы она не смущала Кэсседи своим взглядом. – Ты заслуживаешь хорошего конца, как любой другой хороший мальчик! Если бы я могла перемотать время и вновь оказаться живой, то я бы настояла на том, чтобы папа забрал вас к себе, и мы бы могли жить все вчетвером! Я знаю, что ты считаешь Лиззи и Майкла плохими, но у них тоже есть проблемы, над которыми никто не задумывался! Я сожалею, что всё это вытекло в подобную суматоху и хаос. Но я хочу, чтобы ты знал, что на Луне мы видим отраженный свет Солнца, и они необязательно должны считаться противоположностями! Это всё предрассудки и только. Всегда важно то, как ты хочешь видеть себя и как ты хочешь, чтобы тебя видели другие. Но я понимаю, что ты сразу не сможешь считать себя таким, каким я тебя вижу, поэтому я дарю тебе частицу Солнышка! Она будет помогать тебе становиться лучше, если вдруг меня не будет рядом.       - А где ты будешь? – печалился Луна.       - Если я умру от рук дяди, то тогда… Тогда я буду знать, что у тебя есть тот, кто приглядит за тобой! - Надзиратель перевел взгляд от отверстия к кукле и вновь заплакал, прижав её к себе. Эта игрушка во многом отличалась от той, что подарил ему отец. Тот Фредбер был нужен Афтону только для одного: для слежки за своим сыном и для принятия определенных мер в тот момент, когда у мальчика начинались перепады настроения. Это же золотое Солнце было подарено с надеждой на лучшее Кэсседи, с верой в него и его будущее, которое он сможет построить в новом теле. Мальчику грело душу осознание того, что Шарлотта всё ещё считает его своим лучшим другом. «Прости меня,» - прошептали оба, спрятав лицо в мягком добросердечном подарке.       Вдруг в вентиляции послышались быстрые тихие удары, будто кто-то бежал по её запутанным шахтам. Месяц поежился и отодвинулся к выходу, когда увидел белый блик, надвигающийся к нему из-за поворота. Добравшись почти вплотную к Луне, фигура вырисовалась, и надзиратель увидел черного пухлого мишку, несущегося с Faz-часами в лапке.       - Чарли, тут к тебе гость, - опешил Месяц, поджав под себя ноги и позволив пройти мимо него Левше.       - Что? – остановилась на полуслове девочка, но тут же увидела вышедшую игрушку, махавшую ей рукой. – О! Левша! Привет! – Чарли нагнулась за ним и подняла на руки, усадив на ладонь, как на стул. – Погоди-ка, ты что тут делаешь? Разве ты не должен был следить за Майклом и Лиззи?       Медведь кивнул и начал махать руками, сигнализируя о чем-то.       - Эх, ладно, - прервала его Шарлотта. – Если они и сбежали, то недалеко, это явно. Кэсседи, - вновь обратилась к нему Чарли, - ты всё ещё уверен, что хочешь быть на стороне…       - Мне нужно кое-что сказать тебе, - вмешался Кэсседи. В этот момент его голос звучал почти так же, как и при жизни: тонко и апатично. Шарлотта тут же разместилась напротив вентиляционного отверстия с изумленным лицом. – Я не хочу быть без тебя нигде, ведь ты мой лучший друг… Но это не всё. Есть нечто большее, чем просто шайка помощников отца. Я хотел бы тебе рассказать большее, но я чувствую, как он всё сильнее сдавливает свои путы на мне… Чарли тебе нужно пойти…       - Кэс, - одернула его Чарли, - чего бы там не было – мы справимся! Вместе! – девочка протянула свою руку, нежно улыбаясь, и Луна чуть повеселел. Он осторожно протянул свою руку, намереваясь пожать её, но тут же выключился свет. – Кэсседи, ты телепортировался? – испугалась девочка.       - Я думал, что это ты! – в тон ей ответил Кэс. Левша всё продолжал привлекать к себе внимание Шарлотты, и та наконец сдалась.       - Что такое, Левша? Это они?       Мишка покачал головой, протянув девочке часы. Та взяла их, развернула к себе и включила. На экране сразу высветился однобокий диалог Левши и Грегори, где мишка неоднократно посылал сообщения, оставшиеся непрочитанными:       

- Свет отключили во всей локации. Они беспокоятся.

      

- Я слышу, как они кричат и скрежещут когтями по полу.

      

- Мне страшно, я слышал, как они молили о пощаде. Где же вы?

      

- Лотти, их похитили. Почему ты не читаешь?

      

- Я бегу к вам.

      Шарлотта шокировано опустила часы. Она глупо огляделась по сторонам и пробормотала:       - Если же Ванесса и Кэсседи здесь, то кто их похитил?       - Нет! Прошу! Не трогай меня! – вдруг раздались крики из вентиляции и скрип ногтями по металлу.       - Кэсседи! – кинулась к нему Чарли, присев возле вентиляции. В темноте ей не удалось понять причину, по которой Луну кидало из стороны в сторону, но она понимала, что ей попросту не дотянуться до друга, медленно соскальзывающего по стенкам в глубину.       - Левша, придурок! – в страхе ругался Кэсседи. – Зачем ты ему показал дорогу ко мне! Чарли! Найди дорогу вниз! Спаси меня! Спаси остальных! Они тоже там!..       Кэсседи очередным ударом о стенку отбросило вниз, и нечто утащило его обратно по вентиляции в сопровождении криков бедного мальчика.       - Кэсседи! Нет! – ошеломленно прокричала Шарлотта. Она агрессивно подняла на руки мишку и принялась его трясти, вытряхивая информацию: – Левша! Нам надо туда! Ты же сказал, что там остались следы от когтей! Они же явные!? Тогда мы последуем туда!       Чарли всю трясло от злобы, разгараемой внутри неё. Она готова была сейчас разорвать любого, кто встал у неё на пути к возвращению Кэсседи в норму; готова даже пойти на убийство, только бы удостовериться, что с ним всё будет в порядке. Чертов Афтон! Чертов демон!       - Куда последуем? – вдруг раздался голос Грегори, только прибежавшего к Чарли и сейчас восстанавливающего дыхание.       - В недра «Пицца-Плекса», - уверенно ответила девочка, грозно сверкнув белыми глазами. – Кажется, здесь есть куда более интересные загадки.