Гость из прошлого

      — Ладно, давай попробуем снова! — скомандовала девочка, вновь забравшись во Фредди. Он раздраженно-устало вздохнул и устроился поудобнее на своем диване, концентрируясь на цели. — Раз… Два… Три! Выбирай!.. Нет! Снова не туда! Я хотела левую конфету, а не правую! Это невыносимо! С Марионеткой всё было куда проще!       — Извини меня, конечно, но я впервые сталкиваюсь с подобным! Я не могу читать твои мысли! — оправдывался медведь, с рыком разваливаясь на столе.       На нем лежали три конфеты: справа, слева и посередине столика. Задача мишки была простая: указать на ту, которую выбрала Чарли. Это было своего рода испытание на командную работу: она с Марио проделывала такое редко, у них всегда существовала некая ментальная связь, помогавшая кукле сразу понять, на что настроена его хозяйка и куда ему следует идти. С Фредди же всё было хуже: мало того, что он не мог понять сигналы, посылаемые ему Шарлоттой, так ещё и ходить в его теле было необъяснимо трудно. У Чарли включался режим «пьяницы» и её шатало из стороны в сторону, словно на палубе корабля во время шторма. Было ли это связано с разницей в весе и настройках ботов или же чип личности противился влиянию на него призрака — совершенно неважно, главное — Чарли и медведь чувствовали сильнейшее недопонимание друг друга, и от этого сильно нервничали. Иногда доходило до того, что Шарлотту просто выталкивало из тела, и не заметивший этого Фредди продолжал путь, таща за собой уставшего призрака.       — Я знаю! Прости, прости меня! — вздыхала Шарлотта. — Просто это так непривычно…       — Как вы с Марио умудрялись так взаимодействовать, что никто даже не догадывался о тебе? — спрашивал мишка, убирая конфеты обратно в свою подарочную коробку.       Кто-то из малышей подарил их однажды, и Фредди было слишком стыдно тратить их на себя, поэтому он берег их для следующего визита этого ребенка. Правда Чарли, не знавшая об этом, случайно вскрыла упаковку, отчего все старания медведя по сохранению конфет пошли прахом.       — Ну, это трудно объяснить, — замялась девочка, усаживаясь на диване. — Он никогда и не желал управлять своим телом. Марио позволял делать это мне. Брал контроль только тогда, когда нужно было поговорить с кем-либо из взрослых или когда я хотела прогуляться на своих двоих. С тобой же не так… Ты постоянно хочешь быть тут.       — Конечно я хочу тут быть! Если я буду вечно в оффлайн режиме, то я пропущу всё самое интересное! — не понимал мишка. — Как же он мог так просто отказываться от всех вечеринок и веселья? Я не хочу сказать, что ради тебя я бы так не сделал, но всё же… Я не помню, чтобы он самостоятельно пришел ко мне на танцпол или в другую зону! Чем он занимался без твоей души внутри?       — В основном он спал… А если и бодрствовал и не занимался какими-либо переговорами с администрацией, то следил за детьми. Он робот старой закалки, для него ничего, кроме его программы, не существовало! Ему не нужна была ни слава, ни внимание, просто хоть небольшое уважение к его делу и спокойствие, — Шарлотта жалостно свернулась калачиком на диване, и Фредди пододвинулся к ней, внимательными белыми глазами осматривая её. — Я скучаю по нему…       — Я тоже, Чарли, — понуро произнес мишка, прижав призрака к себе. — Я тоже… Но, знаешь… Он верил в то, что мы с тобой сможем спасти «Пицца-Плекс» от угрозы. Даже пока наша связь с тобой не крепка, мы уже с тобой объединены одной целью! Да, мы пройдем, возможно, долгий и тернистый путь, но мы сможем! Ты хорошо понимаешь то существо, которое способно захватывать наш разум и управлять им, а я хорошо могу притвориться тем, кем они хотят меня видеть — глупой куклой…       — Кхм-кхм! — недовольно прокашлялась девочка, грозно сверкнув глазами.       — Я ни в коем случае не имел ввиду Марио! — поправил себя Фредди, криво усмехнувшись. — Он не просто кукла! Он — наш общий друг и родитель! Я бы никогда не отозвался о нем как-то иначе…       — Ты вправду веришь, что мы с тобой всё сможем? — выдержав паузу, с надеждой взглянула на него Шарлотта, подсев поближе. — Даже если и сами…?       — Моих друзей больше нет со мной, Чарли, — угрюмо ответил Фредди, отвернув голову от неё. — Каждый из них был потерян по моей вине. Я не доглядел, не заметил и не увидел. Даже Чика больше не Чика… Она ощущается совсем по-другому. Мне терять в этом месте больше нечего, кроме самого «Пицца-Плекса»! Но его бы не было, если бы не твой отец, положивший начало всей нашей франшизе. Я не имею право отказать тебе в помощи! Если бы меня спросили, что бы я предпочел: оставить комплекс в целости и сохранности, но всю жизнь прожить рабом или потерять «Пицца-Плекс», обретя свободу, то без запинки выбрал второе.       — Какие вы все самоотверженные, — гордо сказала Шарлотта, потрепав мишку за ухо. Он усмехнулся и усадил девочку к себе на колени, придерживая за бока. Девочка усмехнулась и повернула к нему улыбающиеся глаза. — Вот, вроде, ты меняешься, а привычки всё те же.       — В каком смысле?       — Габриэль постоянно так делал: играю я, например, в какой-нибудь аппарат, а он придет и усадит меня на себя, как он говорил: «Чтобы было лучше видно!» Думаю, он просто хотел таким образом образовать «крепость» вокруг меня, — пояснила Чарли.       Фредди молниеносно убрал руки, неловко скривив лицо.       — Это тот Габриэль, о котором я думаю? — процедил сквозь зубы мишка.       — Именно так. Помнишь, я тебе говорила, что в тебе чип оригинального Фредди, который потом стал РокСтаром? Так вот, — Шарлотта издала нервный смех, продумывая, как лучше преподнести эту информацию. Медведь лишь робко моргал глазами, догадливо прищуриваясь. — В тебе его ремнант.       — Хочешь сказать, что я был им… одержим? — протянул мишка. Несмотря на то, что сейчас он был не очень уверен в себе, его бархатный голос придавал ему стойкости и приятности, отчего Чарли чувствовала себя более чем умиротворенно. Она еле удерживала себя от того, чтобы прямо сейчас не уснуть у него на коленях.       — Да, ты был.       — Господи… — Фредди, обомлевший от этой информации, откинулся на спинку дивана и невидящими глазами уставился в потолок.       — Извини, что тебе пришлось это узнать, — виновато сказала Чарли, погладив его по руке. — Но ты же знаешь, что детей, убитых моим дядей, было больше, чем один, верно?       — Верно, — глухо согласился мишка, провентилировав пылающие системы. — Но где они сейчас? Раз ты была в Марионетке, то где остальные дети? Почему ты тут одна?       — Думаю, что Габриэль всё ещё внутри тебя, просто… Он сжат, ограничен, заключен под замок. Дядя держит его в одной клетке с его братом, видимо, чтобы тот не пытался сопротивляться, а посвящал себя только одному — его защите, — пояснила девочка, ткнув в его нос. Фредди удивленно-озадаченно смотрел на неё, неловко поглаживая свою голову.       Наверное, ему было трудно осознавать, что когда-то внутри него умер мальчик и что он был вынужден нападать на беззащитных охранников, ища среди них верного — убийцу ребенка. Если бы Чарли только могла скрыть от него всё это, она бы с радостью замолкла и позволила жить медвежонку в неведении, но её ремнант, её силы открывали в нем доступ к полной базе данных, включая «инцидент о пропавших детях». Когда Фредди впервые узрел всё это, длительное время не мог пошевелиться: информация о перемещениях не могла попасть в его мозг, он был целиком занят поглощением правды. С той поры Шарлотта не хотела укрывать от него ни единой строчки, ни единой мысли, желая показать, что теперь они в одной команде и делают одно дело.       — Его брат…? Джереми? Так ведь? — вопросил Фредди, переведя взгляд на игрушку Бонни, подаренную ему когда-то Марионеткой. — Мы так похожи, поверить трудно. Если бы я знал их лучше, то я бы смог сравнить насколько именно мы схожи.       — Практически на сто процентов, — Чарли мягко улыбнулась ему. — Ты был пропитан его ремнантом очень, очень долго. Если бы в тебе не сохранилось ни одной его черты, то я бы поняла сразу, что ты не тот Фредди, которого я знала.       — А если бы у меня был новый чип? Без ваших ремнантов… Ты бы всё равно относилась ко мне как к лидеру и главе комплекса? — его голос легонько дрожал. Казалось, ответ Шарлотты в данный момент значил для него больше, чем признание самого президента.       Чарли усмехнулась и прижалась к нему.       — Конечно! Ведь вовсе не ремнант делает из тебя Фредди, а твои поступки и характер! До того момента, как я узнала, что в вас есть частички моих друзей, я всё равно переживала за каждого из вас! Так что не сомневайся на этот счёт! — мишка довольно улыбнулся, приобняв свою подругу. Он потерся носом о её макушку и уложил голову, как уставший лев на львенка. Шарлотта хихикнула и погладила того по мордочке.       — Кстати, насчёт Левши, — вдруг вспомнил медведь, отодвинув Чарли. — Он тоже был одержим тобой? Хотя, учитывая связи Марионетки и моего предшественника, звучит это довольно странно.       — Нет, он не был мной одержим; то, что я находилась внутри него и влияла на его поведение своими силами, не делало его живым, как и нас, — Шарлотта пожала плечами, вспоминая о деньках, проведенных в той пиццерии. — Знаешь, он больше работал, как и Марионетка сейчас. Ну, когда он был жив. То есть, у Левши была своя воля, твердая и непоколебимая, от которой нужно было спасаться бегством, если ты не хотел вечно быть заключенным в его животе; у него был свой характер, никак не связанный с моим; он мог двигаться без моего присутствия в нем.       — Стало быть, ты часто от него убегала, раз ты говоришь об этом с таким раздражением? — мишка будто зрел в корень, и Чарли состроила такую моську, по которой можно было легко прочитать: «И не говори!»       — Ты не представляешь как часто, — процедила она, вздохнув так, словно она тащила 20-тонный самосвал. — Это было просто невозможно! Я хотела бродить по пиццерии, а не сидеть вечно в темной комнате одной! Но — нет! «Тебя же обнаружат! Тебе нужно слушать меня, ведь я знаю, что делать!» Порой он включал режим такого зануды, что я просто отключалась от питания, только бы не слышать эти часовые нравоучения. Но, тем не менее, не могу не признать, что с Левшой было весело. Временами. Он умел меня успокоить и даже развеселить.       — Правда? Как?       — Ну, однажды он устроил мне бесплатное обучение танцу танго! — хихикнула Шарлотта, вспоминая свой позор. — Да, в отличие от меня, он хоть знал основы и мог спокойно повторить. Да и его черный цвет костюма с красными украшениями выглядели совсем как костюм танцора! Ну, мы совсем недолго потренировались, и я знатно повеселилась. Уж не знаю, задумывал ли так мой отец, но Левша практически идеально справлялся со своей ролью моей няньки. Жаль, что его тут нет, вы бы смогли, думаю, подружиться с ним. Да и я бы не утомляла тебя своим присутствием…       — Нет! Совсем наоборот! — запротестовал Фредди, отойдя от смеха. — Ты думаешь, что я бы променял тебя на какого-то поехавшего? Ну уж нет! С тобой хоть весело и не так одиноко. Я таким образом осознаю, что не все из моих друзей полностью погибли… Нет же шанса, что их «души» переместились бы в их убийц? Как ты в меня...       — Ты не мой убийца. Да и мало вероятно, — горько проконсультировала его девочка. — Они бы наверняка сказали об этом рано или поздно. Да и я их чипы сожгла, чтобы ничем не удерживать их тут. Не знаю уж, помогла я им так или сделала хуже. В любом случае, они не винят меня ни в чём и помогают в мире дяди. Мир дяди… Как же я теперь туда попаду? Ремнант Джереми помогал открывать мне проход туда, а теперь Марионетка лежит в капсуле, где шансов того, что он восстановится, настолько мало или вообще нет, что даже бессмысленно туда идти…       — А если вдруг Марио восстановится, то, как мы об этом узнаем?       — Он сможет пролезть по вентиляции наверх, он умный мальчик и сможет найти нас. Если же не восстановится, то я не хочу, чтобы кто-то в принципе смог его забрать оттуда. Ключ от 10 уровня пропуска у тебя же?       — Все до одного! — кивнул Фредди, горделиво выдвинув их из своего живота. — Ни один человек не сможет добраться до него!       — Мне всё ещё не понятна система пропусков здесь. Если у тебя есть 10 уровень пропуска, то почему ты не можешь попасть во 2 или 4? В чем логика? — непонимающе вопрошала Чарли, взвешивая уровни на невидимых весах.       — Это, скорее, сделано для удобства рабочих, чтобы они не бродили по «Пицца-Плексу» в поисках им нужной двери. Они попросту не попадут в помещение другого уровня! Но у каждого из них имеется несколько таких пропусков, чтобы попасть в зону другого отдела, где ты не прописан. У охранников же такой пропуск, который позволяет посещать им любой отдел, кроме 10 уровня. Там находятся серверные и склады, — пояснил Фредди, пытаясь всё это подать максимально простым языком.       — Но мы имеем пропуск во все локации комплекса? Зачем?       — Боты не смогут навредить «Пицца-Плексу» или же передать важную информацию посторонним: у нас включится «Безопасный режим», и мы просто станем бесполезными для того, кто хочет проникнуть в тайные записи компании, — пояснил Фредди, поднимаясь с дивана и помогая девочке залезть вовнутрь. — Другими словами, от нас никто не ждет подвоха.       — А нужно бы, — Шарлотта недовольно хмыкнула. — Куда мы?       — Пойдем проведаем Солнце. Всё же я обещал посещать его время от времени.       Покинув свою комнату, светло-оранжевую, яркую, как и другие, заставленную множеством своих игрушек и принадлежностями для ухода за собой, Фредди поплелся в зону «Детского сада», стараясь не оглядываться назад, где мельтешили работоботы-строители. Как же горько было видеть, как с комнаты Марионетки срывают старые обои, скрывавшие под собой облик предыдущего хозяина; как меняют плитку, покрытие, интерьер; как Роксана следит за всем, что происходит, без капли сожаления или грусти. Шарлотте никак не удавалось понять, о чем же волчица думала, когда просила сменить дизайн её комнаты. Настолько ли ей было плохо видеть лицо бывшего хозяина данного жилища или же ей просто хотелось озаглавить своё первенство и важность, как единственного владельца?       Чарли постоянно искала причины, по которым бы Рокси, относившаяся к Марионетке и к ней самой весьма по-дружески и уважительно, стала так просто уничтожать фотографии, игрушки и даже подарки от детей, принадлежавшие когда-то Марио. Зависть или гнев? Промывка мозгов Афтоном или же собственное решение? Результат оставался неизменным: Марионетку вписали в книжку «Запрещенной информации», как и Фокси с Бонни. Повезло же отделу маркетинга, что они не успели закупить рекламных постеров с Марио, иначе бы им влетело по шапке.       Обиднее всего было за мисс Ромеро. Первые несколько дней рабочие даже не замечали её пропажи. Когда же всё-таки заметили, что никто не составляет отчеты, всё же повесили объявления и стали названивать её друзьям и родственникам, но привело это только к версии, что Каролина Ромеро сбежала из страны, скрываясь от наркодилеров, которым она задолжала. Как же Шарлотте хотелось разорвать того, кто выдал такую версию. Больше же хотелось придушить того, кто это принял за верную трактовку её исчезновения. Фредди еле сдержал разъяренного призрака от того, чтобы не накинуться на профсовет и не прокусить их болтливые лица острыми клыками вампира.       «Как они могут вести себя так? Как они могут столь беспардонно обвинять мертвого в чем-то, даже не попытавшись найти убийцу! — возмущалась про себя девочка. — Неужели их шаткая «репутация» стоит того, чтобы так сильно скрывать любое происшествие в «Пицца-Плексе»? Я уверена, пропал бы член семьи директора или кого-то повыше, они бы не просто полноценное расследование устроили, но и допросили бы каждого с электрошокером в руке. Или же они так же забили бы? Ведь главное — что? Правильно! Деньги! Будто бы им это привил мой дядя!»              — Ты не думаешь, что экономить на металлических крепежах чутка небезопасно? — спрашивал Генри, рассматривая в своей мастерской чертежи Уильяма, пока Шарлотта играла со своим мишкой на полу.       — Я тебя умоляю, Генри! В чем отличие этих «некачественных» от других? Я уверен, что всё дело в обычной рекламе! — ударял себя в лоб Афтон, злобно зыркая глазами. — Просто поставь свою печать, и я уже закажу от нас двоих детали!       — Давай, ты сделаешь СпрингБонни со своими деталями, а я уж доплачу сверху, чтобы собрать Фредбера, — отмахнулся от него Эмили, оттолкнув ручку. — Может, я и буду переплачивать за бренд, но уж точно не стану рисковать жизнями людей!       — Жизнями людей, говоришь, — усмехнулся Афтон, забирая чертеж. — Ладно, как хочешь! Только не проси у меня займы, когда обнаружишь, что потратил все деньги на эту твою «безопасность»!       — Поверь, я не собираюсь делать подобное, — покачал головой Генри, отвернувшись от него к дочери. — Я сам смогу обеспечить и себя, и мою дочь.       — Про твою дочь я ничего не говорил. Если финансы подожмут, сможешь оставить её у меня на время! Дети обожают играть с ней, даже Майкл. Уж не знаю, отчего… — с хитрой ухмылкой произнес Уильям, широко улыбнувшись маленькой Шарлотте, — …но она очень похожа на куклу. Фарфоровую такую, знаешь? Личико такое милое, но, если упадет, то сразу сломается.       — Она прочнее, чем ты думаешь, — гордо заявил Эмили, подобрав Чарли на ручки.       Она сжалась в крепких руках отца и боязливо подняла глаза на Афтона. Всегда, когда он улыбался и смотрел на неё, Уильям вызывал у неё лишь желание спрятаться куда-нибудь подальше, как кот в коробку. Шарлотта не понимала этого, она не знала, по какой причине знакомый ей с рождения человек вызывает столько страха. Хотя сам Афтон весьма любил девочку, и часто даже предлагал Генри оставить у себя её на несколько деньков, отчего Генри с улыбкой отказывался.       — Кто знает… — снисходительно отвечал Уильям. — Кто знает…              «А он когда-то даже любил меня, — вспоминала девочка, хмуря лоб. — Я полюбила его намного позже… Почему же всё так резко поменялось в наших с вами отношениях?»       — Может, он хотел ребенка, как ты? — вдруг подал голос Фредди.       — Ты всё слышал? — удивленно спросила Шарлотта, схватившись за голову.       — Ну, я слышал твои мысли и… Ну, в общем, да, я слышал всё, — неловко сказал мишка, потерев руки. — Не стоило?       — Да ладно уж, так и быть, — безрадостно ответила девочка. — Если он и вправду хотел ребенка, как я, то зачем убил меня, а не, скажем, моего отца, чтобы приютить меня? Хотя такой исход мне нравится меньше всего…       — Может, он хотел, чтобы его собственные дети уважали его, а не чужой? Ведь, как я знаю, его родные не были такими лапочками, как вы с Генри.       — Ну, Майкл постоянно был зол и старался походить на него; Элизабет — чересчур высокомерна и временами жуткая подлиза; Кэсседи не мог постоять за себя и постоянно плакал… Возможно, что он просто завидовал моему папе, ведь, будучи с ним отцами-одиночками, он не смог повторить его результата? — Шарлотта осеклась. — Я ни в коем случае не говорю, что я лучше них! Не думай так!       — Я верю в то, что ты не возвышаешь себя на их фоне, — успокаивал её мишка. — Но у каждого есть свои недостатки, которые, бывает, трудно укрыть от других. Твой отец смог воспитать тебя так, чтобы твои отрицательные черты характера скрывались за хорошими; твои же кузены и кузина… Они уподоблялись их родителю. Никто не сможет сказать, что происходило у них дома, пока вы с Генри были у себя. Возможно, их воспитывали слишком жестко…       — А какие у меня отрицательные черты? Не подумай, что я строю из себя идеал, я просто хочу знать, чтобы стать лучше! — расспрашивала Чарли, проглядывая сквозь живот Фредди.       — Не вскрывай мой люк, — захлопнул он крышку. — Это вызывает подозрение.       — Больше, чем твой разговор с самим собой?       — Я говорю тихо и смогу сделать вид, что репетирую речь. А если меня заметят ещё и с открытым отсеком, то тут уже будет чуть больше подозрений, — объяснил медведь, осмотревшись по сторонам.       — Ладно, но от ответа не уходи! Какие ты бы выделил у меня плохие черты? — Фредди молчал. Шарлотта начала постукивать по его внутренней части живота, и мишка устало выдохнул.       — Порой ты нестерпимо любопытная и приставучая, — прямолинейно ответил медведь. Он не выглядел так, словно устал или был раздражен поведением Чарли. Скорее, его чипу было непривычно тяжело отвечать на вопросы, не касающиеся его друзей и «Пицца-Плекса».       — Прости меня…       — Ничего, поверь мне, это нормально. Ты ещё совсем малышка, тебе интересно знать всё обо всём и получать ответы на вопросы сразу же. Тебе не хватает усидчивости, — пояснил свой ответ Фредди, нахмурившись. — Но ничего. Ты натренируешься, пока ты со мной.       — Да… Ведь теперь у меня нет тела, чтобы им управлять, у меня куча времени, чтобы отсидеть пятую точку, — Шарлотта расстроенно хмыкнула и огляделась вокруг. Тонкими пальцами она водила по внутренним стенкам, удивляясь их чистоте и гладкости. В груди Марио всё было не так. Девочка задевала многочисленные датчики, и они, будто в испуге, начинали мигать, не понимая, что сейчас их тронуло. Из-за этого Фредди время от времени заваливался на одну сторону и грозно рычал, намекая Чарли. Шарлотта отпустила руки и просто повисла на перекладинах эндоскелета, гадая, через сколько же они доберутся до «Детского Сада».       — Ты чего затихла? Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Фредди.       — Всё в норме, — односложно ответила девочка, подперев руками лицо.       — Я чувствую, что ты врешь. Теперь тебе будет труднее скрыть от меня правду, Чарли.       — А что тут может быть в порядке? Я потеряла трех своих аниматроников, трех друзей, которых обещала защищать; потеряла своего лучшего друга, родителя и няню, полегшего ради того, чтобы я смогла всё решить; я не могу попасть в мир дяди, так как у меня больше нет пропуска туда! И при этом я осознаю, что ничего не смогу с этим сделать! Потому что у меня нет ни команды, ни тела, ни понимания происходящего! Я даже имя того последователя, убившего мисс Ромеро, не знаю! Я ничего…       Медведь резким движением открыл отсек и вытащил оттуда разнывшегося призрака. Грозным взглядом он заткнул Шарлотту, цепкими руками держал её напротив себя, стойко стоял и тряс девочку.       — Прекратить самокопание! — скомандовал Фредди, потрясывая Чарли, словно погремушкой. Он вкладывал в свои действия все скопившиеся эмоции, но при этом старался не сломать ей шею резкими сменами направления. — Да, ты потеряла многое, о чем беспокоилась! Но и я тоже! Мы с тобой не один и тот же бот, но я прекрасно тебя понимаю! Я лидер, потерявший всю свою банду, лишенный хоть какого-то последнего уважения, потому что я допустил смерть того, кто заботился обо мне и ставил на место. Я позволил этой твари пробраться в мой комплекс, в мой мозг, управлять мной! И ты хочешь сказать, что я счастливый робот, не знающий забот? Хоть ты и мертва и вдалеке от родственников, но для них ты всегда будешь одной единственной, а меня может заменить любой подвернувшийся эндоскелет. Тем более, мой чип теперь скопирован в базу данных и восстановить меня, сбросить до заводских настроек вообще ничего не стоит. Чарли, я понимаю, что ты ещё ребенок, но все эти переживания… Они просто сломают нас обоих.       Мишка выдохнул и отвернулся. Ему было стыдно за то, что он просто так отчитал её, когда ей была необходима его поддержка. Марио бы не поступил так, как он, лидер и наставник для всех детей и взрослых. Фредди виновато повернулся к ней, готовясь извиниться, но Шарлотта нисколько не обиделась, крепко вцепилась в его ногу и подняла глаза, полные сожаления.       — Прости меня! Я не хотела делать вид, что твои проблемы ничтожны! Ты прошел через всё то, что и я! Прости меня, прости! — Фредди опустился на колено и ласково ткнул девочку в нос, отчего она смешно зажмурилась и фыркнула.       — Чарли, ты слишком много беспокоишься о чувствах. Я рад, что ты можешь излить свои переживания мне, но ты должна перестать думать о том, кто, что и где подумает о тебе. Ты — хороший человек, вне зависимости от слов, которые могут вылететь у тебя случайно. Да, контролировать свою речь и мысли нужно уметь, но никак не приравнивать сказанное тобой слово к тебе в целом. Твой брат, Майкл, вроде, никогда не отличался вежливостью и умением вовремя промолчать, но он определенно не из худших, раз смог пожертвовать и своим телом, и душой ради исправления ошибок его отца. Тот-то как раз отличался особым даром «гипноза», умея располагать людей к себе, но кто он? Убийца. Я рад, что ты умеешь признавать свои ошибки, но не ищи их специально. Это не самое благое дело, — мишка аккуратно потрепал Шарлотту по голове, и та доверчиво ему улыбнулась. Фредди воспринимался совсем не так, как Марионетка. Кукла, скорее всего, мягко всё объяснил ей, оберегая детскую психику и даруя Чарли чувство спокойствия, но медведь был более грубым и более резким в своих словах. Это не было минусом, вовсе нет. Шарлотта осознала, что теперь никто не станет её защищать от всех нападок, что сейчас все её мысли — громоздкий якорь, кинутый на дно океана. Если она хочет и вправду кому-то помочь, ей стоило бы уже начать брать себя в руки и поднимать его с морской пучины.       — Знаешь, я думаю, что начинаю понимать, как мы с тобой переместились к Марионетке, — Чарли загадочно улыбнулась, забираясь вовнутрь Фредди.       — Ты имеешь ввиду ту телепортацию? Я думал, что у меня интерфейс подглючил!       — Нет, это было настоящее перемещение во времени и пространстве. Я такое проделывала, будучи в своей старой Марионетке. В его новой версии я ни разу не смогла повторить этого, и меня долго терзала эта мысль. Подарки — есть, чувство присутствия ремнанта — слабое, но есть, а вот телепортации — нет. И тут ты! И я смогла это сделать! И, кажется, у меня есть идея, как это случилось! — взволнованная девочка радостно провизжала, и Фредди улыбнулся ей, удовлетворенно выдохнув.       — Я весь во внимании, — с теплым бархатом ответил ей мишка.       — Пускай Марио и был моим компаньоном на протяжении долгого времени, всё же его характер кардинально отличался от моего. Он всегда был спокойным, твердым и взрослым, в то время как я бесилась со всего, плакала и бурно реагировала на всё происходящее. Он позволил себе пустить слезу только тогда, когда падал в тоннеле; не тогда, когда его пытали и избивали, а когда он осознал, что ему уже нечего терять. Я так не смогла бы. Но ты, — Чарли нежно приложила руку к его отсеку и прислонилась головой, вызвав легкое замешательство и вогнав в краску Фредди, — ты похож на меня. Ты тоже взял на себя обязанности лидера, тяжело переживал каждую потерю и помогал мне разобраться в этом. У нас с тобой одна цель, одно желания и одни переживания на двоих. Думаю, поэтому я и смогла добиться телепортации!       — Хочешь сказать, что мы с тобой родственные души? — усмехнулся мишка, смущенно сощурив глаза.       — Именно так! Ну, у меня с медведями всегда были самые лучшие отношения. Причем со всеми! — хвастливо ответила Чарли, гордо расставив руки в боки. Она рассмеялась, а за ней и Фредди. Они шли медленно, черными ходами, болтая и обсуждая каждую мелочь их совместного проживания. Совсем скоро же они добрались и до «Детского Сада».              — Итак, дети, поприветствуйте нашего друга, Фредди Фазбера! — объявил радостно Солнце, продудев в воображаемую трубу. — Ну же! Подарите ему ваши крепкие объятия!       Дети словно увидали киоск с мороженым и кинулись к вошедшему боту, облепив его со всех сторон. Сначала Фредди радостно приветствовал всех малышей, стараясь уделить каждому персональное внимание, но быстро выдохся, когда дети стали стекаться со всех концов садика. Солнышко, казалось, был счастлив видеть на своей территории медведя, но он даже не мог заподозрить, что скоро веселая детвора разорвет на части знаменитого лидера. «Попробуй отвлечь их внимание! Переведи его на Солнышко! — шептала ему Шарлотта, следящая за ситуацией через его глаза. — Он явно не будет против, да и мы сохраним наши жизни!»       — Спасибо вам за такое внимание! Но не могли бы вы помочь мне в кое-чем? — лукаво-нервно улыбнулся Фредди, поглядывая на детей. Те внимательно всматривались в него любопытными глазами и отталкивали друг друга, чтобы быть перед самым мишкой. — Я давно не бывал в детском садике! Могли бы вы вместе со своим воспитателем показать, как тут обычно веселятся? А, может, Солнце постоянно бездельничает и вас не развлекает?       — Эй! Это полное вранье! — воскликнул Солнце, обиженно топнув ногой. — Мы всегда играем, правда, дети?       — Да! — хором ответили малыши.       — Так докажи мне это! — подначивал его Фредди, добродушно улыбаясь ему.       — Ну-ка, ребятки, давайте поиграем в нашу любимую игру! Догонялки! — детвора завопила и мигом разбежалась во все уголки локации, оставив Солнце и медведя наедине. — Ты будешь помогать мне их ловить! У тебя опыта не так много, но я верю, что ты сможешь!       — Попробую не разочаровать тебя.       — Не волнуйся, я уже счастлив! Я горжусь своим лидером! — заявил воспитатель, громогласно засмеявшись.       — Правда? За что? — смутился медведь.       — Ты держишь свое слово! — объяснил Солнце, широко улыбнувшись. — Ладно! Раз, два, три! Кто не убежал — мы не виноваты!       Фредди кинулся в погоню вместе с воспитателем, окрыленный его словами. Для медведя было весьма непривычно отыгрывать роль аниматора, хотя преследователем он в прошлом являлся отменным. Шарлотта иногда указывала направление, где стоило бы поискать ребенка, и звонко смеялась, когда Фредди запутывался наплечниками в сетке замка. Солнце и медведь быстро скоординировались: воспитатель вылавливал бегунов в игродроме, а мишка с наигранно устрашающим видом преследовал тех, кто бесстрашно бегал вне укрытия. «Сюда, Фредди! Вон! Я вижу ногу! Быстрее! Он уходит! Ха-ха, я обманула тебя!» — веселилась Чарли, спасая детей от разыгравшегося медведя. Ни мишка, ни девочка не веселились так давно. Лидер уж и забыл, каково это: ощущать себя причастным к детской радости. Да, он проводил дни рождения, многие праздники и вечеринки, но он никогда не был участником игр, непосредственным нянькой и воспитателем. Фредди редко мог так беззаботно носится по садику за детишками и играть с ними: у него же была работа. А теперь, когда его заменили Ди-Джеем, он не чувствовал на себе никакого груза ответственности за музыку, за танцпол и сохранность этажа. Фредди мог чувствовать себя собой. Наверное, это единственная замена по всему «Пицца-Плексу», которому был рад бот, которого и променяли на новенького.       — Фух! — выдохнул мишка, развалившись на полу. — Я набегался.       — Ты молодец, Фредди! — похвалила его Чарли, кружась вокруг него. — Ты не просто смог перевести от себя внимание, но и подтолкнуть малышей к играм! Я горжусь тобой!       — Я тронут, — прошептал медведь, устало улыбнувшись.       — Это было так здорово! — подлетел к нему Солнце, прильнув к усталому Фредди и заключив его в объятия. — Я никогда не ловил столько детей! Спасибо, спасибо, спасибо! Первое «спасибо» за то, что пришел, второе — за то, что согласился поиграть, третье — вообще за всё!       — Не стоит благодарности, это мой долг, — потрепал его по голове мишка, криво улыбаясь. Он был рад помочь, да только всё его тело будто прилипло к земле, не давая подняться. Кроме того, хоть и хрупкий на вид, тяжелый Солнышко сильно давил ему на живот; Шарлотта могла поклясться, что слышала легкие хрусты корпуса. — Как насчёт других игр?       — Я не против! Давай, поскакали! — встрепенулся Солнце, подскочив с места и рывком подняв за собой Фредди.       Почти весь день медведь и Чарли провели рядом с воспитателем, помогая ему веселить детей и развлекаясь. Этот отдых был им необходим. Чтобы вспомнить о себе, чтобы просто набраться моральных сил и чтобы помнить, для кого они стараются в первую очередь — для их потомков. Фредди играл с ними в прятки, устраивал с воспитателем веселые старты и вручал за первые места в соревнованиях мягкие игрушки. Медведь восторженно вглядывался в каждый подарок и провожал его не менее лучезарным взглядом. Он смотрел на свои руки и чуть ли не плакал от счастья: Фредди стал последователем Марионетки, каким он всегда хотел быть. Чувствуя свою сопричастность к нему, медведь от теплых воспоминаний даже смог воссоздать парочку плюшевых марионеток, которых дети сжимали в своих объятиях и игрались с ними в своем бассейне с шариками. Когда же детская энергия иссякла, Солнце и Фредди предложили им порисовать, и детишки с радостью принялись за свои карандашики, запечатлев этот знаменательный день, когда глава «Пицца-Плекса» смог прийти в «Детский сад» как аниматор. Шарлотта летала от ряда к ряду и не могла не умилиться: как же просто сделать приятное маленьким детям! Фредди несколько раз осекся, желая подозвать к себе девочку, но быстро затыкал себя, неловко улыбаясь ей. Чарли обняла его шею и нежно чмокнула в макушку, и медведь по-обычному смутился.       Быстро пришло время тихого часа, и Солнце, напуганный этим временем, втайне попросил Фредди отвлечь малышей, пока он бегает за ночником. Медведь понимающе кивнул и собрал вокруг себя устроившихся на полу малышей, ожидающих воспитателей.       — Итак, чтобы вы покрепче спали, я спою вам, хорошо? — дети чуть расстроенно сомкнули бровки, устремив скучающие взгляды на него. — Что? Вам не нравится идея?       — Обычно это делал Луна или Марионетка, — подал голос мальчик, лежащий ближе всех. — Но ни одного нет… Они вернутся, правда?       — Конечно, рано или поздно они вернутся, — подбодрил их Фредди, усевшись на колени. Медведь бросил вопросительный взгляд на Чарли, и та согласно кивнула, поддерживая его. — Но это будет зависеть от вашей веры! Согласитесь, что им будет приятно узнать, что их ждут и любят! Я не меньше вашего хочу вновь их увидеть, но, к сожалению, здесь только вопрос времени. А пока что мы будем рядом с вами, в таком же томительном ожидании предвкушать возвращение наших друзей.       Малыши переглянулись и устроились поудобнее, приготовляясь слушать колыбельную. Солнышко, запыхавшись, вернулся из своей комнаты вместе с ночником и уселся рядом, готовясь читать сказку. Фредди шикнул ему, показывая, что он в этот раз будет успокаивать детишек, и Солнце заинтересованно склонил голову. Медведь включил его ночник, выключил ближайший генератор и отключил свет, вновь присаживаясь около ребятни.       Фредди прокашлялся и приготовился к исполнению колыбельной, как вдруг из его голосового модуля полилась мелодия гитары и голос… Голос Бонни. Медведь с горечью нахмурился, услышав вновь своего потерянного друга, но собрался с силами и решил прослушать включившуюся запись.       — Мне это пел Бонни, когда я впервые появилась в его Боулинге, — объяснила ему Шарлотта, хмуро, но с улыбкой, устроившись на его ногах. Детишки один за другим зазевали и сомкнули сонные глазки, устраиваясь в спальных мешочках. Солнце прижался к Фредди и, обхватив его руку, сладко засопел, обнимая другой ночник. — Думаю, это вторая моя любимая песня, которую я когда-либо слушала.       — Понимаю тебя, — ответил слезливым шепотом Фредди, улыбаясь ей. Он выглядел грустным, даже, может быть, подавленным, но Чарли знала, что на самом деле он счастлив. Счастлив, что память о его друзьях живет с ним и всегда будет внутри. Осмотревшись вокруг и узрев умиротворенные лица, медведь и Шарлотта отключились, медленно погружаясь в сон. Голос Бонни будто уносил их в другой мир, мир удовольствия и покоя, приглашая их с собой, но и готовый ждать их столько, сколько потребуется. Может, они не настолько различны, как Фредди и Шарлотта думают?