Гость из прошлого

      Пробуждение прошло жестко и резко, как если бы кто-то резко ухватил её за пазуху и выдернул из сна. Осознание пришло не сразу: девочка ещё несколько минут в расфокусе смотрела по сторонам, глубоко вдыхая и выдыхая воздух через кондиционер; ноги еле удерживали Чарли в стоячем положении, они были готовы в любой момент подкосить её и обвалить на пол, ударив о стенки зарядной станции. Шарлотта не хотела ничего решать и что-либо делать: от всей своей обиды и стыда перед родными она желала сгореть заживо и перестать существовать окончательно.       Девочка вопрошала, раз за разом проклиная саму себя в безмерной тупости. «Как ты могла серьезно решить, что он умер так просто? Как ты могла хотя бы предположить, что подобное когда-то случиться в твоей жизни? — Чарли ударила от злобы дверцу, выбив стекло зарядной станции, и с силой открыла её. Шарлотта зашагала в неизвестном направлении, сжимая руки в кулаки; девочка не пыталась вести себя тихо, нисколько не пыталась; она агрессивно топала по кафелю, и её шаги эхом отражались в пустом «Пицца-Плексе», закрытом на санитарный день. — Ты говорила Кэсседи, что играть в такую игру опасно! Что это может привести к плохим последствиям! Но кто тебя слушал? Никто! И в итоге они заперты внутри этих камер, под властью дяди, и я не могу им помочь, просто потому что я маленькая девочка, которая ничего не может!» Чарли дошла до перекрестка холлов и упала на колени.       Шарлотта обняла себя за плечи и склонилась над полом, проливая горькие слезы, скопившиеся за долгое время её пребывания здесь. Словно дамба прорвалась, и весь мировой океан поспешил затопить низину. Не нашлось сил, даже чтобы оторвать лицо от холодного пола. Ей было ужасно плохо и отвратительно от самой себя, от её беспомощности и бесполезности. Девочка кричала, злилась и ревела, прикрывая руками свои глаза, не желая видеть своё отражение в полированной плитке. Все её старания, помощь и доброта никак не смогли спасти никого в её жизни: ни друзей, ни кузенов и кузину, ни родного отца, ни даже доверявших ей маскотов. И сейчас ей пришлось кинуть своих же, тех людей, которые всем сердцем верили в неё и в её силы, надеялись на неё как на карму.       — Это и вправду печально, — вдруг подал голос Марио, позволивший прежде высказаться девочке. — Но мне кажется, что ты упускаешь нечто важное.       — И что же? — заикаясь и задыхаясь от слез, глухо спросила девочка. — Ты хочешь сказать, что я сделала что-то хорошее? Что смогла хоть раз переиграть его? Давай, попробуй вспомнить! Никакой кармы не существует, никто не будет спасать их, и я не смогу! Я просто ребенок, Марио! Никчёмный, бестолковый ребенок!..       — Ты права насчёт того, что ты просто маленькая девочка, оставшаяся без поддержки; ты должна сохранять свою тайну от других в независимости от обстоятельств, чтобы просто не шокировать никого, и тебе необходимо противостоять настоящему монстру, который теперь желает заполучить тебя в качестве своей батарейки, — спокойно начал Марио, вытащив Чарли из тела и усадив к себе на колени. Шарлотта поджала губы и вздернула носик в новом приступе плача; Марионетка аккуратно провел ладонью по её щеке, заправив вылезшую прядь за ухо, и нежно продолжил: — Но всё же ты должна собой гордиться, Лотти. Тебе не было и десяти лет, когда ты умерла от его рук. Восемь лет! В таком возрасте дети только начинают познавать жизнь и учатся не поддаваться своим эмоциям! Но ты всё это время старалась сохранять свою человечность и природную гуманность, даже когда все твои друзья были полны одной лишь ненавистью и злобой ко всему живому и перед твоим лицом постоянно мелькал твой убийца, приносивший всё больше и больше бед. Ты никогда не хотела убивать Афтона, но ты понимала, что оставить его в живых — значит подвергнуть опасности тысячи семей, проживающих в Хуррикейне, и смогла пойти на это «преступление», загнав его в ловушку… Немногие люди пытались бы строить из себя всегда счастливого и доброго человека, после того как прошли бы все эти круги ада, просто чтобы не обременять других своими проблемами, а также стараться успокоить остальных, когда у самих на душе неизлечимая боль и тягость бытия. Твои истерики и мысли нормальны для ребенка, которым ты и являешься. Но, даже несмотря на то, что ты заключена в своём прежнем теле восьмилетней малышки, ты выросла. Ты стала намного умнее и взрослее своих ровесников, что уж говорить о многих из взрослых.       Никто из твоих родных не просил тебя о помощи, и они не надеялись на спасение, но они все считали, что ты сможешь всё сделать правильно. Я не верю ни в судьбу, ни в высшие силы, способные предугадать всё, что будет в будущем, но я точно уверен, что карма существует. Иначе бы ты оказалась вместе со всеми ими, а все наши товарищи — под властью твоего дяди. Да, мы не смогли их спасти, но кто бы смог? И раз уж Фокси решил помогать тебе там, то он точно не злиться на тебя. Возможно, случиться множество несчастий, прежде чем мы сможем найти и остановить его, но, пока ты будешь стараться, у нас будет шанс на победу.       Марио раскрыл свой грудной отсек и вытащил оттуда их совместную фотографию, второй рукой поглаживая Шарлотту по голове. Чарли, не ожидавшая такой длинной, душевной речи, застыла в ступоре, всматриваясь в него заплаканными глазами, и через минуту прижала к себе, крепко обнимая за шею.       — Это моя любимейшая фотография… — шмыгнула Шарлотта.       — Моя тоже, — кивнул Марио, прижав к себе девочку и уложив обратно фото. — Ты всегда будешь мне как дочь, Лотти. И я буду повторять это до конца моего существования, что ты лучшее, что было в моей жизни.       — А что если… — начала девочка, проглатывая слова. Она уткнулась ему в грудь и глухо спросила: — Что, если, он заберет тебя?.. Как я смогу… без тебя?..       — Шарлотта, это всего лишь моя оболочка, — успокаивающе прошептал Марионетка. Он провел рукой по её волосам, распустив косичку и пропустив её пряди между пальцев; Чарли почувствовала приятное покалывание и смиренно устроилась у него на животе. — Я лишь тот, кто предоставил тебе своё тело. Меня же никогда и не существовало. Ты и есть я, Лотти.       — Это неправда! У тебя есть своя индивидуальность! — вскрикнула девочка, несильно ударив его по груди; Марио усмехнулся: даже в таком состоянии Чарли не могла набраться смелости ударить его.       — Я и не говорю, что я плод твоего воображения, — поспешил успокоить её Марионетка. — Но весь мой образ, который помнят пожилые люди, их дети и внуки, а также мои друзья, — это всё ты и твои труды. Никто бы меня так не любил, если бы не ты.       — Я бы любила… — пробубнила Шарлотта. — Да и сейчас люблю. Но пообещай мне, что ты никуда от меня не уйдешь!       — Как я могу уйти от моей заводной ноты? — Марио любовно промурчал, пощупав девочку за красные щечки.       Чарли подтянула к себе лицо Марио и, как маленький лучезарный котенок, потерлась о него лбом, кротко улыбнувшись. Они рассеяно рассмеялись, и в порыве этих нахлынувших эмоций Шарлотта не заметила, как их голоса смешались воедино, и они слились.       — Ах! — вздохнула расслабленно девочка. — Что ж, возможно, ты и прав! Я не стану сдаваться! Ни сейчас и никогда! Я докажу дяде, что я способна на что угодно!       — Кстати, а почему ты продолжаешь называть его «дядя»? — спросил Марио через смс.       — Ну, это привычка, да и называть его Уильям Афтон — слишком официально для него, — пожала плечами девочка в неуверенности.       Она до этого никогда и не задумывалась, почему называла это мерзкое и отвратительное существо своим дядей, когда даже Майкл, Кэсседи и Лиззи не отваживались снова называть его «папой». «Возможно, что я просто продолжаю думать о том, что всё это может быть кошмаром, затянувшимся на долгие годы…» — горько вздохнула Шарлотта.       — Итак, открывай! — повелел мистер Афтон.       Шарлотта раскрыла глаза и похлопала ими, чтобы привыкнуть к освещению.       — Вау! Это мне? — изумилась девочка, радостно улыбнувшись ему.       — Конечно, Чарли, — положительно кивнул мужчина своей привычной, чуть несуразной улыбкой, которая всё же очень грела душу Шарлотты. — С праздником, моя любимая племянница!       Девочка вытянула руки и на них уселся черно-белый клоун с гиперболизированными чертами лица и широкой радушной улыбкой. Обычного ребенка бы такая игрушка могла бы и напугать, но точно не Шарлотту: она видела красоту во всём живом, даже в таком жутковатом клоуне.       — Спасибо, дядя! — девочка широко ему улыбнулась и поспешила показать папе свой подарок.       — Веселись, Чарли! — кинул напоследок Уильям, залившись радостным смехом.       «Чем я так не понравилась вам? — вздохнула Шарлотта. — Тем ли, что папа взял вашу идею при создании Марионетки? Или же я просто попалась вам тогда, когда вы были вне себя?»       Вибрация, оповещающая о сообщении, отвлекла её от грустных мыслей. Чарли устало пролистала чат сотрудников (через часы Фокси, что она хранила внутри себя) и дошла до указа всем охранным постам и работоботам, кем являлась и она. «В санитарный день нужна помощь охранников? Что же случилось?» — Шарлотта открыла приказ и, прочитав его, испуганно округлила глаза.       «Внимание всем охранным системам!       Дефективный аниматроник покинул территорию отдела «Запчастей и Ремонта» и был отправлен в свою комнату на карантин, но так до неё и не добрался! Срочно разыскать девианта и доставить его в тот же отдел для повторного осмотра!       — Администрация Пицца-Плекса».       «Бонни?! — вскрикнула про себя Чарли. — Нет, нет, нет! Только не ты!»       Шарлотта поспешила в комнату охраны, рассчитывая узнать примерные координаты кролика или хотя бы лицезреть его на камерах. Пока девочка бежала, в её голове происходил разговор напуганного и нервного сердца с холодным и рассуждающим разумом:       «Почему же они не могли без меня взглянуть на них?»       «Потому что, наверное, только ты владеешь доступом к камерам и датчикам перемещения среди всех охранников!»       «Точно! Господи, почему я такая глупая?! А вдруг бы за это время с ним что-то случилось? И только ведь я могу узнать об этом!»       «Да чего ты боишься? Нам же только прислали это сообщение! За этот срок с ним мало что могло случиться!»       Чарли пулей влетела в главный охранный офис и, позволив просканировать себя системе, хаотично начала метаться от пульта к пульту, пытаясь добраться до всей информации по перемещению Бонни. На камерах оставались эти дурацкие помехи, чуть не заставившие Шарлотту разбить монитор компьютера от злобы, да и датчики барахлили: половина дверей между локаций не оповещала о проходе сквозь них, и зачастую выходило так, что кролик из отдела «Запчастей и Ремонта» мгновенно оказывался в комнате отдыха, хотя между ними было как минимум три двери.       «Ага!» — победоносно воскликнула девочка. На её глазах появилась ядовито-зеленая строчка с надписью «Гольф Монти». Шарлотта уже потянулась к своим часам, намереваясь сообщить о пропавшем, но остановилась: а что случиться, если он окажется под влиянием паразитов Афтона?       Его траектория движения была весьма странной: некоторые локации он пробегал за минуту-две, а в других же ходил по несколько десятков минут, причем в таких, где ты можешь сделать лишь один шаг вперед — и тут же упрешься в стену. Навряд ли Бонни просто захотел походить кругами в комнате 4 на 4 квадратных метра целых семнадцать минут!       «Скорее всего, с ним что-то не так. Не похоже, что он под влиянием, тогда бы он не замирал на месте так долго, но и не похоже, что здоров: он бы дошел без каких-либо путешествий до своей комнаты и оповестил других о своем местоположении. Я не могу сообщить о нем сейчас. Если окажется, что он опасен, его просто разберут, как и Фокси, а если я промолчу, то могу накликать ещё большую беду,» — рассуждала Чарли, постукивая острыми пальцами по краю клавиатуры. Снаружи доносились крики обеспокоенного Фредди, волнующейся Чики, уставшего Луны и озлобленного Монти. Последним двум, казалось, вообще не было дела до пропажи Бонни, но они всё равно искали его; по принуждению или личному интересу — загадка.       У старых же друзей Бонни интонация была более грустной и опустошенной, вызывавшая смешанные чувства у Чарли: то ли они уже были готовы смириться со смертью своего друга и расплакаться прямо на месте, то ли они, наоборот, боялись и подумать о том, что где-то смогут найти лишь разбитый эндоскелет кролика и что они навсегда потеряют его, как и их лиса.       Шарлотта подорвалась с места и кинулась в сторону Гольфа, но вовремя остановилась, уже чуть ли не покинув охранный пункт. «Там приписка!» — Чарли на последних секундах увидела появившуюся полосу прокрутки. Девочка подбежала к датчикам и, пролистнув до конца, увидела красные слова: «Мостки. Недоступно». «Мостки? Я их никогда не видела в Гольфе! — запаниковала Чарли. Девочка максимально напрягла свою память, пытаясь вспомнить о любом малейшем упоминании каких-либо мостков, и, наконец, озарилась. — Точно! Мостками называют незавершенный уровень в «Гольфе Монти»! Его строительство остановили из-за того, что этот аттракцион был слишком опасен для самого аллигатора и людей, располагавшихся снизу! Но… Как Бонни вообще туда залез? Там же нет двери! Датчики расположены в стенах, а не проходах!»       Шарлотта вспомнила об этом месте из-за одного случая.       Бонни и Монти обыденно ругались друг с другом, но в этот раз спор зашел настолько далеко, что аллигатор не сдержался и жестко выругался на кролика в присутствии детей. Марионетка едва не кинулся на Монтгомери, желая вырвать его поганый язык, поэтому Чарли пришлось перехватить контроль над телом и отправить спорщиков в другое место, чтобы те не оскверняли уши детей своими ругательствами. Тогда аллигатор и сказал эту фразу: «Я не покину территорию своего гольфа! Пошли, Бонни, я покажу тебе место, где нам не помешают цапаться! На моей территории! Это мостки, они сверху…»       «Значит, только Монти и Бонни знаю о проходе туда? Но это же невозможно! Невозможно, что бы они смогли найти обходной путь и об этом не знало руководство! Значит туда всё же можно попасть, только как?» — Чарли задумалась, вытащив карту комплекса из грудного отсека. Осмотрев её внимательно, девочка не увидела ни единой двери, которая бы точно вела туда. После этого было неудивительно, почему работоботы не смогли обнаружить его. «Монти сейчас на взводе. Он точно разозлится, если я попрошу его о помощи… Должен же быть какой-то более простой путь… Хотя и трудный мне сейчас не помешает», — Шарлотта внимательно вгляделась в карту, будто бы на ней в тот же момент появилась бы стрелочка, радостно приглашая к себе со словами: «Тебе сюда!»       «Путь… Путь! — в голове Чарли вспыхнула мысль, и она переместилась к пульту управлением вентиляциями. — Пускай я туда не зайду через дверь, но я смогу пробраться по вентиляции! Она обязана там быть, учитывая, на какой высоте находится эта локация и что людям нужно дышать!»       Порыскав пару секунд, Шарлотта нашла один вентиляционный ход, ведущий практически под крышу здания, где и находились мостки. Он выходил из локации лабиринта, ещё недостроенного, но вполне себе уже крепкого и способного выдержать её вес; девочка, довольная своей сообразительностью, радостно прокричала: «Йес!» и помчалась к лабиринту, принадлежавшему локации Чики.       Это место создавалось как тренажер для детей, чтобы те не набирали вес и могли повеселиться, пока ждут заказы, так как ближайшая точка отдыха была уже давно закрыта. Хотя эта идея показалась Чарли слишком рисковой и травмоопасной: стенки лабиринта могли спокойно перестраиваться в зависимости от желаний детей. Они могли бы случайно кого-то зажать ими или закрыть внутри до тех пор, пока кто-то из рабочих не прибудет на место и не высвободит его. А сколько времени он там пробудет? Бог знает!       К счастью, сейчас девочке это не грозило: стены ещё не были вставлены в их петли, и в таком виде локация походила на металлический обгоревший лес, заваленный разноцветными панелями. Найти вентиляцию было проще простого, ведь её решетку ещё даже не вкрутили, и в стене просто располагалась огромная прямоугольная дыра. И если проблем найти вентиляцию не было, то они появлялись в другом шаге: Шарлотта не могла пролезть в неё. Её тело с горем пополам влезло бы, если бы не длинные наплечники. Они сковывали её движения и царапали металлические стенки, отчего внутри вентиляции звучал такой ультразвук, который был бы способен оглушить любого, находящегося рядом с ней, хотя бы в радиусе пяти метров. «Дохлый номер, не пролезу…» — Чарли уже успела расстроиться, как вдруг до неё дошла одна обычная, но крайне логичная идея: почему бы их не снять? Шарлотта до этого никогда не пыталась этого сделать, так как думала, что они необходимы для поддержания металлического каркаса на эндоскелете и её костюма, но сейчас разве ей было дело до внешнего вида Марио? Девочка попыталась оторвать от себя один из наплечников, но он сидел, как вкопанный, не поддаваясь ни на какие её движения. «Точно дохлый номер», — Шарлотта расстроено вздохнула и присела около вентиляции, устало прорычав.       — Что же делать…       — А если ты попробуешь пролезть под наклоном? — предложил Марио в СМС.       — Под наклоном? А что это даст? — с недопонимаем спросила девочка.       — Гипотенуза всегда длиннее катето… В общем, это геометрия, тебе это ещё рано знать…       Чарли протянула руки внутрь вентиляции и постаралась удержать себя под наклоном; к великому облегчению обоих, диагональ была идеальна для Марионетки. Шарлотта поспешно поползла по извивающемуся проходу, тихо прошептав: «А геометрия — полезная штука!»       Удерживать себя в таком положении было непросто, но Чарли пыталась. Ведомая духом победы и неунывающим оптимизмом, она почувствовала снова вкус жизни! Её жизни, состоящей из сплошных приключений и проблем, но кому сейчас легко? Можно сказать, что написание аттестационных экзаменов могло сравниться по уровню стресса с её обычным днем.       Совсем скоро девочка доползла до второго отверстия и, выбив рукой решетку, вылезла на какой-то смотровой площадке. Эти мостки были уставлены пушками с мячиками, которые надо было по всей видимости закидывать в огромную корзину, висевшую с правой стороны от Чарли. Она бы после заполнения по нажатию кнопки выкидывала всё содержимое вниз, как бы «обливая» мячами зазевавшихся людей. «Думаю, получить по голове пускай и легким, но пластиковым шариком довольно болезненно…» — Шарлотта спрыгнула вниз, на уровень самих мостков, осматриваясь по сторонам. В тени декораций, представляющих собой картонные фигурки тропического леса, она еле заметила трясущуюся в плаче спину кролика, облокотившегося о металлические перила и склонившего голову вниз, так, что, если бы он нагнулся сильнее, точно бы камнем полетел вниз с большой высоты.       — Бонни, — нежно позвала его Чарли, сделав шаг вперед.       Кролик резко обернулся к ней и испуганно завопил:       — Не приближайся ко мне! Не трогай! — Бонни сожмурил глаза и поспешил скрыться от её взгляда в другой части мостков, но Шарлотта не хотела его отпускать.       — Стой! Что случилось? — бросившись за ним вслед, взволнованно спросила девочка.       — Я опасен! Я наврежу тебе! — обернувшись на секунду, объяснил кролик, жалобно хныкая.       — С чего ты решил? — сложив брови домиком, поинтересовалась девочка, остановившись на полпути. Заметив, что и он перестал убегать, она полностью выпрямилась, ухватившись за соседние перила.       — Я слышал, что ты говорила! Что это снова кролик! — пояснял Бонни, медленно сжимаясь у бортика около корзины в бессилии. — До меня был кролик, который тоже навредил детям?! И я буду таким же, как и он?!       — Нет, ты… Ты не он, Бонни, — успокаивающе поводя руками в воздухе, ответила Чарли, сделав шаг вперед. Кролик опасливо отъехал назад, и Шарлотта остановилась, понимая, что это не приведет ни к чему хорошему.       — А в чём разница? Я — новая версия предыдущих! Наши характеры во многом похожи! — Бонни трясся всем телом, девочка слышала, как внутри него эндоскелет бьется о стенки каркаса, страдая в сильнейшей панической атаке. — Если они позволили себе подобное, то я… Я…       — Это не твоя предыдущая версия, — остановила его Чарли, отрицательно покачав головой.       — Что… разве не все Бонни — мои старые версии? — полный недопонимая, спросил кролик.       — Не совсем. Среди них, конечно, есть те, на ком основывались твои создатели. Так называемые — оригиналы. Ты и вправду очень похож на того Бонни, которого я знала. Но был до него и ещё один… Плохой кролик по имени СпрингБонни, он тот, которого я пытаюсь стереть из памяти… — Шарлотта отвела глаза в сторону, усмехнувшись. — Хотя нет, не он сам был плохим, а тот, кто надевал этот костюм. В костюме милого золотого кролика он заводил детей в отдел «Запчастей и Ремонта» и там их убивал. Жестоко убивал…       — Он использовал его, как куклу, для прикрытия своих убийств? — ужаснулся кролик.       — Совсем, как и тебя, — кивнула Чарли. — Ты совсем не плохой, Бонни. Тебя просто использовал плохой человек…       — Я могу слышать его, слышу каждую секунду, — протараторил Бонни, стуча зубами. — Я будто бы чувствую, как кто-то скребется в моих мозгах… Он говорит мне…       — Что говорит? — Шарлотта медленно зашагала к сжавшемуся у перил кролику, надеясь, что сможет помочь ему справиться с этим. Она протянула к нему руку.       — Что всех надо уничтожить… — кролик резким движением рассек лицо Чарли, от испуга завалившуюся на спину.       Она потрогала свою маску и почувствовала, как от неё отвалился кусочек, и слезы сами собой потекли из глазниц. Марио было больно.       — Прости, я не хо-О-о-Отел! — проглючил Бонни, зажимая свои уши руками. — Э-э-Это всё… не-п-П-П-правильно! Я н-н-Н-не хочу… вред-д-Ди-ть тебе! У-у-У-б-б-е-Е-е-Г-Г-ай…!       Когти Бонни продавились внутрь маски, и он сам себе расцарапал виски, проведя пальцами вниз; от боли кролик издал механический крик. Лампочки испуганно замигали, а жизнь в глазах кролика окончательно угасла. Теперь здесь не было никого, кроме их, бесчисленных паразитов Афтона.       Бонни, точнее, его оболочка, зашагал вперед, вдавливая каждым своим шагом металлические непрочные половицы, прогибающиеся под весом тяжелого аниматроника. Чарли замерла в шоке и не могла двинуться с места, молча наблюдая за тем, как её «неправильный» друг надвигается на неё с пустым взглядом беспощадности, замахиваясь лапой и готовясь нанести удар. Шарлотта лишь закрыла своё лицо рукой, сожмурив глаза в страхе. Отвернувшись от опасности, она ждала, когда же робот сможет атаковать её, и про себя просила прощение перед всеми её родными и самим кроликом. «Ожидание смерти хуже самой смерти» — верные слова.       И вот она услышала, как когти рассекли воздух, готовые к атаке, но удара так и не последовало. Тяжелое тело повалилось на мостки, содрогнувшиеся под весом Бонни. Чарли открыла глаза и увидела, как перед ней стоит Монти, прикрывающий её своим телом, с оскаленными в злобной ухмылке зубами.       — Кукла, вали отсюда! — грозно скомандовал он, готовясь к обороне.       Бонни встал, будто не почувствовал никакого удара, и с неприятным хрустом поправил себе голову, развернувшуюся на 90 градусов. Кролик присел и в мощном прыжке налетел на Монти, расцарапав ему морду, за что получил кулаком прямо в грудь. Аллигатор злостно прорычал, а Бонни угрожающе прошипел, вцепившись в хвост Монтгомери и чуть не вырвав его окончательно. Чарли, слишком напуганная атакой, лишь следила за борьбой двух хищников, глупо водя глазами от одного атакующего к другому и стараясь придумать хоть что-то, что сможет помочь Монти. В то время битва становилась всё напряженнее и напряженнее: каждый из маскотов потерял по парочке зубов и оставил другому трещины на прочных металлических каркасах; хвост Монтгомери и вовсе держался на небольшой частичке пластика, а уши Бонни и того хуже: у правого не хватало одной верхней части, а у левого — всего уха в целом. И даже казалось, что Монти побеждает, но всё же прыткости кролика ему не хватало, чтобы увернуться от острых, как бритва, когтей, рассекающих раз за разом его грудную пластину.       Если бы аниматроники могли кровоточить, то всё тело аллигатора и кролика бы окрасилось в ало-багровый цвет. В ход шли и зубы, и когти, вся битва походила на столкновение настоящего крокодила и прыткого зайца, не желающего умирать от мертвой хватки мощных челюстей, только в этом случае роль жертвы занял совсем не типичный представитель животного мира. Один удар по челюсти — и Монти практически в нокауте. «Бонни», ведомый лишь желанием убивать, схватил его за стык между шеей и грудью, и свободной рукой уперся в верхнюю челюсть аллигатора, с силой надавил на неё, добиваясь хруста крепежей. Ещё чуть-чуть и Монтгомери обмякнет, а Бонни заполучит ещё одного в список своих жертв.       — Эй! Бонни! Ты это хочешь?! — вскрикнула Чарли, привлекая внимание кролика.       Сначала он не обращал на неё внимание, но, принюхавшись, повернул свою голову, и его глаза блеснули радостными бликами: Шарлотта протягивала ему свой вытекший ремнант, сладко пахнущий и сильно действующий на всех паразитов Афтона, потерявших бдительность даже в практически победной ситуации.       Кролик хотел потянуться к нему, как к любимому варению или меду, но Монти первый воспользовался предоставленной возможностью и, схватив его за руки, оттолкнул от себя Бонни, вырвав ему запястья вместе с металлической «костной» основой. Провода заискрили, и кролик от неожиданности упал на спину, отползя подальше. В его взгляде на секунду Шарлотта смогла прочитать неподдельный страх и стыд за всё, что он сделал, и девочка смогла поверить в это. Монтгомери, готовый добить своего противника, замахнулся двумя руками, но Чарли успела встать между ним и мрачным кроликом, не способным произнести даже слова в свою защиту.       — Ты чего творишь, кукла?! — едва успевший себя остановить, завопил Монти. — Я тебе что сказал сделать?!       — Постой, я уверена, что мы можем всё починить! — прикрывала Бонни Шарлотта, через плечо поглядывая на него. — Да и наша задача заключается в том, чтобы доставить его в отдел «Запчастей и Ремонта»!       — Хм-м, — устало промычал Монти. — Как хочешь, только если он что-то выкрутит, я…       Но он не успел договорить.       Бонни мгновенно оказался за спиной Чарли, прижав её одной рукой к себе, а второй проткнув её тело остатком своей руки — металлическим острым стержнем. Шарлотта вздохнула от неожиданности и услышала, как внутри Марио прозвучал оглушающий крик боли, сжавший душу Чарли холодной цепью. Кролик оттолкнул от себя тело Марионетки, бессильно упавшего на пол: его электроблок был поврежден, и энергия вытекала из Марио, словно кровь из раненого животного; Шарлотта боялась даже пошевелиться, шокированная своими собственными действиями и мыслями, которые чудным образом пришли к ней в голову, и она смогла посчитать их хорошими идеями, в итоге подставив не только себя, но и Монти с Марионеткой, стонущих от боли. Бонни наступил на неё, продавив стенку каркаса, отчего вызвал ещё один приступ болезненного крика, и зашагал к Монти, бесчувственно вглядываясь в его устало-злые глаза. Аллигатор с новой порцией ярости кинулся на кролика, неплохо справлявшегося даже без своих конечностей и умудрившегося даже ранить его итак истерзанное туловище, и ловким движением захватил шею кролика, проводя так называемый у людей «удушающий захват». Он не имел особого смысла для роботов, поэтому Бонни спокойно отбивался от его рук, протыкая своими металлическими арматурами его «плоть». Монти было тяжело и больно сдерживать натиск духовно пустого кролика, который был ему когда-то хоть и не лучшим, но всё же другом. Шарлотта размыто, но видела в его глазах капли сожаления и горечи. Аллигатор повернулся к девочке и указал головой на кнопку, располагавшуюся недалеко от неё. Она дрожащей, бессильной рукой послушно нажала на неё, заливаясь слезами стыда и скорби.       Огромное ведро начало наклоняться прямо на двоих борцов, и заметивший это Бонни постарался скрыться из-под него, но Монти все силы вложил в попытки не дать ему покинуть этот небольшой участок аттракциона.       — Это не ты заберешь меня с собой! Это я утащу тебя вниз! — прокричал ему аллигатор, перед тем как тяжелая тара с мячами свалилась им прямо на головы, пробив своим весом пол.       Чарли быстро подползла к образовавшейся дыре и внимательно искала глазами два падающих силуэта. Даже в полете оболочка кролика пыталась навредить аллигатору, рассекая воздух своими острыми предплечьями, но Монти смог их перехватить и оттолкнуть от себя Бонни прямо в колосник, разрезавший тело на две части. С громким хлопком на сцену упало одновременно два искалеченных тела, не в силах пошевелить даже одним пальцем и прокричать хоть что-то.       Шарлотта, поднявшись с пола, быстро слевитировала к ним, даже не заметив этого, и осмотрела их повреждения: Монти выглядел лучше Бонни, но его ноги были смяты, с переломами в тысячах мест; у кролика всё было гораздо хуже. Его череп был полностью изрезан и изломан, на теле не осталось ни одного живого места, а ушные сенсоры искрились и вспыхивали, как и его руки. Девочка пролила на них свои слезы, не находя слов для извинений за всё, что с ними произошло.       Внезапно косые глаза уставились на Чарли, всё ещё вздрагивая в глюках.       — Н-н-У, вот и в-В-всё… — прошептал Бонни, не имевший сил говорить.       — Мы тебя починим, я обещаю…       — Не на-А-до, Марио… — перебил её кролик, видя перед собой глаза полные слез и смиренной печали. — Ты-ы-Ы пытался…       — Что ты имеешь ввиду? — Чарли присмотрелась и увидела, как из-под его головы торчит кусочек чипа — его чипа личности. — О, Бонни…       — Я полага-А-аю, что это ч-ч-Честно… — он слабо кивнул и перевёл взгляд на лежащего рядом Монти. Тот еле смог повернуться к нему, смотря на него с агрессией и каплей сочувствия. — п-П-простите меня…       — Ой заткнись, зайчик, — отмахнулся аллигатор, хриплым голосом продолжив. — Когда вновь увидимся, тогда и будешь извиняться.       — Хе-хе, — рассмеялся Бонни, из чьих глаз могли бы потечь настоящие слезы смирения со своей судьбой. — М-м-Марио, ты-ы-ы же не буд-д-дешь плакать по мне?       — Если ты не хочешь… — ответила Чарли, шмыгнув носом.       — П-п-пожалуйста, не т-Т-трать на меня с-С-свои силы… Я у-у-же потерян… И-и-И скажи Фред-д-ди и Ч-ч-чике, что я их л-Л-люблю… С-с-Скоро я увижусь с Ф-ф-фокси, я полагаю? О-п-пять будем цапаться с ним, как ты н-н-не любишь… — криво улыбнулся Бонни, вздохнув полной грудью и рвано пропустив воздух между зубов. — З-з-Забери это… О-о-Он мне больше не нужен… Моя п-П-программа уже стерта с базы данных к-К-компании…       Шарлотта держалась от того, чтобы не заплакать при своем любимом кролике, умирающем у неё на руках. Она никогда не надеялась, что лично будет провожать кого-то на тот свет, тем более кого-то, кто этого никак не заслуживал. Девочка приложила руку к изувеченной маске, скрывая катящиеся по ней слезы, и, склонившись над ним, аккуратно поцеловала его в лоб. Бонни закрыл глаза, подавая знак Чарли. Девочка приподняла его голову и аккуратно вытащила остатки чипа, и после этого Бонни полностью отключился, оставив «Пицца-Плекс» без ещё одного талисмана.       — О господи, что тут произошло?! — вскрикнул Фредди.       — Ребята, что с вами! — изумилась Чика.       Чарли молча убрала чип внутрь себя и отключилась, растеряв всю свою энергию.