Часть 2
Ясность рассудка
Рядом послышалось шуршание. Я с трудом проснулся. Где я? Что это за место? Алиса, ссутулившись и держась за голову, сидела рядом. Было холодно. Мысли стали проясняться. Поход, старый корпус, взрыв… Перед глазами снова встал выжигающий зрение гриб из огня. А потом… неужели мы проспали тут… девяносто пять лет? Ультрафиолетовые лампы всё ещё исправно горели, да и всё остальное находилось в приемлемом состоянии. Я встал, чтобы осмотреться. Спина затекла: потянулся. Было уже не так страшно, как в момент ядерного удара, больше интересно. Каким образом мы проспали девяносто пять лет? Для чего это убежище? Почему оно находится именно в лагере? Ответы на эти вопросы, возможно, предстоит узнать. Система оповещения попыталась что-то сообщить, но вместо членораздельной речи получился невнятный электрический треск. — Алис… — решил я нарушить молчание и задать вполне типовой вопрос — Ты как? — А как я могу быть после ядерного взрыва и сна в сто лет?! — сорвалась она на крик, секунду спустя заплакав и прижавшись ко мне. Я ничего толком не понимал, только мог поглаживать девушку по голове. Успокаивать Алису, так внезапно потерявшую её мир. Что-то мне это всё напоминает. Уже на душе не было такой тоски, хотелось на улицу. Надо выбраться из этой дыры, предварительно всё обыскав. Рядом с кроватью стоял большой шкаф. Дверцы слегка сопротивлялись — заржавели. Но я всё равно открыл их. В шкафу лежало множество всяких необходимых для выживания вещей: оранжевые АИ-2, несколько более основательных аптечек, три походных рюкзака, сапёрная лопатка, острый топорик с крюком, хорошие охотничие ножи, фильтр для воды, противогазы с, внезапно, цельным стеклом, а не парой узких иллюмтнаторов, длинная верёвка с крюком-кошкой, мощный фонарик, коробки спичек в «резинке» и даже портативный дозиметр. Удивили меня стопки коробок с патронами, стоящие позади всего. — Алис, собирайся, — вздохнув, сухо сказал я девушке и бросил всё отысканное в ящике. За стенкой как будто что-то было. Или мне кажется? Я отвернул её… и вправду. СКС и два Макарова. Хе. Ништяк. Я взял винтовку и десять коробков патронов к ней, Алисе положил два пистолета. Рыжая удивилась, но стала собираться. Уже, было, закрыв дверь, я заметил тонкую книжонку. Посмотрел. На новенькой обложке значилось: «Руководство по выживанию в условиях ядерной войны». Пригодится. Себе в рюкзак я положил дозиметр, фильтр, нож, топорик, противогаз и крюк-кошку на длинной веревке. Винтовку я заранее зарядил. Через пару минут рюкзаки были собраны, пионеры одеты в походные костюмы, а оружие висело за спиной. — Выдвигаемся. — уверенно сказал я, хотя внутри себя так не чувствовал. — Но куда? Разве кто-то остался? И там наверное эта, как её… радиация! — Нормально там всё. Мы тут сто лет проспали, всё должно было устаканиться. Надеюсь. Ну, не сидеть же нам тут? — задал я риторический вопрос. Рыжая промолчала и накинула рюкзак. Значит, готова. СКС щёлкнул затвором. Поехали! Я толкнул толстую дверь, удивительно легко открывшуюся. За ней шёл тёмный коридор. Вверх по лестнице и… Свет. Яркий, режущий свет солнца ударил в глаза, заставив зажмуриться. Но, секунда, и все прояснилось. Мы находились на том же самом месте, где были сто лет назад. Даже не верилось, что прошло столько времени. Справа от меня стояла мёртвым, покрытым мхом огрызком обрушившаяся стена, везде валялись сожжённые и гнилые деревяшки. Люк сверху знатно проржавел. Неудивительно — за такое время здесь прошло много дождей. Лес вокруг был наполовину выжжен, наполовину заполнен зелёными деревьями. И не только зелёными. Высоко стояло дерево с ярко-желтой листвой. Где-то завыл волк. Или не волк — в отсутствии цивилизации дикие животные снова оккупировали людские территории и, может, некоторые города. Было одновременно жутко и красиво. Тропинка бесследно исчезла, но направление мы всё ещё помнили и шли вперёд. Страшные тени тянулись по земле даже днём. Мертвые деревья, коряги, усохшие кусты контрастировали с зеленью, делая лес вокруг каким-то… сказочным? Антиутопичным? Вскоре завеса из деревьев потихоньку разошлась. Под ногами хрустнула гнилая деревяшка. Показался первый разрушенный дом. Домом его, если честно, трудно было назвать. Коробку под треугольной крышей будто снёс в порыве ярости безумный великан, превратив его в разбитые и сожжённые щепки. С останками этого жилища перемешивались и другие. Мы ступили на потрескавшийся асфальт. Тут и там из-под земли протягивались зелёные ростки. Природа брала верх над исчезнувшим человеком. Вдруг, Алиса остановилась и поглядела куда-то в сторону. — Мой домик… — тихо произнесла она, грустно вздохнув. Я подошёл ближе. Алиса стала разбирать руины. И нашла сундучок. В потемневшей и обгоревшей, как и всё вокруг, коробочке лежало нетронутое временем ожерелье. В золотую цепочку были вставлены мелкие оранжевые камушки, красиво переливающиеся в солнечных лучах и идеально подходящие под цвет волос владелицы. Звонко звякнув, ожерелье выпало из рук рыжей. Она отвернулась куда-то, и закрыла рот руками. — Божечки… — еле слышно прозвучал её разом севший голос. Она села на мягкую от пепла землю. Я тоже посмотрел. На остатках сожранной ржавчиной решётки лежал человеческий скелет. Точно не взрослого — мне он бы был ниже плеча. На останках были обрывки одежды, не скрывавшие лоскутами пожелтевшие рёбра. Я с ужасом понял, почему ужаснулась Алиса. На одном из красных лоскутов, самом крупном, были три вытертые, еле проглядывающиеся буквы: «…ССР» Это был скелет Ульянки! Всё настроение сразу пропало. Бедная девочка. Ведь всё это произошло так быстро. У неё, как и у всех остальных, просто не было шанса. Все мертвы… Все очень своеобразные, но такие прекрасные обитательницы этого лагеря. Надеюсь, они хотя бы умерли безболезненно. Но одна осталась. Я потрепал рыженькую, в порыве эмоций прижал ближе. Она сначала прижалась ко мне, но вдруг чуть отстранилась, встала, тряхнула хвостиками, и твёрдо заявила: — Больше я не буду плакать. Никто из нас не будет. Мы многое увидим, возможно, страшнее чем это. Увидим, но не испугаемся! Я клянусь не пролить ни одной слезы, пока мы не доберёмся до нашей цели, — Алиса решительно прислонила кулак к груди. Это выглядело… ну, необычно. И вдохновляло. Я тоже приложил ладонь к груди. — Не покажу слабости, пока не доберёмся, — пару секунд так постояв и поглядев в местами затянутое облаками небо, я спросил: — Правда, до чего? — Это я у тебя должна спросить. Ты нас ведёшь, — Однако! Чтобы Алиса признала чьё-либо верховенство, земля должна остановиться. Значит, она мне так доверяет? Тогда я вдвойне не хочу подвести её. Я правда не знал, куда нам направиться. Потому… — Какое самое близкое к нам поселение? — с надеждой, просил я у рыжей. Она, не раздумывая, ответила: — Волгоград. Вдруг, в кустах послышалось шуршание. Мы вдвоём сразу затихли. Шорох всё усиливался и, наконец… к нам помчал зверь, схожий с собакой! Тварь грозно рычала и гавкала, брызгая синеватой слюной. Ступор сковал все тело. Неужели она просто загрызёт нас?! Нет, это слишком глупо! Адреналин резко ударил в голову. До собаки не оставалось и пары метров, как я вспомнил, что на моей спине висит СКС. Руки быстро скользнули к винтовке. Чувство было такое, будто мной управлял кто-то другой, а обычный Семён спрятался в тёмный уголок сознания, дрожа от страха. В детстве меня однажды покусала бродячая псина, оставив моральные шрамы и ненависть к этому виду четвероногих на всю жизнь. Последнее ещё сильнее вскипятило меня. Я резко ударил ногой вперёд, заставив гадину слегка отскочить, и грохнул выстрелом. Заложило уши, ей-богу. Выстрел был такой силы, что псина отлетела на полметра назад, пуля оставила в уродливом теле аккуратную дырочку. Оклемавшись от впечатления, я подошёл к этой чертюге. Она делала последние, хриплые вздохи, постукивая хвостом по земле. А вообще эту хрень собакой было трудно назвать. На голове, которая выглядела как обтянутый кожей собачий череп, росли короткие рожки. Рот был больше схож на короткий клюв, полный мелких зубов-пил, а остальное тело было покрыто кровяными наростами и струпьями вперемешку с мокрой, длинной шерстью. Псина совершила последний вздох и положила голову. Да… И много таких тварей нам придётся встретить? Алиса была в ступоре. Но, свойственно её натуре, внутренне разозлилась на себя и дала крепкий пинок себе же. Всё же, нападение она пропустила. В карманах торчали целых два пистолета, до отказа наполненных патронами и Алисе теперь не терпелось из них пострелять. Мы оглянулись друг на друга. Удивились. Наконец, полностью отойдя от ситуации, двинулись дальше. Каменное здание клубов лишилось стены, но стояло. Мы зашли внутрь. Внутри не было видно ни зги, но в углу стояла такая чудесная вещь, как бензиновый генератор. Проблемка — бензин имеет свойство портиться. Поэтому пришлось пробираться через завалы, оставленные работающими тут робототехниками, почти вслепую. В другой комнате обстановка была получше, и чуть светлее. В ней стоял старый телевизор, пылились разные коробки. Остальное место занимали швабры и банки краски. Так и не удалось мне узнать, что они тут делали. Вдруг, я вспомнил одну деталь. Сравнивая тепло девяносто пять лет назад и сейчас, можно найти огромное отличие. Сейчас было заметно холоднее. Древний термометр, чудом не упавший со стены, показывал девятнадцать градусов. Ядерная зима? Восстановление ледяных шапок? Начало ледникового периода? Отличная тема для «Секретных материалов» и не лучшие новости для нас. Нужно что-то теплее пионерской формы, если будут холода. А планете Земля свойственны зимы. Взгляд привлекла более-менее «живая» коробка. Другие сгнили или помялись. Она была выполнена крепче, внутри могло находиться что-нибудь стоящее. Я поддел крышку лезвием ножа. Находившееся внутри меня невероятно порадовало. Между четырёх железных стеночек лежала нетронутая карта, два пакета с белым рисом и полулитровая баночка мёда. Ура, товарищи! Кушать нам не повредит, а рисовая каша с мёдом в условиях постапокалипсиса почти что деликатес. Наверное Но больше здесь ничего не нашлось, и мы двинулись дальше. Столовая, к сожалению, была полностью разрушена, оставшись кирпичным остовом с провалами окон. Рядом находящийся медпункт также стёрло с лица земли. Может, клубы спас небольшой пригорок, смягчивший удар? Наверное. А вот и Генда. Политик лежал рядом со своим пьедесталом, переломленный в груди и ногах. Не думал он при жизни, что все закончится так. Хотя… почему закончится? Всё на входе в лагере было сметено ударной волной. Я думал, останется что-нибудь побольше. Но теперь всё ясно. Надо уходить. Почему-то стало жалко. Это место приютило меня на три дня, а потом спасло, отправив в сон. Девяносто пять лет. Это такой огромный срок! Девяносто пять лет назад по моему времени, люди ездили на лошадях, а Ильич картавил и плевался перед советскими людьми. Напоследок пришла идея. Я подобрал валявшийся кирпичик. На стене перед дорогой, точнее, её огрызке, написал года нашего пребывания и расписался на ней. Рыжая сделала то же самое. На кирпичах теперь красовались примерные цифры, безликий человечек и молния. Теперь, и вправду, можно двигаться в путь. [Wanderer — Dion and The Belmonts]