По алому полю

      У Рукии ёкнуло сердце. Принц? Это Принц?! Наследник Императора?!! Клинки упирались в горло, больно давя, и в глазах квинси она видела ярость, смешанную с настороженностью. Великий Король Душ! Как она могла так опростоволоситься?! — Мне хорошо, — заверила его девушка и едва слышно прошипела сквозь зубы, обещая: — А вот Жерара я убью.       Дрожащей рукой она ещё раз провела по спинке мальчика, убеждаясь, но всё ещё не веря, что с ним всё в порядке. А спустя мгновение на комнату опустилась холодная, жгучая реацу, парализуя вернее мечей у горла, и в распахнутые двери шагнула высокая фигура правителя. Император. Рукия с трудом сглотнула. — В данный момент Жерар занят столкновением с лазутчиками, — его низкий мрачный голос рокотом прошёл по комнате, отдавшись дрожью и гулом в костях, — но я передам ему твоё пожелание, — недобро усмехнулся мужчина. — Папа! — Мальчик выскользнул из-под рук Рыцаря и бросился к отцу, тут же наклонившегося и поймавшего сына на руки. — Жерар не виноват. Он громкий. Но, когда всё завыло, он сказал, что мы играем. — И ты снова спрятался и убежал? — Чудовище улыбнулось мягкой улыбкой. — Ага! — Малыш захихикал и, прижавшись щекой к щеке отца, указал пальчиком на Рукию. — Это Рукия-чан. Сестрёнка новенькая, — доверительным шёпотом сообщил он, словно открывал великую тайну. — Ах да, вижу, — согласился Яхве, переводя взгляд недобро мерцающих багровых глаз на шинигами. — Рукия, значит?       Он шагнул вперёд, всё ещё держа сына на руках; оружие квинси сильнее впилось в её тело, хотя она и без того не смогла бы пошевелить и пальцем, скованная чужой мощью. Император потянулся вперёд и, отогнув край кителя, достал из внутреннего кармана острозаточенную иглу Священного серебра. — Как интересно, — проронил он, взвешивая на ладони то, что должно было стать его погибелью.       Любопытный малыш тут же сунул нос к железке, но мгновенно отпрянул, фыркнув, как котёнок, унюхавший корочку апельсина. — Бе! Мне не нравится! — заявило непосредственное дитя и, махнув ладошкой, отправило волну тёмной энергии, в миг растворившей оружие, как кусочек сахара в кипятке. — Сестрёнка! Это гадость! — возмущённо объявил он.       Император тихо рассмеялся, прижав ребенка к себе, и погладил его по голове. — Думаю, твоя новая знакомая знает об этом, Ичиго, — сказал он. — Знает? — Ребенок удивлённо посмотрел на Яхве и перевел взгляд на Рукию. — Знает, — согласился его отец, смотря на не смеющую вымолвить ни слова пленницу. — Поэтому сейчас у нас с тобой будет небольшой урок, Ичиго. — Он повернул голову к сыну и неспешно принялся объяснять: — Помнишь, как Аскин показывал тебе рейракку? — Ленточки! — воскликнул принц, быстро-быстро закивав головой. — Да. Ленточки. Сможешь сделать так сам? — мягко предложил Прародитель квинси. — Конечно!       Мальчик прикрыл глаза и сосредоточился. Рукия замерла, зная, что дальше будет: она — единственная красная лента, будет стоять в окружении небесно-голубых лент квинси, а потом умрет. Ребенок поджал губы и нахмурился сильнее, а потом в воздух взметнулся десяток лент — голубых, как и думала девушка, и она, единственная красная, но ни ленты Императора, ни ленты Принца не было видно. И тут в воздух взметнулись еще две ленты.       Одна — черная, как ночь, с красными и голубыми, что звезды, вкраплениями, и одна багровая, с перламутровым голубым переливом. Рукия захотела отшатнуться: чем были люди перед ней? Кем был Император? Ни у кого в природе не могло быть таких цветов, которые видела она сейчас. — Ты молодец, Ичиго, — похвалило ребенка чудовище, и Рукия вздрогнула, — посмотри, разве же не красиво?       Ребенок кивнул и принялся разглядывать свою ленту и ленту отца, а потом ленты остальных; увидев ленту Рукии, он восхищенно вздохнул: — Папа! Смотри! Какой красивый красный цвет!       Император рассмеялся низким и мрачным голосом, смотря на девушку. Реацу давила на нее, сдавливала и мешала даже вздохнуть — и сидел спокойно на руках у этого монстра ребенок, будто и не замечая этого. А потом ребенок схватил ее ленту. — Она такая необычная! — сказал удивленным голосом мальчик, и правитель ласково улыбнулся. — Потому что она не квинси, Ичиго, — Яхве сделал паузу, — она шинигами, вот ее лента и красная. У пустых черная, — и Рукия тут же взглянула на черную, как ночь, ленту Принца, — у квинси, как ты знаешь, перламутрово-голубые, а у душ белые. — Так много лент, — в замешательстве сказал ребенок. — Получается, сестренка Рукия не новенькая.       При этом он выглядел таким обиженным и расстроенным, будто не понимал, как так могли ему солгать, когда он доверился ей. Рукия поджала губы. — Нет, — покачал головой Император.       Выражение лица ребенка окончательно поникло, когда он посмотрел на нее, а потом отвел взгляд и принялся рассматривать ее алую ленту у себя в руках, иногда бросая на Рукию смущенные и не понимающие взгляды. — Тогда почему она сказала… — Принц замолчал. — Она шпион, Ичиго, — так же мягко продолжило чудовище, — она здесь, чтобы навредить нам.       Глаза мальчика возмущенно сверкнули багровым, что у Императора, и шинигами снова захотелось сделать шаг назад: в ее памяти все еще были свежи воспоминания о том, как он просто махнул рукой и от Священного серебра не осталось и следа. — Но почему? — возмущенно спросил ребенок и дернул рукой, вместе с тем он дернул и ленту, которая колыхнулась, натянулась, на мгновение зазвенела, как струна, и… порвалась.       А Рукия, как и все присутствующие, только и могла, что молча стоять и смотреть на алую красивую ленту ее силы в руках у четырехлетнего мальчика. — Ой… — удивлённо выдохнул он и поднял лицо к отцу. — Папа?       А Рукия ощутила, как внутри, словно эта прекрасная лента, лопнуло и порвалось что-то в её душе, и сила, всё ещё берегущая свою хозяйку в окружении лучников, начала исчезать. Перед глазами запрыгали тёмные точки, горло сдавило, словно в далёком детстве в присутствии более сильного шинигами…