По алому полю

      Черным цветом вспыхивают врата перед ней, и она следует за капитаном Шибой, за еще пятеркой офицеров и поражается темной пустоте, окружающей их. Нигде не видно даже тусклой искры, света души; они будто в вакууме, кажется, что эта тьма — темное ночное небо, на котором погасли все звезды. Вокруг холодно, и невольно она думает, что, возможно, они в космосе, а потом резко все озаряет вспышка и их разбрасывает в разные стороны.       Над измерением барьер, и она видит краем глаза, как человек перед ней, который выпал из прохода на меньшей высоте, чем она, умирает, рассыпается его душа дождем золотых искр, и Рукия чудом, невероятном усилием воли создает барьер, верит в него изо всех сил и вкладывает столько реацу, сколько может, а потом падает в какие-то кусты.       Где-то в стороне раздался первый взрыв и завыла тревога. Похоже, тихо проникнуть у них не получилось, вынужденно признала Кучики. Выдохнув сквозь зубы, она осторожно свернула свою реацу, чтобы не полыхать на весь дворец. В отдалении звучал топот множества ног.       «Неплохо они отстроились, — прикинула она, прошмыгнув из сада на узкую улочку, а после и в первый попавшийся коридор. — Не прошло и суток, а они уже навели оборону и наладили коммуникацию».       Кусочек священного серебра жёг нагрудный карман кителя. Непривычная одежда сковывала движения, но, по счастью, ей пока никто не попался на пути, а белый цвет органично сливался с местными стенами.       Судя по тому, что Рукия успела увидеть, она оказалась недалеко от главного дворца. Император, вероятно, должен быть где-то в районе тронного зала. И хорошо, наверное, что всё-таки они привлекли внимание. Квинси заняты нейтрализацией лазутчиков, возможно, снизят охрану в коридорах. Император же, судя по информации, ходит практически без охраны.       Кучики ускорила шаг, свернула в коридор… и едва не подпрыгнула, когда под ноги ей подкатился цветастый мячик тэмари, так неуместно красивый и яркий в этих белых стенах и следах приверженности к европейской культуре квинси.       Она не может отвести взора от мяча — таким ей никогда бы не удалось поиграть в детстве. Мячик, который передавали в руки родители детям из первых районов Рукона; мячик, вышитый сверкающими нитями, образец чисто японской культуры и знак благословения, защиты, напоминания об отчем доме. Она, когда была совсем еще крохой, когда бегала и носилась с ребятами по нищим районам Рукона, как-то видела процессию. Кто знает, что забыла аристократ да еще и с ребенком в таком богом забытом месте, но Рукия с трепетом и завистью наблюдала, как пожилая няня передала мячик молодому господину и тот счастливо обнял его.       Девушка мотнула головой: так что, что этот мячик из ее детских мечт делал здесь? Она осторожно оглянулась, а потом вдруг услышала тихий топот и мгновенно насторожилась, потому что кто бы к ней ни шел, реацу он явно не скрывал. Враг? — Сестренка! — раздался звонкий детский голос, и Рукия замерла.       Перед ней стоял маленький мальчик лет трех-четырех, который выжидающе смотрел на поднятый ею мяч. По сравнению с ней мальчик казался совсем крошечным. С ярко-рыжими волосами и большими карими глазами, он чисто и искренне с доверием посмотрел на нее и протянул руки к мячу. — Передай пожалуйста мяч, сестренка, — снова попросил он, и Рукия молчаливо передала мяч.       «Берегись, — звенело в ее голове, — а вдруг он враг? Они все враги!» Но перед ней был ребенок, который чуть наклонив голову следил за ней мягким взором карих глаз. — Кажется, ты новенькая, сестренка, — серьезно заметил мальчик и улыбнулся ей. — Я Ичиго, а как тебя зовут? — Да, да, я новенькая, — выдавила она, — меня зовут Рукия. — Внезапно она мягко улыбнулась: — Что ты здесь делаешь один?       Мальчик надулся, а потом оглянулся, как будто кого-то высматривал, и доверительно ей сообщил, чуть опустив взгляд: — Папа очень занят, так что меня оставили с Жераром, но я сбежал, потому что он очень громкий. — Мальчик отвел взгляд. — Наверное, он меня ищет, но я хорошо играю в прятки.       Рукия не выдержала и тихо рассмеялась от слов ребенка, который неловко улыбнулся ей в ответ, а потом внезапно засиял, будто солнышко. — Точно! — воскликнул он. — Хочешь, я тебе кое-что покажу? Мой и папин стол, он супер крутой и такой большой!       На секунду шинигами задумалась: ей нужно было выполнить миссию, нужно было найти и убить Императора. Неизвестно, что с другими, но, по сути, сейчас она в самом центре Империи, и если этот ребенок проведет ее еще дальше… Она пожала плечами: в крайнем случае он станет провожатым, кажется, он хорошо здесь ориентируется. Девушка вздохнула: однажды этот ребенок вырастет и станет ее врагом, она не должна думать, она просто не должна колебаться, не должна сомневаться, она не должна… — Веди, — кивнула она, и мальчик повел ее по запутанному лабиринту коридоров. — Папа мне иногда разрешает играть с фигурками за этим столом, — продолжал щебетать мальчик, — он, бывает, наблюдает за мной и рассказывает, что каждая фигурка означает. Папа так много знает!       В конце длинного пути они остановились перед массивными дверями и мальчик без колебаний толкнул их. Реацу за ними не было, и Рукия тихо выдохнула: она просто оставит ребенка здесь, посадит как раз мальчика на стул или кресло, если оно там есть, и пойдет дальше, запрет за собой дверь. Так будет правильно.       Представший перед ней кабинет был… великолепен. Огромные окна, позволяющие насладиться видом на город, несколько столов в разных концах огромной комнаты и десятки стульев и кресел, диванчики и бесконечные книжные шкафы, и, конечно, стол. Вырезанный из белого мрамора, полностью и точно отражающий постройку нынешнего королевского дворца: с домами и маленькими улочками, с особняками и замками и, конечно же, с четкими линиями, показывающими, куда ведут дороги — каждая своего цвета. Рукия восхищенно ахнула. — Смотри, — воскликнул Ичиго, доставая откуда-то из ящика белоснежную фигурку, держащую флаг, — это Рыцари, папа мне рассказывал…       А потом раздался вопль. Душераздирающий, полный страха и тревоги, ужаса и паники, и в следующую минуту после этого вопля шинигами окружил десяток квинси с клинками у ее горла. А мальчик замер в объятиях невысокой девушки с длинными темными волосами в форме Рыцаря. — Мой принц, — тихо снова воскликнула девушка, принявшись осматривать Ичиго на предмет повреждений, и наконец испуганно обняла его. — Сестрёнка Бамбиетта? — Мальчик вопросительно вывернул голову, всё ещё сжимая в руках солдатика. — Тебе плохо? Ты бледная.