То, что мертво, умереть не может

За время, пока они ехали в Винтерфелл, Теон почти успокоился. Он пытался обдумать все рационально, иногда тихо проговаривая собственные мысли себе под нос. Он вспоминал, как развивались события, в каком порядке, что на что повлияло… А потом вдруг задумался: а может, все это было просто сном? Не то, что он вернулся в прошлое, а все те годы, что он якобы прожил? Неужели он просто упал в реку и за те секунды, что пролежал в холодной воде, увидел то, чего никогда не было? Никакой войны. Никаких пыток. Никаких мук совести. Никаких восставших мертвецов. Теону очень хотелось в это поверить. Он не мог заставить себя, но очень хотел. Если это действительный сон, нужно просто заставить себя забыть все эти ужасы и жить дальше. Но Теон понимал, что это будет очень нелегко. Такое просто так не забудешь. И чем дальше они ехали, тем сильнее он старался себя убедить выкинуть из головы никогда не бывшую в реальности войну и вторжение в Винтерфелл орды оживших трупов. Когда они приехали, Робб помог ему дойти до спальни и Теон, уже лежа в кровати, попытался насладиться спокойствием и удовлетворением, принять как данность то, что всех увиденных им кошмаров никогда не было. Он заставил себя рассмеяться… …И это было то хриплое, сдавленное подобие смеха, которое он выработал в подземельях Дредфорта. И сейчас сам по себе засмеялся именно так. Пусть это было очень неудобно, когда все зубы были на месте. Да и Робб, который уже собрался уходить, замер в дверях, вслушался повнимательнее и сказал на прощание: — Знаешь, давай-ка я к тебе мейстера приглашу. Что-то мне не нравится твой кашель. — Кашель? — Теон растерялся. — Я… Я просто смешную вещь вспомнил… одну… Вот уж никогда бы не подумал, что смогу снова поспать в своей постели… здесь… В Винтерфелле… Робб нахмурился. Но даже с таким лицом он выглядел совсем еще мальчишкой… Который скоро будет командовать целыми армиями. — Ты… так боялся умереть? — Нет, смерти я больше не боюсь, — не раздумывая, ответил Теон. И это стало правдой задолго до того, как нежить ворвалась в Винтерфелл. — Это… Это больше всего похоже, на… не знаю, как это сказать. Наверное, «принятие себя». Принятие того, что я уже ничего не смогу изменить, не смогу вернуться домой. На самом деле умирать не так страшно, как многие думают. Но… — он еще раз хрипло усмехнулся. — …Но я не советую пробовать. — Теон… — Робб тоже попытался улыбнуться, но тут же посерьезнел и посмотрел на друга действительно встревоженным взглядом. — Что с тобой? Их разговор прервал вошедший в спальню мейстер Лювин. — Ах, Робб, ты тоже здесь. Хорошо. Ты можешь мне сильно помочь, рассказав некоторые подробности о сегодняшнем случае. Лювин. Хороший человек… Интересно, кто его убил? Дагмер и его подельники? Или люди Рамси, когда он «освободил» замок? Это уже неважно. Виноват все равно я. — Мейстер? Я… Конечно, я готов, но… Может, отец лучше расскажет? Он видел больше, чем я. — Твой отец уже рассказал мне все, что видел. И потом, у него есть и другие дела. — Другие дела? — нахмурился Робб, а Теон мягко улыбнулся, тронутый его заботой. Не то, чтобы я заслужил это после того, что я совершил. Даже если все это отменилось, я все равно это сделал. Или сделал бы в будущем. Но в этот раз я не просто исправлю свои поступки и искуплю свою вину. Я сотворю что-то новое, Робб. — Да. Другие дела. Скоро в Винтерфелл прибудет сам король. — Король? — Робб выпучил глаза от удивления. И Теон тоже, но по другой причине. — Король едет к нам? — Едет, — кивнул Лювин. — Но повод для визита, увы, не очень радостный. Наставник твоего отца… — Джон Аррен мертв, — отчеканил Теон, чувствуя, как в нем нарастает волна отчаяния. Он не ожидал, что все развернется так быстро. Почему-то он думал, что волчат Старки нашли намного раньше, чем прилетел тот ворон из Королевской Гавани. Но раз уж все так скоро… — Десница короля мертв. И король хочет предложить лорду Старку занять его место. Лювин довольно редко чему-то удивлялся. Сам Теон мог по пальцам пересчитать случаи, когда такое случалось. Мейстер всегда все знал, всегда держал ситуацию под контролем, казалось, не было в мире ничего, чего он не мог предсказать или понять. Но когда Теон сказал то, что не должно было быть ему известно, Лювин посмотрел на него так, как будто у него вдруг вырос на лбу третий глаз. — Такое выражение лица вам не идет, мейстер, — Теон не заметил, что произнес это вслух. Лювин смотрел то на него, то на Робба, и никак не мог найти нужные слова. Но Робб был шокирован еще больше Теона, ему эту новость точно никто не сообщал. А кроме Робба никто с ним в последнее время не встречался. И рассказать Теону о смерти десницы было некому. Лювин осторожно приблизился, словно подкрадывался к чему-то опасному, и спросил: — Теон, откуда ты это знаешь? Вопрос был очевидным. Но Теон не знал, что сказать в ответ. Что ответить? Что я прожил за секунду несколько лет и погиб, защищая Винтерфелл от армии нежити? Что Утонувший Бог отправил меня в прошлое, чтобы я что-то там исправил? Да как я могу исправлять, если мне стоило только заикнуться о Джоне Аррене, а на меня уже смотрят как на сумасшедшего? Если я скажу правду, он просто увезет меня в Старомест и запрет в Цитадели, где его братья станут изучать мою «болезнь», пока я там не помру… Было бы у него больше времени, чтобы обдумать дальнейшие действия… Пока они ехали в замок, он придумал кое-какой план, который сводился в целом к тому, чтобы не говорить всей правды, а будто бы невзначай подталкивать нужных людей к нужным решениям, чтобы события пошли по другому пути. И вот на тебе. От волнения у него пересохло в горле и он попытался откашляться — и это стало маленьким камешком, обрушившим настоящую лавину кашля. Он понял, что его легкие отчаянно стараются избавиться от последних капель воды, оставшихся внутри и с каждой минутой раздражавших их все сильнее. Этот звук, наконец, вырвал Лювина из замешательства и страха. Мейстер присел рядом с юношей, повернул его лицом вниз и стал легонько похлопывать по спине. — Робб! — крикнул он. — Принеси воды из главного зала! А потом повернулся к Теону, который все пытался откашляться и каким-то чудом выдавил одно-единственное слово: «Простите». — Не надо говорить. Постарайся дышать ровно и унять кашель. Выпей воды, это должно помочь. А потом полежи и отдохни как следует. Лювин… Он всегда был таким добрым… И мудрым. Я должен был его послушать. Пощадить тех крестьянских мальчиков. А потом сдать замок Родрику Касселю и надеть черное. Приехать в Дозор, рассказать все Джону. Он убил бы меня и все закончилось бы хорошо. Быстро и честно. Робб прибежал обратно с кувшином воды и чашкой, когда кашель уже отступил. Но горло Теона все еще саднило и болело, а прохладная вода принесла настоящее облегчение. Какое-то время в комнате было тихо. Теон отхлебнул воды, Робб подлил ему еще и когда вторая чашка опустела, Лювин продолжал бережно массировать ему спину. Это было не очень приятно, но Теон был рад тому, что выиграл немного времени на то, чтобы сформулировать ответ на вопросы любознательного мейстера. Когда в комнату вошел септон Шейли, Теон увидел в его глазах нескрываемый интерес и понял, что времени на раздумья у него больше нет.