Новая встреча

      Джулия весь вечер не отходила от собаки, то и дело гладила по спинке и чесала подбородок. Джоанна же после ухода Кристиана следила за дочерью, чтобы та не перетискала щенка, а потом дала почитать рекомендации по уходу за корги. Остальные дети тоже хотели потрогать Джой, но Джулия ревниво охраняла свою собаку — только Джессике дала подержать пару минут и забрала обратно.       Джоанна не надолго отлучилась в ванную комнату, а вернувшись услышала рёв близняшек и увидела перекошенное злостью лицо Джулии.       — Что случилось?! — кинулась она к детям.       — Джулия толкнула Джейн, — сдала сестру Джессика.       — Джулия! Это что ещё за дела?! — возмутилась Джоанна, успокаивая девочек.       — А нечего трогать мою собаку! Это моя Джой! Моя и больше ничья! — раскричалась дочь. — Я их предупредила, чтобы они не касались её, но Джейн всё равно полезла!       — Господи, Джулия, это же твои сёстры, как ты…       — Они мне не нужны! Я их вообще не хотела! — По щекам девочки потекли злые слёзы. — Это всё из-за них!       Джоанна чувствовала себя так, будто она её очень больно ударила. Она прекрасно понимала, что Джулия имела в виду, говоря: «из-за них». У неё хорошо работал ассоциативный ряд, и Джоанна не могла её винить за это — винила себя. Вслух, разумеется, об этом не говорила.       — Иди к себе, — это всё, что она смогла выдавить из себя, чтобы не расплакаться.       Джулия подхватила щенка и ушла в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью.       — Почему она себя так ведёт? — спросила Джессика.       — Джулия просто устала, — всё, что могла сказать Джоанна, погладив дочку по голове.       Она и сама частенько думала об этом, а в последнее время склонялась к тому, чтобы показать её детскому психологу. Все эти вспышки агрессии стали пугать. Джоанна слышала про случаи, когда старшие дети наносили вред младшим. Нужно было купировать это состояние и постараться скорректировать её поведение.       Джейн успокоилась и мирно играла с сестрой, зато сама Джоанна находилась во взвинченном состоянии. Она попросила Джессику пару минут присмотреть за сёстрами, а сама направилась в комнату Джулии. Та сидела на полу и гладила щенка, который доверчиво лизал ей руку — на лице девочки царило безмятежное спокойствие. На короткий миг Джоанна хотела было вернуться обратно в гостиную, но Джулия заметила её и нахмурилась. Женщина тяжело вздохнула и зашла внутрь.       — Давай поговорим. — Джоанна села рядом с дочерью и погладила собаку.       — О чём? — недовольно спросила Джулия.       — О тебе, о нас всех. — Она хотела дотронуться до руки девочки, но та быстро убрала кисть.       — Спасибо за щенка.       — И это всё? — разочаровано протянула Джоанна.       — Не знаю, что ещё сказать, — голос девочки всё ещё был не слишком располагающим к общению.       — Почему так себя ведёшь?       Джоанна чувствовала, как на неё накатывало раздражение и усталость. Усталость от того, что со всеми проблемами приходилось справляться самой, от постоянной экономии, от того, что её любимая старшая дочка иногда отвратительно себя вела. Женщина с ужасом думала, что их ждёт, когда Джулия войдёт в пору пубертата?       — Я не хочу ни с кем делится Джой, — ответила девочка. — У меня может быть хоть что-нибудь своё? И так приходится делить комнату с Джесс, но она хотя бы не такая противная, как близняшки.       — Господи, Джулс, да они же ещё маленькие и не очень понимают…       — Всё они понимают! И постоянно ноют, когда им что-то надо! Почему я должна с ними всем делиться? Почему?       — Я этого не говорила, но и обижать их ты тоже не должна, — голос Джоанны стал строже. — Ты старше и сильнее. Нельзя их бить, понимаешь?       — Да я и не била Джейн, только оттолкнула от Джой, — проворчала Джулия. — Пусть они не лапают мою собаку!       Джоанна чувствовала, как к голове подкатывала тупая, ноющая боль, как будто кто-то невидимый монотонно долбил изнутри маленьким молоточком. На секунду она прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями и донести их до упрямой дочери.       — Им же тоже хочется погладить щеночка…       — Но не мою Джой! — снова вспыхнула Джулия. — Она только моя!       — Конечно, я с этим и не спорю, — устало согласилась Джоанна, поражаясь редкостному эгоизму дочери.       Она не знала, как ещё объяснить дочери, чего она хотела.       — Вот и отлично! — повеселела девочка. — Завтра бабушка с дедушкой приезжают и дяди, мы поедем их встречать в аэропорт?       — Да, конечно, — рассеяно согласилась она.       Джоанна совсем забыла о прибытии семейства на день рождения Джулии. Они все очень любили эту несносную девчонку. Она иногда задавалась вопросом: как так получилось, что Джулия — обладательница самого несносного характера из всех её детей — оказалась всеобщей любимицей? Ей было немного обидно за остальных девочек, хотя их тоже поздравляли с днями рождения, дарили подарки, и всё же чувствовалось совсем другое отношение. Отчасти и из-за этого тоже Джоанна решилась на переезд, хотя семья отговаривала её. Женщине не хотелось, чтобы дети остро чувствовали разницу в отношении к себе и Джулии.       — Ты на меня сердишься, — скорее констатировала факт, чем спросила девочка.       — Нет, но я хочу, чтобы ты относилась к своим сёстрам получше. Хотя бы постарайся, — попросила Джоанна. — И ещё раз: не распускай руки, Джулия, я серьёзно, иначе мне придётся принять меры.       — Да не собираюсь я их бить, но ещё раз: пусть не трогают мою собаку, — девочка скопировала манеру матери.       — Договорились.       После разговора Джоанна не чувствовала удовлетворения. Иногда она казалась себе никудышной матерью, раз не могла наладить отношения между дочерями. Ей бы хотелось, чтобы они были более дружными между собой, но увы, пока не получалось.       Перед сном она позвонила Кристиану и ещё раз поблагодарила за собаку, немного пожурив за то, что не сказал, что принесёт элитного щенка корги. Они немного поболтали и, пожелав друг другу спокойной ночи, легли спать — каждый со своими мыслями. Джоанна в эту ночь думала о Кристиане, о его подарке для Джулии, о его отношении, что их ожидало? Понимал ли он, во что ввязывался? Может быть, этот подарок — просто широкий жест обеспеченного мужчины для подруги юности? Мыслей было много, и они крутились в голове как назойливые мухи.       Этой ночью ей приснился Кристиан образца пятнадцатилетней давности, тех времён, когда она звала его «любимый Кри-Кри», он пыжился, хорохорился, ворчал, но когда они оставались наедине становился совсем другим — нежным и ласковым, клялся ей в любви, обещая, что это навсегда. Джоанна верила или хотела верить, даже зная, что он врал, пока история не рассыпалась, как карточный домик от дуновения ветра. Вот и сейчас она видела сон, нереально яркий, словно рождественский леденец, а они — молодые и влюблённые, тесно прижимающиеся друг к другу в старом гараже, пропахшем пылью и музыкой. Скоро придут остальные, поэтому у них всего пара минут, чтобы поцеловаться и разойтись по своим делам, но от этого не менее сладкими становились объятия.       Проснулась Джоанна на удивление в хорошем настроении, даже когда близняшки капризничали и воротили носы от каши — её это сегодня не раздражало. Джессика молча жевала вафли — по воскресеньям Джоанна баловала старших этим десертом, который они обожали. Джулия ворковала над щенком, который сидел у неё на коленках и попрошайничал.       — Ничего не давай собаке со стола, — предупредила Джоанна дочку. — Им это очень вредно.       — Почему?       — Потому что у них немножко по-другому устроен организм, и собаки могут из-за этого заболеть, да и кстати, людям тоже не очень-то полезно налегать на вафли.       — Моя Джой может заболеть?! — глаза Джулии моментально наполнились слезами.       — Если не будешь ей давать ничего с нашего стола, то всё будет нормально, — заверила она дочку.       — Но ведь все болеют, — вставила Джессика, за что удостоилась от сестры уничтожающего взгляда.       — И выздоравливают, — сказала Джоанна. — Но с желудком собаки шутки плохи. Ладно, доедайте завтрак и поедем встречать родню. Им уже не терпится поздравить нашу маленькую именинницу.       Она постаралась увести разговор в другую сторону, видя, каким недобрым блеском горели глаза Джулии. «Всё-таки надо показать её психологу», — подумала Джоанна.       Сам праздник прошёл гладко и весело. Джулия много смеялась и висла на любимых техасских родственниках, которые щедро одарили её подарками, какие она и заказывала. Пришли новые подруги из школы девочки, которым она с гордостью и неприкрытым счастьем на лице показала собаку, и — о чудо! — даже разрешила погладить. Джоанна снова отметила этот звоночек — Джулия дала дотронуться до щенка родне и подругам, но не сёстрам. Ей это определённо не нравилось, даже не сам факт эгоизма — хотя он тоже напрягал — сколько неприятие Джейн и Дженнифер.       Джоанна под каким-то пустячным предлогом отозвала на кухню маму и напрямую спросила:       — Тебе не кажется Джулия… э-э-э, несколько агрессивной?       — Агрессивной? — удивилась миссис Маккормик. — Вовсе нет, по-моему, она просто прелесть и ужасно на тебя похожа.       Что, кстати, было чистой правдой. Джулия действительно внешне была копией Джоанны в детском возрасте: те же роскошные кудри рыжевато-русого цвета, серо-голубые глаза, аккуратный носик и изгиб губ, даже забавная форма ушек та же. Вот только Джоанна в её годы была более терпимой к людям, может быть потому, что была самой младшей в семье, возможно, у неё не было таких потрясений и переездов каждый раз во всё худшие условия.       — Похожа, но мне не нравится её отношение к Дженнифер и Джейн, — барабаня пальцами по столешнице, призналась Джоанна.       — Она их обижает? — удивилась женщина.       — Есть такое, не то чтобы очень сильно, но… Меня это напрягает, даже пугает. Например, вчера она сильно толкнула Джейн только потому, что та хотела погладить её щенка, а потом в негативном ключе высказалась о близняшках, только за факт их существования, понимаешь?       — Понимаю, — кивнула мать Джоанны. — Много детей — это всегда непросто: ссоры, драки, делёжка, так сказать, территории. В этом нет ничего страшного, пока они осознанно не начнут причинять друг другу серьёзный вред, но я думаю, что до такого не дойдёт.       — Надеюсь, — вздохнула она. — Я уже думаю показать Джулию психологу…       — Да ты тоже большую часть детства дралась с кем-нибудь и с братьями в том числе, но ведь всё это было несерьёзно, хотя я понимаю твоё беспокойство. Если мучают какие-то сомнения, конечно, обратись к специалисту хотя бы для собственного успокоения — тебе в последнее время пришлось непросто, мы же всё понимаем. Подумай, может, вернётесь в Техас? Там всё-таки будет попроще, да и Джулия хотела бы…       — Джулия — не единственная моя дочь, и мне нужно думать не только о ней, — перебила Джоанна. — Я уехала, чтобы оградить младших от всего того негатива, который там остался и может аукнуться.       — Ну всё равно подумай, если что-то пойдёт не так — мы всегда поддержим тебя.       — Спасибо, — голос Джоанны заметно потеплел, ей стало легче после этого разговора.       После визита Кристиана к Джоанне они не виделись почти неделю, в общем, как обычно, но зато стали чаще созваниваться — это было проще. Она делилась с ним новостями о собаке, рассказав, в каком восторге пребывала Джулия и старательно затирала за Джой лужи, пытаясь приучить ходить в туалет на заднем дворе. Историей с Джейн Джоанна не посчитала нужным делиться, в конце концов, это их семейные дела.       В этот раз они вспомнили своих французских друзей. Джоанна знала только, что Элен была волонтёром где-то в Африке, вроде бы у неё там появился любимый человек. Про Николя ничего не слышала последние несколько лет, после того, как они с Элен расстались. Кати и Этьен женаты и воспитывали двоих детей. Лали жила в Бразилии, вроде бы тоже замужем. Про Жозе и Бенедикт ничего не знала, да они никогда и не были особенно близки. Линды они не касались, хотя вот как раз про её дела Джоанна знала.       Сам Кристиан тоже рассказывал о съёмках, о том, что ему скоро придётся уехать на пару недель в Канаду — нужно было доснять кое-какие моменты, а в Ванкувере это дешевле обойдётся, поэтому он напросился к ней в гости перед отъездом. Джоанна на удивление быстро согласилась встретиться. Она всё ещё испытывала благодарность за собаку, поэтому не стала отказывать, да и ничем это не грозило — дома полно детей, так что снова чай и пирог. В этот раз вишнёвый.       Кристиан вдруг разнервничался как девственник перед первым свиданием, хотя они с Джоанной уже виделись и даже дома у неё на той неделе пили вместе чай под гомон детей. Ничего особенного не будет и в этот раз. «Тогда почему я так переживаю?» — задавался он вопросом, стоя у шкафа и выбирая, что надеть. Нервы натянулись как струна, а воображение рисовало совсем уж малореалистичные картинки, и в глубине души он это знал, как и то, что ему вряд ли доведётся снова коснуться губами её уст, почувствовать запах волос, зарывшись в них носом. Джоанна уже не та эксцентричная двадцатилетняя девочка, которая поражала неуёмной энергией, бьющей через край, грозясь затопить всё вокруг. Знал. И отчасти боялся разочароваться, хотя очень сомневался в этом. Что же до детей, то о них он не думал. Они не укладывались в его картину мира, существуя где-то на периферии.       Когда Кристиан подъехал к дому Джоанны, у него чаще забилось сердце, а ладони вспотели, и это несмотря на то, что в машине работал кондиционер. «Mercedes S-Class» белого цвета с в тон кузову кожаным салоном, мультимедийной системой с огромным монитором он купил пару недель назад. Мужчина был очень доволен покупкой, несмотря на то, что автомобиль обошёлся недёшево, однако Кристиан справедливо решил побаловать себя. В отсутствии семьи были свои плюсы: покупаешь себе всё что хочешь и не отчитываешься ни перед кем.       На звонок в дверь Джоанна открыла почти сразу, и в этот раз она выглядела не то, чтобы значительно лучше, но подкрасила ресницы и расчесала буйные кудри, забрав волосы в высокий хвост.       — Привет, это тебе, — Кристиан протянул ей симпатичный букет ярко-красных роз.       — Спасибо, — улыбнулась она и пригласила войти.       В этот раз детвора тихо сидела на диване и смотрела мультик, на коленях Джулии дремал щенок. Девочка тяжёлым взглядом окинула Кристиана. Джоанна этого не заметила, а он решил, что показалось.       — Так когда ты улетаешь в Ванкувер? — поинтересовалась женщина, доставая вазу из навесного шкафчика.       — Восьмого числа, — вздохнул он. — Нужно доснять оставшийся материал и покончить наконец со съёмками, потом нужно будет монтировать, накладывать спецэффекты и остальное.       — Звучит интересно. Чай чёрный или зелёный? — Джоанна достала новенькие чашки, подаренные ей братом на прошлое Рождество.       — Лучше чёрный, тем более, ты обещала ещё вишнёвый пирог, — облизнулся Кристиан.       — Ага, пока дети всё не слопали, — рассмеялась она.       — Они у тебя спокойные, — заметил он.       — Я им включила новый мультфильм, даже не знаю про что, Джессика все уши прожужжала о нём, вроде бы про домашних животных, поэтому пока спокойные.       — Как дела у собаки? Вижу, что они с… кажется, с Джулией?.. хорошо поладили? Даже спит у неё на коленях.       — Да не то слово. Джулия от неё вообще не отходит, а сёстрам не даёт погладить, — зачем-то пожаловалась Джоанна. — Тащит щенка даже в постель. Я пытаюсь запретить, но… — Женщина махнула рукой.       Они мирно разговаривали то о том, то о сём, вспомнили юность — впервые смогли нормально поговорить без подколов и язвительных замечаний Джоанны. Кристиан чувствовал, как в груди разливалось давно забытое чувство теплоты. Он невзначай коснулся руки женщины. Она не одёрнула ладонь, вместо этого слегка сжала пальцы. Притяжение становилось всё сильнее, пока не вылилось в поцелуй.       Её губы были сладкими и слегка влажными, как кожица спелого и свежего персика. Поцелуй, казалось, прошёл по всему телу, но сильнее всего странное ощущение было во рту. Как будто через него пропустили электрический ток… Их отвлекли странные звуки, доносившиеся с улицы. Влажные, чавкающие хлопки, а потом детский смех.       Джоанна, что-то заподозрив, соскочила со стула и кинулась в гостиную. Все четверо детей ужом просочились внутрь и разбежались по комнатам. У женщины сердце ухнуло вниз. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться, что они что-то натворили. Она выглянула на улицу и закричала:       — Джулия! Быстро сюда!       Кристиан и сам подскочил от крика женщины и выглянул в гостиную, всё ещё не до конца отойдя от их поцелуя.       — Что-то случилось? — спросил он.       — Прости, я не знаю, что на них нашло, но твоя машина… — Джоанна выглядела ужасно виноватой.       Кристиан почувствовал, как заледенели пальцы рук, когда он быстрым шагом направился к автомобилю. Он был изгваздан сырыми разбитыми яйцами и туалетной бумагой. Кристиан ощутил, как нарастала злость и раздражение. Он первый раз сегодня сел за руль новенького автомобиля, и вот во что его превратили несносные дети Джоанны.       — Ох, Кристиан, мне так жаль. — Она тоже вышла на улицу, чтобы оценить размер нанесённого ущерба. — Очень надеюсь, что они ничего не повредили, потому что… Потому что мне нечем будет тебе компенсировать, — чуть не всхлипывая, прошептала Джоанна, представляя во сколько мог встать ремонт такой машины.       — Не переживай, даже если что-то и повреждено, то явно незначительно, и я не буду требовать компенсацию, — успокоил он, хотя и злился.       — Правда? — недоверчиво переспросила она.       — Конечно. Думаю, что её можно просто отмыть.       — Сейчас пригоню своих малолетних бандиток — пускай отмывают свои художества, — с этими словами Джоанна скрылась в доме.        Кристиан смотрел на разукрашенную машину и до него стало доходить только сейчас, что к Джоанне прилагались дети, и не просто где-то там тихо сидящие и смотрящие мультики, но и вполне себе хулиганистые. «А это сложнее, чем я думал». Он уже не был ни в чём уверен. Общаться с Джоанной было проще по интернету и, может быть, стоило и дальше ограничиться только мессенджерами.