***
— Что у тебя было с Макаровым? — Вершинин практически залетает в кабинет, со стуком ударяя кулаками по столу Синицкой. — Максик, ты чего? — Катя испугано таращится, беспокоясь за здравомыслие своего парня. — Что за бред? — Слухами земля полнится, Катя. Не делай из меня идиота, я и без твоих оправданий хожу как клоун! Жилиновские мне в лицо смеются, это как понимать? Мол, я рогатый идиот. Синицкая вздрагивает от повышенной тональности, просто пожимая плечами. — Я правда не понимаю, — лепечет она. — Ты… — Так, Вершинин, ты офигел? Иди к себе! Попова вскакивает, чтобы убрать раздражителя из помещения и поговорить с Синицкой наедине, но тут же замолкает. — А я вот не понял, Максик. Ты моих девчонок зачем обижаешь? Присутствующие разом оборачиваются к Макарову. Тот стоит, плечом прижимаясь к стене, со своей непрошибаемой ехидной улыбкой, и нагло смотрит на краснеющего Вершинина. — Ваших? У вас тут гарем? Ну вы и мразь, Павел Сергеевич! — он сплевывает под ноги, а потом тычет указательным пальцем в Катю: - Больше не смей ко мне подходить, шл... - А вот этого говорить не советую. Макаров хватает оппонента за шкирку и выкидывает, будто тот нашколивший котенок. Синицкая вхлипывает, отрешенным взглядом уставившись в стол. Макаров обводит девчонок внимательным взглядом: - Чего затихли? Подложите ему свинью какую-нибудь, как мне - ежедневно. Вы ж способные! Пойдем, Катерина. - Он подхватывает девушку, аккуратно держа за талию, и выводит, ласково что-то шепча над ухом. Пол минуты в кабинете царит тишина, а потом Попова с обреченным видом достает из кармана тысячу, кидая ее довольной Туркиной. - А я говорила, что Макаров ревнует ее к Вершинину, а не наоборот!***
Синицкая всхлипывает, орошая слезами чужую грудь, и чувствует грубоватые похлопывания по спине. - Да перестань ты! Было бы по кому сырость разводить... Я то тебя не бросил! - Павел Сергеевич, вы задолбали своими шутками, - буркает она, слегка заикаясь. - Весь отдел думает, что мы с вами спим! - Я тебе секрет открою: они вечно чего-то думают. Это ты, моя хорошая, ещё про ставки не узнала! - Ставки?! Синицкая возмущённо вскидывает голову, забывая про положение, и уже через секунду смущается, глядя в смеющиеся глаза. - Жилину вечно неймётся, скажу я тебе. Там три проигрышных варианта: я хочу Вершинина в свою кроватку, я хочу тебя в свою кроватку и мне просто скучно. - То есть, это все - неправда? Макаров закатывает глаза, хлопая ее по плечу: - Катерина, заканчивай тупить! Я тебе уже говорил, почему коршуном на вас смотрю: меня бесит твой Вершинин и я пытаюсь избежать твоего слезливого монолога. Пытался... Синицкая вскакивает, утирая лицо рукавами. Взгляд - возмущенный, - устремлен в наглую довольную улыбку. - Павел Сергеевич, да вы... Да вы.. вы знаете, кто? - Заботливый начальник, Синицкая. Цени, пока я добрый. - Максим не захочет даже слушать меня! - Про кобыле легче, слышала пословицу? Мотай на ус, Синицкая, пока я все ещё добрый. Но уже начинаю об этом жалеть. - Да идите вы! К Жилину! Она вылетает за дверь, уверенная, что месть - блюдо ледяное.***
- Роман Данилович! - О, Синицкая, чего тебе? - Роман Данилович, а вы ставки на наше трио ещё принимаете? Катя с довольной улыбкой взмахивает волосами. - Та-а-ак. Понимаю, конечно. А ты на кого собралась ставить? Вершинина, Макарова или себя? - Павел Сергеевич неровно дышит к моему Максику. Достал! Я на него поставлю, пусть знает. Жилин расплывается в счастливой улыбке, радостно потирая ладонями. И принимает ставку.