Эсперы изумрудного дома

      Никита старше Евы. Ему четырнадцать, он выше её уж точно на несколько сантиметров, явно сильнее, и тоже одарённый. А ещё живёт в этом доме целых три года, в отличие от настырной малявки, которая в каждой бочке затычка. И почему же Алекс ей всё позволяет?       И Никита бы понял, если бы это был метр с кепкой неповторимого обаяния, но она же скелет в этом своём тканевом мешке и рваных джинсах, и стремные космы ещё из-под капюшона. Но Никиту больше напрягал не её вид, а то, что он узнал о ней за эти два дня. А узнал он лишь то, что она сумасшедшая дура. Её где-то нашёл Даниэль, скинул все проблемы на Алекса, а сама Ева, похоже, и не против. Какие родители, какая бабушка? Здесь же богатый бизнесмен предлагает пожить в особняке. Развлекаться и гулять водит, шмотки покупает, и даже наивная подружка для болтовни есть под рукой. Ну Лера-то куда? Почему никто не видит ничего подозрительного в том, что в их доме живёт абсолютно чужая неизвестная девчонка, которая даже о фамилии своей говорить не хочет? Да ещё и так нагло в детективные дела лезет.       Никита уже третий год просил Алекса хотя бы чем-то помочь в агентстве, хоть одним глазком посмотреть на расследование. Просил Эдгара, чтобы тот поговорил с Алексом. Просил о том же Каролину. И что ему отвечали все эти люди? Что он ребёнок.       А теперь появляется эта... и что же он видит?       Она, оказывается, преступника поймать помогла, поэтому с ней можно и по-взрослому на сделку пойти, и в полицию не заявлять, и каждую хотелку её выполнить.       Никита думал обо всём этом, сидя перед телевизором, и агрессивно сжимал геймпад. Утро воскресенья было бы замечательным, но в полдвенадцатого на кухне появилась Ева. Она, снова одетая в большое худи, вместо завтрака выпила только стакан воды, а у Никиты в голове сложилась вполне логичная картинка, почему Ева больше похожа на вешалку для одежды. Особенно со спины с накинутым капюшоном.       — Что пялишь? – спросил он, когда Ева встала возле перегородки, скрестив руки на груди. – Иди, куда шла.       — Я сюда шла. Скажи, что плохого я тебе сделала?       — А у тебя память, как у рыбы? Уже не помнишь, кого водой в чужом доме обливала?       — Ты же так же делал. Причём тоже в чужом доме, но со знакомым человеком.       — Почему это в чужом? И ты так за Яна отомстила? Не лезь туда, куда не просят!       Никита помрачнел, вспомнив, что именно произошло буквально за пару минут до того, как Ева появилась в их доме в первый раз. Он и Ян были на первом этаже только вдвоём и, что почти невозможно и удивительно, повздорили. А эта миротворка же не догадывается, что Ян даже немного злиться умеет. А когда он так делает, его способность иногда взрывается. В этот раз реальным пламенем под самый потолок. Ну, а Никита стать свидетелем пожара (или вообще соучастником поджога) желанием никогда не горел, а ваза с водой удачно оказалась под рукой.       — Давай поиграем вместе. Есть что-то из ужасов? Ну или можем в гонки, – неожиданно предложила Ева, подойдя ближе.       Никита поднял недоверчивый взгляд.       — Да я с тобой даже на одном диване сидеть не хочу. Говорю же, уйди, — он отвернулся к телевизору.       Ева, помолчав несколько мгновений, встала перед ним, загородив экран.       — Тебе известно такое слово, как компромисс? Я хочу поиграть в приставку, и ты тоже. Какой единственный выход из этой ситуации? И я гостья, так что ты просто не можешь мне отказать.       — Удивлён, что ты знаешь такие слова. И плевать мне, кто ты такая, ты гостишь не у меня, — Никита встал с места и, схватив Еву за локоть, потянул её к лестнице. – Иди, можешь кому-нибудь даже поплакаться и отвлечь людей от важных дел. А я за это время целый уровень пройти успею.       Он вернулся на диван, но не успел нажать и пары кнопок, как Ева снова подошла, но уже к телевизору, а через секунду повисла над ним вниз головой, закинув ноги в крупные прорези в перегородке. Её волосы и капюшон закрыли часть экрана, но настолько маленькую, что такое едва ли могло помешать. Увидев это, Никита не сдержал смех.       — И тут роста не хватило? Думаешь, я так поиграть не смогу?       — Я же сказала тебе, шути такие шутки, когда подрастёшь хотя бы на десяток сантиметров, — разозлилась она, но на пол не спустилась. – И поиграть не сможешь, потому что пока ты не уйдёшь, я отсюда не слезу.       — Да виси сколько хочешь, — ухмыльнулся Никита, запуская меню одной из любимых бродилок. – Ты меня абсолютно не смущаешь. Я ещё звук погромче сделаю, а то вдруг тебе не слышно. Ты, кстати, способность для более умных целей использовать не пробовала? Или это не первый раз, и все мозги уже вытекли?       Ответа не последовало. Неужели ему объявлен бойкот? Какая жалость.       Тогда Никита полностью погрузился в игру, смотря только за движениями персонажа и монстрами, с шумом появлявшихся раз в несколько минут. Так пролетело шесть уровней, а на седьмом в комнате появился Эдгар. Из-за стеллажей он даже не сразу заметил Еву, успевшую за, кажется, полчаса даже покраснеть.       — Вы что делаете? – растерянно спросил он и подскочил к телевизору. – Ева!       Она, видимо, возвращаться вниз не собиралась, поэтому Эдгар без особых трудностей, что забавно, снял её сам, закинув на плечо.       — Убиться захотела? – рассердился он, опустив её на диван.       — Он приставкой не делился!       — Она сказала, что не слезет оттуда, пока я не уйду, — пояснил Никита на осуждающий взгляд. – Я решил ей не мешать.       — То есть, разрешил ей остаться так?       Да почему он опять во всех проблемах виноват?       — У неё своя голова на плечах есть. Ещё пока не отвалилась, — Никита швырнул геймпад прямо Еве на колени и ушёл.       

***

      После долгих вечерних прогулок летом, оказаться десятого сентября в семь часов на тёмной остановке, было крайне неожиданно. Автобус, освещавший дорогу, уже скрылся за поворотом, а поморгавший несколько раз уличный фонарь окончательно погас. Никита выдохнул в шарф, натянутый почти до самых глаз, и побрёл к подъезду. Алёна уехала к подруге в соседний город ещё утром, поэтому он не торопился. Да, даже если бы и была дома, едва ли она стала бы злиться. А Никита даже самому себе мог только с трудом признаться, что ему хотелось не то, что крика, хотя бы просто упрёка.       Это ведь так странно, его не ругают за плохие оценки, за опоздания и прогулы, за то, что иногда не убирается в комнате. А он не рад. Про отметки Алёна говорила, что они не важны, если он не хотел идти в школу, лишь пожимала плечами, работу по дому делала сама.       «Милый, я буду лучшей тётей на свете. Я постараюсь для нас обоих» — осталось в памяти навсегда. И это единственное, что шестилетний Никита запомнил с похорон родителей.       Они погибли в аварии. Три машины столкнулись прямо на перекрёстке, не выжил никто. Но Никите повезло, ведь в этот момент он познавал радости первых в жизни школьных уроков. Кажется, даже подружился с кем-то, но лица этих людей уже стёрлись из головы насовсем.       Стала ли его тётя самой лучшей, он знать не мог, ведь она была у него всего одна. Мамина сестра, о которой он до этого только слышал, была весёлой и беззаботной. Работала в магазине, а когда была дома, возилась на кухне, напевая что-то под нос. Первые несколько месяцев без родителей пролетели в тумане, Никита даже не помнил, ходил ли он в школу. Просто в один момент, обнаружив, что на улице уже почти растаял снег, он понял, что это не его учителя, не его класс, и вообще привезли его совсем в другое место. Это была гимназия недалеко от тётиной квартиры.       «Если кто-нибудь обидит, сразу мне говори. И не вешай нос, впереди столько интересного!»       Никита так и не узнал, что будет, если его кто-то обидит, ведь никто не обижал. Но он много думал об этом. Что бы сделала Алёна? Рассмеялась бы и сказала, что все эти ссоры – глупости? Никита не мог обвинять её в безразличии, ведь она интересовалась его жизнью, искренне. Но почему-то всё было не так. Она будто смотрела сквозь стёкла розовых очков и не понимала, почему Никите грустно.       А Никита с каждым днём и с каждым годом всё чаще представлял, сколько всего он мог делать с родителями. Да он даже ни одного своего дня рождения с ними не помнил! У него были их фотографии, воспоминания, которые выглядели как вспышки в голове, обрывки разговоров и фраз, и большего он уже никогда не получит.       «Приеду в пятницу, не скучай. И не грусти, милый. Что случилось, уже не исправишь» — это сказала Алёна сегодня и уехала по своим делам.       В этот день, ровно четыре года назад, родителей и не стало. А Никита сейчас снова один. Сходил в школу, просидел до самого её закрытия в библиотеке и поехал домой. Он собирался выключить во всей квартире свет и просто лежать до утра, смотря в потолок, но что-то пошло не по плану.       Никита стоял перед входной дверью, прощупывая все карманы рюкзака и куртки, но ключа не находил. Сердце застучало быстрее, но нужной вещи в ледяных руках так и не оказалось.       «Потерял» — пронеслось в мыслях, и Никита замер, не понимая, что ему делать. В подъезде стояла полнейшая тишина, и было слышно только его учащенное дыхание. Через несколько мгновений он проверил рюкзак ещё раз, но ничего не изменилось. Тогда он достал телефон и, увидев, что зарядки на нём максимум на полчаса, судорожно набрал номер тёти. Абонент был недоступен.       Кусая губы, он нажал на кнопку вызова снова. То же самое. Перед глазами появился список контактов, такой короткий, всего пять номеров. Классная руководительница, староста, друг из школы – им он уж точно не позвонит. Оставались Алёна и… Эдгар.       С этим человеком он познакомился в мае абсолютно случайно. И, казалось бы, такая встреча просто невозможна. Он – обычный школьник, Эдгар двадцатидвухлетний француз, который работал врачом в детективном агентстве. Но они столкнулись в переулках за гимназией. Никита после уроков решил прогуляться до дома обходным путём, а Эдгар искал в этом районе какое-то здание и заблудился во дворах. А приключения, которые ждали их уже в следующий час, не могли не сплотить.       — Алло, – раздалось немного удивлённо на том конце провода, когда Никита всё же решился на звонок. Проценты заряда в телефоне, которые уменьшались с каждой минутой, давили на него так же, как и сквозняк с темнотой, в которых он мог провести эту ночь.       — Привет. Это Никита, если что.       — Я знаю, что это ты, — спокойно проговорил Эдгар, и от этого даже стало легче дышать. Или это потому, что Никита наконец опустил шарф?       — Да, ну ладно, — он издал нервный смешок. — В общем, мне не кому было больше позвонить. Тётя… она уехала в другой город, а я потерял ключи от квартиры и… эм, не знаю, что мне делать.       Никита резко смутился оттого, как по-дурацки это выглядит. Эдгар-то чем ему поможет?       — У тебя из знакомых никто рядом не живёт?       Никита бы мог сделать вид, что всё хорошо, и извиниться, что побеспокоил, но спать под дверью в обнимку с рюкзаком даже в мыслях не хотел.       — Нет, — он выдохнул, и повисла неловкая пауза.       — Напомни адрес. И не уходи никуда, я сейчас приеду.       И ведь действительно приехал.       Сидя на подоконнике в комнате, Никита вспомнил этот случай. Тогда Эдгар, возможно, спас ему жизнь. Теперь они стали, наверное, не меньше, чем братьями? Но… Конкретно в последние полчаса Никита был очень зол и обижен. Он даже думал отвлечься на рисование, но, когда случайно сломал карандаш, понял, что успокаиваться было поздно.       Почему все носятся вокруг Евы? Всё Ева, Ева, Ева, Ева! А в его сторону одни упрёки. Да, когда-то в далёком детстве он хотел такого, но от тёти, и то только для того, чтобы чувствовать, что ей на него не наплевать. Чтобы быть уверенным, что она не смотрит на их подобие семьи так поверхностно. Как смешно, что он должен был научиться у неё смотреть на мир позитивно, а получилось совсем наоборот.       Он бы мог и дальше беситься от происходящего, а потом, когда Ева навлечёт на всех беду, сказать, что «он же говорил», но ещё можно было всё предотвратить. Никита ведь мог выяснить, кто эта загадочная девчонка на самом деле. И как забавно, что шанс предоставился уже в тот же день.       Ближе к двум часам, когда все разбрелись по делам, Никита увидел любопытную картину: Ева с рюкзаком ловко и тихо пробиралась на улицу, через дальнее окно в гостиной. Никита даже догадывался, почему путь был выбран именно такой. Так можно было попасть к забору незамеченной никем из старших, потому что их комнаты находились с другой стороны, а из кабинета Алекса той части двора ни под каким углом тоже не было видно.       Никита бросился за Евой, но, когда она перелезла забор, пришлось немного подождать. Из-за этого он чуть её не упустил, не сразу поняв, куда она пошла.       Хотя, вариантов было не много, потому что остальных выходов на этой территории она, скорее всего, не знала.       Сегодня небо затянули облака, потому жарко не было. Никита надеялся, что в этой части города обещанный в прогнозе погоды дождь не пойдёт. Телефона с собой не было, как и денег на автобус или такси. На Никите вообще были лишь домашние штаны, футболка и наспех зашнурованные кеды. Увидь его в этом на улице Эдгар, осуждающе бы покачал головой, сказав не сметь выходить так в город ещё хоть раз. И дело совсем не в его одежде, нет. В их доме выходить куда-либо без телефона считалось верхом безрассудства, ведь хулиганы и маньяки не дремлют.       Едва ли мобильник помог бы отбиться от грабителя, да и успеть кому-то моментально позвонить вряд ли возможно, но это было и не нужно. И в телефоне у Никиты, и у Леры, и у Яна находились локаторы, с помощью которых любой из старших мог узнать их местоположение. А в случае полного выключения устройства им бы тоже пришло уведомление.       Стало даже завидно, что Ева, сейчас идущая в нескольких метрах от него, может разгуливать так беспечно. Хотя Алексу вообще стоило посадить её под замок. А если с ней случится что-то? Это повесят на него, хотя она для него абсолютно никто?       Частные дома уже сменились на трёхэтажки, и было пройдено две остановки. Ева за это время ни разу не обернулась и была увлечена лишь телефоном. У Никиты каждый раз замирало сердце, когда она останавливалась на самом краю дороги, начиная что-то печатать. Становиться свидетелем её глупости очень не хотелось. А если бы она угодила под машину, совесть бы не позволила ему сбежать и сделать вид, что он ничего не видел.       - Ну надо же, какие люди! - из-за поворота появился рыжий парень старше Никиты года на два. Он приобнял Еву за плечо, утягивая за угол на другую улицу.       - Куда пойдём? - с трудом удалось расслышать Евин вопрос среди гула автомобилей.       - Ты обещала показать своё «убежище».       После этого Никите пришлось отдалиться и слиться с толпой прохожих. Продолжение разговора он не слышал, но вопросов появлялось всё больше. Кто этот парень? Убежище? Если речь про дом Алекса, то он совсем в другой стороне. Но что тогда?       Странная парочка довольно быстрым шагом уходила в глубь улицы. Никита смутно знал эту часть района и старался запомнить путь. А то не хватало ещё заблудиться из-за этой дурочки.       - ... да нет же! Это он виноват, - наконец донеслось разборчиво. Ева замахала руками.       Людей и машин вокруг становилось всё меньше, как и зданий. Ещё через десять минут они оказались возле поля, вдоль которого шла проезжая часть. Окраина города? Не очень далеко виднелся лесок, где среди пышных крон можно было разглядеть небольшое бетонное строение. Когда Ева указала в ту сторону, сомнений не осталось - направлялись они туда.       Идти за спинами было бы совсем рискованно, поэтому Никита свернул в траву, думая срезать именно через лес. От мысли, сколько противной живности могло водиться в этих зарослях, по телу пробежали мурашки. Никита, брезгливо дёргаясь, осмотрелся и, видя, что кроме Евы и её друга, в округе никого нет, использовал способность. Он переместился до небольшого засохшего клёна, скрывшись за ним, и начал отряхиваться, поморщившись, когда скинул с себя клопа. Оставалось надеяться, что к ногам не прицепился клещ, а то и несколько. Тогда уж Эдгар точно его убьёт. Раньше, чем это сделает возможный энцефалит.       Отступать было поздно. Парочка свернула с дороги на тропу, а значит, у Никиты в запасе было не больше двух-трёх минут, чтобы подобраться ближе. Даже отсюда можно было рассмотреть некрашеные поросшие мхом стены и пустые оконные проёмы.       То есть, Ева решила вернуться туда, откуда, судя по разговорам в доме, и пришла? Лера упоминала, что Ева ночевала в заброшке в ту ночь, когда агентство пришло что-то расследовать. Ну и жесть, в таких местах даже дышать бывает небезопасно, не то, что сидеть или лежать.       Пробираясь между широких стволов, Никита обратил внимание на небольшой свободный клочок земли недалеко от здания. Земля была чёрной, на ней валялись обожжённые деревянные каркасы и доски, а ещё чуть поблёскивали крупные и мелкие осколки стекла. Чем ближе он к этому месту подходил, тем больше ощущал странный запах. Выяснять, что здесь произошло, не хотелось, поэтому он быстро развернулся, ища взглядом рыжую макушку. На неё было ориентироваться проще.       Евин знакомый мелькнул в окне первого этажа, поэтому Никита поспешил туда, телепортируясь каждый раз на несколько шагов. Так получалось тише всего, ведь его могла выдать любая хрустнувшая под ступнями ветка.       — Ты, кстати, ещё не в курсе? Ремонт намечается, - услышал голос парня Никита, когда сел возле пустых ящиков у стены.       - Ого, не прошло и века! Может, зайду гляну когда-нибудь, - теперь говорила Ева. — Как там мать, кстати? В ярости?       — Ну по серьёзке только через два дня искать начала.       Мать? Чья? Никита нахмурился. Евина мать её ищет? Жалко, не было возможности записать эти слова на диктофон.       - Тебя ещё те добрые люди не выгоняют?       - Не-а.       — А то здесь опять ночевать придётся. Знаешь, же, что у меня точно появляться нельзя.       Забавно. Видимо, про возвращение Никита угадал.       - Фортовая ты, - парень сел на подоконник, и Никите пришлось отползли почти за угол. Хорошо, что слышно было и оттуда.       — Знаю, - на Евином лице сейчас сто процентов была наглая улыбка.       — Они же хорошие? Всё будет в порядке? Тебя не раскроют?       Так всё-таки было, что раскрывать? Никита ещё не успел внутренне возмутиться, как следующая фраза пригвоздила его к земле.       — Главное, чтобы у них знакомых в полиции не было.