Притяжение влюбленных сердец

Поездка Якова Платоновича растянулась на два дня. Он ездил в поселок Нерчинский Завод для ревизии политической тюрьмы. Анну Викторовну брать с собой Штольман не счел возможным, все-таки поездка в каторжный район не увеселительная прогулка. Анна вздохнула, и осталась дома. А он теперь скучал. Сердце то осталось вместе с ней. Никогда не знаешь, чего ждать от политических заключенных, которые могли повести себя не совсем адекватно, особенно дамы. Жандармы иногда такие истории о их фортелях рассказывали. Тем более, что политические заключенные — это категория особая. Закон предписывал им иные условия содержания, нежели уголовным. Номинально обращение к этим арестантам было подчеркнуто уважительным: к ним строго обращались на "Вы", под запретом были любые телесные наказания, а также политических заключенных не принуждали к каторжным работам. Наоборот, любой труд был воспрещен. Однако такое положение, на взгляд Штольмана, было печальнее. Никакой надежды на лучшее. Часто пожизненный срок (казнь заменяли на бессрочную каторгу), запрет на работу, запрет на выход с территории, окруженной высоким частоколом, подконтрольная цензору переписка (ни строчки о политических взглядах, об условиях заключения), ограниченный перечень разрешенных книг (в основном разрешенная художественная и религиозная литература). Кроме этого, политическим заключенным нельзя было сократить срок заключения или перевести на поселение. В результате изощренная пытка бездельем давала странные плоды – люди необратимо менялись, сходили с ума от ничегонеделания. Они были обречены на вечную праздность. Еще издали Яков увидел высокий частокол из крепких бревен. Он окружал тюрьмы для заключенных, контору начальства и бараки охранников. Бревенчатые одноэтажные постройки и друг от друга изолировались высокими палисадами – этим достигалась полная изоляция как от внешнего мира, так и между тюрьмами. Политическую каторгу контролировала жандармерия и Штольман, как начальник каторжного района, осуществлял лишь внешнее управление – организация доставки провианта и других необходимых запасов, кадровое наполнение канцелярии и другие дела, не связанные с текущим надзором за политическими заключенными. Поездка вышла лучше, чем он предполагал, политические заключенные, в отличие от уголовных, не выглядели истощенными, женщины были одеты в повседневное платье, а не арестантскую робу, в воздухе витал аромат чистоты, выпечки и дамских духов. При виде начальника каторги дамы, человек десять или двенадцать, устроили показательное выступление, имевшее целью подразнить начальство. Якова Платоновича назвали хорошеньким благородием, звали присоединиться к их дамскому обществу за обедом и строили глазки. - Так он женат, девочки, отбой - развязно сказала одна из арестанток, увидев кольцо на пальце. Штольман лишь усмехнулся такой наглости. Сев на скамейки возле корпусов, арестантки наотрез отказались заходить вовнутрь. Одна из них, сильная могучая особа держала речь перед жандармами. Дескать, они не сделают ни шагу. Если господа хотят загнать их обратно, то пусть несут на руках. Яков с интересом смотрел, как жандармы выпутаются из этой щекотливой ситуации (закон прямо запрещал применять силу и телесное наказание к политическим, тем более к женщинам). После череды пререканий жандармы уступили. Каждая из дам выбрала себе по конвойному, села на спину и, под смех и улюлюкание товарок, женщины позволили отнести себя "домой". - Часто они так развлекаются? - спросил Штольман начальника тюрьмы. - Да частенько, Ваше Высокоблагородие - вздохнул майор Зуев. - Нам строго-настрого наказано обращаться с политическими достойно, они и пользуются. От долгого заключения и праздности дамы страдают неврозами и истерией. - Лишить за непослушание прогулок на неделю, - приказал Штольман. А сам подумал: - Черт знает что, развели балаган. Хорошо, что такого нет в Каре, и как хорошо, что этого безобразия не видит его скромная и чувствительная Анна Викторовна! В присутствии начальника Нер-Заводской тюрьмы он осмотрел камеры, где содержались заключенные, разрешил арестантам письменно подать прошения по тем вопросам, которые их интересуют. Сам Яков Платонович решил по приезду, после согласования вопроса с генерал-губернатором, составить записку на имя министра внутренних дел о реформировании условий содержания политических заключенных. Прежде всего, уравнения их с уголовными в некоторых значительных вопросах, вроде разрешения работать. Этим местам катастрофически не хватает квалифицированных рабочих рук, обученных грамоте людей. Политические заключенные вместо медленного разложения личности от безделья, могли бы приносить ощутимую пользу обществу. *** По дороге домой, в Кару, Яков изучал документы, взятые с собой для ознакомления. У предшественника был огромный неразобранный архив, с которым арестованный Потулов не имел желания возиться. Письма, касающиеся иных тем заботливая рука канцеляриста подшивала в одну папку до лучших времен. Вдруг у кого возникнет желание разобраться? Одна из таких папок, касательно закрытого Сухарского прииска, попала на глаза Штольману. Обер-полицеймейстеру, начальнику Нерченского Каторжного района Потулову Н.Г. Настоящим доношу что на Сухарском прииске сильные ливни и разрушенный паводком мост не дают выехать за помощью. Золото вывезти не можем. Заканчивается провиант не только у заключенных, но и у конвойной команды. У части людей лихорадка ввиду отсутствия чистой питьевой воды. Назревает бунт заключенных. Прошу срочной помощи – отряд казаков, воды и провианта. На письме резолюция Потулова: лишних людей нет, обстановка в других объектах тоже сложная, паводок во многих районах. Провиант и воду подвезти не можем, в случае бунта разрешаю применение оружия без предупреждения. Донесение с телеграфного узла: Настоящим доношу, что связь с Сухарским прииском прекратилась со 2 мая до настоящего времени. Изучение Яковом Платоновичем следующих документов, относящихся к Сухарскому прииску, показало следующее: По истечению двух месяцев, после спада большой воды тюрьма и прииск оказались сгоревшими. Экспедиция нашла на прииске и вокруг него множество обглоданных добела человеческих костей. Хранимое на прииске золото поисковики не нашли. Единственная версия Якова была такова, что бунт таки вспыхнул, большая часть лагерной охраны и заключенных погибла от лихорадки, отсутствия питьевой воды, междоусобицы, остальные не смогли выбраться из таежных дебрей. Дело довершило таежное зверье. Развалины Сухарского прииска остались головной болью каторжного района. Должным образом не законсервированный, он привлекал копателей и искателей кладов. С заброшенным прииском следовало разобраться. Штольман знал, что с утра его уже ждут в управлении, но он не мог не заехать домой. Яков очень хотел увидеть Анну Викторовну, а заодно проверить как у нее дела. Сердце подсказывало, что все хорошо, но скучать он от этого не перестал. Прошло два дня. Весела ли вторая половинка? Ждет ли его? Яков всегда во всем сомневался... Вдруг и любимой вполне комфортно без него. Привратник Вацлав, открыв дверь, добродушно улыбаясь барину, докладывал по-армейски четко: - Ваше Высокоблагородие, Яков Платонович, все домочадцы на месте, все здоровы. Анна Викторовна еще с утра не выходила-с. - Благодарю. - негромко и сдержано сказал Штольман и, отдав пальто и головной убор, тихо пошел в спальню. - Завтрак подавать, барин? - громко спросила горничная, увидев хозяина. - Тише, Татьяна, ты всех перебудишь. - ответил Штольман. - Анна Викторовна у нас завтраками командует, как выйдет, сама распорядится. - отрезал он и скользнул в комнату. Вопреки ожиданиям Якова Анна не спала, а одетая и причесанная сидела за письменным столом. Запечатанная пачка писем красноречиво свидетельствовала о том, что встала любимая давно... - Не спится, Анна Викторовна? Доброе утро! Аня повернула голову и, увидев мужа, засияла ярче солнышка. Яков быстро преодолел расстояние в несколько шагов и впился глазами в родное лицо. Она привстала и сделала шаг, чтобы обнять Якова. Он стиснул родные плечики. - Все хорошо? - спросила шепотом она. - Как поездка? - Все в порядке. - коротко сказал Яков, не желая тратить время на обсуждение службы. Он прижал жену к себе, касаясь губами ее теплых губ. - Яша, я так рада, что ты приехал, очень ждала тебя! - выдохнула в губы Анна. - Чем занималась без меня? - также в губы поинтересовался Яков. Однако Аня не ответила, а запустила руку под сюртук, сдавив мужа так, что он чуть слышно охнул. - Как спалось? - настаивал, продолжая расспрос он. - Скучала по тебе. - призналась Анна, - привыкла спать в обнимку. - И я скучал. - обрадовался ее словам Яков и сжал покрепче, чтобы хотя бы частично компенсировать свое отсутствие. - На обед заехать не получится, запись большая на сегодня. Вот заехал утром. Вы тут не грустите? - вгляделся в ее глаза Яков. - О нет. Вот в Затонске я грустила иногда, там мы с Вами могли несколько недель не видеться. А здесь я знаю, что Вы все равно скоро приедете и тоже ждете встречи. Тем более есть чем заняться, прежде всего домашними делами. - улыбнулась Аня - Хозяйством? - Яков поднял брови. - Да, вот с Вашей Ефросиньей... - Отравительницей? - не дал ей договорить Яков, прижимая опять покрепче. - С ней. Мы ледник заполнили. С Татьяной рассаду посадили. Яков Платонович, Таня за мальчиков просит, сторожей, чтоб по двору помогали - дрова носили, за дворника трудились. - Я не против. - на миг задумался Яков. Пусть работают. - Я распоряжусь им казачью форму пошить? - уточнила Аня. - Любимая, распоряжайтесь деньгами на хозяйство по своему усмотрению, это теперь Ваша вотчина. - улыбнулся Яков. - Ну хорошо. У меня много планов. - улыбнулась Аня - А вообще, гуляйте побольше, погода прекрасная, только... - не закончил Яков. - Брать с собой сопровождение. - полушутя закончила за него Анна. - Верно. Вечер в Вашем распоряжении, я приеду пораньше. - он заправил непослушный локон супруге за ушко. - А вообще, будете гулять, заходите к нам в Управление, посмотрите на мое рабочее место. Там, в здании, есть большая библиотека, издания все выписные, новые. Придете? - пытливо спросил Яков. - Приду. - ласково улыбнулась Аня. И поддразнила мужа: - В библиотеку тоже с конвоем приходить? - Казаков на входе оставите, саркастичная моя. - усмехнулся Яков. - Может позавтракаете с нами? - вдруг всполошилась Анна. Яков покосился на часы. - Ну пожалуйста, Яков Платонович! - проникновенно посмотрела на него супруга. Когда он мог сопротивляться ее просьбам? - Пожалуй, позавтракаю. - кивнул Яков. - Я не голоден, но нет никаких сил расстаться с Вами. Только Вы распорядитесь и возвращайтесь. Хочу еще немного побыть вдвоем. - Я быстро. - шепнула Аня и ускользнула. Впрочем, через пару минут она прибежала обратно. Тем временем Яков снял сюртук, жилет и сел в кресло, приглашая супругу расположиться у него на коленях. Аня с удовольствием села любимому на бедра и запустила пальчики в ворот рубашки, лаская горячую кожу. Яков откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, наслаждаясь ее аккуратными прикосновениями. Аня неспешно целовала чуть колючий подбородок, родные скулы, глаза, ласкала пальцами волосы. Яков не выдержал и начал быстро целовать ее лицо, шею, губы, вынул шпильки, распустил и перебирал ее волосы. - Так бы целый день сидел. - сказал он на ушко, целуя розовую раковину и беря в рот мочку с маленькой сережкой. Одна из его рук уверенно забралась под юбки, чтобы погладить провокативно разведенные ноги. В дверь постучались. Хорошо, что замок Аня предусмотрительно закрыла. - Завтрак подан, барыня! - крикнула Татьяна. - Уже идем, - сказал Яков и с сожалением вынул руку из-под невесомых юбок, чтобы помочь встать разомлевшей и растерянной жене. Аня вздохнула. - Кажется я сама не прочь позавтракать только сладким! - улыбнулась она, вспомнив его угрозы. - Вечером все наверстаем. Еще будете заворачиваться от меня в одеяло и просить пощады. - поцеловал ее в висок муж. Аппетит у молодой супруги, к удовольствию мужа, рос как на дрожжах. На завтрак они собрались своей маленькой, но вполне сложившейся семьей. Из своей комнаты вышел Алексей Юрьевич, очень заспанный и оттого немного растерянный, и слегка помятый. По вечерам Алексей, спасаясь от безделья, посещал офицерский клуб и возвращался далеко за полночь. Штольман хмуро поглядел на него, однако промолчал. Анна деловито, как была приучена с детства, с утра всегда ела кашу. Лебедев с готовностью молодого растущего волка пододвинул себе сырники, а Яков, как обычно в первой половине дня, без особого аппетита задумчиво пил чай и просто наслаждался уютным утром с близкими людьми. - Как хорошо дома! - подумалось ему. Татьяна вынесла корзинку с профитролями. — Вот, к чаю кухарка пирожных успела напечь, барыня. Как услышала, что Яков Платонович приехал, так и начала стряпать. - радостно сказала она. - Похоже Ефросинья решила продемонстрировать все свои поварские таланты. - иронично усмехнулся Яков, однако к пирожным не притронулся. Он аккуратно чистил для супруги сваренное вкрутую яйцо. Алексей Юрьевич с готовностью схватил профитроль и укусил его глазированный бок. - Ммм. - Он прожевал и мечтательно добавил: - Должен признаться, по части пирожных, пирогов и паштетов Ефросинье нет равных. Это сущее объедение. Я нипочем не устою перед таким угощением и даже если буду знать наверняка, что они отравлены, все равно съем. - Алексей Юрьевич, Ваш аппетит напоминает мне о другом своем помощнике, оставленном в Затонске, Антоне Андреевиче. - хмыкнул Штольман. - Что поделать, я, в свои двадцать пять, все еще расту. - махнул рукой Лебедев. - Главное, чтоб не в области живота. - усмехнулся Яков. — Это верно. - задумался Лебедев и, замерев рукой над корзинкой с пирожными, махнул рукой и взял еще одно. Яков покосился, но продолжил пить лишь чай, наслаждаясь близостью жены. Анна молчала. Улыбаясь, она слушала перепалку мужа и племянника и думала, какие, они, два родственника, при внешней похожести, и сходстве характеров, все-таки разные. Ей очень импонировала благородная сдержанность и аскетичность Якова. Анна восхищалась мужем, даже в мелочах он казался ей совершенным, великолепным мужчиной. Ну, а Алексей Юрьевич тоже, возможно, когда-нибудь станет похожим. Когда подрастет. После завтрака, когда Алексей Юрьевич и Яков Платонович отбыли на службу, к Анне подошел Вацлав и доложил: - Барыня, к Вам посетитель. Просят госпожу Штольман принять их. Приказчик с Шалтугинского золотоносного прииска. Это с китайской стороны границы. Господин Ширяев. - Зови. - сказала Анна и нахмурилась. Она почувствовала тревогу. В гостиную за привратником вошел солидный господин. Аня сразу поняла, что визитер - нехороший человек. Нахальный, алчный. От него волнами шел негатив. Однако господин Ширяев улыбнулся и выдал: - Госпожа Штольман, здравствуйте, простите за ранний визит, мой работодатель, князь Разумовский советовал в случае трудностей особого рода попробовать обратиться к Вам за помощью. - Кирилл Владимирович так и сказал? - Я Вас слушаю. - очень удивившись сказала Анна. - У нас мальчик пропал на соседней шахте, ушел золото добывать и не вернулся, два дня назад дело было. С тех пор не можем найти. - пояснил Ширяев. Аня вздохнула. - Как зовут мальчика? - Петька Макарский. - Наш Петя. - вздрогнула Аня, вспоминая мальчишку-сторожа. И тут же мысленно обратилась к его духу. К счастью, дух не отозвался. - Жив Петя. - сдержанно сказала Аня. - Могу ли я просить Вас помочь с его поисками? - спросил Ширяев. К Анне пришло небольшое видение. Приказчик просил братьев-сторожей отправиться на старую шахту и, спустившись вниз, попробовать разыскать припрятанное во время давнишнего бунта золото, много намытого золотого песка. Вниз спустились двое, а вернулся один Миша. Не мальчик его интересует, а золото, которое он поручил тому разыскать. - решила Анна. - Господин Ширяев, а почему за помощью Вы не обратились в контору каторжного округа? Вам бы выделили казаков. - прямо спросила Аня. - Я бы не хотел афишировать поиски мальчика. Начальство может закрыть старый Сухарский прииск совсем, а там моют золото местные. - помолчав, сказал Ширяев. - Я не могу отправиться с Вами, не поставив в известность своего мужа. - категорически сказала Анна. - И все же, если позволите, я бы хотел оставить свое вмешательство приватным. - настаивал приказчик. - Тогда всего доброго, надеюсь Петра найдут. - Анна дала неприятному господину понять, что разговор окончен. Отправив Вацлава провожать Ширяева, Аня присела на диван и задумалась, как ей быть. Помочь в поисках хотелось. Но только не этому мерзкому алчному господину, а Пете. Дух другого маленького мальчика пришел неожиданно. - Как ты умер? - спросила Аня. - Я мамке золото искал, а меня землей засыпало. - пригорюнился дух. - Найдешь мой песочек, отдай мамке, голодает она. - попросил дух. - Конечно отдам. Ты поможешь найти Петю? - спросила Аня. Дух кивнул, направляясь на улицу. Анна оделась и подошла к кучеру, которого недавно нанял Яков Платонович. - Степан, сможешь ли ты меня на Сухарский прииск отвезти? - спросила она. — Это где с утра казачки мальца ищут? С утра уж все судачат. Дорогу то я знаю, барыня, но без провожатого барин строго настрого запретил Вас вывозить, да и сам я знаю, что места там опасные, уж сколько людей там пропало, детишек. Вот Петьку нашего уж два дня как ищут. У барина спрашивайте! - замахал руками Степан. Аня вздохнула, подошла к конвойному и попросила сопроводить ее к Якову Платоновичу. Придется идти на переговоры, а супруг, конечно же, будет упираться! В полдень к зданию тюремного управления подъехала пролетка. Привратник, провожающий двух канцелярских начальников, да и сами чиновники, с интересом уставились на молодую госпожу, не забыв с достоинством поздороваться и поклониться ей. Никто еще не видел супругу господина Штольмана, но люди во дворе тюремного управления сразу поняли, кто перед ними. С первого взгляда понятны стали и причины, по которым приемов семья нового начальника не давала и в офицерском клубе не появлялась. Слишком красивую молодую супругу выбрал приезжий немец со звучной фамилией. Уже и слушок по канцелярии прошел, что новый начальник каторги чрезвычайно ревнив и раздражителен, жену из дома никуда не пускает. А тут надо же, оказалось привирают! Сама молоденькая госпожа явилась, глазищами колдовскими сверкает, и спрашивает вежливо, мягким добросердечным тоном, где найти ей Якова Платоновича. Служилые казаки, увидев хорошенькую вежливую барыню, оглядывающую огромное здание тюремного Управления, вытянулись, чтоб казаться повыше и поосанистее и расцвели от удовольствия. Не часто можно украдкой поразглядывать супругу строгого энергичного начальника каторги. Господин Штольман меж тем еще в первый день предупредил, чтобы супругу пускали к нему во всякое время и никаких препятствий не чинили. У Якова Платоновича как раз закончилось время приема очередного посетителя. Воспользовавшись заминкой, Намжин заглянул к начальнику: - Господин Штольман, к Вам Анна Викторовна! Яков Платонович обрадовался, посветлел лицом и привстал со своего кресла. Аня зашла, смущенно оглядывая солидный просторный кабинет. - Анна Викторовна, я рад Вас видеть. Прошу! - сказал Яков. Он ласкал ее глазами, вроде и видел ее утром, а уже соскучился. А тут решилась и сама пришла в гости. - Я по делу. - остановила его Анна. - Яков Платонович, мальчик пропал... - Да, мне сейчас доложили, из наших казачков, Петр Макарский, уже как двое суток. Собираюсь отправить сегодня на поиски служивых и вольную команду из арестантских. - Яков Платонович, разрешите мне с ними отправиться, я помогу Петю найти. Ночи сейчас такие ледяные. Казачок долго не протянет. - взмолилась Анна. Яков вздохнул. - Анна Викторовна, ну почему Вас все время тянет в гущу событий? Удержать Вас дома никакие замки не помогут. - начал было он. - Яков Платонович, да я дома бы сидела и не роптала, но мальчик... я не могу бездействовать. Вы понимаете, нельзя молча сидеть, когда все ищут и не могут найти, а я знаю где искать. Это мучительно. Ну пожалуйста... - Выдохнула она и уткнулась мужу в плечо. - Анна Викторовна? - Яков взял супругу за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. - Там обвалы, люди пропадают. Да как я могу Вас пустить? - начал он было гневаться на неразумную супругу. - Яков Платонович, там же шахты. Я спускаться не буду на выработки, только снаружи буду подсказывать. - обещала Анна. Яков вздохнул. Он не мог поехать с ней, у него сегодня были назначены встречи. Иные просители добирались за сотни верст ради аудиенции с начальником каторги. - Как бы я не хотел запретить Вам, но то, что Вы пришли за разрешением, а не побежали одна, тайком, это очень ценно. Обещайте не спускаться под землю в шахту. - Обещаю. - согласилась Анна и поцеловала обеспокоенного мужа. - Яков Платонович, я не буду рисковать. - Я тоже не буду. Поэтому Намжина отправлю с Вами, присмотреть. - резюмировал Яков. - Ну тогда до вечера, Яков Платонович? - Аня поцеловала хмурого супруга в щеку. - До вечера. - кивнул Яков. - Будьте осторожны. И помните, Вы обещали. *** Молодой китаец устроился с кучером Степаном на облучке и с интересом слушал рассказ про Сухарский прииск. Казак из конвойной команды дополнял слухи, рассказывая все, что знает. Анна, сидя в пролетке, усердно запоминала все, что услышала. Что же там происходит, почему пропадают дети? - Рудник, знамо, давно уж не работает, контроля за ним никакого нет. Местные же приловчились боковые жилы копать. Работают артелями, вся добыча разделена на участки, на чужих землях искать золото нельзя. Одни люди держат «клети», в которых за плату на веревках доставляют вниз, а позже обратно наверх людей, продукты, руду. Чтобы платить клетьевым поменьше, золотоискатели спускаются под землю сразу на несколько дней. Работают круглый год. - рассказывал кучер Степан. - Нелегальное же старательство запрещено. Наказывается каторжными работами. - усомнился в столь массовом нарушении закона Намжин. - Деньги зато хорошие. - пожал плечами конвойный казак Ефим Денисович, вот и работают. Иногда и ловят кого, но остальных это не останавливает. - Но почему дети и подростки? - возмутилась Анна. - Да все потому, что большой силы, чтобы работать маленькой лопаткой не требуется, прокопанные детьми ходы маленькие, довольно узкие и не бросаются в глаза. Плата за подъем и спуск ребенка вполовину дешевле, чем за взрослого. - делился с госпожой Штольман казак. - Если детям везет, то в месяц для родителей они намывают 25-30 рублей. - со знанием дела добавил кучер Степан. - У соседа сынок копает. - Но и риск погибнуть под завалами у мальцов огромный. - вздохнул конвойный. - И искать невозможно, они же как кроты эти штреки роют, на несколько метров в сторону узкие лазы. Уж сколько ребятишек не вернулось. Вопреки своим ожиданиям, Аня не увидела на прииске большого количества людей. Никто особо не горевал по потерявшемуся одинокому мальчику. Кроме нескольких казаков и его осунувшегося брата Мишки, дельцов, поднимающих и опускающих клети, и не было никого. - Скажите, любезные, а приказчик Ширяев здесь появлялся? - спросила Анна казаков. - Нет, барыня, с утра было толкался, вниз спускался, да быстро вылез ни с чем, да и не видели его больше. - ответил служивый. Дух мальчика, засыпанного землей, маячил поблизости. Он показал Анне укутанного в тряпки Петю, спящего в каменном выступе. Аня быстро нарисовала изображение временного убежища пропавшего мальчика и отдала казакам. — Вот в таком месте нужно Петра поискать. Там есть приток воздуха, потому что он свечкой пользуется, и свеча горит. - А почему он выйти не может? - шмыгнул носом его брат. - Там привычный лаз завалило, а другого выхода он не знает. - пояснила Анна. - А он есть, выход этот? - с надеждой спросил паренек. - Есть. Только найти нужно. Ты бы не ходил, Миша, опасно там. - попросила Анна. - Я брата найду и больше ни в жизнь туда не полезу. - пообещал казачок. После недолгих переговоров, в клетях на поиски мальчика спустились двое служилых, включая Аниного сопровождающего Ефима Денисовича и Миша, примерно представляющий, в какую сторону ушел брат. Мальчик наотрез отказался оставаться наверху. Дух засыпанного землей печального ребенка побуждал Анну следовать за ним. - Пойдемте! - дернула Аня за рукав Намжина. - Анна Викторовна! - упирался юноша. - Я за Вас головой отвечаю, нельзя нам никуда ходить. Мне не дали оружия. Вдруг зверь дикий? Как я Вас защищать буду? - Не бойтесь, Ваша Божественность, я с оружием! - усмехнулась Аня и отогнула край сумки, где лежал ее новенький револьвер. - Не называйте меня так! Это теперь большая тайна, вдруг кто услышит! - хмыкнул бывший хутухта. - Но позвольте, а как же тогда Вас можно называть? - улыбнулась Аня. - Можно Намжин Иванович. - гордо сказал китаец. - мне же документы выправили. - Ну, раз документы выправили, тогда приму к сведению, Намжин Иванович! - сказала Анна и они сдержанно рассмеялись. Молодой китаец и Анна Викторовна шли по руслу высохшей реки. Дно было удивительно ровное, покрытое щебенкой и песком. Иногда бывшее русло реки перегораживали упавшие старые деревья, здоровенные камни и обломки скал. Намжин ловко прыгал по камням и где мог давал руку, чтобы помочь госпоже Штольман. Через четверть часа быстрой ходьбы, следующая за духом Анна увидела неприметный вход в пещеру. Недолго думая, она потянула своего упирающегося охранника за собой. - Яков Платонович сказал, что Вы обещали не лезть под землю! - ворчал Намжин. - Я и не стала спускаться в шахту. - пожала плечами Анна. - хватит трусить, Ваша Бо... Намжин Иванович. Кто проверит этот ход если не мы? Все остальные в шахте. Она чувствовала, что Петр Макарский заплутал не так далеко отсюда. Тем временем, неподалеку, из-за густой поросли черёмухи две пары внимательных глаз наблюдали за целеустремленным походом госпожи Штольман и спешащего за ней китайца. Это был господин Ширяев в сопровождении еще одного молодого человека. Они не стремились себя обнаружить и поэтому вели себя тихо и скрытно. — Вот это прыть! - кивнул приказчик на Анну Викторовну. - А она точно нормальная? Китаец и тот благоразумнее. Признаться, очень странно выглядит, как госпожа Штольман с невидимым субъектом разговаривает. - У Анны Викторовны весьма впечатляющие способности. Не удивлюсь, если она не только мальца отыщет, но и Ваш клад, господин Ширяев. - сказал собеседник. - Если она отыщет клад, придется убить и ее, и китайца. Слишком большие деньги на кону. - ответил Ширяев. - Даже если она найдет клад, Его Светлость запретил кому-либо медиума трогать. Он будет очень зол, если Анна Викторовна погибнет. Его Сиятельство планировал использовать ее дар в собственных целях. Если Анну Викторовну убьют, боюсь, Вам и самому тогда не жить. - сказал его собеседник. - Тише, Ваше Благородие. Кажется, она нашла мальчонку! - воскликнул Ширяев, наблюдая как мокрый от усилий китаец тащит синюшное бездыханное тело, а следом спешит взволнованная Анна Викторовна. - Золота при них нет. - Ну вот видите, а Вы уже убийство замыслили. - сказал напарник. - Запомните, мой друг, госпожа Штольман находится под покровительством Его Светлости и не вздумайте своевольно сделать глупость. - Да понял я! - воскликнул Ширяев. Похоже, малец помер и уже никому ничего не расскажет. Но Вы все-таки приглядывайте за Вашей ведьмой, потому как под землей огромные деньги спрятаны остались. Можем поживиться. - До сих пор присматривали и сейчас присмотрим. Его Светлость дал предельно четкие инструкции. - ответил собеседник. - Мальчишка точно помер? - глянул последний раз Ширяев. - второй малец меня не видел и про клад не знает. - Думаю да, вон посмотрите, как Анна Викторовна убивается. - заверил того напарник. Наблюдатели еще немного посмотрели за обстановкой и скрылись в чаще леса. Намжин считал пульс у Петра, найденный мальчик был жив, но сердцебиение у того было совсем слабым. - Голод, переохлаждение. Но он сильный, может и выкарабкается. - пожал плечами китаец. Аня интенсивно растерла Петру ступни, ладони, уши... Она положила свои руки мальчику на грудь в область сердца. - Петечка, ну просыпайся, зайчик! - взмолилась она. - Анна Викторовна! - Намжин беспокойно стал отнимать ее руки. - Очень глупо с больными бездумно делиться своими силами. Нельзя так. — Вот что нельзя, так это знать, что можешь помочь и ничего при этом не делать! А мы с Вами можем помочь! - Аня дала оттащить себя и заплакала, закрыв лицо руками. - Да глупо тратить себя на всех подряд! - возмутился китаец и надулся. Впрочем, он скоро переменился. - Не плачьте. - тронул ее за плечо Намжин через некоторое время. - Смотрите, проснулся Ваш мальчик. Было бы из-за чего так убиваться! В самом деле, Петя пришел в себя. Когда Штольман вернулся домой, пораньше, как и обещал, он сразу обнаружил, что Анна еще не приехала с заброшенного прииска. Яков Платонович так и знал! Прислуга разводила руками, потеряв хозяйку. Зато почти одновременно с ним вернулся из поездки Алексей Юрьевич. Узнав в чем дело, племянник немедленно высказал намерение отправиться вместе со Штольманом за Анной Викторовной и всеми, кто ушел из Усть-Кары на поиски Петра Макарского. Вдруг помощь какая нужна? - А Вы бы могли, Алексей Юрьевич, и чаще дома появляться. Я уезжаю и что? Вместо того, чтобы быть рядом с Анной Викторовной, как и было оговорено, Вы разгуливаете по офицерским клубам. Сегодня я бы тоже скорее Вас отправил на Сухарский прииск, чем бывшего буддистского монаха, пусть и высокородного. - Вы же знаете, дядя, что я не просто так в офицерский клуб хожу и пьяные разговоры слушаю! - возмутился Лебедев. - Строить из себя великовозрастного оболтуса по ночам, то еще удовольствие. Я бы лучше часок-другой поспал. И пить я не люблю. И сегодня я не просто так задержался, искали мальчишку не только наши, но и пришлые, из Шалтугинских. Так как Анной Викторовной интересуются, как нам удалось узнать, именно с той стороны границы, пришлось целый день следить за ними. - Результат есть? - спросил Штольман. - Да. Их человек утром заезжал к нам домой, разговаривал с Анной Викторовной и позже уехал. Казакам сказал, что мальчика ищет. - Я в полдень видел Анну, и она ничего не сказала о визитере. - нахмурился Штольман. - Может она и не придала значения, что это человек Разумовского. Ведь он интересовался не ей, а пропавшим пареньком. - предположил Лебедев. Взяв казака из конвоя, они поехали верхом в сторону Сухарского прииска. Долго искать не пришлось. Довольно быстро они встретили Анну Викторовну и всех остальных людей, участвующих в поисках. Домашнюю пролетку семьи Штольман сопровождала подвода. Двое верховых казаков завершали процессию. По радостным лицам подчиненных Яков понял, что поиски прошли успешно. Яков коротко глянул на Анну, отмечая усталость в каждой черточке ее лица. Он подъехал ближе к подводе, разглядывая бледного паренька, лежащего под теплым одеялом. - Да, брат, натворил дел! – покачал головой Штольман. – Слава Богу, что жив остался! К Якову подошел казак из числа конвойных и начал докладывать о произошедшем, кивая головой в сторону Анны. — Это Анна Викторовна его нашла, барин! - крикнул Мишка. Если б не барынька, искали бы мы Петьку, да вряд ли б нашли. Он ведь совсем в другой стороне оказался, в пещерах! Казаки с почтительным удивлением поглядывали на необычную жену начальника каторги, столь близко к сердцу принявшую чужую беду и поди же, упершуюся и отыскавшую мальчонку. А ведь казалось, как на прогулку избалованная барынька поехала, нарядная, веселая. Но поди же, нашла с китайцем своим пропавшего Петьку. Кому рассказать - не поверят. - Намжин Иванович, поедете верхом! - коротко приказал Яков и сел рядом с Анной. - Все в порядке? - шепнул он, как только они остались одни. Он убрал от лица Аны выпавшие из прически пряди. Все хорошо. - сжала его руку Анна. - Для меня это были долгие полдня. Отпустить Вас отпустил, а сам от беспокойства чуть с ума не сошел. - признался Штольман. - Простите меня! Я всегда Вам столько беспокойства причиняю. Я бы ни за что не поехала никуда, если бы не мальчик. - обняла его Анна, вдыхая запах одеколона и кожи. - Я надеюсь приключения закончились. А Вы большая молодец. Как и всегда. - улыбнулся Яков. - Это еще не все... Я, кажется, Яков Платонович, пока Петра искала, нашла клад. Мне дух другого ребенка показал. Очень много спрятанных мешков, похоже с золотым песком. Я не стала забирать его сегодня, там он довольно неприметно запрятан, если не знать, не найдешь. Просто почувствовала, что нельзя его пока трогать и промолчала. Решила с Вами посоветоваться. - Там несколько лет назад пропал весь намытый за полгода золотой песок. Деньги огромные. Правильно, что не взяли. Туда нужно с охраной идти. Золото это до сих пор ищут, а между тем деньги эти государственные. - помолчав, сказал Штольман. Дома Аня, выходя из умывальни, столкнулась с кухаркой. - Негоже, барыня, опосля мужа домой возвращаться! - ворчала она, пользуясь тем, что никто другой ее не слышит. - Что? - изумилась Аня. - Ефросинья, это ты мне? - А кому ж еще. Барин такой усталый домой приехал, бледный, а супружницы, значица, и нет, как с утра убежала. Лица на нем не было. Бегал, Вас искал! Такой хороший, добрый барин! Негоже так с ним поступать. - пеняла кухарка, наседая на хозяйку. - Да мы... договорились, и Яков Платонович меня отпустил! - Аня от удивления начала оправдываться, хотя она вовсе не должна была это делать перед прислугой. - Да, плохо дело, совсем плохо. - качала головой Ефросинья. - Ну знаете, что! - возмутилась Аня. - плохо дело и негоже людей свадебным караваем травить, а мы с Яковом Платоновичем сами разберемся. - Уж разберитесь, барынька! А то, как бы барин не осерчал на Вас... - опять принялась за свое кухарка, и Аня в раздражении потерла лицо, сбежав от сумасбродной служанки. Знал бы Яков Платонович! Будет наглеть, она мужу на нее пожалуется! В спальне супруги наконец продолжили разговор. Напряжение не отпускало. Выслушав весь рассказ жены, начиная с утреннего визита господина Ширяева, Яков сел за стол и задумчиво потер переносицу. Он был очень взволнован. - Яков Платонович, ну прошу Вас, успокойтесь! - Аня подошла и прижала его голову к своему животу. Супруг встал и немедленно обнял ее. - Там нет никого больше под землей? - глухо спросил он, приняв какое-то решение. - Сейчас нет... Конвой всех разогнал. Только косточек под землей много. - столь же тихо ответила Аня, закрыв глаза. - Насколько много? Вы знаете? - уточнил Штольман. - Десять человек как минимум...Десять детей. - помолчав, сказала Анна. - Завтра съездим туда, убедимся, что никого нет, и горные инженеры взорвут все входы и выходы. Это сразу нужно было сделать, еще два года назад. Я больше не допущу, чтобы терялись и умирали дети, и чтобы Вы, рискуя жизнью, их искали. - категорично сказал Штольман. - Но сначала мы заберем клад. - сказала Анна. - Мне нужны деньги. Вы же выделите мне сумму, положенную по закону тому, кто нашел ценности? - Выделю. Вы не перестаете меня удивлять. - покачал головой Яков. - Решили раздать всем сирым и убогим? Я правильно догадался? Это не выход. - Я хочу построить школу для детей арестантов и ссыльных. При школе можно сделать хлебопекарню, кухню и большой огород. - призналась супруга. — Вот это очень хорошая идея. - погладил Анну по спине Штольман и, словно опомнившись, стал расстегивать ее платье. Вечер уже, пора было ложиться. - Признаться, я сам в этом направлении давно думаю. На деньги, что удалось сэкономить благодаря помощи господина Негрена я заказал и выкупил сукновальни и прядильни, чтобы организовать для местных небольшое производство. - сказал Яков. Он помог снять жене платье, корсет и обнял ее снова, уже наслаждаясь изгибами податливого мягкого тела. - Обо всем то Вы думаете. - прижалась к нему Аня. - Ну какой же Вы... - Какой? - смущенно усмехнулся Яков. - Умный и милосердный! Самый лучший человек на свете! - сказала Анна, помогая ему раздеться. Яков с удовольствием подставился под ее нежные заботливые пальчики, продолжая смотреть жене в глаза. - Иногда я думаю, Яков Платонович, что Вас Бог отправил в это место, чтобы Вы людям помогли, потому что в Ваших силах это сделать, и самое главное, у Вас есть желание, а у других как видно, не желания было... - Анна говорила так горячо и искренне, что Штольман совсем смутился. - Оставьте. В конце концов, это мой долг. И потом... Рядом с Вами невозможно быть другим. Куда тянется Ваша душа, туда и моя. Когда Вы со мной, хочется быть еще лучше, и сделать еще больше. Любимая... —сказал Яков и накрыл ее губы своими. *** К обеду следующего дня, когда Яков Платонович с вооружённым казачьим отрядом приехал обрушать шахты, он увидел стихийный сход местных жителей. Большая толпа собиралась у входа под землю. Многие бабы взяли с собой маленьких ребятишек. Тем не менее сход был далеко не мирным. У некоторых собравшихся в руках были камни и палки. Толпа возмущалась и гудела. Бабы готовились отбивать один из последних источников дохода. Штольман пожалел, что взял с собой Анну. Если придется применять силу и разгонять народ, он бы хотел, чтобы она была как можно дальше от этого зрелища. Хорошо хоть супруга осталась в тарантасе и не торопилась выходить. — Это что ж такое, люди добрые делается! Совсем нас по миру пустить хотят тюремщики проклятые! - закричала одна из женщин. Толпа одобрительно зашумела. - Приказываю всем сейчас же отойти за пределы зоны взрывных работ. - сказал Яков, не ввязываясь в спор. Казаки стали оттеснять ставшую на время робкой, перед лицом официальной власти, толпу. Взрывники деловито забивали колышки, делая разметку для будущего обрушения. Инженер достал план шахты и сверялся с ним на местности, раздавая указания. Тут в одного из казаков прилетел увесистый камень. В инженера еще один, служащий закричал, прижимая руки, к голове, из которой заструилась кровь. Казаки достали оружие. Яков знаком приказал не стрелять. - Да мы же, барин, без последнего куска хлеба останемся! Нам только сдохнуть тут останется! - заголосили опять женщины. Ребятишки заплакали. Сначала один, потом другой... - Все, у кого сейчас в руках камни и все, кто пришел скандалить с детьми на руках, тем самым подвергая их опасности, будут подвергнуты розгам. - пригрозил Штольман. - Басурманин проклятый! - заплакала одна из женщин, впрочем, большинство сразу же избавились от камней и палок, побросав их на землю. Обстановка немного разрядилась, но люди не расходились. - Десять детей за два года погибло! Вам мало? Неужели за деньги готовы ребятишек на смерть такую посылать? — это Анна крикнула, встав рядом с мужем. Яков до боли сжал зубы. - Вам легко говорить, барыня! - крикнула старуха. Вы в тепле, обуты и одеты! Я двух внучков от цинги схоронила. Толпа шумела. Все вспоминали своих покойников. - Наши дети и так умрут! От голода или от цинги! - крикнула еще одна, уже не так воинственно. Многие женщины откровенно зарыдали. - Не будет никто больше голодать. - наконец справился с волнением Яков. - Всем женщинам и детям на полгода будет назначен небольшой пансион из свободных средств. Каждый месяц будут открываться новые общественные работы, каждому, кто захочет работать, найдется место. За этим будет смотреть специальный человек. Но детей на шахту больше никто из вас не отправит. - Да как же верить Вам всем, бусурманам! - пожевав, сказала старуха. Женщины молчали. - Думай, что говоришь, старая! - возмутился казак. - Перед тобой сам начальник каторги стоит Яков Платонович и супруга его. За детей ваших просят, а ты! Прежний начальник приказал бы дурь всю из вас вытрясти, так чтоб костей не собрали, да разогнать по домам. - Батюшки! - перекрестилась старуха. Неужто сам начальник каторги решил нашими бедами заняться. - Прости нас, барин! - залилась слезами молодая женщина с младенцем. - Много мы тут горюшка видели, смерть так часто к нам приходит, что и не верится уже в хорошее. Она опустилась на колени, а за ней и другие бабы. - Вставайте, пожалуйста! - бросилась к ним Анна Викторовна, поднимая женщину с младенцем. - если Яков Платонович пообещал, он все сделает. - Вы все должны сейчас же уйти отсюда. - строго сказал Яков. Сухарский прииск будет взорван, и нелегальная добыча тут золота будет прекращена. Женщины послушались. - Храни Вас Бог, Ваше Благородие, и барыньку Вашу! - перекрестила старуха Анну и через некоторое время женщины, дети и старики пошли прочь, обсуждая услышанное. Ну нельзя же быть такой импульсивной, Анна Викторовна! - выговаривал позднее дома жене Штольман. - В самую гущу событий полезли. А если бы обидел кто? Вы же видели, как инженеру голову камнем разбили? Хорошо хоть оклемался. - Я почувствовала, Яков Платонович, что могу Вам помочь. Ведь эти женщины, по сути, ничего плохого и не хотели. Они пришли к шахте от отчаяния. Я тоже женщина и почувствовала, что смогу пробиться к их сердцам. - успокаивала его Анна. - Если бы с Вами что случилось, я бы виновника или виновницу в порошок стер. А Вас в следующий раз за своеволие запру в спальне. С вышиванием. И пока вышивку не закончите, не выпущу. Я Вам учусь доверять, мне очень и очень непросто. Это я еще спустил Вам с рук, что Вы в пещеру с Намжином лазили. Ведь было дело? - Было. - Аня закрыла лицо руками. - Анна, ну Вы что? - испугался Яков. Но отняв ее ладошку от лица он увидел, что жена смеется. - С вышивкой! - смеялась Аня. - Ну Вы и скажете, Яков Платонович. - Не буду я Вас так сердить, чтобы Вы меня с вышивкой закрывали. Мне и не до этого скоро будет. Мы ведь будем школу строить? - Будем. Денег более чем достаточно. Еще и останется. - смягчился Штольман. Анна так заразительно смеялась, что он еле сдерживал улыбку. - Осталось только найти тех, кто будет там учительствовать... - хитро сказала она. - Нет, Аня! Нет! - возмутился ее намеку муж. Осенью у нас по плану малыш, если Ваши обещания в силе. - В силе. Да и не собиралась я учительствовать! - замахала руками драгоценная. — Вот и хорошо. Будете сидеть на нашей веранде в одеяле и книги читать. - представил Яков. Он даже немного расслабился и разомлел от милой сердцу картины будущего. - Ну разве что немного... английскому же кто-то должен учить. - развела руками Анна. - Пусть грамоту сначала выучат. - категорично сказал Штольман. - Ну тогда я от скуки затею с губернаторшей спиритический кружок. - пригрозила Анна. - А вот это сколько угодно. Особенно если дамы захотят дух Пушкина вызывать. И вышивку, Анечка, вышивку не забудьте... Аня опять засмеялась, а потом доверчиво заглянула мужу в глаза и, увидев в них только нежность, а вовсе не строгость, что была на словах, прильнула к нему с поцелуем. Перевоспитаю я эту егозу или нет? - подумал Яков. - а впрочем, зачем... просто буду рядом. - Я ничем не огорчу тебя, Яшенька, знай... - вдруг жарко зашептала Аня, обращаясь напрямую к его сердцу. - И всегда буду любить тебя. Ты заслуживаешь всего самого хорошего. Если мы будем спорить, я всегда выберу твою сторону. - Ну уж нет, дорогая. - поцеловал ей руки муж. Я обещал сделать тебя счастливой. Я много думал. Не буду я требовать полного послушания, это уже эгоизм. Поэтому лучше уж говори, как хочешь, как считаешь правильным, я всегда прислушаюсь к твоим желаниям. Можешь даже кулачками по мне стучать. Это даже приятно. Обещаешь? - Ну если ты просишь, конечно, обещаю! - засмеялась Аня. С этого дня супруги вдруг перестали тянуть на себя одеяло, выясняя в спорах, кто главнее, а кто уступит. Каждый из них был готов уступить первым, лишь бы второй половинке было хорошо. И, как ни странно, многие споры сошли на нет. Никто из супругов не злоупотребил доверием другого. А любовь, и так сиявшая ярче солнышка, с каждым днем разгоралась с новой силой. *** Ваша Светлость! Спрятанный золотой песок найти не удалось. Штольман взорвал шахту. А.В. на контакт с посторонними не идет. Жду удобного случая. Продолжаю наблюдение.