Притяжение влюбленных сердец

В поездку до Читы на губернаторский бал семья Штольман собиралась недолго. Они собрались бы еще быстрее, если бы Яков не настоял, чтобы перед большой дорогой они заехали в Сретенск. Нужно было выбрать и подогнать Анне по фигуре несколько новых платьев. Ее девичьи платья были конечно хороши и прелестны, но замужней даме можно позволить себе и более яркие цвета, и более смелый, изящный крой. К тому же Штольман давно приметил, как Аннушка в дороге от Затонска до Кары сильно, стремительно похудела и, к его огорчению, обратно не поправлялась. Кухарка-кудесница с тайной стратегической задачей не справлялась. Яков обожал жену любую. Похудев, Анна стала казаться совсем взрослой, загадочной дамой. Ее огромные глаза казалось, стали еще больше, а черты лица, и без того красивые и выразительные, утончились до божественного изящества. За четыре месяца их путешествия юношеская припухлость окончательно исчезла, оставив в воспоминаниях Якова Платоновича небольшую ностальгию о щечках, ручках и мягком овале лица. Теперешняя Анна Викторовна стала еще красивее. Хотя, казалось, что красивее невозможно. Аня смеялась и говорила, что она много гуляет, и должно быть от этого стала совсем тоненькой. Но Штольман не слушал отговорки. Что он за муж такой? Яков переживал, что это должно быть от того, что он сам ест редко и Анна, должно быть, подстроилась под его аскетичный режим. Но ему то не нужно расти, в будущем вынашивать и выкармливать ребенка. Вон Алексей Юрьевич утверждает, что все еще растет. За себя Штольман был спокоен. Яков смотрел на себя в зеркало и в последнее время себя не узнавал. С лица пропали почти все морщины, глаза сияли и взгляд стал мягче. Дома на его губах блуждала все та же ироничная, но все-таки благодушная улыбка. Просто ему было хорошо и все нравилось. Каждый день приносил радости, удовольствие, приятные хлопоты. Служба, разумеется, осталась серьезной, требующей и быстрых и подчас нестандартных решений, но ему было не привыкать к трудностям. В Каре даже казалось немного спокойнее оттого, что люди были проще. А еще у него теперь была семья. Дом, куда хотелось возвращаться. Аня наполняла его таким жизненным светом, что он и не помнил, когда был так счастлив. Хотелось жить, хотелось творить, совершать поступки, работать, служить. Как он полюбил жизнь во всех ее проявлениях! Когда жена иногда музицировала, его душа пела вместе с ней в унисон и это было настоящее. В их семейной жизни не было ничего напускного, искусственного и от этого нелепого. Каждый миг был наполнен радостью и теплом. Якову даже не верилось, что теперь так будет всегда. Какое счастье, когда у тебя есть близкий, любящий тебя человек! - Может нам все-таки обратиться к доктору, Аня? - незадолго до отъезда спросил Яков, обнимая ее за плечи. - Это зачем это? - вскинула брови драгоценная. - Могу поклясться, еще месяц назад вот это плечико было круглее. - вздохнув, поцеловал Анне спину муж. - Яков Платонович, я и без доктора прекрасно себя чувствую. - беззаботно сказала Анна. - Вы поймите, что организм сам по себе очень мудрый. И если ему чего-то хочется, худеть, или наоборот поправляться, то в разумных пределах он имеет на это полное право и будет к этому стремиться несмотря ни на что. - Однако на мой внимательный взгляд Вы уменьшились не менее чем на размер. - продолжил спорить муж. - Яков Платонович, ну изменения неизбежны! Мы все живые люди. Мы с Вами перенимаем привычки друг друга. Это закономерно. Здесь за мной не ходит мама или Прасковья с тарелкой блинчиков, смазанных маслом. Дома мне иногда приходилось убегать от завтрака, чтобы нагулять аппетит в парке. - вспоминала Анна. - Я немного переживаю. Вдруг это я на Вас так влияю. - предположил Штольман. - Вы худеете, а я... - Толстеете что ли? - изумилась и засмеялась Анна, тут же ущипнув тонкую складку кожи у мужа на животе. - Не наблюдаю ничего подобного! - Нет, не так. Вдруг я отбираю у Вас жизненные силы? Знаете я видел пары с разницей в возрасте, где зрелые мужья вдруг начинали выглядеть прекрасно, а их юные жены быстро дурнели. - сказал Яков. Он испугался, что выразился совсем неловко. Сказал далеко не то, что хотел! - Я сейчас на Вас обижусь! Нет, я Вас просто побью! Что за мысли дикие! - воскликнула Анна. - Нет, Аня! Вы прекрасно выглядите, это все мое косноязычие... Да подождите же драться! Ой! - не успел среагировать на молниеносную атаку супруги Штольман. Анна завалила мужа на кровать и в притворной злости бросилась на него сверху. - Я хотел сказать... - мучительно подбирал слова Штольман, чуть прикрываясь от кулачков, - что я как будто... молодею! Маленький кулак супруги завис в воздухе, она повременила молотить по груди мужа, и сама стала внимательно разглядывала его лицо. - Так это же отлично! - воскликнула Аня, удостоверившись, что он прав и поцеловала Якова в складку между бровями. - Но не за Ваш же счет! Не за счет Вашего здоровья и самочувствия! Вдруг это я... Вас ем... - Яков не договорил, потому как Анна с хохотом упала ему на грудь и обняла. - Ам ням ням! Вот так что ли? - воскликнула она, ущипнув мужа пару раз, словно кусая, и даже икать начала от смеха. - Аня, я говорю серьезно. - смущенно сказал Штольман. - Яков Платонович - Яков Платонович. - ну что за абсурдные мысли! Это так не работает. Вы много отдаете и, надеюсь, столько же получаете в ответ. Вы отдаете мне столько, что иногда даже неловко. Не улыбайтесь, я тоже серьезно! Вы меня залюбили до мурашек и абсолютного щенячьего счастья. Я никогда в жизни не чувствовала себя лучше. К доктору Вы меня не затащите. И потом... Может быть организм хочет, чтобы к будущей беременности я была тонка как тростиночка, и было куда наедать любимые Вами щечки. Держу пари, Вы будете кормить меня булочками и умиляться. - резюмировала Анна. - Хотелось бы верить, что Вы их будете есть! - возмутился Яков. - Ничего обещать не могу. Я сыта любовью! - сверкнула веселыми глазами драгоценная. — Вот и исчезает мое сокровище прямо на глазах. - сказал Яков, любовно поглаживая пальцами скулы супруги. Он сдался и перестал паниковать. - Ну тогда держите меня крепче, Яков Платонович, пока я совсем не исчезла! - коварно предложила Анна. Яков встал, подхватил жену на руки и кружил, пока у них не закружилась голова, и тогда они вместе упали на обратно кровать, где продолжили целоваться, уже не прерываясь на шутки и разговоры. В Сретенске, незадолго до бала, они купили: Модный патентованный корсет с китовым усом (9 руб.) Шелковые чулки, сразу пять пар (20 руб.) Платье бальное из французского атласа изумрудного цвета и шляпку к нему (350 руб.) Тонкие золотые браслеты-змейки с изумрудами (200руб.) Яков, не моргнув глазом выписал чек почти на шестьсот рублей и с чрезвычайно довольным видом забрал свертки с покупками. Ему нравилось наряжать свою прекрасную леди. - Ну нет, Яков! Мы остаемся! — это прекрасная леди вновь решила проявить характер. - если мне купили, то и Вам тоже что-нибудь выберем, попросила она. - Что будем брать? У меня все есть. Я в отличие от Вас не худею, практически с училища остаюсь в одном весе и размере. Разве что в плечах раздался. - развеселился Яков. С Анной было очень легко. - Сорочки Вам купим! - пожала плечами Аня. - Белые. Сорочки всегда нужны. Яков наблюдал за вдохновленной Анной Викторовной, которая велела приказчику принести тонкие хлопковые и шелковые рубашки. Деловито приложив ткань к сюртуку мужа, она оценила, как будут смотреться новые вещи в его пошитом с большим вкусом гардеробе и велела завернуть. Яков не мог сдержать улыбки. - Ну, теперь вы довольны, моя милая хозяюшка? - поднял брови он. - Отчасти. - усмехнулась Аня и подняла бровки: - еще галстуки. - Может не надо? - поддразнивая супругу, шепнул Яков. Новый фрак у меня уже есть. Это не так интересно. Пойдемте посмотрим Вам что-нибудь невесомое и кружевное. Это меня гораздо больше привлекает, чем галстуки. На Вашей молочной коже новое белье будет смотреться просто восхитительно. - Ну да. Как фарфоровой кукле. Мы в Урге столько всего накупили! - рассердилась Аня, пользуясь тем, что приказчик скрылся в недрах лавки. - Не сопротивляйтесь, прошу Вас. Вы и есть моя куколка. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы Вас понаряжать... вот. - смущенно шепнул Яков, успев поцеловать зардевшуюся жену. - Признаться, мне тоже нравится! - не могла не согласиться Аня. - Дорожные платья и сдержанное практичное удобство порядком надоело. - Вот видите! - обрадовался Яков. - Идем смотреть! Они купили все, что задумали. Вспомнив, что в Каре практически ничего нет, и тратиться не на что, супруги хорошенько закупились, оставив в лавках приличные средства и довольные их тратами служащие, раскланивались с начальником каторги и его женой до самого порога. До главного губернского города, Читы ехать с остановками, предстояло пару дней. Так огромен был их каторжный район. В основном они ехали по Екатерининскому тракту вдоль мартовской, еще спящей с зимы степи. Анна смотрела в окно на выжженную солнцем прошлогоднюю траву, рыжую сухую землю, камни. Отсутствие привычных проталин и ручьев компенсировало яркое солнце, особый свет и много-много разреженного свежего воздуха. Иногда пейзажи степи сменялись на горную тайгу с высоченными соснами и кедрами. Однако, где бы они не ехали, невысокие горы, сопки, как называли их местные, простирались нескончаемыми грядами до самого горизонта. Вечером солнце садилось еще по-весеннему рано, и вот такие сопки прятали закат еще раньше, забирая последний час. Сразу становилось морозно. Аня, всю жизнь прожив на равнине, еще не привыкла, что в какую сторону не посмотришь, взгляд ограничивается пусть невысокими, но горами и дальнейший обзор закрыт. Это было... странно и так необычно, край в окружении цепочек невысоких хребтов до самого горизонта. Они подчеркивали ощущение замкнутости и отрезанности от мира этого уголка Российской Империи. В дороге было время как помолчать и подумать, так и посмеяться, рассказать о своих впечатлениях об их новом доме. Много рассказывал о службе Алексей Юрьевич, поселившийся в Забайкалье на несколько недель раньше супругов. - В Сретенске я столкнулся по служебной необходимости с судостроителем, миллионером господином Лариным, - рассказывал Лебедев. - На первый взгляд, почтенный, гостеприимнейший человек. Мы с ним отрабатывали индивидуальный чертеж маленького пароходика для Нерчинского района. Господин Ларин прекрасно меня встретил, разместил у себя на ночь, жена была обходительна. Дочь у них на выданье восемнадцати лет, слывет лучшей в городе партией, воспитана, мила. Но вот я навестил их через пару недель, и что узнаю? - Что? - замерла в ожидании продолжения рассказа Анна Викторовна. Яков же хмыкнул: - Наверняка ничего хорошего! - Именно, дядя! - согласился Лебедев. - Я узнал, что господин Ларин уехал в тайгу на недельку поохотиться. И вся округа в курсе, что купец этот, первой гильдии, предпочитает особый вид охоты - охоту на таежных бродяг. Причем это секрет Полишинеля, никому и в голову не приходит его осуждать. Это целый спорт у местных, и он вовсе не считается убийством исподтишка, ведь бродяги чаще всего вооружены. Их выслеживают как диких зверей. - Какой ужас! - возмутилась Анна. - Как же с этим смиряются другие? Есть же люди благородные, честные, добрые. Она умоляюще посмотрела на мужа. Яков вздохнул. Ему было всегда больно разочаровывать это ангела в людях, в которых она, несмотря ни на что, упрямо верила. - Нет, Анна Викторовна, никто не смиряется, - покачал головой Яков. - Я получил несколько жалоб. Мы поймаем всех этих охотников за головами и отдадим под суд. Это даже не особенно сложно сделать, они никого не боятся и даже не считают нужным осторожничать. - Но зачем они это делают? Как не жаль людей! - негодовала Анна. - Думается, Анна Викторовна, для них охота на человека в тайге сравнима по ощущениям с охотой на дикого зверя. Бродяги в большинстве случаев вооружены, наблюдательны, и, в случае схватки, оказывают сопротивление, защищая свою жизнь. Вот местные почтенные жители и будоражат себе кровь подобным жутковатым развлечением. Почитают за доблесть. - объяснил Штольман. - Дикость какая! - сокрушенно покачала головой Анна. - Между тем, семейство Лариных будет на балу в Чите. Сможете наблюдать их лично. - усмехнулся Алексей Юрьевич. - Они регулярно вывозят свою дочь в свет, чтобы присмотреть хорошую партию. Анна сжала кулаки. - Я прошу Вас, Анна Викторовна, никак не выдавать Ваше знание. В случае общения с семейством будьте приветливы. - тут же понял и предостерег супругу Яков Платонович. - Да как же так?! - изумилась Аня. - Я понимаю, это не так просто, но борьба с такими явлениями — это война в долгую, пусть противник не догадывается о наших планах. - пояснил Штольман. Анна покачала головой, притворяться ей никогда не удавалось, но деваться некуда, она, конечно же, все сделает как ее просят. Чита, хоть и была областной столицей и именовалась гордо "городом", напомнила Анне большое сельское поселение. Череда нескончаемых крепких одноэтажных деревянных домов тянулась по одинаковым улицам, впрочем, аккуратно спроектированным. Городок явно начал отстраиваться не так давно. Четкие параллели и перпендикуляры улиц выдавали руку основательного хозяина, занимающегося планированием застройки областной столицы. Плохо освещенные улицы были щедро засыпаны большим слоем песка. Здесь же всюду прогуливался домашний скот. Анну удивило такое обилия песка. Он был везде - на въезде, внутри города, и даже на порогах домов. Из крупных зданий Анна успела заметить военное собрание, дом губернатора, несколько церквей и гостиницу "Восточное подворье", у которой они и остановились. - Опять гостиница, Яков Платонович? - спросила Анна. Алексея Юрьевича они высадили у небольшого симпатичного пансиона, за дверями которого он и скрылся, радостно сообщив о намерении выспаться после жуткой тряски в экипаже. - Должен Вам признаться, - покаянно ответил Штольман, - нас приглашали остановиться в доме губернатора, но там ожидается столько гостей! Я представил сколько будет шума, и всю эту сутолоку. Мне не хочется, чтобы нашему уединению кто-то мешал. Будем жить вдвоем. Завтракать наедине. И днем запираться от посторонних глаз. Надеюсь, Вы не против! Яков улыбался с хитринкой, не иначе как что-то задумал. - Кажется, я в Каре предлагала подобное. Жить вдвоем. - справедливо заметила Анна. - В Каре нельзя. - пояснил Яков. - там я ухожу на службу и мне важно знать, что дом под наблюдением и Вы под защитой. А здесь я рядом, и можно расслабиться. Я снял нам огромный номер с соответствующей супружеской кроватью. Три ночи и три восхитительных утра только вдвоем. Вам понравится. Мне рассказывали, что здесь очень красиво. Гостиница совсем новая. Аня улыбалась. Яков был таким романтиком, когда отключал зудящее внутри него беспокойство. - Яков Платонович, ну достаточно того что Вы рядом, а красота, это все не так важно. Я рада просто побыть с Вами вдвоем. - тепло сказала Анна. - Красота всегда важна. - не согласился с ней Яков. - Я хочу, чтобы у Вас было все самое лучшее. Такой замечательной женщине нужна соответствующая обстановка. Мы и так долго путешествовали без особых удобств. Сколько раз спали прямо на полу. И хоть Вы держались молодцом, я хочу все это компенсировать. Я готов дать Вам как можно больше красоты и комфорта. Но Ваша скромность! - А что не так с моей скромностью? - удивилась Аня. - Все так. - поцеловал ей руки муж. - И скромность Ваша изумляет и поражает меня с первой нашей встречи. Как можно было, родившись в обеспеченной дворянской семье, обладая такой внешностью и исключительными талантами остаться такой чистой и неиспорченной? Я когда с Вами первый раз столкнулся, все не мог поверить, что Вы такая. Все никак не мог налюбоваться. Теперь, когда Вы стали моей женой, я готов положить все к Вашим ногам, все, что захотите, но Вам ничего не нужно! - Так ведь Вы и сами такой же, Яков Платонович. Вы скромны и неприхотливы, Вам мало нужно сверх необходимого. А ведь тоже мне ужасно хочется баловать Вас. - сказала Аня. - Вы наняли для нас кухарку с пирожными, но десертами не лакомимся ни Вы, ни я, и в итоге, все съедобные шедевры уминает Алексей Юрьевич! Яков с Анной рассмеялись. Наедине они были ужасно смешливы. Они становились точно детьми, наивными и искренними. Им нравилось дурачиться. Яков поражался сам себе, он становился таким свободным и радостным наедине с любимой. Служащий гостиницы проводил супругов в светлые просторные комнаты, обставленные в русском стиле. Яков прошелся по номеру, оглядывая интерьер. Да, пожалуй, им с Анной Викторовной тут будет хорошо. Коридорные тут же зажгли газовую горелку у бойлера, так как госпожа Штольман распорядилась о ванне с дороги. - Яшенька, я мыться. Ты со мной? - шепнула Аня, ничуть не сомневаясь, в ответе мужа и ласково заглядывая ему в лицо. Мол, там нас ждет что-то удивительное! - Ну разумеется. Я не буду ждать своей очереди и пропускать все самое интересное. - иронично сказал Яков. Он тут же с волнением сглотнул. - Например смотреть на тебя, пока ты раздеваешься. Немножко трогать. Он уже все представил и то, что показало ему воображение, сводило его с ума от желания. Яков был темпераментным мужчиной, и Анна поощряла его в выражении плотской любви. - Раз так, тогда давай раздеваться, Яшенька! - загорелась желанием Аннушка. Анна нетерпеливо расстёгивала жилет мужа, иногда припадая к его губам с быстрым поцелуем. Яков с готовностью поцелуй углублял, и обнимал жену за талию, прижимая к себе, но невольно мешая себя раздевать. Анна улыбалась, вздыхала от нетерпения, отстранялась и действовала пальчиками все проворнее. Яков откинул одежду от себя и практически полностью нагой расстёгивал крючки на платье драгоценной. Он тоже торопился, с восторгом наблюдая, как разгоряченная вторая половинка чуть не подпрыгивает от радости предстоящей близости. Она тоже по нему соскучилась. Его Аня была такой страстной натурой. Яков чувствовал, как ее женская суть расцветает с каждым его поцелуем, с каждой их совместно проведенной ночью. Куда исчезла неловкая трогательная скромница? Вместо нее родилась молодая тигрица, пусть она была еще вчерашним тигренком. Уверенным движением Яков вынул шпильки и распустил длинные волосы жены, тут же зарывшись в них носом и вдыхая родной запах. Он быстро развязал бантик на талии и умело расшнуровал корсет. Снял нижнюю рубашку и, наконец, обнажил мягкую грудь, не стянутую бельем. Анна вздохнула от облегчения и удовольствия. Корсеты у нее были довольно мягкими, Аня выбирала модели с небольшим количеством китового уса, не стремясь затянуть себя до обморока. Это было частью ее натуры, естественность. Яков жадно смотрел на обнаженное тело жены, он вдруг перестал торопиться, любуясь и впитывая глазами ее наготу. Его глаза разрисовывали медленные узоры на изящных Аниных ключицах, холмиках груди, руках, животе. Аня задыхаясь, зарделась и прикрыла глаза. Щеки ее заалели. Она хотела попросить его прекратить так смотреть на нее, но Яков и сам понял. Его ладони легли на ее ягодицы, и муж притянул ее к себе. - Ты прекрасна, Анечка. - шепнул он. - Я все не могу насмотреться. Яков тоже прикрыл глаза, отдавшись чувствам и отключая разум. В этот момент его губы нашли ее грудь. Аня блаженствовала. Мышцы между ее ног остро сжимались, выталкивая влагу. Она обвила руками мужа и прижалась к нему еще сильнее, поощряя его ласку. Ей нравилось, как он нежно целует ее соски, посасывая грудь. Аня задыхалась от возбуждения. Яков, чувствуя, как пылает любимая, еще сильнее сжал ее ягодицы. Он шумно дышал. Яков чувствовал всей душой, как их близость правильна, спонтанна, обжигающе-страстна, без лишних мыслей и неловкости. Эта юная женщина была его и отдавалась ему всей пылкостью своего чувственного тела и всей душой. В этот момент он жил лишь ощущениями и был оглушен ими. Любимая в его руках и это мгновение было чудесно. Яков потянул Анечку в ванную. Аня чувствовала как прижимается к ней муж и как он возбужден. Она целовала его влажно, с придыханием, втягивая его вкус и запах. Аня смело трогала его член через белье. Яков всегда поощрял ее к любой ласке, и она знала, что куда бы не направила свои пальчики, его тело непременно отзовется, оно только и ждет ее касаний. Муж застонал от удовольствия и чуть толкнулся ей в руку. Аня не стеснялась, не боялась быть неправильно понятой. В этом была заслуга Якова, он поощрял ее раскованность. Анне нравилось, какой ее муж "там". Такой большой, твердый и налитый желанием, прекрасный. Яков целовал любимой ключицы, медленно сползая к грудкам и солнечному сплетению, его руки исследовали ее ребра, а язык проник во впадину пупка. Анна вздохнула. - Яша, душ. - тихо сказала она, напомнив. Яков выпрямился, успев опалить дыханием ее складочки и Аня, отвернувшись, одну за другой перекинула ноги за бортик большой ванной и включила теплую воду. Она слышала, как позади дернулась штора. Ее муж прижался своей горячей грудью к ее спине. Яков обнимал Анну за талию, зацеловывая ей плечи и лопатки, лаская уверенными пальцами линию позвонков от шеи до ягодиц. Его горячий напряженный член уперся ей в спину чуть выше крестца и нетерпеливо поерзал. - Любимая моя девочка. - шепнул муж. Ты такая красивая. Такая желанная. Я все время хочу смотреть на тебя. Он с силой обнял ее, прижимая к себе, лаская ладонями мокрую грудь, по которой стекали капли воды. Ане было так хорошо в его объятиях. Яков был настоящим рыцарем. Щитом, закрывающим ее широкими объятиями от любых бед и несчастий. Ее мужчиной. Он стал нетерпеливо целовать жену чуть выше лопаток, поднимаясь все выше, прикусывая и обжигая шею. Дыхание Якова стало быстрым и жестким. Аня обернулась на мужа. Его лицо было прямо перед ней, зрачки расширены, а губы приоткрыты. Она положила руки ему на широкие плечи, медленно двигая ладони вниз, поглаживая рельефные руки, исследуя грудь, живот, крепкие ягодицы. Яков прикрыл глаза и позволял любимой делать все, что заблагорассудится, не торопя события. Аня мягко обхватила член ладонью. Она неторопливо водила по нему, надавливая пальчиками на головку. Ей нравилось его трогать, нравилось доставлять удовольствие, ее волновало шумное, горячее дыхание мужа. - Дорогая, я больше не могу, очень хочу тебя. - прошептал Яков. Он завел свои руки жене под ягодицы и потянул вверх, побуждая встать на цыпочки. Губы супругов опять встретились. Якова пронзало разрядами удовольствия от вкуса ее поцелуя. В руке Ани стало вдруг липко от выступившей смазки. В ушах зашумело от предельного возбуждения. Вода тоже шумела, добавляя брызг, струй и ощущений. Яков одним сильным рывком подтянул Анну еще выше, и она тут же обвила ногами его ягодицы. Муж мягко прислонил ее спину о стену душевой для дополнительной опоры и тут же резко вошел, раздвигая ее лоно одним глубоким и сильным проникновением. Яков двигался мощно и быстро, стремительно наполняя Ане низ живота острой, неконтролируемой, просто свинцовой тяжестью. Ей было так хорошо, и ощущения были настолько остры и приятны, что сознание почти ускользало. Капли воды текли по их телам, то тихо, то, как казалось Анне, с ужасающим грохотом. Аня нашла губы мужа и впилась в них с такой силой, почти умоляюще шепча его имя на каждый толчок. Она царапала его кожу там, куда могла дотянуться. Яков чувствовал, как любимая дрожит в его руках, вскрикивает и это очень волновало его. Он толкнулся еще несколько раз, и Анна как будто взорвалась от ощущений, испытав мощный оргазм. Яков упоительно впитывал дрожь любимой и нетерпеливыми губами накрывал ее рот, продолжая глубокие ритмичные толчки. Чуть позже в ее лоне сильно запульсировало, а по ягодицам потекло семя, гораздо горячее льющейся по телу воды. Анины щеки были горячи, словно их обдало кипятком. Кудри намокли. Она раскраснелась и тяжело дышала. Ослабевшими ногами Анна почувствовала твердую поверхность ванны, куда муж потихоньку вернул ее. Она открыла глаза. Яков растер вытекающее семя жене по все еще возбужденной горошинке, складочкам и ягодицам, а после поцеловал в губы. - Вот так хорошо. - сказал он. У Ани колени дрожали настолько, что она едва не обмякла в его руках, изо всех сил стараясь стоять прямо. - Я лишил тебя сил? - прошептал Яков ласково. — это скоро пройдет, дорогая. Он осторожно поставил жену под душ. У Ани болело горло от вскриков, саднило спину, немного тянуло между ног. Яков намылил все ее тело и тщательно помыл. Он споласкивал любимую и смотрел, как упругие струи воды смывают пену с ее кожи. Аня почувствовала пальцы мужа у себя между ног и вздохнула от пикантности. Он не забыл ласково помыть ее и в потаенных местах. После всего Аня сделала на голове тюрбан, завернулась в полотенце и довольная, разомлевшая и счастливая ушла на кровать отдыхать, оставив хитро поглядывающего на нее из зеркала мужа приводить себя в порядок. Яков вернулся в комнату почти нагой, обмотав полотенце вокруг бедер. Он успел побриться и выглядел сытым котом, объевшимся сливочек, и едва не мурчал. Аня залюбовалась его сильным красивым телом. - Аня, Вы как себя чувствуете? - спросил он улыбаясь. То, что Яков видел, ему нравилось. Супруга лежала на постели румяная, с мечтательными блестящими глазами. - Прекрасно. Я уже отдохнула. - сказала драгоценная. Яков присел возле нее. - Тогда спустимся на ужин в ресторан? - предложил он. - С удовольствием! - сказала Анна. Яков прижал ее к кровати, целуя, но не делая попытки зайти в ласках дальше. Мне так хорошо с Вами. - сказал он. А минуты нашей близости просто восхитительны. От Вашего чувственного тела у меня кружится голова, и лаская его, я чувствую такую эйфорию. От ощущений, от запаха, и оттого как Вы отвечаете мне. - Мне было очень хорошо, - сказала Анна, - гладя лицо мужа. - Обожаю Вас, Яков Платонович. Яков в полной неге прикрыл глаза, счастливо улыбаясь, пока Аня осыпала поцелуями его лицо и шептала слова любви и благодарности. Ей тоже хотелось понежить строгого неизбалованного супруга. В ресторан они собрались быстро. Анну и Якова подстегивало то, что оба они оказались сильно голодны после дальней дороги и бурного совместного душа. Едва кудряшки Ани подсохли, как супруги начали одеваться. Анна надела новое платье глубокого винного оттенка, проворно собрала и подколола пучок. Яков предложил ей надеть маленькие серьги-гвоздики с рубинами. - Ну вот как не желать Вас наряжать. - сказал он, лаская любимую глазами. В любом платье Вы просто прелестны. Идем скорее. Штольман поцеловал ей руки, и они вместе отправились на ужин. Супруги сели за столик в углу большого зала. У музыкантов была заминка, и в ресторане можно было спокойно разговаривать, не повышая голос. Яков обратил внимание за соседний стол, где негромко переговаривались два респектабельных господина. Анна ускользнула в дамскую комнату, оставив мужа изучать меню. Едва успел он сделать заказ, как услышал тихий голос: - А Вы уверены, сударь, что молодому человеку можно доверять? - Можно, - кивнул второй, - его несколько раз проверили на честность, есть у нас методы. В случае, если полицейский сподобится добраться до топографа раньше нас, мы будем предупреждены. Они приедут с группой инженеров в Сретенск летом, оттуда водным путем в Китай. - А как насчет документов на рудники? - спросил один из собеседников. - Концессионные соглашения на месторождения находятся у Его Сиятельства в сейфе, и пока они не будут подписаны китайскими общинами, которым принадлежат земли, ценность месторождений должна быть скрыта. - ответил второй. Яков пришел в крайнее волнение. Одной из его целей в Забайкалье была разведка английской активности в китайских провинциях, граничащих с территорией Российской Империи и выявление планов Великобритании на дальнейшую колонизацию Китая. Не напрямую, а лишь аккуратно собирая сведения от заинтересованных лиц - путешественников, ученых, дельцов, промышленников. Теперь Штольман знал в лицо завербованных Разумовским местных купцов. Тем временем в дамской комнате Аннушка поправляла наспех воткнутые шпильки и против воли слышала разговор двух дам. - Ах, Катенька! - говорила одна из них. - пока Ваша дочь не подросла, Вы и не представляете, какая это морока, вывозить наследницу на балы. Она ездит со мной и супругом или же мы ездим вдвоем. Расходы фантастические. Новый наряд на каждый вечер и мне, и дочери. - Надеюсь господин Ларин не скупится на супругу и единственную дочь? - спросила Катенька. - Ну что Вы, моя дорогая. И мне, и нашей Машеньке достается все самое дорогое и изысканное. Отсюда и морока! Найти, примерить, выкупить. Аня зажмурилась. В своем видении она увидела большой дом Лариных, его хозяина - судостроителя и охотника за головами. Яков Платонович задумался. На стороне Разумовского играли серьезные игроки. Как вычислить всех тех, кто представляет их интересы? Из дамской комнаты пришла белая как полотно Анна Викторовна и, схватив мужа за руку, отвела в сторону, в пустующий зал. - Яков Платонович, один из этих господ, это и есть тот самый сретенский миллионер, о котором рассказывал Алексей Юрьевич, а второй - человек Разумовского. В дамской комнате их спутницы слишком громко обсуждали своих кавалеров и невольно я услышала их имена. Остальное ко мне пришло само. У меня было видение. Они охотятся за русским ученым, осуществляющим съемку местности для прокладки китайской железной дороги. Он случайно открыл большое месторождение золота и бумаги об этом попали к Его Сиятельству, но Разумовский не знает ни точного плана месторождения, ни подробностей расположения, ни мощности жилы. Князь знает лишь, что дело очень выгодное. Ученый хочет подарить месторождение Российскому государству, а Разумовский - оставить для англичан. Жизнь русского ученого в опасности, свидетель Разумовскому не нужен. Аня выпалила информацию так быстро, что Яков в очередной раз восхитился ее прыти и острому уму, но она была испугана. Так дело не годилось. - Анна Викторовна, не пугайтесь так, мы пока сегодня никому не представлены, можно будет спокойно продолжить вечер. - шепнул Штольман. - Пока Вы отсутствовали, я тоже услышал нечто важное. Летом ученые будут останавливаться в наших краях и, по всей видимости, в этот момент планируется кража документов и выуживание информации из топографа - силой, шантажом или подкупом. Эти господа опасаются, что власть, в лице меня и моих помощников помешает им завладеть бумагами и другими данными. В нашем окружении есть шпион. Я его неспешно вычислю, способы известны, и даже бывалый агент не всегда способен их обойти. - поделился Штольман. Аня сверкала глазищами и была крайне возбуждена открывшимися обстоятельствами. - Сохраняйте невозмутимость, я прошу Вас. Эта история длится не первый месяц и, по всей видимости, быстро не разрешится. - резюмировал Яков. - Пойдемте к столу, нас ждет ужин. Аня дала мужу отвести себя к их столику и отсутствующим взглядом смотрела на умопомрачительно вкусную еду - томленую белую рыбу в соусе из белого вина, грибов и сливок. - Яков Платонович, как Вы справляетесь? - жарко зашептала Анна. - Каждый день пересекаться с ворами, бандитами, шпионами или убийцами и держать себя в руках. Знать, что они в любой момент могут совершить преступление, причинить несчастье людям. - И вред государству. - вздохнул Штольман. - Иногда нужно остудить в себе все горячие порывы. Короткий путь бывает далеко не самым верным. Но периодически руки чешутся одним махом снести все фигуры с шахматной доски и прекратить играть по правилам. Аня посмотрела в глубокие, ясные глаза мужа и ясно поняла, какой груз ему часто приходится нести, как много тайн скрывать и как он устал от этого. Она в очередной раз оценила его благородную сдержанность, и, чувствуя сопричастность, накрыла его руку своей. - Я буду осторожной, Вы не сомневайтесь. Ничем не осложню Вашу службу Яков Платонович. А то, что я у Вас спросила, это просто эмоции. - сказала Анна. - Да, Вы поберегите себя, вон сколько информации узнали в несколько минут. Это очень ценные сведения. Об этом и предупреждал Вас полковник Варфоломеев. Боюсь могут найтись желающие использовать Вас в своих играх. Но я никому не позволю и близко подойти. Давайте выпьем вина, Аня. И наконец поужинаем. - усилием воли улыбнулся Штольман, чтобы переключиться с тревожащих его мыслей. - Давайте. - потянулась за бокалом супруга. Они помолчали и настроились на миролюбивый лад. В конце концов, проблемы надо решать по мере их поступления, а сегодня они узнали важную информацию. Алексей Юрьевич зашел в ресторан при гостинице в приподнятом настроении. После долгой дороги он очень устал, но приняв ванну и проспав несколько часов кряду, Лебедев почувствовал себя заново родившимся. Недолго думая, он спешил к родственникам, чтобы составить им компанию за ужином. Алексей Юрьевич надеялся застать их в ресторане при гостинице. Где же еще было быть супругам в вечерний час? В зале он сразу увидел Анну Викторовну и дядю, а затем... супругов Лариных, к которым стал относиться довольно неприязненно, после того как узнал о специфических увлечениях главы семейства охотой на бродяг. Это же просто убийцы! Лебедев кивнул заинтересованному его визитом промышленнику и присел за столик к дяде. - Добрый вечер! - дружелюбно улыбнулся он. - Не смог с вами расстаться. Как ужин? Яков немного рассердился. Племянник и без того везде был с ними. Дома, в поездке, и вот сюда пришел, хотя его никто не звал. С Анечкой теперь не пошепчешься и не посмеешься вдвоем. Он помнил, как на его неудовольствие в прошлый раз негативно отреагировала супруга, густо покраснев от неловкости за его резкий тон, и сдержался. - Алексей Юрьевич, а закажите рыбу, очень вкусно! - радушно предложила Анна. Лебедев кинул на нее внимательный и благодарный взгляд, который она по обыкновению не заметила, потому что наблюдала за хмурым мужем. Анне было немного жаль племянника Якова Платоновича. Теперь он и ее племянник тоже, раз так уж повелось нежданно-негаданно стать тетушкой. Не так жаль, чтобы совсем над ним заквохтать, но Аня испытывала к Алексею вполне родственные чувства, почти материнские. Похоже, только она одна замечала, какой он, по сути, одинокий человек, несмотря на внешнюю браваду, и как Алексей тянется к ним. Наверное, он чувствовал счастье и тепло их сердец. Супружество, где твой любимый почти продолжение тебя, твоих мыслей и чувств, это надежный тыл и в горе, и в радости. Они с Яковом Платоновичем практически слились в одно целое за те несколько месяцев, что прожили рядом. Аня чувствовала, как свое настроение мужа, все его желания и чаяния. Она всегда была настроена на него, и Яков был главным человеком в ее жизни. С мыслями о нем Аня засыпала и просыпалась, только в его объятиях она ощущала себя на своем месте. Но ей было знакомо скребущее чувство одиночества. До того, как из поездки по Европе не вернулся дядя, и она не встретила своего полицейского, это чувство, бывало, накрывало ее с головой. Одиночество молчаливой голодной кошкой царапало по сердцу, заставляя ощущать саднящий холодок даже в самый яркий летний день. Так было не всегда, но иногда, в минуты уныния, случалось испытать это чувство. Поэтому Аня всегда протягивала руку, когда понимала, что кто-то рядом одинок, также, как и она когда-то. Она интуитивно чувствовала, что Алексею Юрьевичу нравится греться в тепле их маленького семейного очага. Когда проворный официант принес Лебедеву двойную порцию белой рыбы с вареным картофелем, он радостно принялся за еду. Аня умильно посмотрела на эту картину. - Разве что по голове его не потрепала от умиления! - сердито подумал Яков. - А Алексей и знай себе, пришел, когда не звали и наворачивает за обе щеки. . В зале бодро начал наигрывать мелодию важный тапер, исполненный гордостью за свое место в лучшем ресторане городка. Посетители потянули своих дам танцевать. Анна удивилась. Танцевать на балу или на приеме было естественно, но в ресторации немного... слишком. Здесь, в далеком уголке Сибири нравы были проще. Не было привычной чопорности. Почтенная публика вполне беззаботно танцевала, ничуть не заботясь о тонкостях светских развлечений. Яков скосил глаза на тарелку супруги и увидел, что она давно доела и отложила приборы. Он дал ей руку и чуть склонил голову, приглашая ее на танец. Его глаза улыбались. - Анна Викторовна, окажите честь. Анна смущенно кивнула и протянула руку мужу. Они в который раз танцевали медленный вальс, глядя друг другу в глаза и не замечая ничего вокруг. Яков был удивительным партнером, чутким, внимательным и уверенным. Танцевать с ним было также приятно и естественно, как дышать. Многие, кто был в зале, невольно залюбовались красивой, грациозной парой, которая, казалось, не просто танцует, а рассказывает миру историю своей любви. Танец глаза в глаза создавал особое притяжение между двумя возлюбленными. Яков смотрел как Анна улыбается ему, и как много ее голубые глаза излучают любви, нежности, и глубокой привязанности. Его сердце трепетало от осознания того, какая удивительная женщина подарила ему свое сердце. - Прошу прощения, Алексей Юрьевич, Вы не представите меня и мою супругу Вашим спутникам? - к Лебедеву подошел миллионер Ларин, заинтригованный приметной импозантной парой. Он понял, кем могли быть эти двое. Тапер переменил музыку, заиграв после вальса бравурный марш и танцующие по-немногу разошлись к своим столикам. Яков не сводил глаз с Анны, однако ему пришлось переключиться с романтического лада, в миг став серьезным. Он увидел, как к ним направляется Алексей Юрьевич, а также сретенский миллионер и его супруга. - Яков Платонович, Анна Викторовна, позвольте представить вам Аркадия Петровича Ларина, купца первой гильдии, известного сретенского судостроителя и его супругу Анастасию Андреевну Ларину. - спокойно сказал Лебедев. - Позвольте поздравить с назначением, Яков Платонович. - улыбнулся Ларин, правда его глаза остались холодными и настороженными. - Места у нас отличные, охота, рыбалка, природа. Да и люди превосходные. Города строятся. Буду рад быть полезным. Пароход уже строится, через пару месяцев, как двигатель привезут, будет готов для путешествий, хоть по нашим Забайкальским рекам и озерам, хоть по Амуру. Супруга господина Ларина пришла в некоторый ажиотаж, утверждая, что ей уже рассказывали в Красноярске о необычной супруге нового начальника каторги. Яков утешающе сжал пальчики напрягшейся Анне. - Признаться, я в непознанное не верю, усмехнулся Ларин, но я тоже слышал о Вас необычные вещи от своего давнего партнера господина Негрена, он велел кланяться Вам при встрече. - А еще мы слышали, Анна Викторовна, что Вы мальчика нашли потерявшегося, которого несколько дней искали! - воскликнула Анастасия Андреевна. - Вы что же, и потерянных людей, и потерянные вещи можете найти? Перед Анной стояла сложная задача. Отвести от себя интерес, не обвинив хорошего знакомого, господина Негрена, во лжи. Она растерялась и беспомощно взглянула на мужа. - Да, у Анны Викторовны есть некоторые способности, но она редко ими пользуется. Они не постоянны и моей супруге неловко находится в центре внимания. - пришел на выручку Штольман. Ему хотелось спрятать Анну за спину, подальше от жадных и любопытных взглядов. - И все-таки я никогда не видела ничего подобного! - восхитилась госпожа Ларина. - Ну что же, будем рады увидеться завтра на балу у губернатора. - поклонился судостроитель, позже продолжая заинтересованно и беспокойно смотреть как на Штольмана, так и на его супругу, будто размышляя, могут ли эти двое быть для него опасны.. Поздно вечером Яков сидел на постели и расчесывал Анне волосы. Они оба немного утомились и каждый думал о своем. Мягкий струящийся шелк волос успокаивал и расслаблял его. - Я была неправа, Яков Платонович. - вздохнула Анна. - Вы о чем, Анна Викторовна? - спросил Штольман. - О Его Сиятельстве. Я ведь спорила с Вами, не верила. Мне казалось такой пожилой, воспитанный, благородный господин, еще и благотворитель, не может быть ни в чем замешан, и на него другие клевещут. Мне казалось, что все это ошибка, и его честное имя вот- вот очистят. - призналась Анна. - Я знаю. - сказал Штольман. - но пока Вы ничего не подозревали, я старался уберечь Вас от него как мог. Было очень тревожно, когда он сделал Вам предложение. Я метался и не знал, что делать. Опасался за Вас. Анна закрыла глаза от стыда, вспомнив как она в сердцах сказала Якову, что примет предложение Кирилла Владимировича, и к каким последствиям это привело. - Вы простили меня? - спросила она. - Да я не сердился. А если сердился, то на себя. Что не мог как следует все объяснить Вам, что связан служебной тайной. А на Вас, такую невинную и чистую злиться было невозможно. Хотелось защитить. Вы же не сталкивались раньше с такими коварными людьми, и не знали, что можно ожидать. - мягко сказал Штольман. Анна обернулась к мужу, заглянув ему в глаза. - Вас назначили в Забайкалье, чтобы и дальше приглядывать за Разумовским и его людьми? - прямо спросила она. - Да, Анна Викторовна, это одна из задач. Дело же не только в князе. Князь один из видных деятелей, но не единственный. Английская партия имеет в этом регионе весьма широкие интересы. Оборот капитала, захват территории через концессии, противостояние русскому государству в попытках укрепить свое влияние в Азии. Прибайкалье, подчиненное генерал-губернатору фон Кейзерлингу огромная, неспокойная территория. В ближайшие 10-20 лет Большая Игра будет только нарастать. Служба охраны государя не оставит эту часть Империи без внимания. - А как же мы? - кусая губы, спросила Анна, - как же наша семья, дети? По силам ли нам все это? Яков прижал супругу к себе, поглаживая ее волосы. - А мы и не будем брать на себя слишком много. Поживем в Забайкалье несколько лет, сделаем этот край лучше по мере своих сил. Полковник Варфоломеев не ставит невыполнимых задач. Если он просит присматривать, значит предпочитает, чтобы я в открытую не вмешивался, но держал его в курсе. Если я увижу где-то нарушение закона, или ущемление государственных интересов, я буду бороться с этим, но только в рамках тех полномочий, что мне предоставлены. Я обер-полицмейстер, оперативной контрразведкой занимаются совсем другие люди. Так что будем мы с Вами тут просто мирно жить. Родим деток... По истечению срока службы, я выйду в отставку и увезу Вас, моя дорогая, вместе с нашими детьми поближе к Вашим родителям. В Петербург, Москву или Европу. Время покажет, как лучше будет поступить, ведь мир так быстро меняется. Какое-то время они сидели в обнимку, их мысли были устремлены в будущее. Аня соскользнула с кровати, и, положив щетку на столик, осторожно взяла в руки шелковый шейный платок мужа. Немного поколебавшись, она подошла к Якову и, игнорируя его удивленный взгляд, смело завязала ему глаза. — Это что такое, Анна Викторовна? - засмеялся Штольман, прижав руки к повязке. - Это будет Вам упражнение, на доверие и расслабление. - шепнула драгоценная. - Не все же трудиться. Ложитесь и приготовьтесь чувствовать. Аня поцеловала в уголок рта смущенного предвкушающего мужа, уложила его и решительно сняла с него рубашку. Подумав, она сняла сорочку и с себя. Вот теперь можно было начинать...