Притяжение влюбленных сердец

Перед величественным зданием Российского Дворянского Собрания толпились поминутно подъезжающие экипажи. Нарядные дамы в мехах и их лощеные кавалеры неторопливо шествовали от карет до парадного входа. Дамы держались более возбужденно и чуть нервно, стараясь не испачкать при проходе через улицу подолы своих дорогих нарядов. - Если столько гостей здесь собирается на светский раут, то сколько же их съезжается на ежегодный рождественский бал? - оживленно спросила Анна Викторовна, выглядывая из экипажа. Она прежде не бывала на подобных мероприятиях. - Около трех тысяч, Аня, - ответил всезнающий господин надворный советник и поцеловал ей руку. Сегодня был их первый выход в свет. Яков много раз бывал на грандиозных балах и в Москве, и в Петербурге, в основном по делам службы. Он довольно хорошо танцевал, но не придавал этому большого значения. На балах, прежде всего, Штольмана интересовало неформальное общение по долгу службы и наблюдение за отдельными личностями, попавшими в разработку службой охраны государя. Яков и Анна приехали в Собрание незадолго до начала раута. Штольман выбрался из экипажа первый и подал руку, помогая выйти из кареты супруге. Вместе с другими гостями они поднимались по широкой трёхмаршевой лестнице, ведущей в парадную анфиладу. Это было полукруглое помещение со множеством комнат, притворявшими вход в величественный Колонный зал, ставший на сегодняшний вечер бальным. Статный осанистый Яков Платонович в черном фраке и белом жилете шел под руку с красавицей женой. Он уверенно вел ее под взглядами всё прибывающей московской знати. Анна, казалось, не замечала восхищенных и завистливых взглядов, обращенных на нее. Яков иронично подумал, что Анну Викторовну практически никогда не волнует произведенное ею впечатление на окружающих. Она внимательно рассматривала массивные настенные зеркала, огромные полированные поверхности белого мрамора, прекрасные хрустальные люстры. Всегда чувствительная к красоте окружающего мира, Анна была поражена торжественной архитектурой здания. Яков с удовольствием посмотрел в большие зеркала анфилады - его прелестная супруга, напоминающая богиню весны, множество раз отразилась на зеркальной стене. На Анне было чудесное платье абрикосового бархата с оторочкой из соболя. Яркий румянец проступал на лице у нее невольно, от осознания собственной прелести, свойственной радостной юности. Струящиеся густые локоны каскадом, были частично убраны от висков в причудливый узел на макушке, остальные струились по спине. Сияли теплым светом жемчужины в ее волосах и нитки жемчуга на шее. У Анны была по-бальному открыта линия плеч, декольте и спина, выдавая в повседневной жизни закрытые от посторонних глаз гибкие мягкие линии фигуры их обладательницы. Перед выходом Штольман подарил супруге купленную днем изящную диадему с жемчугом и бриллиантами. Анна Викторовна сразу же надела ее. Диадема была традиционным дополнением к бальной прическе замужней дамы. Искушенный Яков Платонович знал это, пожелав на всякий случай подчеркнуть статус Анны Викторовны перед другими мужчинами. Украшение добавляло роскоши и строгости чудесному юному образу его жены. На входе в анфиладу супругов встретил церемонимейстр, который громко объявил их имена и титул. Яков с Анной прошли далее, для представления высокородным хозяевам мероприятия. Они подошли к московскому генерал-губернатору Владимиру Андреевичу Долгорукому и его супруге Варваре Васильевне. Это была пара, державшаяся с простотой, торжественностью и изяществом, свойственной людям самого благородного происхождения. Владимира Андреевича Яков знал лично, сталкиваясь с ним по долгу службы. Генерал-губернатор находился на этой должности около 30 лет и возраст уже брал свое, однако пожилой мужчина не позволял себе слабостей и держался по-военному строго. Анна с достоинством выполнила глубокий поклон, и была удостоена ласкового одобрительного взгляда супруги генерал-губернатора, Варвары Васильевны, моложавой дамы лет пятидесяти. Их старший сын Константин Владимирович, высокий улыбчивый молодой человек, встречавший гостей вместе с родителями, с вежливой улыбкой спросил: - Госпожа Штольман, Анна Викторовна, позвольте мне иметь честь пригласить Вас на первый танец. Какой галантный молодой человек! - подумалось Анне, - добросовестно выполняет обязанность хозяина по вовлечению всех гостей в танцы. - Прошу прощения, полонез у меня ангажирован для Якова Платоновича. - улыбнулась ему Анна. Если бы это был просто жест учтивости, - подумал недовольно Штольман, - он бы достался любой другой из сотни представленных Долгорукому ранее дам, а не его хорошенькой супруге. - Тогда не откажите в любезности танцевать с Вам второй танец, это будет вальс, - продолжил Константин Владимирович. Его родители весело переглянулись, Варвара Васильевна подняла бровь, глядя на мужа, но Долгорукие промолчали. - -С удовольствием принимаю Ваше предложение, - церемонно ответила Анна Викторовна. Ей просто некуда было деваться. Танцевать второй танец с мужем по этикету было не принято, а любой вызов бальным правилам рассматривался обществом как скандал. - Я подойду к Вам до танца, - воодушевленно сказал старший наследник Долгоруких, щелкнув каблуками. Яков мрачно подумал, что они еще не вошли в зал, а у Анны уже появился первый поклонник. Еще и такой прыткий. Хорошо, что танцев сегодня на рауте планируется лишь два. - Господин Штольман, - не откажите мне в удовольствии танцевать с Вами вальс! - гостепримно улыбнулась супруга генерал-губернатора. Княгине и хозяйке вечера этикетом дозволялось самой выбирать себе пару. - Почту за честь, мадам! - поклонился Штольман. Яков Платонович почти сразу в бальной зале приметил интересную пару. Елену Владимировну Корф, дальнюю родственницу князя Разумовского, привлекшую его внимание еще в Затонске. Князь использовал ее великосветские таланты для решения деликатных дел в петербургском высшем обществе. Елена или Элен, как звали ее знакомые, была образована и умна. Она была обеспеченной вдовой почившего почти сразу после свадьбы престарелого генерала, и ее богатое наследство позволяло вести тот образ жизни, что она желала и пользоваться относительной для женщины свободой. Елена желала главным образом интриг, приключений, и удовлетворения собственных амбиций. Она была ярой сторонницей английской партии во власти и играла на ее стороне. Это Елену Корф в сопровождении князя Разумовского встретили Штольман и Анна в парке до отъезда из Затонска. Спутником Элен был никто иной как Петр Иванович Миронов собственной персоной. И, судя потому, какие взгляды они бросали друг на друга, их знакомство было окрашено романтическими тонами. Нужно приглядеться, с кем Елена сегодня будет вести беседы, - цепко подумал Штольман. Он был уверен, что появление этой дамы в обществе Петра Ивановича вовсе не случайно, и преследует все ту же цель - подобраться поближе к Анне, расставив сеть из интриг. Его Анне. - Аннет! - радостно поприветствовал племянницу, подошедший к ним дядюшка. - Яков Платонович, - вежливо кивнул он Штольману. - Дядя! Какими судьбами здесь, в Москве! - изумилась Анна. - Мы здесь проездом по делам благотворительного общества госпожи Корф. В делах её общества я принимаю самое деятельное участие. Узнав от Элен, что ты с Яковом Платоновичем здесь, в Москве, я решил непременно свидеться с тобой перед отъездом. Дорогая Анет, ты просто очаровательна! Я обязательно найду тебя позднее, - сказал Петр племяннице и искоса глянул на Штольмана. Браво, госпожа Корф! Вот это интриги! - подумал Штольман. - Окрутила Миронова в рекордный срок и, кажется, уже настроила его против меня. Петр Иванович не поздравил с племянницу с венчанием, прятал глаза и избегал прямого общения со Яковом Платоновичем. К тому же Миронов хотел отдельно поговорить с племянницей. Отличное начало вечера, нечего сказать! Анна Викторовна, не заметив ничего особенного в поведении дяди - шалопая, списав его рассеяность на новую влюбленность в прекрасную спутницу, ненадолго простилась с присутствующими, отправившись в гостиную для дам. Яков проводил ее глазами и задумчиво посмотрел на стоящего в отдалении Миронова. Зал, предназначенный для отдыха дам и неприступный для мужчин, был очень красив и уютен. Хозяева не поскупились на живые цветы - комната была уставлена чайными розами и благоухала как розарий. На столах лежали туалетные принадлежности и все, что могло понадобиться представительницам прекрасного пола - перья, перчатки, гребни, ленты, шпильки, румяна. У стены дежурили горничные-француженки, помощницы модисток и парикмахеры призванные поправить туалет дам, если возникнет на то потребность. Одной гостье уже подшивали оторванный чьим-то неосторожным шагом шлейф платья. Анна поправила прическу, и, стянув перчатки, взяла со столика с напитками лимонад. Пить хотелось неимоверно. Ее тут же обступили гостьи сегодняшнего раута во главе со знакомой Анны, княгиней Багрянской. Княгиня живо представила Анну присутствующим, в том числе и новой дядиной возлюбленной Елене Владимировне Корф. - Мы столько о Вас чудес услышали! - доброжелательно сказала одна из дам, представленная как графиня Уварова. - Анна Викторовна, неужели это все правда? Рядом стоящие дамы закивали, выдавая крайнюю заинтересованность разговором и предвкушая развлечение. - Правда, - со вздохом ответила Анна, - но, подозреваю, несколько преувеличенная, - подозрительно глянув на светившуюся как ребенок от предвкушения княгиню. - Дорогая, неужели мы можем расчитывать на удовольствие наблюдать какое-то волшебство? - спросила наивно одна из дам. - Боюсь что нет, проявление дара довольно спонтанно, и я не смогу Вас порадовать. - отступила госпожа Штольман. - Ну пожалуйста, Анна, мой милый дружочек, - воскликнула Багрянская, - я уже обещала! Дамы обступили Анну Викторовну. Анна растерянно потупилась. Она попала в неловкое положение, и нужно было как-то выбираться из него. В обморок упасть? Или растолкать их, как гимназистка, и убежать? Фокус показать, как дядя? - пронеслось у Анны в голове, - Нет, так не пойдет. И обманщицей себя выставлять не хочется. Аня мысленно вспомнила звон степных колокольчиков - с этим звуком у нее открывались новые проявления дара. - У Вас очень болит голова - сказала Анна, внимательно смотря на наивную восторженную графиню. - Так и есть - ошеломленно сказала графиня. - Я никому не говорила! - Она болит из-за зуба, - продолжила Анна, - пока не удалите его, так и будет периодически болеть. Графиня схватилась за щеку. - Мой доктор сказал утром точно так же, - подтвердила графиня приятельницам. Дамы начали наперебой спрашивать у Анны про себя, и громче всех спрашивала неутомимая поклонница ее талантов Багрянская. - Анна Викторовна, а Вы можете сказать, потупилась юная девушка восточной наружности, - ребенка какого пола я жду, мальчика или девочку? - Мальчика, - с улыбкой сказала Анна, - девочка родится через два года. Анна видела сейчас жизнь этих женщин как быстро сменяющиеся картинки. Это произошло легко, как только она мысленно спросила об этом. Однако Анна от непривычных ощущений почувствовала дурноту и головокружение. - Прошу простить меня, мне нужно в колонный зал к супругу, попыталась отступить Анна Викторовна, но дамы, замкнув вокруг нее круг, не отпускали столь интересную гостью. Елена Корф с заинтересованной дружелюбной улыбкой смотрела за разворачивающимся зрелищем. - Анна Викторовна, а можно спросить - робко сказала светловолосая мадмуазель, - принимать ли мне предложение руки одного либо другого мужчины? - Я не могу дать подобного рода совет! Это личное. - испуганно отступала Анна. Глаза светловолосой девушки начали наливаться слезами. Анна вздохнула и увела девушку в сторону. - Они оба хорошие люди, - тихо сказала Анна, - выбирать исключительно Вам. Оба богаты и любят Вас. У того, что моложе есть склонность к игре в карты. А у того, что постарше, проблемы на службе, которые он скрывает. - Анна! Анна Викторовна! - раздавалось со всех сторон. - Все , дамы, больше ничего не вижу. - устало сказала Анна. - Мои способности не постоянны. Дар требует отдыха. Она немного слукавила, но толпа поклонниц почтительно расступилась, провожая ее вслед восхищенными взглядами. Анна выскочила из дамской комнаты довольно испуганной. Яков Платонович отошел. Он беседовал с группой мужчин неподалеку, зато ее появления дожидался дядюшка Петр Иванович. - Аннет! - Миронов взял племянницу под руку и повел по огромному колонному залу, прогуливаясь. - Скажу сразу, что я ужасно беспокоюсь за тебя! - без реверансов заявил ей дядя. - Яков Платонович, спору нет, человек видный, но далеко не простой. Миронов оглянулся, чтобы убедиться что Штольмана нет поблизости и тот их не слышит и не помешает разговору. -Допуская Ваше с ним общение, я не предполагал, что все закончится венчанием! - Сокрушался Петр Иванович. - У Штольмана сложный характер и не менее сложная жизнь. - Да, да! - поджал он озабоченно губы, не желая сказать пока ничего более. - Дядя! - Возмущенно, с обидой сказала Анна. - Я думала ты поздравишь меня с замужеством. Я люблю Якова Платоновича. И счастлива поехать куда угодно, но вместе с ним, - обернулась она на Штольмана. - У меня было достаточно времени присмотреться к человеку, которого я люблю, и я знаю о всех его особенностях характера. Петр Иванович увлек племянницу дальше, заговорчески шепнув: - Если будет плохо, Аннет, или Штольман как-то нестерпимо обидит тебя, обещай дать телеграмму в Петербург. Я немедленно приеду и заберу тебя. - Знаете что, Петр Иванович! - вскинула подбородок Анна. - Неудивительно что Вы увлекли меня для разговора довольно далеко. То, что Вы говорите сейчас мне - это полное неуважение к Якову Платоновичу и его службе. Мне не следует это слушать. И я не пришлю никакой телеграммы. Этими предположениями, Вы, дядя, обесцениваете моего мужа. Считайте я ничего не слышала! Анна гневно смотрела на дядю, Миронов потупился, но в эту секунду к ним подошла улыбающаяся Елена Владимировна Корф. - Анна. Вынуждена признать вы произвели фурор в дамской гостиной, - мягко сказала она, - разговоров теперь на месяц! Как жаль что Вы уезжаете так далеко. Но у меня для Вас новость: нынче летом я буду проезжать мимо вашего городка, у меня будет визит в Китайскую Манчжурию по делам посольства, и мы с Вашим дядей навестим Вас на новом месте.. да Пьер? - ласково, но подчеркнуто фамильярно спросила она Миронова. - Да, да Елена, - сказал тепло дядя спутнице, и по-прежнему с озабоченным взглядом поворачиваясь к племяннице, добавил: - Я буду ждать от тебя писем, Аннет, пиши чаще. Не хочу терять связь с тобой! - При условии, дядя, что ты оставишь этот вздор и не будешь говорить в подобном тоне, смягчившись сказала Анна и обняла Миронова. Елена Владимировна, извинившись, увлекла Петра Ивановича дальше, увидев общих знакомых. Анна подошла к мужу, беря его под руку. Яков Платонович! - улыбнулась она супругу. Штольман, увидев ее, облегченно вздохнул, и погладил по руке. Яков указал на собеседников, представляя их. Ими казались Сенатор Семенов-Тян-Шанский, знаменитый путешественник и еще два благообразных седовласых государственных мужа в мундирах. Анна церемонно поклонилась. Чуть позже к их беседе присоединились более молодые ученики-инженеры. Именно под руководством этих военных инженеров прошла последняя экспедиция на север и восток Сибири. Анна с увлечением слушала рассказ путешественников. Когда ей представили Густава Ивановича - натуралиста, она радостно улыбнулась: - Я читала Вашу книгу об озере Байкал. - Вы меня приятно удивили и даже ошеломили. Лестно встретить столь образованную даму, засмеялся ученый, - признаться, польщен, не ожидал. - Такая книга есть в библиотеке моих родителей. Я была очень увлечена, особенно описанием быта кочевых народов, а также Вашими рисунками из экспедиций! - живо припомнила Анна. Яков Платонович довольно подумал, что его супруга полна приятных сюрпризов. Штольман обсуждал с сенатором проблему прокладки железной дороги на гористом и труднопроходимом участке Восточной Сибири, а также Манчжурии, и возможности привлечения для этих работ труда заключенных каторжников. Ранее, в приватной беседе ему рассказали, что через несколько месяцев через всю Сибирь с востока на запад будет возвращаться из большого азиатского путешествия правительственная делегация во главе с цесаревичем Николаем. Останавливаться наследник престола будет, в том числе, в Нерчинске и Чите, охрана порядка в которых вверена господину Штольману. Тем временем, постучав о пол для привлечения внимания, церемонимейстр объявил первый танец официальной части вечера - полонез. Он был величественен и не очень сложен, его танцевали в медленном темпе, напоминая зрителям торжественное шествие с демонстрацией себя и своих нарядов окружающим. Дамы становились с кавалерами в пары. Заиграло торжественное вступление, и первым вышел открывать танец сам пожилой московский генерал - губернатор, пригласив, по традиции, наиболее знатную даму из числа гостей - ей оказалась княгиня Багрянская. За ними шли, образуя пару, жена генерал-губернатора Варвара Васильевна с сенатором Семеновым-Тян-Шанским . Анна Викторовна с радостной улыбкой подала руку Якову Платоновичу, и они вышли за ведущими парами в середине полонеза, ступая согласно фигурам танца, ориентируясь на первую, главную пару, которая и задавала рисунок. Анна любовалась Яковом. У него была необыкновенная грация и очень красивая осанка. Он очень изящно и ловко выводил каждое па. Штольман уверенно кружился вокруг Анны, строго следуя ритму и геометрии танца. Как жаль было Анне расставаться с супругом, когда настала пора идти дальше, и меняться партнерами. Но юная госпожа Штольман взяла себя в руки, и вновь скользила по залу, на мгновение она даже пересеклась с заметно повеселевшим с их последнего разговора дядюшкой, который подмигнул ей. Наконец, все пары подняли сцепленные руки вверх. Яков пожал Анне пальчики, словно говоря: я рядом. Пары выстроились друг за другом, чтобы получился живой тоннель из танцоров, через который торжественно они и прошли друг за другом. После первого танца гостей позвали к ужину. Оказалось, что посидеть с Яковом Платоновичем Анне не случится, хотя и не очень далеко ее посадили от супруга. Яков проводил Анну до ее места и увидел, что его табличка с именем стоит наискосок против имени жены, с другой стороны стола. Соседями Анны оказались золотопромышленник благородных кровей господин Щербаков и пожилая графиня, чье имя он не вспомнил. По правую руку от Якова оказалась Елена Корф, а по левую - один из представленных ему военных разведчиков. Золотопромышленник галантно начал ухаживать за Анной, смотря на нее умным, внимательным взглядом. Он попеременно предлагал ей шампанское, клюквенный морс, фрукты, мороженое и вел с соседкой неторопливую беседу. Щербаков не делал ничего вызывающего, но Штольман отметил про себя, как лучатся удовольствием и приязнью глаза промышленника. - Господин Штольман, не нужно так откровенно ревновать жену, на балу это моветон! - насмешливо заметила Элен Корф. - Могу я предложить вам шампанское? - галантно спросил Штольман, пропуская фамильярность мимо ушей. Элен кивнула, и Яков налил в ее бокал пузырящийся напиток. Анна, с улыбкой смотря по сторонам, пила морс, отказавшись от алкоголя. Поймав взгляд мужа, она нежно улыбнулась ему. - Как я понимаю, Елена Владимировна, Ваше знакомство с Петром Мироновым и визит на сегодняшний раут не случайны, - спокойно заметил Штольман, но вынужден заметить, что Вы напрасно стараетесь. Ваши топорные действия просчитываются на несколько шагов вперед. Где бы Вы не появились по пути нашего следования, о Ваших действиях и передвижениях будет уведомлена служба охраны государя. - Будете следить за мной? - рассмеялась Корф. Я всего лишь пешка. Пешечка. Передаю сведения, завязываю знакомства, наблюдаю. А вот Ваша супруга фигура рангом повыше. Лучше бы за ней следили, господин Штольман. Слишком молода и слишком даровита. - Об Анне Викторовне будут заботиться неотступно, - серьезно сказал Штольман, глянув на жену. - Я бы на Вашем месте беспокоилась, - с нарочистым участием сказала Корф, - как бы Анна Викторовна не узнала о Ваших шалостях с Ниной Аркадьевной и ее беременности. Яков Платонович остолбенел от такой наглости. В том что, Нежинская ждет ребенка не от него, он был уже уверен. Нина была слишком практична и расчетлива. Один раз от ненужной беременности, где Штольман предполагал себя отцом, она уже с успехом избивилась, со смешком заметив, что рожать от фараона было бы верхом глупости. Он уже узнал подробности ее теперешнего положения - срок был почти 6 месяцев. Странно, в усадьбе Тряпицына он не заметил в облике Нежинской ничего необычного. Но Штольман не особенно приглядывался, а фрейлина отличалась субтильностью, и могла хорошо затянуть корсет. Их последняя связь была в августе. Яков был готов позаботиться о ребенке Нежинской на расстоянии, если не появится другой претендент на опеку, и пристроить его на воспитание в семью. Но не ценой его отношений с Аней! Обсуждать вопрос о ребенке бывшей любовницы с Корф Штольман не желал. - Если это все Ваши ходы и аргументы, вынужден Вас огорчить, Елена Владимировна. У нас с Анной Викторовной нет тайн друг от друга. А вот насчет Вас, князя Разумовского и ваших амбициозных целей она предупреждена, - спокойно блефовал Штольман. - Ваша супруга могла бы сделать блестящую карьеру при дворе с ее красотой и талантом, - сдаваясь и оставляя на сегодня спор, сказала Элен Корф. - Мой вам совет, перебирайтесь в Петербург, в свет, и бросайте свою неблагодарную службу! - шепнула покровительственно Элен, наклоняясь к уху собеседника. Анна, тем временем, спокойно слушала рассказ своего соседа, аккуратно пробуя ложечкой дынное мороженое из порционной креманки. Борис Петрович увлекательно рассказывал ей о способах добычи золота на его рудниках, о золотой лихорадке в Сибири и Америке, и о самом крупном, двухпудовом, самородке, найденом его старателями. Анну не очень прельщали рассказы о золоте и его обладателе. Ее внутренний голос добавил к рассказу промышленника некоторые другие детали его жизни. Дар позволил увидеть шикарный дом с оранжереей, спрятанный в тайге. Его украшала надпись "Император Всея тайги". Увидела она и гарем промышленника, и прочие картины богатой развратной жизни обладателя миллионного состояния. То ли дело ее умный, благородный Яков Платонович! Аня нежно посмотрела на мужа, беседующего с мужчиной в военном мундире. Штольман что-то обсуждал с серьезным видом, глядя на своего соседа. - Анна Викторовна, не откажите в удовольствии пригласить Вас на третий танец! - неожиданно попросил промышленник. Он первым узнал от распорядителя, что будет еще один танец, мазурка, и поспешил сразу ангажировать свою интересную молодую соседку. - Хорошо, - согласилась Анна после секундного замешательства. - Я буду танцевать с Вами, Борис Петрович. Мазурка была не занята, и отказать Анна не посмела, с тоской глянув на мужа. Танцевать с супругом более одного танца было не принято, а отказав Борису Петровичу, по правилам она должна была отказать и всем остальным, пропустив танец. Элен Корф тем временем очаровывала китайского посла, разговаривая с ним на причудливой смеси на английского и китайского языка. Пожилой посол приосанился и важно отвечал красивой русской дворянке. Ли Хунчжан был проездом в Москве, и решил посетить вечер Императорского Русского Географического Общества. Доев основное блюдо, он сделал пальцами знак Эллен замолчать. К нему подбежали с поклонами его соотечественники - трое лакеев восточной внешности с заплетенными косичками. С собой китайцы торжественно несли тазик из серебра, длинные павлиньи перья и полотенце. - Сейчас будет незабываемое зрелище! - шепнул Анне Щербаков и тихо хохотнул. Ли Хунчжан важно взял у слуги павлинье перо и уверенным движением пощекотал себе горло. После этого, не смущаясь, и действуя довольно привычно, он изрыгнул из себя в таз только что съеденный обед. Анна в ужасе повернулась к соседу, не решаясь закрыть глаза, но будучи весьма и весьма шокированной увиденным. Щербаков весело улыбался, он веселился произведенным китайцем впечатлением на Анну и остальных присутствующих. Будучи по делам торговым в Поднебесной неоднократно, он привык наблюдать этот ритуал. – Анна Викторовна, своим поведением китаец дает понять хозяину приема, что кушанья были восхитительны, и он готов отобедать еще раз. - Какое варварство! - с отвращением прошептала Анна. Для Элен подобное поведение китайского посла также не было в новинку, поэтому она сохранила благообразное почтительное выражение лица, и одобрительно кивнула, развернувшись к чиновнику. После ужина радушные хозяева всех желающих пригласили в гостиную, подав присутствующим кофе. Здесь с речью выступал один из вернувшихся из Сибири путешественников. Штольман немедленно подошел к Анне, оттеснив Щербакова, и встал рядом, выражая взглядом промышленнику неодобрение. - Как Вы, Анна Викторовна? - Спросил Яков. - Мне не доставало Вашего общества, Яков Платонович, - обрадовавшись, ответила Анна, и взяла мужа под руку, приготовившись слушать рассказ путешественника.