Проклятие юрэй

      Сёдзи* из теплой молочной бумаги васи* было настежь распахнуто. Полдничное солнце хоть и не пекло так сильно, как в обед, но разогретые стены и все предметы вокруг как будто медленно таяли. Даже те потоки свежего воздуха, что заставляли колебаться бумажные перегородки, приносили в комнату лишь тепло и пыльцу цветущих растений с клумб около главного здания академии. Комната была небольшой и почти не отличалась от других в общежитии. Татами, столик, тансу* для одежды и личных вещей. Единственное, что выделялось на фоне остального-это яркие обложки книг, которыми был забит книжный шкаф. Несмотря на кажущийся с первого взгляда хаос, царивший на полках, при более близком изучении можно заметить, что все книги расставлены их владельцем со знанием дела. На первой полке сверху стояли учебники, чуть ниже полку делили собрания хокку Ёса Бусон и сонеты Шекспира. Там же ютилось несколько книг русской прозы и лирики: «Моцарт и Сальери» и «Онегин» А.С. Пушкина, а рядом, опираясь на них располагался томик «Мертвых душ» Н.В. Гоголя.       Для многих редких гостей этой комнаты средняя полка стала бы самой скучной из всех. Евклид, Архимед, Эйлер, Ньютон, Луи Лагранж - вся полка была заставлена потрепанными от частого использования книгами о науке и ученых. Где-то между Лагранжем и Риманом скромно стоял библиотечный том «Фауста» Иоганна Вольфганга Гёте.       «Невероятно интересной показалась мне теория Гёте о Боге и дьяволе. Не всё зло- черное, а не весь свет-добро. Так и проклятие чистой души. Насколько можно назвать наш дар спасением, если его окружает лишь боль и страдания людей», - мысли юноши заглушили речь учителя и шепот одноклассников с задних парт. Это был последний урок литературы перед выпускным классом в Академии.  Сун Чэн был невероятно удивлен, что для него знакомый Гёте-естествоиспытатель, для большинства - великий писатель. Мало того, поражает то, что одно из самых известных произведений ученого о религии! Два далеких понятия для большинства людей сплетаются в едино для тех, кто видит мир чуточку больше.       С последней встречи ребят прошло уже несколько дней. Ученики выпускного класса не посещают уроки, а между выездными заданиями - «охотой», они восстанавливают свои силы, имея полную свободу действий. Вот только полгода назад Сун Чэн был бы рад одному такому свободному от тренировок и уроков дней, когда можно было бы почитать что-нибудь в полном уединении. Но сейчас в его теле ощущалась раздражающая напряженность. Сидя на татами, его длинные пальцы нервно и отрывисто отбивали какой-то ритм об пол. Его взгляд был сконцентрирован на небе, которое виднелось из окна. Но мысли не хотели склеиваться в этот день. Причина тому жара или переживания, которые были непонятны и почему-то так и лезли в голову последнее время. Сун Чэн вздохнув, перевел свой взгляд на книжный шкаф. Парень медленно поднялся с татами, подошел к шкафу и взял в руки «Фауста».       Здесь слишком душно», - подумал Чэн, выходя из своей комнаты - крепости.       На улице было совсем безлюдно и лишь отдаленный глухой голос учителя из учебного корпуса разбавлял тишину, царившую на территории академии. Сун Чэн шел по вымощенным камнем дорожке по направлению к главному корпусу. Но неожиданно он заметил троих парней, сидящих на скамейке напротив главного здания. Чэна удивило то, что парни находились не на уроках, но вскоре он узнал в этих учениках своих одноклассников. Это была вторая группа, после их отряда, которая уже закончила свое первое задание.       Чэн, ничуть не обдумывая, решил немного изменить маршрут и поприветствовать ребят. Но подходя ближе он заметил печаль на их лицах, а взгляды были направлены в землю.       -Кирито, Нацуме, Атсуши?-Чэн остановился прямо перед парнями.       Они медленно подняли головы, и немного потупив взгляд пригласили сесть рядом. Первым заговорил Атсуши-лидер пятой группы выпускного класса академии:       -Аки…его очень сильно ранили. Мы прибыли сегодня ночью и все еще он находится без сознания в лазарете академии, - на лбу парня появились жилки, а пальцы, сжатые в кулаки, оставляли красные следы на коже. - Это только первое задание…Я не должен был допустить этого.       -Атсу-кун, ты не виноват! - самый младший в их отряде Нацуме положил руку на кулаки парня. – Мы…Обязательно станем сильнее! А Аки-кун поправиться совсем скоро! -на глазах парня появились слезы.       Еще вчера приятное солнце превратилось в испепеляющую пытку. Хотелось бежать от него, скрыться в оазисе. Лишь только по голубому небу все также неслись беспечные облака. «Вот бы оказаться на одном из них»- подумал Чэн, но тут же его мысли, будто запертые в тесной клетке, снова оказались сквере академии. Тишину прервал до этого молчавший Кирито:       -Чэн, а как там Хитоми и малыш Дон Мин? Я слышал, вы уже несколько дней тут, быстро вы! Что и можно ожидать от первого отряда,- на лице юноши появилась легкая улыбка.       -Да. Парни…- Чэн наконец понял, почему его легким было тяжело сделать вдох и что не полуденное солнце вызывало такую сильную головную боль. Это было страшное осознание, что на их месте мог быть их отряд. «А что если это когда-нибудь произойдет? Почему это чувство удушает?» Он и раньше знал об опасности работы охотников, но почему внутри что-то сжимается от одной мысли о том, что когда-то он больше не станет свидетелем забавных перепалок ребят, больше не услышит такого тёплого сердцу смеха Хитоми, а вселяющие силу глаза Мина погаснут навсегда. Ноющая боль исходила от старого шрама, который год за годом он пытался залечить, убегая от этого чувства.       Резко поднявшись, Чэн улыбнулся в ответ:       -Да было сложновато на самом деле… Но все обошлось. Думаю, мне пора идти. Когда вернется большая часть класса, мы обязательно сходим проведать Аки, так что пусть побыстрее приходит в себя- Чэн положил руку на плечо Атсуши и посмотрел в его глаза – Верь в себя, как он поверил тебе, став твоим напарником- договорив, юноша развернулся и медленным шагом направился в главное здание академии.       Зайдя в здание, Чэн почувствовал приятную прохладу. Он посмотрел на книжку в своих руках. Вздохнув, он направился в библиотеку. Чэну нравилось проводить время в этом месте. Единение, которое было уместнее тут как нигде и не нуждалось в оправдании. Он прошел сквозь стеллажи, полностью забитые книгами, к своему любимому месту-это был самый дальний угол комнаты у старого широкого окна. Он сел в обитое тканью кресло. На его ногах лежала книга. Посмотрев несколько секунд на обложку, парень открыл книгу на том месте, где остановился в прошлый раз.

У ног моих зияет бездна горная; Всхожу я на вершину с думой светлою И тучу покидаю, что несла меня…

      Но уже через пару строк смысл стал исчезать из текста. Строфы прыгать одна через другую, а картинки совсем не сходились с написанным. Парень сел, оперившись на колени, пытаясь все же найти концентрацию. Вдруг он услышал скрипучий звук, открывающейся двери и тихие перешёптывания. Протерев рукой лоб, он закрыл книгу, вернув закладку на прежнее место. Отложив книгу на полку, юноша положил голову на спинку кресла и закрыл глаза. Последней попыткой вернуть этот день на рельсы повседневности – это сон в библиотеке.       -А? Да эта Аои весь урок клеилась к Хитоми. – в паре метров от Чена послышался женский голос. – Хотя этому приемному сыночку только и на такое можно рассчитывать. Как вообще он может быть лидером первого отряда, даже тот одиночка со страшным взглядом сильнее.       -Киоко! Это же все же сын директора…-послышался шепот второй девушки       -А? Да в этой дыре только мыши и находятся. –захихикав, ответила Киоко. -Единственный Чэн-сан такой красивый и сильный! Вот настоящий капитан…Жаль, он какой-то холодный. Говорят, в него была влюблена Нона, за которой гонялись даже старшеклассники!       -Да, они ему и в помощники не годятся. Но говорят, что они даже не общаются, да уж…- перейдя с шепота на разговор в полголоса, ответила вторая девушка       Вдруг из глубины библиотеки послышались медленные шаги, девушки пискнув от страха, закрыли рот рукой. Из-за стеллажа вышел Чэн. Девушки удивлённо переглянулись, а лицо юноши выражало полное безразличие.       -Чэ-э-н –сан…Здравствуйте-голос девушек резко повысился на пару тонов так точно, а на лицах выступил румянец.       Чэн окинул их холодным взглядом и оставив без ответа, вышел из библиотеки. Закрыв за собой дверь и оперившись на нее спиной, он тяжело вздохнул. «Ну что за день…»-шепотом произнес парень. на лице вымотанным долгим напряжением виднелась усталость.       -Чэн, так и думала, что встречу тебя здесь! - погруженный в свои мысли Чэн совсем не услышал шаги, приближавшиеся к нему.       -Мама…- парень, собирая последние силы, выпрямился и на его лице появилась натянутая улыбка.       - Вас с ребятами ждет в кабинете директор Саито. Опять что-то придумал. Надеюсь мой малыш успел отдохнуть- Юнхуа нежно прислонила ладони к лицу парня, вглядываясь в его карие глаза - А? С тобой все в порядке?       -Да, просто слишком душно сегодня… Сёдзи — в традиционной японской архитектуре это дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка, состоящая из прозрачной или полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме. Васи — традиционная японская бумага. Тансу — традиционные японские мобильные шкафы для хранения вещей.