Литания влюблённых

"Мне почти плевать на гордость, даже небо стало тише, В пламя просятся скрижали недописанных аккордов, Все так просто и так сложно – я хочу тебя услышать, Прикоснуться лбом горячим там, где слева бьется в ребра…" Кошка Сашка "Другое кино"

Перед первым своим сражением она нервничала, как перед полузабытым первым концертом. По-детски оглядывалась, надеясь, что те, кто рядом – умные, опытные, знающие, помогут и подскажут. Нойзмарины, кажется, даже не верили, что она не просто прокатится с ними в транспорте и благословит… или пожелает удачи, с пафосными благословениями у Беквы не складывалось, а действительно выйдет на поле боя. Но это их неверие поддерживало не меньше, чем спокойная вера Мария. Он-то твёрдо знал – если леди Кински что-то решила, её титан не остановит. А остальных (она снова окинула их взглядом – уже не встревоженным, а гордым) ждёт большой сюрприз. Сама битва её просто заворожила. Пусть здесь она была не композитором, даже не музыкантом, а, скорее, грозным аккордом, но это была музыка. Грандиозное произведение, которое пишется отвагой и кровью. И какая честь, какое наслаждение – стать его частью. Быть здесь. Как древняя валькирия, проявляться рядом с воинами, разрывать врагов своей музыкой. Поглощать души погибших (только чужих, как бы соблазнительно порой не казалось попробовать кого-то своего). А после боя смеяться, плакать, петь и пить вместе со всеми. Быть одной из Третьей роты Детей Императора. В конце концов, если уж ты предпочла остаться под рукой Фулгрима, а не быть вольной демонессой, это надо делать… со стилем. Беква мало что понимала в стратегии (успокаивая себя тем, что у неё впереди много лет, чтобы разобраться), признавала из тактики самое простое – держись рядом со своими, ложись, если сказано, лети вперёд, когда все бегут вперёд, но, как говорили астартес (может, льстили), у неё было некое чутьё – оказываться в нужном месте в нужное время. Сама она знала, что просто откликается на эмоции своих – проявляясь там, где ощущалась горечь и гнев поражения, и превращая их в надежду и восторг победы. Она ещё не представляла, что пустота вместо чувства притянет её ещё быстрее. Только что демонесса плясала в сокровищнице эльдарского некрополя, поглощая камни душ (хватит Фулгриму для вознесения, а ей тоже силы нужны), и внезапно мир померк. Как будто в разгар концерта исчез весь звук и настала тишина. Безумной птицей Беква метнулась вниз, успевая подхватить оседающего на пол Мария. Его душа ещё была здесь, она чувствовала это. Сразивший его Железнорукий даже не вздрогнул, когда перед ним проявилось нечто – не то эльдарский призрак, не то мстительная богиня. Волкитная пушка снова накапливала энергию. И Беква чутьём понимала, что если попытаться бежать сейчас, это ударит ей в спину. Убьёт Мария. Вот тогда точно убьёт. Безоружная, с раненым на руках, женщина яростно зашипела. Хоть бы что, хоть бы волосы-змеи, как в легендах… Её синие пряди взметнулись и вонзились в трещины в доспехах Железнорукого. Лицо, шею, грудь пробила дюжина синеватых лезвий. Беква шарахнулась в сторону, унося с собой Мария, а израненый враг рухнул, накрывая собой своё оружие. - Вот так! – выдохнула демонесса, бросаясь в полёт-прыжок. В апотекарион, быстрее. Фабий справится, он не может не справиться. Он лучший. Марий останется жить… Она замерла на пороге апотекариона, не понимая, что видит. В сполохах огней метались искажённые фигуры. - Фабий! Помоги! – её голос расколол какие-то склянки, но Бекве было плевать на них. - Как видите, леди, у нас проблемы. Тераты вырвались и взбесились, - старший апотекарий вынырнул из царящего тут хаоса, Модрим Ллансахай прикрывал его, - О варп, капитан? - Именно, - нервно кивнула Беква, - Лечите его. Спасайте! - А тераты? – и всё же Модрим бережно подхватил безвольное тело Мария. - Разберусь. - Только не орать и не стрелять из вашего синтезатора, - сказал в ей спину Фабий, - У меня хватает горючих жидкостей. Разольёте их, и нам всем конец. - Поняла, - откликнулась Беква, не оборачиваясь, не сводя взгляда с суматошно мечущихся тварей. Проявившийся было в руках синтезатор снова расстаял в воздухе. Зато добавилась лишняя пара рук, - Где у тебя система пожаротушения? - Если без закрывания отсека, только водой, то вон на той стене слева рычаг. «Задание ясно». И теперь не смотреть назад, не думать, что с Марием. Делай то, что должна и можешь сделать. Демонесса прикинула, что самые опасные из терат – двое покрытых какими-то выростами гигантов. Они выглядели самыми разумными. Они не пытались ни спасаться из пламени, ни играть с ним, и если это они и подожгли апотекарион, то не позволят никому прорваться к рычагу. Ладно! Волосы-клинки снова поднялись венцом вокруг головы. На пробу женщина атаковала одного из подобравшихся близко монстров – безумцев, даже неспособных понять, что их убило. Творения Байла были отвратительно живучи, но с пробитыми глазницами и перерезанной шеей тварь всё же подохла. Или хотя бы скорчилась, даже не скуля. Можно идти. Но не мчаться вихрем, как бы не тянуло именно бежать, лететь, прыгать. Скользить. Убивать быстро. Не смотреть, на что сейчас похожи твои волосы – что на них, кровь, слизь, ещё какая дрянь. И думать, всё время думать. Когда рядом на койке кто-то зашевелился, только эта нехитрая истина не позволила Бекве сначала ударить, а потом смотреть, кого. Она успела увидеть, что это свой, и даже знакомый свой. Люций. - Ты в порядке? – она помогла воину подняться. - Да, - с лёгкой заминкой ответил астартес. - Тогда смотри. Я отвлекаю тех двоих, они тут самые опасные. Ты пробираешься вон к тому рычагу. Хотя бы пламя собьём, - посылать в бой безоружного, возможно, раненого (у космодесантников были очень разные понятия, что такое «в порядке», это она ещё по Марию поняла) просто нельзя, а вот дойти и врубить тушение он может. Это же Люций, один из самых быстрых бойцов, кого Беква знала. - Просто дойти и нажать рычаг? – в голосе Люция прозвучало что-то странное, но сейчас демонессе было не до тонких материй. - Да, именно. Вперёд. Я пошла. Уже не таясь, она прыгнула к одному из вожаков. Повисла у него на плечах, вцепившись одной парой рук в шею, а другой пытаясь выцарапать глаза. Клинки-волосы впились в тело чудовища, и женщина с изумлением поняла, что боль не пугает его, наоборот, существо рвалось к этому чувству. Кажется, оно почти хотело умереть. - Мне попался монстр-мазохист, - тихо хмыкнула Беква. Умирать тварь пока не торопилась, но и стряхнуть демонессу с себя не могла. А заодно своей тушей защищала её от второго вожака. Эти двое явно не хотели ранить друг друга. И всё же при мысли, что вот-вот ей перехватят руку, переломают кости, было жутко. Люций, ну где ты там? Словно в ответ на её безмолвный вопрос мечник появился в поле зрения. С чем-то острым, не то скальпелем, не то тонким клинком в руке он атаковал обезумевших терат, пробиваясь ко второму вожаку. - Идиот! – взвыла Беква. Её план рухнул, потому что кому-то захотелось погеройствовать. Ладно, собрался сдохнуть – вперёд и с песней. Она оттолкнулась от твари и прыгнула дальше, к рычагу. Пусть Люций работает прикрытием, а ей нужно потушить пожар. Ещё один терата замахнулся на демонессу отломанной ножкой стола, та увернулась, тряхнула головой. Вырванную из его тела душу Беква дожёвывала уже в очередном прыжке. Ей были нужны силы… «А ещё больше мне нужен вес». Рычаг был сделан достаточно тугим, чтобы не залить апотекарион водой случайно. И там, где от астартес потребовалось бы значительное приложение сил, Беква повисла всем телом, проклиная Люция, проклиная Байла с его экспериментами, того Железнорукого с жуткой пушкой. Медленно, очень медленно рычаг пошёл вниз. И видимо, мечник хоть что-то в своей жизни сделал хорошо – ни обезумевшие монстры, ни двое вожаков не пытались оттащить её. С удивительно сладким звуком щелчка на апотекарион обрушились потоки воды, и только тогда женщина разжала руки и обернулась с блаженной улыбкой. - А вот теперь можно и подраться. Один из разумных терат уже был мёртв. Второго Люций добивал своим импровизированным оружием. Оставив их разбираться, Беква закружилась по апотекариону, вылавливая и уничтожая остальных тварей. Никто не должен помешать Фабию. Сейчас – никто. Смертельная пляска отогнала все тревоги. Потом в какой-то миг она замерла перед Модримом, тот вскинул руку: - Всё, мы справились. Тераты сдохли. Тогда Беква взглянула на полностью поглощённого работой старшего апотекария, на, казалось, безжизненное тело на столе… и заплакала. Ноги не держали, и она села прямо на мокрый от воды и крови пол. Неужели всё зря? «Я заберу его душу. Мы уйдём вместе во дворец Слаанеш. Навеки вместе». Но Беква с горечью осознала, что это не станет вечным счастьем. Она не смогла бы радоваться жизни без своей музыки. И Марий не будет счастлив без своего долга, своих бойцов и своего примарха. Его место здесь, а не в тронно-концертном зале Тёмного принца. Звуки пробивались к ней, как сквозь толстую ткань. Вот Люций, что-то злобно говорит. Да, это он убил тех двух вожаков. И да, наверно, он прикончил больше терат, чем она. Причём это здесь, сейчас? - А раз ты такой здоровый и герой, вали к себе в каюту, не загромождая апотекарион, - с кривой ухмылкой посоветовал Люцию Модрим. Тот, на удивление, даже спорить не стал. Потом Повелитель Ночи отстегнул от пояса фляжку, - Леди, выпейте. Это наша настойка. Легче будет. Беква машинально поднесла к губам напиток. Странный вкус хоть на секунду отвлёк. - Спасибо, Модрим. - Да пейте всю. Хорошо дрались, - оглянувшись на операционный стол, Ллансахай добавил, - Всё в порядке. Выживет. - И если сейчас кто-то поможет мне отвезти Мария в восьмую палату, подальше от этого бардака, то шансов на выживание будет ещё больше, - проворчал Фабий. Впрочем, Модрим, резво взявшийся за каталку, слышал по голосу шефа, что пиздец миновал. Выглядел капитан всё равно так, что можно с трупом перепутать, дышал с явным трудом, но дышал. В тот момент, когда Беква его приволокла, Ллансахай был уверен, что это уже не жилец.