Литания влюблённых

"Солоно золото крови твоей, Шёпот теснится в ушах. Замерло время у крепких дверей, Тяжек последний шаг. Знай, что сомнений твоих маята - Демонам блюдо на пир. Сделай свой выбор, открой Врата! Открой, впусти меня в мир" Скади "Готика-3"

Только когда примарх-демон был крепко привязан к каталке, а Байл подключил к его телу множество медицинских насосов со снотворным, Юлий позволил себе оглядеться по сторонам. Марий, неестественно бледный и спокойный, говорил о тех, кто погиб или тяжело пострадал во время схватки с примархом. Люций с ухмылочкой заметил, что не такая это и потеря, но Вайросеан его точно не слышал. Те братья-офицеры, кому повезло выйти из схватки без серьёзных травм, похоже, не отказались бы поменяться местами с тяжелоранеными. Задача, стоявшая перед ними, была кощунственной. - Не знаю, пожелает ли кто-то из вас работать в стиле Хатхора Маата – логическими доводами или в стиле наших верных союзников – угрозами, но я уверен, что боль подействует на эту тварь, - Фабий чуть заметно улыбнулся, как будто препарировать примарха было его тайной мечтой. - Ты говоришь о пытках?! Кто из нас осмелится так обращаться с телом нашего отца? – шокированно вскинул голову Калим. Остальные офицеры сгрудились возле него. Каэсорон пожал плечами: - Для начала я попробую говорить. Приводи его в чувства, Байл. - А я сделаю всё, что будет необходимо, - набатным колоколом откликнулся Марий. К удивлению Юлия, Люций тоже скользнул вперёд. Мечник боялся, но шёл через страх. Первый капитан не понимал, что испытывает к нему – презрение ли, сочувствие к его слабостям. Он прикусил губу, заставив себя отогнать лишние эмоции. Как выражался Маат, понимание – это равно дар и проклятие. Получится ли, поняв тварь, что прячется в теле примарха, найти её уязвимые точки и изгнать? Фабий, не споря, ввёл их пленнику какую-то алую жидкость. То, насколько быстро очнулся лже-Фулгрим, казалось, смутило всех – кроме Байла, да ещё Мария, уверенного в совершенстве своего апотекария. - Сыны мои, - губы примарха растянулись в выразительной улыбке, - Признаю, это было занятным приключением. И оно, похоже, не закончено. Ваша фантазия мне нравится. Распятый на каталке, он выглядел не жертвой, а правителем, готовым принимать их дары и подношения, их ласки. Даже когда один за другим они говорили, что знают, кто скрывается в теле их отца, знают о лживых тварях, именуемых демонами, существо не теряло благодушия и продолжало обращаться к ним с той же ироничной нежностью. Каэсорон снова почувствовал тёплые прикосновения на лице, вспомнил шёпот «Ты всегда для меня красив». Нет, нет, Фабий не зря предупреждал, что подобные бестии льстят тебе, затрагивают самые чувствительные струны души. - А может, язык ему вырезать? – предложил Люций. Только сейчас на лице лже-примарха промелькнуло странное чувство – то ли предвкушение, то ли тревога. В голосе, правда, отразилось только разочарование. - Ах, Люций, Люций, я же сказал, что ты ничего не понимаешь. Я предлагал тебе поединок, но ты испугался. А ведь пройдя через смерть, ты бы обрёл нечто особенное. - Это не поможет, - рыкнул Вайросеан, - Даже без языка он будет общаться, будет притворяться твоими мыслями. Или чем-то ещё. По лицу скованного лже-Фулгрима снова пробежала какая-то тень. - Марий, вернейший из моих сынов, почему ты восстал против меня? Мой стратег и музыкант… - Не твой, - ответил Марий, пристально глядя на демона, его пальцы скользили по клавишам звуковой пушки, - Я знаю тебя. Ты не мой отец-примарх. И ты не она. Закрой глаза… и убирайся, мерзость! Плечом к плечу они стояли рядом со своим пленником. Терминатор, нойзмарин, мечник и апотекарий. Четверо воинов Легиона, сумевших преодолеть обман. И всё же кое-что лже-Фулгриму удалось – выбить их всех из равновесия. Если поначалу, обсуждая план пыток, все продумывали, как максимально сберечь тело примарха, то стоило начать действовать, как звериная ярость затопила разум. А насмешки демона лишь подхлёстывали их злость. Только что Фабий сурово отчитывал Люция, калечащего палец Фулгрима зазубренными щипцами, и тут же сам взялся за сварочный резак. Запах горелого мяса точно заворожил их всех, кроме самого Байла. Юлий не знал, что испытывают его товарищи, но в его мыслях взметнулось дикое злорадство. Да, гори, узнай, как горела моя душа, когда погибали мои ребята. Лже-Фулгрим рассмеялся. - А что ещё вы можете попробовать? Вперёд, мои красавцы, доставьте мне страдание. Я хочу извиваться от боли, которую вы мне причините. - Тебе она не понравится, - Каэсорон вспомнил некоторые приёмы, о которых говорили воины союзников – Повелителей Ночи, и сейчас собирался применить их на практике. Как раз и тело мало уродуется, и боль доводит до безумия. Марий тоже подхватил что-то из инструментов своего верного апотекария, и на мгновение Юлий ощутил раздражение – ему не хотелось ни с кем делить власть над пленным примархом. Он привёл его сюда, а не Люций, не Вайросеан и не Фабий. Это его право, право первого капитана – изгнать тварь и вернуть Фулгриму разум. «Я не хочу ссориться с ними. Они – моя опора. Мы делаем одно дело». И, кажется, демон осознал, что так с Каэсороном не справиться – больше чужих, чуждых мыслей не было. Зато были слова о том, что каждый примарх сам по себе дитя варпа, по сути, сам такой же монстр, как и тварь в теле Фениксийца. Величественные картины Вселенной, философские рассуждения о добре и зле. Юлий не сразу понял, что уже повинуется советам демона о том, как нужно правильно причинять боль, лишь бы тот продолжал говорить. Это была книга, прекрасная, дивная, загадочная. - Фабий, ты обещал, что сможешь взять его разум под контроль. Так бери, пока он нас всех тут не взял! Байл, подключивший к лже-Фулгриму очередное своё дьявольское устройство, нажал несколько кнопок на панели машины. На лице примарха отразилась дикая гамма чувств – он улыбался как ребёнок, а в следующий миг рыдал, гнев сменялся тихой нежностью. - Сделано, первый капитан. Он в моей власти. - Ну так изгони его! Или заставь говорить правду, - Юлий уже сам не понимал, чего хочет. Они были глупы, когда думали, что смогут причинить такую боль, чтобы заставить демона уйти. Глупы и наивны. - Хватит! – голос Мария громом прокатился по лаборатории. Байл простонал «Ты варвар, капитан», когда что-то из его склянок разбилось, Люций скривился от чересчур мощного звука. Вайросеан, не обращая на них внимания, нагнулся над пленником и охватил его голову руками, точно собираясь поцеловать, - Ты достаточно говорил. Про то, что нет добра и зла, что реальны только наши чувства, что даже смерть – всего лишь переход. Значит, я сделаю то, что считаю правильным – убью примарха. Все оцепенели. Юлий закусил губу, восхищаясь той хитрой игрой, которую повёл Вайросеан и ужасаясь мысли, что это не игра. Марий продолжал говорить, его слова рокотали, как мелодия его любимой звуковой пушки. - Я слишком люблю отца, чтобы отдать его под твой контроль, тварь. Лучше пусть он умрёт. Юлий возглавит Легион, возможно, казнит меня, как отцеубийцу. А потом… потом, если ты не солгал, примарх вернётся к нам. Возрождённый и прекрасный. Лже-Фулгрим вздрогнул, поражённый этим жутким выводом из своих слов… или громкостью оратора. - Тебе повезёт, если Каэсорон решит тебя казнить, - с издёвкой протянул он, - А вот представь, ты убил примарха, но остался жить. Что ты делать будешь-то, скитарий Фениксийца? - Ждать, - выдохнул Марий ему в лицо, - Вечно ждать. Скитарии не покидают пост. - Это сделаешь не ты, - поспешил вмешаться Юлий, - К тому же, ты начал неправильно. Что ты задумал, оторвать ему голову? Медленно, очень медленно привычная субординация пересилила. Марий разжал руки и отошёл от примарха. - А что не так, первый капитан? - Нам нужно, чтобы наш отец вернулся к нам, - Каэсорон перехватил оставленный Байлом сварочный резак, - А Феникс возрождается из пепла. Он щёлкнул переключателем, выводя инструмент на максимальную мощность. Выругался, отключил, начал осторожнее включать заново. На самом деле резак был полностью исправен, Юлий просто тянул время, делая вид, что проверяет его. Ему было жутко представить, что демон позволит им изуродовать тело примарха. Резкий металлический щелчок за спиной был одновременно ужасом и счастьем. Тварь умудрилась высвободить руку, и сейчас выдёргивала из себя катетеры. Мария, вскинувшего звуковую пушку, демон оттолкнул, сбив с ног. Фабий мгновенно оказался рядом с капитаном. А Люций… Люций опустился на колени. - Мечник под контролем! – рявкнул Каэсорон, отшвыривая сварочный резак. Тяжесть силового кулака на левой руке придала ему решимости. - Не под контролем! – взвыл в ответ Люций, - Он отсоединился. Не псайканой, просто открыл крепление. С глубоким вздохом Юлий тоже опустился на колени. Их «пленник» оттолкнул Мария, но не калечил. И он освободился, используя понимание металла. - Отец, - выдохнул первый капитан. - Дети мои, - Фулгрим обвёл взглядом своих офицеров. Внезапно его лицо исказилось: - Где Эйдолон?! Каэсорон замер, нервно сглотнув. Что сказать? Как сказать, чтобы не добить примарха? - Он здесь, - спокойно улыбнулся Байл, - Прошу вас, мой лорд. Фулгрим, обнажённый, не обращающий внимания на оставленные пытками следы, бросился туда, куда указал апотекарий. Капитаны последовали за ним, точно зачарованные. Увидев лежащего на койке лорда-коммандера, примарх со слезами рухнул на пол. - Эйдолон! Значит, он не солгал. Прости меня! Старый воин коснулся плеча своего ученика: - Я не могу злиться на тебя, мой лорд. Как ты, Фулгрим? И встань, пожалуйста. - Всё хорошо, - Фениксиец поднялся, вытирая лицо, - Сейчас тебя перенесут в мои покои, и там мы поговорим. Кажется, всхлипывали все. Только один из видевших это не поддался очарованию момента: - Нет, нет, нет. При всём моём уважении, лорду-коммандеру нужно лечиться в условиях апотекариона. Фулгрим смерил Байла недовольным взглядом, но кивнул. - Хорошо. Да, Фабий, проследи, чтобы твой капитан как следует отдохнул. Марий похож на привидение. Юлий невольно оглянулся на третьего капитана. Вайросеан выглядел странно-спокойным. Казалось, ему нет дела до того, не решит ли примарх казнить его по слову Эйдолона, что вообще теперь будет. Проходя мимо него, Фулгрим хлопнул Мария по плечу. - Впереди свет. Ты дождёшься. Не загони себя, дожидаясь. Так, Юлий, Люций, за мной. Кокетливая улыбка примарха обещала вызванным очень многое. Но Каэсорон не был уверен, что не вырубится, как только доберётся до койки. Варп, это был сумасшедший день! И теперь он точно сможет сыграть Макбета.