Хогвартский комиссар

Восхитительная, роскошная Вена развернулась перед Дурслями во всей красе: от Хаас-хауса, собора святого Штефана, от парка Шенбрунн и изящных фиакров вдоль всех улиц, до красочного Пратера, помпезных отелей и шумного рынка Нашмаркт. И так далее, и так далее… Да, они побывали и в Вене, в родном городе Рекса. По этим всем вышеописанным местам пёс с понятной гордостью провел Гарри и его родственников, показывая знакомые с детства любимые уголочки. Лео, Эрн и Фриц Рексу просто нарадоваться не могли — за те годы, что он отсутствовал, находясь в Риме, эти трое мужчин успели распрощаться с Рексом навсегда, думая, что больше никогда не увидят славного мохнатого комиссара. И уж тем более им пришлось поволноваться, когда итальянский инспектор сообщил им о скором усыплении пса. И Штоку Лео с Фрицем круто так намылили холку за то, что тот не привез собаку в Вену, а напротив, отдал каким-то гражданским в Англию. Но мы же помним, что Штокингер действовал под давлением момента? Та чертова справка от итальянского ветеринара с вердиктом, что пёс к службе непригоден, Лео не убедила, он наоборот, разбушевался, растрепал всем нервы, говоря, что Рекса надо было вернуть на родину. А уж присмотреть за ним найдется кому! Бедняга Штокингер и сам не раз пожалел, что скоропалительно принял решение, ни с кем не посоветовавшись… Лео-то всё не успокаивался, весь год исправно капал на мозги Эрну, представляя всяческие ужасы, кои поджидают бедного Рекса в чужой стране. И через год добился того, что Штокингер начал сомневаться в своем благоразумии, ну как же, отправил невесть куда родную собаку, коллегу, можно сказать, бросил на произвол судьбы без знания иностранного языка и шансов вернуться — Рекс же не может купить билеты на поезд и приехать домой. Так что дождавшись первого осеннего отпуска, он срочно рванул в Лондон — найти и вернуть назад пса. Литтл-Уингинг он нашел, четвертый дом на Тисовой — тоже, а вот тех кардинальных перемен, которые произошли с семейством Дурслей, Эрн никак не ожидал. Дверь ему открыл постройневший и помолодевший Вернон, в гостиной его встретила похорошевшая Петунья, а в манежике ему очаровательно улыбнулась крошечная девочка, которую (боже правый, я не ослышался?) звали Эрнестина. Да-да, в вашу честь, герр Штокингер! Дадли в доме не оказалось, он уехал в среднюю школу до рождества. А Рекса взял с собой племянник в другую школу-пансион. Н-да, облом-с… Но буквально на следующее же утро было найдено письмо, которое ещё вчера вечером принесла птица, а в письме приглашение от Гарри — в школе Хогвартс объявлен Родительский день, тётя и дядя, приезжайте, пожалуйста! Восемнадцатого октября Штокингер вместе с Дурслями с нетерпением ждал как манны небесной… Холодная, вечно сырая, туманная Англия Эрну не очень-то пришлась по нраву, но промозглая, продуваемая всеми бореями горная Шотландия оказалась ещё хуже, октябрьский дубак заставил дрожать Штока даже несмотря на теплое пальто. Господи, как же бедный Рекс тут живет?! Как выяснилось почти сразу — хорошо живет, пёс выглядел просто отлично: мощный, прыгучий, по-щенячьи визгливый от счастья, глаза ясные, светятся любовью, шерсть шелковистая, чистая, ухоженная. А видя, с какой нежностью и взаимопониманием Гарри и Рекс держатся друг с другом, Эрнст усовестился, понял, что не сможет разлучить мальчика с собакой. Да и Рекс неожиданно предстал перед Штокингом совсем в ином свете — в роли домашнего любимца и компаньона. Стало даже жестоко как-то отбирать у Рекса семейный статус. Да и что его ожидает в Вене или Зальцбурге? Скитания с места на место, с работы одного приятеля на пост другого, временный угол у мужчин-холостяков, быстрый перекус на ходу и постоянная неопределенность, неуверенность в завтрашнем дне. Нет уж, старой собаке нужна стабильность, пусть Рекс остается в семье, где у него есть всё необходимое для комфортной жизни. А что он сейчас в школе с мальчиком, то это нормально, главное-то, дом у него имеется. Всё это Эрн рассказал своим бывшим коллегам по возвращению в Зальцбург. Фриц на эти новости лишь пожал плечами, а Лео поворчал-поворчал да и успокоился, но при встречах продолжал сверлить Штока укоризненным взглядом, так и не простив ему предательства. Ну ничего, зато теперь сам Рекс «расскажет» недоверчивому Графу, как здорово ему живется у Гарри. И рассказал ведь! Всё время возле Гарри держится, ластится к Дадли, умильно замирает над Эрнестиной, млеет под лаской Петуньи и Вернона. И оттаяло постепенно заледеневшее сердце неприступного Леонарда Графа, слишком много и часто терявшего друзей и коллег, видя временами их остывшие тела на цинковом столе… Не нужно переживать за Рекса, он жив, здоров, счастлив, игрив и весел, просто живет теперь далеко. А горный воздух пошел на пользу Гарри, тот прямо надышаться не мог восхитительными красотами Альп. Хотелось вечно смотреть на зеленые склоны, на далекие белые шапки снегов, на туманные синие дали, и дышать-дышать-дышать полной грудью. Магия Альп незаметно сливалась с волшебством самого Гарри, произвольно исполняя невысказанное желание мальчика исцелиться, перестать быть тем чахоточным задохликом, падающим в обморок от малейшего перенапряжения. И как Рекса исцелила сила единорога, так и Гарри вылечила волшебная красота Альп. Магия природы, красота, плюс сила собственного желания на самом деле способны исцелить даже простого человека, что уж говорить о волшебнике. Два чудесных, изумительных месяца, целый июль и половина августа были прожиты Дурслями и Гарри в Зальцбурге с короткими визитами в Вену. Жили в доме у Штокингера, чья жена и дочки умотали на целое лето в Грецию, тем самым нечаянно освободив апартаменты для гостей и Рекса. А у младшей дочки Эрна, как назло, была аллергия на собачью шерсть, так что… всё к лучшему, да? Жаль, познакомиться не удалось с семьей Штока, но с другой стороны, Дурслям пришлось бы платить за гостиницу, в которую не всегда допускаются собаки. А так они гости в доме хорошего знакомого. И бесплатно. Когда Дурслям настала пора возвращаться в Англию, им устроили просто шикарные проводы — с шампанским, огромными пиццами, горами колбасок и неизменными венскими булочками с колбасой. Тосты, тосты, тосты… ещё тост за здравие, ещё, ещё и ещё… Погодите, а вот я анекдот вспомнил как раз в тему! Снова плещется в бокале игристое вино, произносится ещё триста какой-то по счету тост-пожелание… Звон бокалов и грустная тишина, горькая, унылая… Потому что сколько ни прощайся, сколько ни затягивай, расставание грядет неминуемо. Да и самолет вряд ли окажет любезность задержаться лишнюю минуту. Можно, конечно, отложить этот и полететь следующим рейсом, но это лишняя трата денег и попросту абсурдно. — Верн, дружище… — рокочет Лео. — Как же нам повезло с тобой!.. Красный, разогретый градусами Лео лезет обниматься с Верноном. Тот, такой же багровый и так же основательно подогретый, крепко давит ребра патологоанатома в носорожьих тисках. Петунья и Фриц где-то позади делятся друг с другом секретами ажурной вязки на спицах и крючках. И чего вы моргаете, господа? Кунц прекрасно вяжет крючком. Гарри, Дадли и Рекс прощаются с Эрном, тот держит на руках свою нежданную «крестницу» Эрнестину и никак не может наглядеться на этих трех детей, ставших ему просто родными, как Рекс. Одно короткое лето, а казалось — прошла целая жизнь… Так бывает, когда хорошие люди становятся очень близкими по духу. Но вот наконец по зданию терминала разносится радиоголос, объявляющий посадку на какой-то рейс, и Дурслям приходится оторваться от провожающих и пройти к посадочному рукаву такой-то номер… Рекс давно погружен в самолет — стоит в транспортном петбоксе и брезгливо сопит носом, чуя неприятные ароматы багажного отделения, особенно сильно он ненавидит запах авиатоплива и жженой резины с шасси. Взлетела крылатая машина, стоят одиноко трое мужчин у панорамного окна, смотрят вслед авиалайнеру и ощущают легкую грусть вперемешку с благодарностью. — Ну, Эрн, — глухо изрек Лео. — Не прогадал ты с подбором семьи для Рекса. Наш мальчик в надежных руках. Молча кивнул Штокингер, и привычно отер пот с лысины кружевным платочком Фриц. Теперь они действительно спокойны за Рекса, им известна дальнейшая судьба любимой собаки. Отступили прочь тревоги и волнения. Лондон встретил Гарри и Дадли обычным смогом, той странной смесью дыма и тумана, которой англичане дышат с рождения, став чем-то вроде мутантов для других народностей. Настроение у мальчишек было преотличное, календарно лето ещё не закончилось, и их впереди ждали две недели каникул. Гарри, раздобревший на венских колбасах, сейчас выглядел куда здоровее, чем год назад — теперь по нему нельзя было сказать, что он заморыш. Крепкий, румяный, он прямо радовал глаз Петуньи. Да и ростом он чуть повыше стал, и в плечах раздался, Гарри, можно сказать, догнал свой возраст, смотрелся на все свои двенадцать. Дни рождения Дадли и Гарри, разумеется, справили в Зальцбурге и Вене, получив горы изумительных подарков от австрийских друзей. Забрав Рекса и багаж, прошли на платную стоянку, где Дурслей как всегда терпеливо дожидался верный «воксхолл», вместительный семейный автомобиль. Рекс против обыкновения запрыгнул в салон к мальчикам на заднее сиденье, великодушно уступив место рядом с водителем Петунье. Заехав по пути в жилконтору и супермаркет за продуктами, Вернон повез семью домой. Петунья всю дорогу трепетно прижимала к груди пакетик с драгоценными семенами альпийской розы, которую просто чудом приобрела в Вене, Вернон рулил и одновременно ломал голову, какую декоративную решетку купить и на какие окна в доме её присобачить? Приспичило женушке вьющейся розой заняться… Временами его размышления вырывались в ворчании, заставляя Петунью виновато ежиться. Гарри слушал-слушал дядино гудение и не выдержал, любезно предложил: — Ну давай на мое окно, я не буду против решетки на нем. Особенно когда розы зацветут, они очень красивые, я видел… Петунья прослезилась и благодарно хлюпнула носом. И сказала, чтобы снять напряжение и убрать все недопонимания: — На самом деле решетка нужна не на окно, а на стену. Вернон, ты же повесишь её под окнами нашей спальни и комнаты Гарри? Они на одной стороне и всё это будет смотреться просто идеально. Вернон молча переглянулся с племянником в зеркало заднего обзора, и оба дружно вздохнули — их окна выходили на восточную сторону, понятно, почему Петунья замахнулась именно на них. Роза не любит яркое солнце, ей достаточно утреннего прогрева и умеренного освещения в остальной световой день. Ну вот и дом! Серый автомобиль привычно встал перед гаражом, открылись двери, Рекс высокой летящей свечкой выскакнул на газон и, бросившись к живой изгороди, экстренно задрал ногу, щедро поливая кустики тиса. Вернон и Петунья занялись дочкой и вещами, Дадли открыл дверь и вместе с Гарри стал заносить в дом чемоданы и сумки. Разобравшись с делами, Гарри поднялся к себе и обнаружил в своей комнате кучку подарков, писем и поздравительных открыток. Судя по обрывкам крепежных шнурков, совы-почтальоны проносили почту сквозь совиный портал, срывали с лап и улетали. Покачав головой, Гарри принялся смотреть подарки от школьных друзей. Банка сливочной помадки от Хагрида, драже «Берти Боттс» от Рона, от Гермионы помимо коробки несладкого печенья и толстой книги «Геральдическая Европа» пришло большущее письмо, в котором девочка подробно живописала свое путешествие во Францию на восьми тетрадных листах мелким почерком с двух сторон. В конце сего опуса Гермиона приписала номер домашнего телефона, чему Гарри искренне обрадовался. Келла прислала рисунок — портрет Рекса, выполненный фломастерами. Его Гарри тут же пришпилил канцелярской кнопкой к дверце шкафа. Драко презентовал шейный шелковый платок с красочно вышитым вензелем «ГП», и Гарри горестно задумался, к какому предмету маггловской пацанской одежды он уместен? Не к ковбойке же!.. Он бы ещё запонки прислал… Рекс подошел понюхать подарок, расстроивший хозяина, и Гарри почти с облегчением, мстительно улыбаясь, завязал платок на шее Рекса — вот ему он как раз подходит, к его роскошному «камзолу» с черно-коричневым чепраком. — Носи, Рекс. Дарю! — Г-гав! — восхищенно отозвался Рекс, благодарный Гарри по самое некуда. За окном промелькнула тень, Гарри, глянув, тут же бросился открывать окошко. Дементор влетел ему прямо в объятия, едва не опрокинув. Потрясенно ахнув, Гарри бережно подхватил огромную птицу и посадил на стол, для него это стало чуть ли не шоком — совы на ручки не кидаются! — Дементор, тебя Рекс покусал, что ли?! Черноперый пугач лишь загадочно сверкнул прозрачными сапфирами глаз. У него тоже было весьма насыщенное лето: он облетел все британские леса, наведавшись даже на родину (совиный портал — наше всё!), где чудесно провел несколько дней с родителями и сестрой. Брат заглянул ненадолго, был занят — крутил романы с пугачихами. Сам Дементор от дам отмахался, считая, что ему не к спеху. А что он к Гарри на грудь склонился… Так ведь хозяин он удивительный! В клетку не сажает, в совятне не запирает, как это делают прочие многие маги. Он ведь видел таких сов, сидящих взаперти круглый год, их хозяева выпускают лишь для того, чтоб письмо или посылку отправить. Как будто боятся, что сова на воле одичает, перестанет исполнять свои обязанности. А Гарри, он правильный человек, печется о комфорте вольного питомца, вон, на целое лето на свободу отпустил, так и сказал тогда. — Ну, Дементор, полетай на воле пару месяцев, я за границей буду, так что… Береги себя, красавец. Да его любовь от этого только крепче! А те несчастные совы, сидящие в клетках, только и думают о том, чтоб крылья размять, а вылетев по заданию, стараются как можно дольше не возвращаться, из-за чего многие владельцы даже не подозревают о совиных порталах, думая, что птице приходится далеко лететь. А ведь на самом деле из Манчестера или Лондона хорошая сова за полчаса до Бразилии долетает. Именно столько длится пространственный коридор над океаном за один совиный перелет. Поудивлявшись ещё немного необычной привязанности пернатого питомца, Гарри спустился на кухню — помочь тёте с приготовлением ужина. Дементор при этом переместился следом, перелетел от окна комнаты к окну кухни, обогнув дом снаружи, и сидел теперь на подоконнике, продолжая поражать мальчика своей преданностью. Видя это, Вернон принес из прихожей тяжелую разлапистую вешалку для пальто, имитирующую ветвистое дерево, и установил её в обеденной зоне возле стола. Умница-Дементор сразу понял, что это для него, и с грохотом крыл перепорхнул с подоконника на импровизированный насест. Вернон за годы жизни с Рексом тоже научился отличать преданных друзей от подхалимов… Двадцать пятого августа Гарри позвонил Гермионе и пригласил её на прогулку в Косой переулок за покупками к школе. Так Гермиона его огорошила нелепым вопросом. — Гарри, а мы без волшебников пройдем? — Хм-мм, — замялся Гарри. — А что, есть сомнения? Там всего-то палочкой в стену потыкать… — А нам колдовать вне школы нельзя! — вредно-авторитетно заявила девчонка. — Э-э-э… — крепко завис Гарри. Но всё-таки справился с изумлением. — Там же бар, мы можем попросить взрослого волшебника открыть нам проход. — Да? — с сомнением протянула Гермиона. — Ну ладно. Давай встретимся возле «Дырявого котла». Завтра в одиннадцать часов. Идет? — Идет, — согласился Гарри. — До встречи. Вернувшись в свою комнату, Гарри снова изучил список учебников, который утром принесла школьная сова. Предметы были те же, что и в прошлом году, только вместо Защиты от Темных Искусств теперь стояло Изучение Защитной Магии, имевшее смешное сокращение — ИЗМа. С мистером Гордоном он уже договорился — на столе лежала стопка учебников на текущий год, из них были выбраны обязательные предметы, на которые нужно будет держать экзамен. Конечно, можно было отмахнуться от маггловского образования и сосредоточиться сугубо на магии, но Гарри не собирался покидать обычный мир, он собирался вращаться в обеих сферах, а значит, придется попотеть. Назавтра дядя Вернон повез племянника в Лондон. Рекс, предчувствуя увлекательную прогулку, взволнованно вертелся на сиденье, вилял хвостом и нюхал воздух, высунувшись в приспущенное окно. На Чаринг-кросс-Роуд Вернон покорно поставил машину именно там, где попросил Гарри. Вышли, оглянулись, тут из серебристого автомобиля, стоявшего в ряду машин на обочине, донеслись радостные крики и лай. — Гарри! Гарри!!! — Тяф, тяф-тяф-тяф-тяф!!! Гермиона! Маркиза! Родные и такие же милые! Гарри с восторгом обнялся с подругой, Рекс и Маркиза ликующе выплясывали друг перед другом, а дядя Вернон степенно и уважительно знакомился с родителями Гермионы и обменивался с ними пространными мыслями о погоде, ценах на нефть и новых приемах в гольфе. Потом была долгая неспешная прогулка по косой и кривой волшебной улочке. Причем Вернон и Джон Грейнджер, истинные британцы до мозга костей, раскрутили бармена Тома не только открыть им проход, но и проводить в банк, где Грейнджеры обменяли фунты на магические деньги, а Гарри Поттер посетил свой ученический сейф. Рекс и Маркиза кротко посидели в холле банка, поджидая владельцев. Знакомых в тот день повстречали немало, и своих однокашников, и со старших курсов, а также с затаенным любопытством смотрели на новичков, тех, кто поступит в этом году на первый курс. Будущие первоклашки застенчиво выглядывали из-за мам и пап и робко улыбались в ответ на приветливые улыбки второкурсников. Остаток лета подошел к концу. На календарях открылось первое сентября — настала пора ехать в школу. Снова Рекс смешил Гарри весь прошлый вечер, сражаясь с костью, которая, как и в прошлом году, не желала упихиваться в сумку. Про таможню врать не пришлось, Рекс был умнее, помнил, что досмотра багажа не будет. Но Гарри додумался сочинить новый аргумент. — Рекс, а вдруг проводнице не понравится, что косточка пахнет? Простак Рекс повелся на это, послушался и оставил любимый голыш дома. На вокзале он автоматом принял благочинно-воспитанный вид, начисто забыв за лето об отсутствии строгих тётенек-проводниц. А пройдя в волшебную арку и очутившись на маленьком магическом вокзале, вспомнил и понял, что его обдурили. Встряхнувшись, Рекс принял независимый вид и некоторое время игнорировал Гарри, обидевшись на обман. Глядя на коричневый пёсий затылок и отведенные назад уши, Гарри вскоре начал терзаться раскаянием. Несколько раз он дотронулся до шеи Рекса, подергал за платок, повязанный поверх цепочки и виновато бормотал: — Ну ладно тебе, Рекс, ну прости, я больше не буду… Пёс независимо дергал ухом, коротко фыркал и отворачивался. Гермиона и Келла смущенно и вопросительно поглядывали на Гарри, не зная причины их внезапной размолвки, Гарри краснел и сердито дергал плечом, не желая вдаваться в подробности. Поезд уже покинул пригороды Лондона, когда девочки всё же выжали из Поттера объяснения. И малость подрастерялись, поняв, что размолвка произошла из-за коровьего мосла, не влезшего в сумку, и вынужденной лжи Гарри о проводнице. — О боже… Ну просто катастрофа! — воздела глаза Гермиона. — Что за пустяк, Гарри? Иди-ка лучше, найди Рекса и извинись перед ним хорошенько. Собаки, знаешь ли, умеют обижаться. И накрепко. Встревоженный Гарри вскочил и вышел из купе. Рекса он нашел в компании незнакомой златоволосой девочки. Отодвинув дверь купе, он позвал пса: — Вот ты где, Рекс. Прошу тебя — извини, давай не будем ссориться. Пойдем к нам. Рекс добродушно глянул в ответ, но с места не сдвинулся, продолжал ласково лизать маленькие ладошки своей новой знакомой. Девочка невинно улыбнулась Гарри и сказала мелодично: — Он не сердится, а очень занят. Он говорит, что будет защищать меня от врагов. До Гарри целую вечность спустя дошло, что он стоит и пялится на девчонку с открытым ртом. Она тоже понимает Рекса, как профессор Снейп?..