Хогвартский комиссар

Рекс был смущен. Так был смущен своей ошибкой, что целую неделю избегал всех, прятал глаза и не выходил из замка. Это, в свою очередь, смутило Северуса. Зельевар, искренне беспокоясь за собаку, тщетно пытался узнать, что случилось с Рексом, и изо всех сил стремился поймать его взгляд. Но Рекс словно овладел Окклюменцией, и всё, что Северусу удавалось прочесть в случайно пойманных моментах, это высверк стального когтя гиппогрифа. Сообразив, что на Рекса мог напасть гиппогриф, Северус встревоженно осмотрел пса на предмет ранений, но, к своему облегчению, никаких царапин на теле овчарки не обнаружил. Феникс и единорог свое дело знали и Рекса исцелили так, что и следов нападения не осталось. Что до остальных собак, то Северус попытался даже их пролегилиментить, но в мозгах Трюфеля и Юпитера с Бароном была обычная хаотичная каша из мыслеобразов — коротенькие картинки того, что интересовало псов в данный момент. В основном кости, чей-то зад, подставленный для обнюхивания, и летящий мячик. Случай в лесу давно уже отодвинулся на задний план и заглушился свежими впечатлениями. Увы, у собак короткая память на события, они живут в буквальном смысле «здесь и сейчас». Так что Северус ничего не добился, понял только, что Рекса, возможно, напугал гиппогриф, поэтому пёс и не выходит из замка. Гарри, всё это время посвятивший учебе, едва замечал, что Рекс где-то пропадает. Но не беспокоился по этому поводу, так как твердо знал, что собаки взрослые и за себя вполне могут постоять, да и кто их обидит в надежно защищенном замке? Тревожиться ему приходилось только в тех случаях, когда Рекс появлялся в поле его зрения и требовал к себе внимания, вот тогда Гарри и хватался за голову, щетку и тряпку, в зависимости от того, с чем пришел Рекс. В этот раз Гарри схватился за сердце, увидев всего заляпанного кровью Рекса. — Господи… Рекс, ты смерти моей хочешь? Что я дяде с тётей скажу? Что не уберег тебя в защищенном Хогвартсе?.. Всё это Рекс покорно выслушал, старательно отводя глаза, пока вокруг него суетились взрослые, осматривали, ощупывали и уверяли Гарри, что кровь не Рекса — ран на нем нет… Только это, наверное, и спасло Гарри от инфаркта. Тем более, что в крови оказались и прочие собаки, что позволило предположить, что псы опять кого-то задрали. Вечером перед сном, когда Рекс устало вытянулся на своей тумбе, к нему на краешек присел Гарри, погладил по голове и негромко сказал: — Рекс, ты ведешь себя, как пёс колонистов, начавших завоевание Африки. Прошу тебя, больше не убегай на свои дикие охоты, веди себя, как современная цивилизованная собака. Ладно? Вина Рекса стала глубже — о чем он думал, без присмотра гуляя в диком лесу? Прав Гарри, ох как прав… Он ведь и правда ошибся, не послушался Барона и чуть не погиб по причине своей излишней самоуверенности. Я больше не буду, Гарри, обещаю… Рекс виновато полизал ладошку мальчика, клянясь в своей честности. В Запретный лес Рекс теперь не совался в одиночку, сообразив, что для вольных прогулок с друзьями достаточно лугов и полей вокруг замка. И как ни манили пленительные запахи, доносящиеся до его носа из загадочного зеленого мрака, Рекс сдерживался и равнодушно отворачивался от опушки. Умная собака очень быстро учится на своих ошибках. Так что в лес Рекс теперь соглашался идти только в сопровождении Хагрида или кого-то из профессоров. Чаще всего с Северусом. Зельевар достаточно регулярно совершал вылазки в ночной лес для сбора всяких необходимых ингредиентов. В эти поиски Рекс охотно включался, безошибочно находя те или иные растения. Во время этих прогулок Трюфель нечаянно подсказал, почему его так прозвали — он был без ума от трюфелей, подземных, очень вкусных грибов. Тем более что сезон белых трюфелей длится с октября по декабрь, а черных — с ноября по март. Вот их, черных, и находил четвероногий гурман ротвейлер и, найдя, сходил с ума, скуля и повизгивая, начинал копать снег и землю. Ну в трюфелях, этих самых дорогих в мире грибах, Северус хорошо разбирался, поэтому завел себе отдельный мешочек для сбора ценного продукта. Барон в таких прогулках бесшумным облаком шнырял по сторонам, а Юпитер дурачился, кидаясь на корешок потолще и соревнуясь с ним в силе. Грыз, тянул, трепал и тащил его из земли, рыча и мотая крупной башкой. Маркиза, как скромная и послушная девочка, аккуратно держалась подле Рекса, помня об опасностях, которыми грозил дикий лес. Поумневший Рекс, в свою очередь, теперь старательно держался поблизости от профессора, не отходя от него за пределы видимости и слышимости. Сам Северус, впрочем, тоже бдил за собакой, следя, чтоб она не вляпалась во что-нибудь, и если по его мнению пёс отходил слишком далеко, тут же подзывал Рекса, строго окликая его. К счастью, с приходом весенних деньков вышли из спячки акромантулы, главные стражи Запретного леса на данный момент, и бдительно сторожили границы, по мере необходимости обновляя и укрепляя пограничную паутину, попутно перехватывая и отлавливая всякую мелкую шушеру вроде упыря или престарелой мантикоры, решившей попробовать поохотиться на двуногое слабое (по её мнению) существо. Такому же остракизму подвергались лисы и еноты, имевшие склонность по весне заболевать бешенством. Так же отлавливались зайцы и кролики с признаками какого-либо кокка. Гарри, видя, что Рекс под присмотром, успокоился и с головой окунулся в учебу, изучая, помимо волшебства, ещё и науку обычного мира по взятым из дома учебникам. Связь с мистером Гордоном Гарри поддерживал при помощи Дементора и дяди Вернона, дядя привозил задания и тесты, ответы на которые Гарри посылал мистеру Гордону с Дементором. Времени на это ему, слава богу, хватало, Гарри вполне укладывался в график и даже не уставал. Мистер Гордон создал щадящий, вольный темп, допустимый при заочном обучении. Родительские дни продолжали радовать детей. Приезжали родители к магглорожденным, открывали камины и порталы для родителей-магов, оглушительно «бахал» трехэтажный автобус, внезапно выпрыгивая из подпространства и выпуская из недр позеленевших бабушек и дедушек. Удушающая трансгрессия не всем нравится, особенно тем, кто знал, как она, в принципе, работает. Нарцисса Малфой начала посещать сына после рождественских праздников, когда наконец разгребла все долги и обязательства перед пэрами и лордами. Также к Драко зачастила кузина Нимфа Тонкс, с которой они крепко-накрепко сдружились. Драко очень привязался к кузине, а та отвечала ему теплой взаимностью. Счастлив был и Невилл, к нему родители прибывали рано-рано и оставались с ним до самого отбоя. Учитывая их историю, Филч хотел им даже предоставить особые привилегии, чтобы они могли навещать сына как угодно чаще, но Фрэнк с Алисой вежливо отказались, сказав, что это может обидеть других детей. Деда Тревора из школы забрали домой, где поселили в хорошем террариуме с подогревом, а Невиллу подарили настоящего питомца — кролика, которому очень обрадовалась Лаванда. Её Мулан больше не будет одинока. Что ж, одиночество и впрямь отступило, аккурат к весне Муланиха окотилась пятнадцатью пушистиками, осчастливив хозяйку до визга. Папаша, кстати, отнесся к пополнению своего рода с космическим пофигизмом — жрал морковку и производил орешки в огромных количествах. Физиология у кроликов такая, славятся они своей плодовитостью и сручестью. Невилл из уважения к этому назвал зверя Титаном, ибо он был основателен во всём. Квиррелла с некоторых пор начали преследовать анонимные письма, от содержимого которых его бросало в дрожь. Они приходили каждый месяц, начиная с октября прошлого года, и получив шестое, мартовское, Квиррелл не выдержал и пошел сдаваться директору. Зажав под мышкой Живоглота для храбрости, он прошел к горгулье и дрожащим голосом произнес пароль, который, положа руку на сердце, был всё же получше тех, что настраивал Дамблдор, заставляя сводить челюсти студентов и коллег. — Мыши Мартина. Да, вы не ослышались, именно мыши и именно Мартина. Филч был, простите, поклонником Дика Кинга-Смита и, недолго мудрствуя, решил позаимствовать цитаты и фразы из книг любимого автора, тем более что «мыши Мартина» и были паролем в одноименной сказке. При этом Аргус даже и не думал стесняться того, что имеет слабость к детской литературе. Ведь Кинг-Смит так чудесно пишет о животных, особенно о кошках, мышах и поросятах, о приключениях которых Аргус читал своей любимой внучке Нелли перед сном, когда та была совсем маленькой. Хм, а он вовремя занял пост директора, Нелли, возможно, ещё сможет поступить в Хогвартс в следующем году. Это для Дамблдора она была сквибом, для него, Филча, любимая внучка всегда была прелестью и умницей-красавицей. При желании-то и сквибы могут учиться в Хогвартсе, было бы разрешение от директора, не вся же магия сводится к маханию палочкой… Услышав пароль, горгулья сдвинулась в сторону, открывая проход на винтовую лестницу-грифона. Перехватив Живоглота поудобнее, Квиррелл ступил на площадку, которая, двинувшись винтом вокруг себя, услужливо подняла посетителя наверх, к двери директорского кабинета. На короткий миг Квиррелл ощутил себя куском мяса в трубе мясорубки — винтовое движение внутри полости лестничной шахты способствовало такому дикому сравнению, ничего не поделаешь… Так что в кабинет Квиринус вступил прямо-таки с облегчением от того, что вышел из конца «трубы» целым, а не в виде фарша. Нет, всё-таки это плохо — так много знать о быте магглов. Волшебники же никаких аналогий не проводят, им и в голову не приходит сравнивать винтовушку с мясорубкой, а трансгрессию — с очень узким шлангом. Филч поднял голову, отрываясь от гроссбухов, и взглянул на посетителя. Тряхнул привычно вислыми щеками-брылами и кивнул на кресло перед столом. — Присаживайтесь, профессор Квиррелл. С чем пожаловали-то? Сев в кресло и утрамбовав покрепче кота на коленях, Квиррелл нервно отер со лба пот. — Шантажируют меня, директор… Снова оторвав взгляд от смет и списков продуктов пропитания, заказанных оптом, Филч вперился в посетителя. Он-то приготовился выслушивать очередные жалобы-хвалы на студентов, и сообщение о шантаже застало его врасплох. — М-мм? — поднял он кустистые брови. Погладив спрессованного Живоглота, Квиррелл тоскливо заговорил: — Летом прошлого года, ещё при Дамблдоре, я кое-что заказал по службе волшебной доставки, с предоплатой, заплатил я очень большую сумму, для чего влез в долги, которые сейчас с меня и трясут, угрожая всё рассказать моей старшей сестре. Но, директор, она не должна знать, ведь разведение драконов строго запрещено! — последнюю фразу Квиррелл произнес на повышенных тонах. Филч потер пальцем ухо и поморщился. — А что вы заказали? — Яйцо дракона. Уже оплачено и формально моё, однако я с декабря пытаюсь от него отказаться, но как мне объяснили, сделку отменить нельзя, и я должен либо забрать яйцо, либо смириться с потерей денег… Которых я так и так не увижу, и мне нечем оплатить долги сестре. — А зачем вы заказали заведомо запретный товар? — резонно спросил директор Филч. — А это не я, это оно!!! — отчаянно заблажил бедняга Квиррелл, стуча себя по затылку, где у него когда-то жил подселенец, о чем Филч прекрасно помнил. Нахмурился, слушая дальнейшие визгливые вопли измученного Квиррелла. — У меня как раздвоение было: я не помню, что заказывал дракона по почте, я не знаю, зачем и для чего его заказал мой затылочный житель… Спасите! Не хочу в Азкабан!!! — Дорогое яйцо-то? — кротко поинтересовался Филч, делая незаметный знак портретам. Уловив сигнал директора, двое волшебников беззвучно покинули свои рамы. — Три мои зарплаты, и я ещё у сестры одолжил… — всхлипнул Квиррелл, утирая слёзы кошачьим хвостом. Живоглот отнесся к этому с поразительной стойкостью, по степени пофигизма переплюнув даже даосского монаха. Следующие несколько минут в кабинете слышались только сдавленные стенания Квиррелла да сочувственные хмыки Филча, пока не пришли те, за кем были посланы портреты. Увидев Хагрида и Снейпа, Квиррелл немедленно прекратил слезоразлив и поспешно вытер мокрые щеки. Котом, увы, отчего к лицу прилипла шерсть — персы линючие вообще-то… — Звали, директор? — ровно осведомился Северус, душа смешинки, рвущиеся наружу при виде обволосенного профессора. Зато Хагрид, простой, как валенок, гогота не сдержал. — Угу, — кивнул Филч. — У профессора Квиррелла совершено нечаянно появился нелегальный дракон. Прошу вашего совета — что делать с данным фактом? Хагрид прекратил гоготать, буквально захлебнувшись изумлением. Ахнув и засверкав глазами, он страстно зачастил: — Что?! Дракон? Где?! А можно мне?! Я тоже хочу! С детства о драконе мечтаю, мамкой клянусь!.. Северус спустил глаза с потолка, на котором высчитывал прибыль от драконьих ингредиентов, и задумчиво изрек: — Правильно выращенный дракон может стать полезен школе. Охрана замка и прилегающей территории, постоянный источник ценных ингредиентов в виде чешуи, рога и когтей. Ну и статус для Хогвартса почетный, опять же. Филч глянул на Квиррелла. — Ну что? — Понял. Забираю. Немедленно! — отчеканил Квиррелл, вмиг посерьезнев. Филч — не Дамблдор, он, в отличие от прижимистого Альбуса, сразу увидел пользу, а не глупое развлечение для студентов. Попросив перо и пергамент, он прямо тут же, в кабинете Филча, настрочил срочное письмо-уведомление о том, что забирает товар. Таким образом яйцо драконье, одна штука, цвет черный, лот 117112, прибыло в Хогвартс на вполне законных основаниях и было торжественно помещено в специально созданный инкубатор, в рекордные сроки построенный в самой большой оранжерее-теплице, любезно предоставленной для таких целей мадам Стебль. И хоть разведение драконов было давно запрещено, в школьной библиотеке Хогвартса почему-то наличествовала литература по разведению драконов в домашних условиях. Этих книг, огромную стопку, Хагрид набрал сразу же, собираясь проштудировать их от корки до корки и набраться необходимых знаний. Коими он восторженно делился со всеми, кто готов был слушать. В частности, это были первоклашки, отдыхающие перед экзаменами. Гарри, Невилл, Гермиона, Келла и Мораг, Рон и Драко выслушивали восторги лесника с разными степенями скептицизма. Например, на фразу… — А когда он… ну… вылупится, надо ему раз в полчаса ковшик цыплячьей крови давать и э-э-э… бренди ещё туда доливать надо. Последовала адекватная ей язвительность. — Интересно, кто написал эту книгу и как он понял, что дракона надо кормить с помощью бренди? — невинно округлил глаза Драко. — Ага, а как сами драконы без цыплят и бренди кормят своих детёнышей? — подхватила Гермиона. — Или их молоко по вкусу и свойствам напоминают смесь крови и алкоголя? — Молоко??? — завис Невилл. — Образно говоря! — отмахнулась Гермиона. Этот свежий детский взгляд заставил Хагрида по иному взглянуть на ситуацию. Нахмурившись, великан подозрительно уставился на книжку, которая, как выяснилось, предоставила ему неверную информацию. И правда, как? Где в природе дикому дракону достать стаканчик бренди, чтобы влить его в ковшик свежесцеженной цыплячьей крови? И как он эту кровь сцедил? Курицу выжал, как лимон? Воображение, предоставившее яркую иллюстрацию того, как огромный хвосторог давит в кулаке цыпленка, выжимая из него соки, и как у птенца при этом выпучились зенки, и вовсе заставило Хагрида передернуться. — А чего же делать?.. — растерянно прогудел он севшим голосом. — Думаю, надо почитать о том, как развиваются драконы на воле, чем кормят их родители, — тактично подсказал Гарри. — Ещё надо учесть породу дракона. Понимаешь, Хагрид, разные виды ящеров питаются по-разному, например, свирепая с виду игуана является травоядной, а крохотный милый сцинк питается насекомыми. — Что-то я не слышал о драконах-вегетарианцах, — съязвил Драко. — Я тоже не слышал, — успокоил его Гарри. — Просто в учебнике Ньюта Саламандера в разделе «Драконы» упоминаются особи хищные и рыбоядные, а один, малый про-антипод, подвид большого опалевоглазого антипода, вообще кровь сосет, мясо при этом не переваривает совсем. Физиология у него такая… Всё вышесказанное заставило ребят и Хагрида задуматься и более ответственно отнестись к грядущей задаче — воспитанию будущего дракона. Узнав же, что яйцо принадлежит виду «норвежский горбатый», кинулись изучать именно эту породу. Каково же было их удивление, когда они узнали, что норвежец относится к отряду цератодонтов, то есть к рыбоядным драконам. Ясно-понятно, крови ему нельзя, кормить исключительно рыбой и прочими морепродуктами. Ага, ещё ему можно водоросли, они богаты содержанием фосфора… Учтем. И когда дракончик вылупился, его окружили прямо-таки идеальной заботой, максимально приближенной к реальной. Гнездышко с морским песком с высоким содержанием меди (купороса), подогретые булыжники тут-там и свежайшая рыба — чистое филе лосося. Заглотив кусочек, новорожденная самочка с драконьим цинизмом отметила, что кормит её не мама, а какие-то двуногие… м-мм, как они называются-то? Ладно, потом… И малышка кротко распахнула пасть навстречу новому куску, решив сначала насытиться, а изучением мира можно заняться позже.

***

— Дорогой, тут письмо. — От кого? — От Аргуса Филча, директора Хогвартса. — Что ты сказала, милая? Я не ослышался — в Хогвартсе сменился директор?! — Да, дорогой. Зачитать тебе? — Ну давай… — Кхм… Уважаемый мистер Долл, позвольте пригласить вас в школу волшебства и чародейства «Хогвартс» на пост преподавателя на подходящую для вас должность. Также разрешите уведомить вас о том, что ваши дети получат возможность пройти обучение в Хогвартсе при полном пансионе. Летом к ним прилетит сова, как ко всем маленьким волшебникам. Искренне ваш, Аргус Филч. — Это он серьезно, милая? Я опять-таки не ослышался — меня действительно приглашают в Хогвартс на пост учителя?.. — Да перестань ты язвить, Натан, за детей бы порадовался! — Ну знаешь, милая, как-то сложно воспринять столь шокирующую новость с бухты-барахты и при этом учитывать тот факт, что мне вскорости придется расстаться с бутылкой. Дай напиться напоследок…