Хогвартский комиссар

Мардж, хоть и сообщили о несчастье, приключившемся с братом, вырваться к нему смогла только осенью, в свой собственный отпуск. Приехала она, как всегда, без предупреждения, в твидовом клетчатом костюме, с чемоданом в левой руке и бульдогом под правой подмышкой. Спущенный на пол, Злыдень, этот неправильно воспитанный пёс, смачно пердя и пуская слюни, очертя голову понесся искать тощего пацана, на которого его хозяйка обычно науськивала. Но почти сразу он отвлекся, привлеченный сильным запахом сторонней собаки. Короткая шерсть на затылке и вдоль хребта встала дыбом — однако непорядок, откуда здесь взялся чужой пёс?! Злобно рыча, палево-белый бульдог, ошибка хозяйского воспитания, принялся кружить по дому в поисках незнакомого вторженца. Мардж озабоченно фыркнула, видя, как её ненаглядный Злыдя рыщет по гостиной, почему-то в упор не видя мерзкого уродца Поттера. — Злыдень, да вот же он. Фас! — рявкнула она, указывая на мальчишку толстым пальцем. Злыдень бешено огрызнулся, не мешай, мол. И наконец учуял Рекса — его запах доносился с террасы. Совершенно потеряв голову и не соблюдая никаких правил собачьего этикета, бульдог вломился на суверенную территорию Рекса. Рев, лай и визг, донесшиеся с террасы, заставили всех подпрыгнуть. Потом Гарри вскрикнул и кинулся к террасе, но почему-то не вбежал в неё, а замер потрясенно на пороге. Вернон, подобрав костыли, вместе с Петуньей и Мардж подковылял к французскому окну и осторожно заглянул вовнутрь. Визжащие звуки вперемешку с воплями издавал Злыдень, прижавшийся к полу, а с дивана на него с брезгливым удивлением смотрел Рекс. У Злыдня, простите, была истерика. Привыкший шпынять таких же, как он, бульдогов на своей частной заводческой территории, он как-то упустил из виду, что в мире существуют собаки более крупных пород. Выставки Мардж посещала исключительно бульдожьи, но и на тех её Злыдня быстренько разворачивали восвояси, а на последние две и вовсе не пустили, так как кинологи и заводчики к тому времени прослышали о «милом» характере дог-буля мисс Дурсль. Наградные розетки Злыдень получал только за экстерьер, в остальном он был полный ноль — тупая злобная тварь, никакой дрессировке не поддающаяся. Его даже к разведению допускать запретили, чтоб не портить исконную породу истинных английских бульдогов. Агрессия этой породе вообще-то несвойственна, так что Мардж совершила крупную ошибку, воспитывая из своего бульдога охранно-сторожевого пса, тем самым сломав Злыдню психику. И вот сейчас оно аукнулось. Влетая на террасу, он рассчитывал подмять под себя пришельца и задать ему хорошую трепку, но вместо этого Злыдень, к своему полному изумлению, влетел прямо в зубы волку! Цапнув незваного собачьего идиота за ухо, Рекс отскочил и запрыгнул на диванчик, прекрасно помня о знаменитой бульдожьей хватке, и теперь с удивлением наблюдал за истерикой с безопасного расстояния. Распластавшись на пузе и выпучив глаза, Злыдень вдохновенно верещал, оглушая всех присутствующих завышенными децибелами. — Злыдик… Злыдичка, что с тобой, масенький?.. — испуганно запричитала Мардж, впервые столкнувшаяся с истерикой своего «ребёночка». Зайдя на террасу, она протянула руки, чтобы взять и успокоить своего дорогого мальчика… Ох, лучше бы она не лезла. Истерящий бульдог окончательно съехал с катушек и, ничего не соображая и никого не узнавая, со всей дури впился челюстями в запястье хозяйки, со всей мощью всех своих двенадцати килоатмосфер. При таком сжатии, кажется, кости дробятся, но кости пясти спасла толщина жировой прослойки, то есть полнота в кои-то веки пошла Мардж на пользу. Теперь децибельный хор исполняли двое, дружно вопя на две глотки. Причем с занятой пастью бульдог мог только выть, что он и делал, утробно урча и силясь прокусить руку насквозь. Петунья запричитала и беспорядочно забегала туда-сюда, лихорадочно хватаясь за разные предметы. Вернон беспомощно висел на костылях и растерянно матерился. Гарри зажимал уши и ждал, чем всё закончится. Закончил всё это, как ни странно, Рекс. Стоя на диванчике и наблюдая за истерящим бульдогом, Рекс постепенно вник в проблему и начал понимать, как её устранить. Дождавшись нужного для себя момента, он, уловив в голосе бульдога переходные нотки, спрыгнул с дивана и подошел к съежившийся Мардж, которая замерла на полу и берегла руку, зажатую в живых тисках. Понюхав её руку и сведенные судорогой челюсти бульдога, Рекс принялся аккуратно тормошить Злыдня: лизать висок и покусывать ухо. Рокотание в глубине бульдожьего тела начало стихать. Рекс стал тихонько потявкивать, как он обычно «разговаривал» с детьми — повизгивая и поскуливая. А его язык всё интенсивней проходился по виску и лбу Злыдня до тех пор, пока до того не дошло, что его никто убивать не собирается. Взгляд прояснился, но сведенные судорогой челюсти разжиматься не хотели, и Мардж попросила Вернона принести отжим, который она всегда возила с собой в сумке на случай бульдожьих драк. Загадочную пластину, похожую на тупой нож, принес Гарри. Эту пластину Мардж просунула меж челюстями и своей рукой и как-то подвигав, заставила собаку разжать челюсти и выпустить её конечность. И сделала печальное открытие — её Злыдень не впечатлился. Ему было совершенно однофигственно, что он схватил за руку собственную родную хозяйку, таким уж изумительным пофигистом он оказался… Потом, за снятием стресса порцией бренди, на Мардж нашел стих в духе «а что это было?», и она начала докапываться до вероломного братца, как он, негодяй такой, собаку посмел завести? Да ещё такой гадской породы?! Родословная-то хоть у этой дворняги есть? Вернон переглянулся с Петуньей и пожал полными плечами. Прекрасно понимая мужа без слов, Петунья встала, сходила за папкой и, принеся её к столу, вынула из неё документ. Немецкий язык Мардж знала и посему принялась зачитывать вслух филькину грамоту, как она полагала поначалу. Ну а по мере прочтения-углубления в родословные дебри из её голоса постепенно исчезала язвительность, ибо в мире собачников порой бывало довольно-таки тесно. Добравшись до прадедушки Рекса, известнейшего в мире элиты медалиста, она и вовсе язык проглотила. — Санто фом Хаус Равенхорст… — прошептала Мардж благоговейно. — Обладатель премии «Лучший пёс Европы». Вернон, где ж ты такую собаку достал? Она же миллионы евро должна стоить! Вернон и Петунья, которым Рекс достался ну вот совершенно бесплатно, лишь молча переглянулись, смущенно пожимая плечами. Гарри, сидящий тихонько рядом с Рексом, украдкой погладил его бок. Ему особенно приятно было видеть, как трескаются и ломаются шаблоны противной тётушки Мардж. Так её, Рекс! Срази её наповал своим царственным происхождением! — Значит, пёс из Вены? — с уважением уточнила Мардж, покончив с изучением документа и с почтением вернув его брату. — Ага, — прогудел Вернон. — Из Вены он. Господин Штокингер точно оттуда был. Ну, тот, который собаку нам отдал. — Ах, Вена… — заностальгировала Мардж. — Помню я этот совершенно изумительный город, ездила как-то на свадьбу моего уважаемого друга, полковника Фабстера. Он как дорвался до венской кухни, так и пропал навсегда: шницели, штрудели, кнедлики, свиные колбаски к пиву… До сих пор поражаюсь, что он нашел в этих безвкусных булочках с колбасой? Он их тазиками ел! — фыркнув, она повторила по-немецки, кого-то передразнивая: — Вурстземель. Рецепт проще топора, но в Вене от них почему-то все тащатся… Один только Гарри заметил, как Рекс при произнесении немецких слов облизнулся, прижал уши и вильнул хвостом. И даже понюхал пространство перед собой, словно рассчитывал увидеть здесь те самые булочки с колбасой. Хм, кажется, он только что выяснил что-то, что нравится Рексу. Гарри задумчиво кивнул своим мыслям, решив заняться этим вопросом позже. Мардж тем временем заскучала: приятные воспоминания и интересные новости закончились, и её рассеянный взгляд начал бесцельно блуждать по гостиной, пока не остановился на тощем очкарике. Сообразив, что Злыдень так и не получил свою привычную порцию удовольствия, она решила восполнить этот промах. Оскалившись, как голодная пиранья, Мардж нацелила на Гарри толстый палец-сардельку. — Ты почему ещё здесь, неблагодарный мальчишка? А ну-ка, где мой Злыдень, где мой мальчик? Иди сюда, мой сладенький, погоняй-ка этого паршивца! Переистеривший Злыдень нехотя заворчал под стулом, но вылезти не успел — Вернон грохнул пудовым кулаком по столу и взревел: — А ну отставить, Мардж!!! Больше ты не будешь обижать нашего племянника! От неожиданности Мардж подпрыгнула, прикусила язык и чуть не откусила его напрочь, взвыв от боли, она прижала руки ко рту и с ужасом уставилась на своего обычно мирного и тихого брата. Недоумение в её глазах было прямо осязаемым, и Вернон счел нужным пояснить: — Пора прекратить эти издевательства, Гарри на самом деле не заслужил такого отношения к себе. Я был не прав и теперь должен исправить то, что натворил за девять лет его пребывания с нами. — А что случилось, Верн? — одними губами прошелестела Мардж, не рискуя говорить голосом. Прикушенный язык ещё саднил и не ворочался. — Что надо, то и случилось! — Вернон категорически не желал вдаваться в подробности. И Мардж все следующие дни гостевания прямо извелась от неудовлетворенности. Ни брат, ни Петунья так и не рассказали ей, отчего они так резко переменили свое отношение к задохлику Поттеру. Даже Дадли и тот немел и забывал английскую речь при расспросах. Ибо он крайне не хотел признаваться в том, что из-за его забытой на лестнице игрушки пострадал папа. А когда Мардж уехала, Гарри наконец-то дорвался до кухни и кулинарной книги тёти Петуньи. Стащил её с холодильника, толстую и тяжелую, всю в приклеенных закладках, взгромоздил на стол, раскрыл и стал искать раздел о выпечках. Искал увлеченно, так, что не услышал, как тётя вошла. Увидев племянника со своей драгоценностью, Петунья удивилась, подошла и негромко поинтересовалась: — Ты что делаешь? Гарри посмотрел на неё затуманенными глазами и отрешенно ответил: — Я ищу рецепт венских булочек с колбасой. Петунья заинтересованно и более внимательно глянула на мальчика. — А зачем? Ты хочешь их попробовать? — Нет, — Гарри помотал головой. — Я заметил, как облизнулся Рекс, когда тётушка Мардж сказала их по-немецки, и я подумал, что это будет хорошей благодарностью Рексу за помощь дяде. Ведь это он услышал, как дядя упал, а мы были очень далеко от дома, у супермаркета «Бейли». Петунья прикинула расстояние от магазина на Сонной улице до Тисовой и впечатлилась. Сев на стул рядом с Гарри, она придвинула к себе книгу и, уверенно раскрыв на своих записях, вклеенных в разделе выпечки, почти сразу нашла нужный рецепт. — Так, для ферментированного теста берется пшеничная мука, дрожжи, яйца, соль-сахар… час на опару, раскатать тесто, налепить шариков, сделать защипки сверху… Венские булочки или булочки кайзера получаются слегка сладковатыми, воздушными с хрустящей корочкой и идеально подходят для бутербродов и сэндвичей. В Австрии и Германии они обычно подаются на завтрак. Чтобы соорудить из них бутерброд, нужно разрезать их острым ножом вдоль на две части, слегка намазать сливочным маслом и уложить меж половинками вареную колбасу или бутербродную свиную ветчину. Действительно, проще топора, — посмотрев на племянника, тётя вдруг улыбнулась. — Ну, начнем? Заодно и сами попробуем, в чем их прелесть. Гарри с восторгом взглянул на тётю и обрадованно закивал: определенно, Рекс — необыкновенный пёс, вон сколько счастья он принес семье! За какой-то месяц Дурсли стали ему по-настоящему родными, чего не случилось за прошлые девять лет. Следовало спросить, почему с ним так плохо обходились, но Гарри суеверно промолчал, отодвинув ненужный интерес подальше, ибо это теперь стало неважным. Главное, его перестали обижать, и всё, больше ничего не надо! Какое-то время они молча возились с тестом, Вернон с другого конца комнаты бросал на них с дивана любопытные взгляды, но, видя их полную сосредоточенность, так и не рискнул отвлекать — видно же, что обедом заняты. А когда тесто отправилось «отдохнуть», Петунья с Гарри решили потратить свободное время на поход в мясную лавку за начинкой для булочек. Собрались и прогулялись до фермерской лавочки, где после некоторых раздумий раздухарились на покупку не только вареной колбасы, но и молочной, к которой прикупили немного свиной ветчины. Если пробовать, то пробовать всё! На обратном пути зарулили в минимаркет за головкой сыра, потому что ветчина, понимаете?.. Дома Петунья припрягла супруга, вручила ему очень острый нож, показала на гору колбас и попросила нарезать всю эту красоту то-о-оненькими ломтиками. Посмотрев на вылезающее из кастрюли пышное тесто, Вернон безропотно взял огромный нож и принялся добросовестно нарезать розовую колбасу, ветчину и сыр. Позже он так же добросовестно разрезал пополам готовые булочки, пышные, золотисто-хрустящие и одуряюще пахнущие… Рекс весь слюной изошел, стоя на пороге террасы и голодными глазами пожирая свежее печево. И чуть не отправился в собачий рай, когда Гарри протянул ему чуть остывшую булочку с колбасой. Булочка… с колбасой… родная, венская… Плохо веря себе, Рекс взял её, положил на пол, улегся перед ней, проглотил слюну, перевел дыхание и осторожно лизнул. И долго-долго ел её, смакуя каждый кусочек. Всего он съел пять восхитительных булочек, мог бы и ещё, но Дурсли побоялись перекормить пса. А видя, с какой любовью Рекс их ест, Петунья поклялась печь эти булочки два раза в неделю. Самим Дурслям и Гарри они тоже очень понравились, и с сыром, и без… Рекс, услышав обещание Петуньи, подошел к ней и благодарно полизал руки, а потом просто долго стоял рядом, положив голову ей на колени. — Спасибо, Мардж! — хохотнул Вернон. — И от тебя иногда бывает польза. Гарри, Дадли и Петунья переглянулись над столом и дружно расхохотались — и правда, Мардж нечаянно подсказала им любимое лакомство Рекса. С этих пор венские булочки с колбасой стали неотъемлемой частью их семьи, такими же постоянными, как очки на носу Гарри Поттера. На исходе седьмой недели с ноги Вернона сняли гипс, и мужчина как заново родился, обретя долгожданную свободу. Конечно, предстояла ещё долгая реабилитация, но её он уж точно потерпит, без опостылевших гипса и костылей. И настал наконец тот день, когда он смог сесть за руль и поехать на работу! А в ближайшие выходные свозил в Лондон всё семейство, потому что Петунья соскучилась по простой прогулке по гипермаркету, где так много всякого интересного. Рекса, разумеется, взяли с собой, к счастью для него, в этот гигантский магазин собаки допускались! Так что Рекс тоже смог оторваться, в очередной раз удивив Дурслей. Радостно гавкнув, он устремился в зоопавильон, где принялся таскать с полок разные предметы: миски, мячики, канатики, кости, пищалки — всё это он относил и складывал на кассе, поразив продавцов и кассиров во все ливера. Вернон только крякнул, взирая на собачий шопинг с порога — платить-то ему… А тут Рекс ещё и залаял на что-то в глубине павильона. Вернон, пройдя туда, увидел, что пёс просит отнести вот этот десятикилограммовый пакет сухого собачьего корма — Рекс нашел свои любимые «хрустяшки». Вздохнув, Вернон взял пакет и понес на кассу, а счастливый Рекс порысил впереди, прихватив по пути коробку с собачьим печеньем. На радостях он даже осмелился забраться на переднее пассажирское сиденье автомобиля после того как товар с тележки перекочевал в багажник. — Э-э-э… — нерешительно затоптался Вернон, глядя на совершенно обнаглевшего Рекса, устроившегося рядом с водительским местом. — Да ладно, — милостиво разрешила Петунья. — Пусть едет так, сегодня, видимо, его счастливый день, незачем его омрачать. Я сзади, с мальчиками сяду. Гарри, которому тоже перепало немного счастья в виде интересной книжки и футболки, радостно заулыбался тёте, когда она села рядом с ним и Дадли. Вообще ему одежду теперь тоже покупали, а не скидывали обноски с плеча кузена. А сейчас вот и книжка ему досталась, Гарри с нетерпением разглядывал глянцевую обложку и в который раз перечитывал волнующее название «Немецкая овчарка: всё о породе». Дома он собирался тщательно проштудировать познавательную литературу и всё-всё разузнать об этой породе удивительных собак. Неспешно потек год, полный разных новых открытий. Съехала со своими книззлами старушка Фигг, не выдержав вида вечно растрепанных своих котиков, которых с поразительным усердием гонял Рекс, не давая им ни жизни, ни покоя. И это при том, что с прочими кошками он общался вполне цивилизованно, вежливо здоровался, встречая кошку на поводке, ласкал котят, если встречал их, спокойно реагировал на помоечного ветерана с драным ухом. Но не «кошек-за-вуалью», этих лжецов Рекс не принимал как должное, интуитивно чувствуя их двуличность. В середине года запаниковали фениксовцы, перестав находить дом Гарри Поттера. Вот заскулил-заныл Флетчер: — Дамблдор, ну я не вижу его! Понятия не имею, как охранять то, что я не вижу! Встревоженный Дамблдор послал Гестию, потом Дедалуса, Кингсли, но те не то что дом Поттера, а и города не нашли, тот весь как накрылся невидимым куполом. Даже Фигг, срочно вызванная, и та не смогла вспомнить, где та улица, где тот дом… Хоть и жила там немало лет! Объяснение этому могло быть только одно — дом тёти и дяди стал для Гарри родным, и поэтому на полную катушку включилась магическая защита материнской крови, та самая, на которую нагло ссылался Великий Светлый Дамблдор, наивно верящий, что никто не купится на мифическую защиту и не полезет проверять его поддельный Фиделиус. И вот нате вам… ложный Фиделиус внезапно стал очень настоящим, да ещё настолько, что скрыл от магов целый город! Было от чего охренеть. Сидел в своей башне охреневший Дамблдор, кусал волосатую губу и ничегошеньки не понимал. Как? Ну как Поттер мог стать родным в семейке, которую он заставил ненавидеть мальчишку??? И как не вовремя-то, всего год до одиннадцати остался! Да как же так?! Ведь всего год остался до сказки, всего какой-то жалкий год до чуда, до того дня, когда к мальчику должен прийти добрый великан, взять его за ручку и увести в волшебную сказку, подальше от злобных родственников! Мерлин и Моргана, что там могло произойти?! Да ничего особенного. Просто пришел Рекс и всех в себя влюбил. Да, безо всякой магии…