Выбор без сожалений

      По телу проходит непривычная дрожь. Хочется сбросить с себя эфемерный трепет, но вместо этого приходит чувство еще большей скованности, сопровождающейся искаженным восприятием окружающей действительности. Сознание спутанно, а голова неспешно наливается свинцом, отдавая болью и гулом в висках. Вдыхаемый воздух словно заново запускает сердце, но что-то идет не так, и оно бьется о грудную клетку слишком быстро. Сквозь галлюцинации неожиданно пробивается чей-то голос. Словно протянутая рука, он вытаскивает меня на поверхность из пучины и заставляет открыть глаза.       – Джулиан, как ты себя чувствуешь, – кто-то настойчиво пытается вторгнуться в мой сон, однако я продолжаю лежать неподвижно, словно это поможет сохранить то чувство невесомости, в котором пребывал некоторое время назад, – Джулиан, ты меня слышишь?       – Судя по его реакции на свет, он уже пришел в себя и просто продолжает притворяться спящим.       – Мередит, оставь своего брата в покое, ему нужно время, чтобы оклематься.       – Но он лежит так уже шесть часов, мама до сих пор ужасно за него волнуется, неужели я могу позволить ему и дальше прохлаждаться в постели?       Все эти разговоры начинают мне порядком надоедать, так что я набираю в легкие воздух, чтобы что-то сказать, как вдруг захожусь сильным кашлем, который вынуждает меня согнуться в кровати и почувствовать ноющую боль в голове. Когда приступ немного стихает, чьи-то руки приподнимают мне голову и начинают вливать в горло какую-то жидкость, и вот я уже сам держу чашку и пью до ужаса горький отвар, стараясь избавиться от дикой жажды и сухости во рту. Прикончив первую кружку, я жестами пытаюсь попросить еще одну, на что мне дают выпить уже простую воду, и я так же быстро осушаю ее содержимое. Кто-то забирает чашки из моих рук и помогает присесть на кровати, предварительно подложив под спину подушку. Глазам все еще трудно привыкнуть к свету, однако силуэты передо мной постепенно приобретают очертания: сначала я замечаю Оливера и Эмили, сидящих по обеим сторонам от моих вытянутых ног, потом Мередит, которая уходит из комнаты с пустыми кружками, а в дальнем углу комнаты сидит отец, и вид у него самый усталый из всех. Мамы я нигде не видел, должно быть, она, как и сказала Мередит, переутомилась и спала в другой комнате. Голова все еще сильно кружится, и по шкале от одного до десяти можно сказать, что общее самочувствие еле дотягивает до тройки, однако я нахожу в себе силы спросить у отца:       – Что со мной случилось?       Ответ приходит незамедлительно.       – Я нашел тебя у реки, измученного и лежащего без сознания, а на земле были разбросаны ядовитые ягоды, которые, как сказала Мередит, привели к сильному отравлению. Когда я принес тебя домой, ты периодически бредил про какого-то оленя, после чего снова отключался на долгое время. Не хочешь объяснить, что там произошло?       Я нахмурился и постарался вспомнить все, что случилось со мной до потери сознания. Получалось, честно говоря, не очень.       – Я помню как … хотел зайти к Оливеру после того, как установлю все ловушки. Потом у меня закончилась еда и я пошел в обратную сторону, по пути прихватив с собой пару ягод, а после…точно! Я случайно услышал какие-то странные звуки со стороны реки, а когда подошел посмотреть, что это было, то увидел странного оленя. Он был… у него были красные глаза, я это точно помню, а затем… последовал сильный удар головой о землю, и я потерял сознание. Думаю, на этом всё.       Я поднял глаза и увидел, что они смотрят на меня с подозрением, словно мой бред вовсе и не прекращался и я все еще мечусь на кровати, бормоча какую-то чепуху про оленя. Мередит подошла к кровати и пощупала мой лоб, после чего вздохнула и присела на кровать рядом с Эмили.       – Джулиан, милый, ягоды, которые ты нашел в лесу, были белладонной, а ты по ошибке принял их за черную смородину, что в общем-то и неудивительно с твоими скудными познаниями в ботанике. Тебе повезло, что мы с отцом быстро нашли причину твоего недомогания и я приготовила тебе лекарство, иначе ты мог бы и… умереть.       Она взяла с полки книгу и указала пальчиком на рисунок душистой ягоды.       – Несмотря на то, что по внешним и внутренним параметрам она не сильно отличается от смородины, ты мог бы что-то заподозрить хотя бы потому, что она была более кислой. Среди симптомов отравления присутствуют головная боль, сухость во рту, галлюцинации, жар и потеря сознания. Съешь ты чуть больше ягод, и мы уже не смогли бы тебя спасти. Теперь ты понимаешь всю серьезность ситуации, Джулиан?       Несмотря на то, что Мередит выглядела сердитой, в ее голосе я услышал несвойственное ей беспокойство. Посмотрев на остальных я осознал, как много всего им пришлось пережить за последние пару часов. Чтобы немного разрядить атмосферу, Оливер решил перевести тему.       – Я думаю, что большая часть похода могла тебе привидеться, Джу. К тому же, оленей в этой округе не видели уже много лет, ты ведь и сам это знаешь.       Я задумался. Несмотря на то, что в его словах присутствовал здравый смысл, я никак не мог отделаться от чувства, что упускаю нечто очень важное. Мередит, заметив моё смятение, легонько щелкнула меня по лбу и сказала:       – Джулиан, не думай об этом слишком много, тебе это не пойдет на пользу, а теперь отдыхай.       Оливер хотел было возмутиться из-за того, что ему так и не удалось поговорить со мной наедине, однако, заметив строгий взгляд Мередит, решил отступить. Только Эмили выглядела слегка обеспокоенно, но я не обратил на это особого внимания. Когда все покинули комнату, я, наконец, осознал, насколько сильно устал за те несколько минут, что мы разговаривали, поэтому стоило мне вновь коснуться головой подушки, как я тут же провалился в сон.