Мотылёк на ладони.

      В свои последние мгновения солнце отдавало самые сочные и яркие лучи, будто глаза возлюбленного, самое ласковое тепло, словно материнские ладони. После заката, солнце падало в необъятную тьму, проваливалось в неизведанную бесконечность, откуда следующим утром должно было торжественно возродиться.       Лю Цяньцяо закрыла глаза, чтобы насладиться запахом сумерек, что доносился из открытого настежь оконца. Осень нежно навеивала деликатной прохладой, проникая в комнату и раздувая хищное пламя в камине. Призрак Красавицы изящным жестом поправила выбившийся локон из аккуратной причёски, случайно задевая подушечками пальцев живые нежно-сиреневые цветы, которые она нашла сегодня днём в саду и вплела себе в волосы.       Она сидела за низким круглым столиком и, макая тонкую кисть в чернила, предельно осторожно наносила иероглифы на тонкие листы бумаги, изготовленной из шёлка. Призрак Красавицы окружила себя и другими записями, с которыми сверялась, дабы быть уверенной, что её руки не допустят никаких ошибок.       Цяньцяо делала список имён и точное количество жалования, которое полагалось в этом месяце заплатить скорпионам. Когда стало смеркаться, Бодхисаттва зажгла свечи по всей комнате, а потом удобно расположилась на небольшом диванчике, закинув ножки на подлокотник и, нанизав на острый ноготь виноградинки, лакомилась сладкими ягодками.       Закончив с заданием Цяньцяо поставила печать и свернула папирус. У неё была хорошая каллиграфия и пальцы не дрогнули ни единого раза несмотря на внимательный взгляд Бодхисаттвы, которым она прожигала дыру в тонкой ткани её ханьфу перламутрового цвета. Изящно поправив длинные рукава платья, Призрак Красавицы поднялась на ноги и, захватив с собой папирус, подошла к полочкам, расположенным в нише одной из стен. Отыскала свободное место и положила туда результат своего труда.       — Не знаешь, где Повелитель? — не оборачиваясь, Лю Цяньцяо задала интересующий вопрос, не вложив в голос ровно никакой силы, но будучи уверенной, что её услышали.       — У себя, конечно. А что, соскучилась уже?       — У меня нет времени на скуку.       — Ах да, ты же теперь занятая барышня. — плотоядно усмехнулась Ядовитая. — Хочу тебя предупредить насчёт Архат. С ней держи язычок за зубами.       — Приму к сведению.       — Хм, как знаешь. Я тебя предупредила.       На самом деле, Лю Цяньцяо и сама прекрасно понимала, что с появлением Архат жизнь среди скорпионов не останется прежней. Всё могло измениться до неузнаваемости и в считанные мгновения. Своё уязвимое положение Цяньцяо изучила досконально, и оно только-только перестало её тяготить, потому что Се Ван относился к ней не так, как многие знакомые мужчины, даже не так как Владыка Долины Призраков. Отчасти потому что Се Ван был совершенно не похож на других мужчин, и она не знала: плохо это или хорошо. Бодхисаттва, несмотря ни на что, кажется проявляла к ней странное, но всё-таки дружелюбие, а задевала только случайными фразами, которые даже не контролировала и произносила по привычке. А остальные скорпионы смотрели на Цяньцяо с благоговением и у многих она вызывала чувство уважения.       Но судьба всегда была переменчива, поэтому Лю Цяньцяо не знала, чего ещё ожидать. На всякий случай она готовила себя к восприятию самых худших известий. Что угодно лишь бы потом не сгорать от ужасной боли и не проклинать себя за доверчивость.       В покоях Се Вана не обнаружилось. Призрак Красавицы стояла по середине комнаты и на неё падали тени. Здесь было очень тихо, мрачно и как-то одиноко; Цяньцяо была уверена, что в душе у Се Вана такая же картина. Она ещё не встречала настолько одиноких людей, которых всегда окружает толпа, но при этом они остаются чужими везде куда бы ни пошли.       В смежной комнате горел свет и, подойдя ближе, Цяньцяо почуяла травяной запах, и ощутила жар. Приоткрыв дверь, она вошла в плотное помещение, в котором было очень душно, а в центре стояла большая бадья с горячей водой, от которой шёл густой пар. Рядом располагался изящный столик на кованных ножках. Цяньцяо потрогала одну склянку с розовой жидкостью, принюхалась к другой, случайно задела ладонью сложенное полотенце и, шумно выдохнув, вытерла рукавом запотевшее зеркало, что висело на стене.       — Всегда поражался твоей чуткости. — тихий, аккуратный голос застал Цяньцяо врасплох.       Она обернулась и замерла, приоткрыв от изумления рот. Казалось, увиденное парализовало её. Цяньцяо из последних сил втянула в лёгкие воздух, чтобы не задохнуться и закашлялась, ошпарившись. За годы, проведённые в обличие призрака ей доводилось видеть многое, что-то её пугало, что-то приводило в восторг; другое ужасало, а было и то, что вызвало отвращение. Цяньцяо искренне считала себя настолько измученной и истощённой душой, такой опытной и отвратительно хладнокровной особой, что готова была спорить сколько угодно о том, что ничего во всей поднебесной не может её удивить или повергнуть в шок. Оказалось, что она глубоко ошибалась на этот счёт.       Лю Цяньцяо была глубоко поражена, увидев Короля Скорпионов. Она даже не сразу узнала его. И нет, одежда на нём была узнаваемая, такая какую он обычно и носил — чёрная, грубая, практичная — но Призрак Красавицы вдохновенно смотрела на его лицо и боялась пошевелиться. Он стоял возле бадьи с горячей водою, в окружении исходящего из неё пара, словно в тумане. Его чёрные волосы были распущены, слегка вились и блестели, словно крупинки росы на листьях. Эти ниспадающие локоны делали его лицо ещё прекраснее и… нежнее. А ещё на его лице не было абсолютно никакой косметики, и оно выглядело беззащитным. Другим. И, конечно, вот так Се Ван казался ещё младше своих двадцати двух лет.       — Простите. — смиренно попросила девушка, нисколько не сожалея о своём вторжении.       — Долго будешь там стоять? — тихонько спросил он. Взгляд убийцы теперь выражал утомлённость и тихую грусть, но в целом его можно было назвать спокойным.       — Мне уйти? — Призрак Красавицы на всякий случай двинулась чуть ближе к выходу, но не могла заставить себя перестать на него смотреть.       — А ты пришла, чтобы уйти? — горделиво вскинув идеальный подбородок, Се Ван всё ещё оставался властно-сдержанным, но в глубине его бездонных глаз уже сверкала сталь.       Цяньцяо опустила глаза, — как если бы испытывала стыд, но по правде говоря, ни о каком стыде и речи идти не могло, потому что всё о чём она могла думать в этот момент, так это о полных и нежных губах Скорпиона, которые похищали разум не хуже опиума, — и медленно направилась в сторону выходу из комнаты. Вытянула руку и плотно прикрыла дверь.       За каждым её движением пристально и настойчиво наблюдали глаза хищника, спрятавшегося под покровом ночи в образе невинного юноши с трепетно прекрасными чертами лица. Лю Цяньцяо обернулась и шагнула к нему, как в бездну на самое дно. В её душе что-то всколыхнулось, будто умирающая птица дёрнула окровавленным крылом.       Цяньцяо замерла напротив юноши, не смея смотреть ему в глаза, потому что чувствовала — как только взглянет — потеряет себя. Потеряется в нём, утонет, захлестнётся. Бежать бы отсюда без оглядки, но теперь Лю Цяньцяо вдруг осознала, что даже если Се Ван отпустит её на все четыре стороны, ей просто некуда пойди и негде найти приют. Её сломленная жизнь никого не интересовала, кроме… этого безжалостного убийцы.       К ней он был расположен всей мрачной темнотой своей надтреснутой души. Бережно вытирал её слёзы и смазывал раны. Смотрел взволнованно, временами обожествляя свою боль, отражение которой находил в её глазах. Они были так похожи… отражали друг друга, понимали больше, чем позволяли себе сказать.       Медленно развернувшись к ней спиной, Се Ван собрал волосы и переложил на одно плечо, а Цяньцяо очень осторожно и бережно стянула с его плеч верхнее ханьфу из чёрной жёсткой ткани. Стянула и аккуратно сложила, положив свёрток на круглый столик. Нижние одежды были не привычно белыми, а ярко-красными, словно кровь. Этот опасный цвет ударил в глаза Цяньцяо, и она мелко задрожала, не решаясь прикоснуться.       Чуть-чуть наклонив голову, Се Ван посмотрел на затаившуюся девушку, которая почти не дышала за его спиной. Незнакомое чувство… Чувство, если не абсолютного, то относительного доверия и чего-то ещё. Цяньцяо была уже почти родной; грусть в её глазах была знакомой, а тепло на кончиках пальцев жгло огнём.       Цяньцяо именно та женщина, ради которой хочется что-то делать.       Улыбнувшись своим мыслям, Се Ван повернулся к девушке, которая вздрагивала и гипнотизировала немигающим взглядом пол под своими ногами. У неё было такое ранимое, растерянное лицо…       — Не собираешься взглянуть на меня? — как ни в чём не бывало поинтересовался юноша, невинно улыбаясь.       — Не посмею. — удручённо шепнула Призрак Красавицы, напрягая шею и ещё ниже опуская несчастную голову.       — Почему? — неподдельный, детский интерес в его голосе что-то тронул в её сердце. — Я хочу, чтобы ты посмотрела.       — Не… не заставляйте… — Цяньцяо дёрнулась, затравленно зашептала и обняла себя руками. — Я не могу.       — Почему? — тот же вопрос, но уже твёрже. Интонация короля; но не сурово.       Цяньцяо глубоко вздохнула и чуть не вскрикнула от неожиданности, когда тонкие, длинные пальцы Скорпиона коснулись её подбородка и мягко заставили приподнять голову. Сжимаясь и взирая на него с трепетным ужасом, Призрак Красавицы качнулась, чувствуя головокружение то ли от жара и горячей воды, то ли от пристального, трагически-великолепного взгляда до невероятного чёрных глаз, смотрящих на неё… замечающих сейчас только её.       — П-повелитель… — она даже не расслышала собственный шёпот и не была уверена, услышал ли её Се Ван.       Отпустив Цяньцяо и дав ей возможность нормально дышать, он неторопливо обошёл девушку и остановился чуть позади, пуская пальцы в горячую воду. За время их взаимодействия она немного остыла.       — Меня называют южным варваром. Ифу рассказывал, что купил маленького мальчика на рынке рабов. — Се Ван произносил эти слова так, словно привык к ним, а потом беззащитно улыбнулся. — Я этого не помню. Не знаю, откуда на самом деле ифу взял меня. Скажи, Цяньцяо, а каким ты видишь меня?       Обернувшись, Цяньцяо посмотрела на него в растерянности, но его глаза выворачивали душу наизнанку, поэтому она не смогла промолчать или солгать. Сходя с ума, девушка шагнула ближе к Се Вану и, глядя заворожённо, почувствовала, как ноги дрожат и подкашиваются. Её тянуло упасть на колени.       — Вы совершенны… — голос дрогнул, глаза наполнились влагой. — Пожалуйста, забудьте об этом завтра, иначе я не переживу этой ночи.       Улыбка не тронула его глаз, но на бледном лице выглядела смертоносно. Се Ван по-звериному склонил голову на бок и долго рассматривал окончательно смущённую красавицу. В какой-то момент со стороны могло показаться, что его осенила идея.       — Прикажите мне уйти. — пугливо и настойчиво попросила Цяньцяо после нескольких минут молчания, во время которых они смотрели друг на друга так, словно никогда в жизни не виделись.       Призрак Красавицы чувствовала сумасшедшее притяжение к затаившемуся хищнику и боялась поддаться на зов, исходящий из недр её покалеченной души. Она боялась.       — Прогоните же… — чуть ли не умоляла она, обронив несколько слезинок.       Се Ван упорно молчал и смотрел на неё. И Цяньцяо не выдержала этой пытки.