Dior Eau Sauvage

      Ночной московский воздух заставляет протрезветь, хоть и совсем на чуть-чуть. На экране телефона горит 03:21, а в воздухе ощущается не теплее десяти градусов. Разглядываю ночной Сити, к которому мы пришли погулять вместе с Мирославой, ее кавалером, который любезно согласился нас подвезти, и Никитой, который подменился со своим другом в баре, чтобы поболтать с нами. Или со мной. Я так и не поняла.       Я аккуратно шагаю по узкой бетонной плите, держась за теплую руку блондина по правую сторону от меня, и изо всех сил стараюсь не упасть. Никита крепко держит меня, а когда я все-таки промахиваюсь со следующим шагом, подхватывает меня за талию, и я невольно прижимаюсь к его рельефному телу, которое ощущается даже через куртку. Встречаюсь взглядом с его глазами, и вижу в них озорные искорки и свое отражение. Поджимаю губы и пытаюсь встать ровно, и он отпускает руку с моей талии. Признаться, я этому немного расстраиваюсь. Алкоголь все еще присутствует в крови, поэтому мне легко и весело. Я не задумываюсь о некоторых серьезных вещах, в которых обычно мое тревожное сознание просто утопает. Никита легонько подхватывает мою руку, и я позволяю ему сжать ее, наблюдая за реакцией своего тела.       Степа рассказывает нам историю о том, как однажды ночью с друзьями так же после клуба они решили уехать в Ростов, и на следующее утро совершенно не понимали, где находятся и как там оказались. Я смеюсь в голос, а Мира утыкается лицом в крепкое плечо своего мужчины, потрясываясь от хохота. Мне нравится Степа. Он выглядит серьезным и надежным, а Мирослава рядом с ним расплывается в одну большую лужицу и смотрит на него, как на самого красивого мужчину в мире. Я не помню, что когда-то видела, чтобы Мирка на кого-нибудь так смотрела. Он невысокий, но чуть повыше подруги, широкоплечий и крепкосложенный, создает впечатление большого и уютного одеяла, в которое блондинка с радостью готова укутаться хоть сейчас. Он показался мне добрым и немного застенчивым, но достаточно решительным. А еще я сразу увидела, как он относится к ней. Чего стоит только то, что он приехал за ней в клуб, подвез нас всех и согласился погулять с нами ночью буднего дня. Не знаю, работает ли он по будням, но припоминаю, что Мирослава говорила что-то про то, что он не работает в офисе, а ездит по разным строительным объектам, когда нужно что-то проверить.       Никита как будто чувствует себя абсолютно в своей тарелке, подхватывает любую шутку Степы, и они вдвоем начинают разгонять ее до такой степени, что у меня начинает болеть живот от смеха. Не знаю, показалось бы мне это таким же смешным на трезвую голову, но если честно, как-то наплевать.       Москва как будто не засыпает ночью, на дорогах по-прежнему много машин, разве что нет пробок. На улице все равно достаточно шумно, и по тротуарам также гуляют парочки и компании людей. В этом всем есть своя особая атмосфера, которую я сейчас чувствую на все сто процентов. И мне до жути нравится ощущать себя частью этого большого и шумного даже по ночам города. Здесь пахнет свободой. В каждом вздохе, в каждом глотке воздуха.       – Когда-нибудь задумывалась о том, как пахнет свобода? – спрашивает вдруг у меня Никита почти полушепотом, и я разворачиваюсь к нему, удивленно хлопая ресницами.       – Ты что прочитал мои мысли? Меня это пугает. – улыбаюсь я, наблюдая за тем, как он непонятливо хмурится, но с ухмылкой на лице.       – А ты что не знала? Я читаю мысли. – он тут же подхватывает мою игру, и меня это забавляет. Я чувствую, будто могу сказать любую глупость, и она будет им поддержана. – И сейчас ты думаешь о том, что парень, держащий тебя за руку очень привлекательный. – он пронзительно смотрит в мои глаза, но я по-прежнему вижу в них озорство. А может быть, это сексуальность? – А сейчас ты подумала о том, что он слишком уверен в себе. Но это совершенно оправдано. Он действительно секси.       Я смеюсь над тем, что он и правда с точностью попадает в мои мысли, и прячу от него свой взгляд на носки ботинок, которые неспешно шагают уже чуть поодаль от Миры со Степой, очевидно нашедших темы для разговоров и без нас.       – Смущаешься? – улыбается он, заставляя меня снова посмотреть на него, чтобы доказать, что я нисколько не смущена. Хоть это и вранье. – Хочешь, расскажу, о чем я думаю?       Заинтересованно прищуриваю глаза и молча киваю, наблюдая за тем, как он прикусывает нижнюю губу, делая вид, что всерьез задумывается о том, что стоит мне сказать. В воздухе пахнет сыростью слегка табаком, и я смутно вижу, как в руках Степы горит маленький огонек от тлеющей сигареты.       – Я думаю о том, насколько мне повезло встретить одну очаровательную девушку в баре, в котором почти каждый день вижу десятки других. Думаю о том, что было нереально приятно держать ее за талию. – парень понижает голос почти до шепота. –  И о том, что я до сих пор помню вкус ее губ. – парень наклоняется почти вплотную ко мне, и я выдыхаю от приятного напряжения, которое вдруг ощущаю каждой клеточкой тела. Чувствую, как он опаляет своим теплым дыханием мои слегка подмерзшие щеки, и прикрываю глаза в момент, когда парень слегка касается губами моей щеки, продолжая рассказывать. – Еще думаю о том, что ей очень идет моя футболка. И надеюсь, я ее на ней увижу. Может быть, даже сегодня.       У меня почти подкашиваются коленки от его обаяния и напора, и мне приходится вцепиться в его крепкое плечо, потому что ко всему прочему у меня начинает кружиться голова. Парень легонько подхватывает меня за талию и заглядывает в помутневшие от внезапно нахлынувшей страсти глаза. Вижу в его взгляде желание и интерес. Ощущаю то же самое. Хочу забыть все, о чем я парилась все эти недели, и просто отдаться ощущениям. С красавчиком-барменом, который действует на меня, как валерьянка. Хочу почувствовать себя нужной и желанной. Хочу забыться. Не хочу думать о том, что заглушаю боль в другом человеке. Возможно, я даже гораздо большая стерва, чем могла бы про себя подумать. Но сейчас мне на это откровенно наплевать.       Резко придвигаюсь к его лицу, жадно впиваясь в его пропахшие табаком губы. Парень тут же отвечает мне, еще крепче прижимая меня к себе и скользя руками по моей спине. Я подаюсь еще вперед, хватаясь за его плечи, руки, шею. Мне кажется, мне всего этого мало. Я чувствую, как внутри сжимается тугой комок желания, и совсем забываю, что на несколько метров впереди нас идут подруга с парнем, наверняка тоже забывшие о нашем присутствии.        Мы буквально влетаем в квартиру, громко хлопнув дверью позади. Я чувствую, как кожа горит от желания, которое уже невозможно остановить. Никита крепко прижимает меня к себе, изучая горячими губами изгибы моей шеи, пока я наощупь снимаю с него куртку. Парень переходит от шеи к приоткрытой декольте груди, и я хватаюсь за его уложенные волосы, не в силах больше молчать. Я испускаю стон, наполненный удовольствием, и тяну его в спальню, в которой мне уже довелось побывать. Пока плетемся по коридору, натыкаясь на тумбочки и останавливаясь у стен, к которым он жадно меня прижимает, снимая по одной вещи каждые десять секунд, чувствую себя самой желанной девушкой в мире. Мне нравится, что с блондином мне не приходится задумываться о том, что сказать, как его задеть или что он может подумать, если я посмотрю на него. С Никитой я чувствую себя свободной. И за эту свободу сейчас я готова сделать что угодно.       Спустя минуту оказываюсь брошена на достаточно жесткую кровать, и на меня тут же наваливается рельефный торс бармена, который исследует пальцами мои голые ноги. Постанываю от нарастающего желания и прошу его ускориться. Ему не приходится повторять, поэтому уже через мгновение чувствую, как он медленно входит в меня, тяжело дыша мне в шею. Я цепляюсь пальцами за его широкую спину и кричу от наслаждения. То ли это действие алкоголя, то ли обаяние блондина, но я осознаю, что никогда не чувствовала себя такой раскованной. Парень постепенно ускоряет темп, снова тысячу раз целуя мою шею, и я, кажется, оставляю свежие царапины на его спине, подаваясь вперед с каждым его движением.       – Какая ты, оказывается, горячая штучка. – хриплым голосом произносит Никита, и я сжимаю бедра от очередной волны наслаждения, которые плавно подводят меня к пику.       – Говори. Говори еще. – шепчу я, прикусывая губы. Я не могу сдерживаться и снова кричу, вцепляясь в его тело и простыни. Парень осыпает меня грязными комплиментами, от которых хочется взорваться на маленькие части. Блондин двигается еще быстрее, с характерным звуком вколачиваясь в меня, и я выгибаю спину, громко воскликнув его имя и замирая под его томным взглядом. Бармен двигается еще пару раз и заваливается на меня сверху, тяжело дыша. Я прикрываю глаза, потому что его комната начинает кружиться.       Когда от вертолетов в голове мне становится не по себе, отрубаюсь спустя несколько минут, чувствуя, как Никита прижимает меня к кровати. Почти не слышу, что он шепчет мне на ухо, но догадываюсь, что что-то приятное от того, как по коже бегут мурашки. В голове вспыхивает озабоченное лицо Арса. Раз уж он думал, что я переспала с барменом, пусть это будет правдой. Не верю, что я действительно сделала это назло ему. Отчасти так и было. И отчего-то мне кажется, что я поступила как последняя сука. Даже нет. Я в этом уверена.

***

      Выскальзываю из постели, перед этим почти незаметно скинув теплую руку Никиты со своей талии. За окном уже светит солнце, и я догадываюсь, что уже далеко за полдень. Подбираю с пола свое белье и поспешно натягиваю его на себя, чувствуя себя максимально отвратительно. И думаю, что по большей части это чувство вызвано не несколькими шотами текилы и парой коктейлей, а тем, как я поступила. Я никогда не считала себя девушкой, которая может переспать с парнем, с которым познакомилась в клубе. И тем более не считала себя девушкой, которая будет заглушать свои отрицательные эмоции в сексе с человеком, которому она не безразлична. А я, почему-то была уверена в том, что я не безразлична ему. Но, судя по всему, я оказалась именно такой девушкой. Беспринципной сучкой.       Встряхиваю волосы, и бесшумно крадусь по чуть скрипучему ламинату, прикладывая холодную руку ко лбу. Мне кажется, еще пару движений, и он может просто взорваться. Глазами оглядываю комнату в поисках своей одежды, как вдруг вздрагиваю от мужского голоса за спиной.       – Сбегаешь?       Разворачиваюсь к нему, поджимая губы и немного виновато смотря на него. Парень лежит на спине, закинув татуированные руки за голову, и с интересом смотрит на меня, растягивая губы в легкой ухмылке.       – Прости. Не хотела разбудить. – произношу я негромко, снова прикладывая руку ко лбу.       – Болит? – спрашивает парень, достаточно бодро поднимаясь с кровати и подбирая свое белье с пола, попутно натягивая его на бедра.       – Не то слово. – отвечаю, чувствуя как каждое произнесенное слово отдается болью в мозге.       Парень проходит мимо меня, мимолетно чмокнув мое плечо, пока я закусываю губу от неловкости, которая захватывает меня все больше и больше. Вижу из-за угла коридора свою черную футболку и джинсы и спешу к ним.       – Держи. Забавно, что оба раза, что я вижу тебя по утрам, ты мучаешься от похмелья. – поднимаю с пола свои вещи и принимаю стакан воды с шипучей таблеткой внутри из рук лохматого блондина. Он стоит напротив и продолжает с ухмылкой наблюдать за мной. Надеюсь, он относится к произошедшему не серьезнее меня. Иначе, мне будет стыдно еще в несколько раз сильнее. Мне нужно что-то ему сказать. Объяснить. Что-то, что может оправдать меня в собственных глазах. Но увы, таких слов у меня не находится.       – Спасибо. – выпиваю почти залпом, и на удивление почти сразу чувствую, как головная боль притупляется. Возвращаю ему стакан, и он тут же разворачивается, унося его обратно на кухню. Делаю два шага в его сторону, пока он ставит стакан в раковину и разворачивается ко мне.  – Слушай, я обычно…       – Можешь не продолжать. Ты обычно не спишь с малознакомыми людьми, и то, что произошло вчера, ничего не значит. – на одном дыхании произносит он, мимолетно мне подвигнув и сложив руки на крепкой татуированной груди.       – Ты что, опять залез ко мне в голову? – позволяю себе ухмыльнуться, и его губы тоже растягиваются в улыбке. Парень не выглядит помятым, как я, как будто не он только что проснулся и встал с кровати. Хотя, он не пил вчера, в отличие от меня.       – Даже не думал. У тебя все написано на лице. – парень подходит ближе, опаляя дыханием мое немного опухшее лицо. – Не парься. Я тоже не сплю с девчонками из клуба. И я прекрасно понимаю, что ты не забыла своего говнюка Арсения. Но совсем не понимаю, почему.       – Я тоже не понимаю. – выдыхаю я, прикусывая губу, когда он вдруг проводит рукой по моей щеке, заправляя лохматую каштановую прядь за ухо. Если бы я знала, как избавиться от навязчивых мыслей о человеке, который ясно дал мне понять, что я для него никто, я бы давно это сделала. И отдала бы все тому, кто сказал бы мне, что делать.       – В любом случае, – парень оглядывает мое лицо, задерживаясь взглядом на губах, которые я нещадно кусаю в любой непонятной ситуации. – Спасибо за вечер. И ночь. Я буду рад, если ты заглянешь еще. – парень придвигается ко мне и оставляет невесомый поцелуй на моей скуле у самого уха. Встречаюсь с его томным взглядом и спустя секунду остаюсь стоять на кухне одна.       Никита предлагает подвезти меня до дома. Я несколько раз отказываюсь, но парень настаивает, еще раз повторив мне, что я не должна чувствовать себя неловко. В конце концов, мы два взрослых человека, которые ничего друг другу не обещали и не должны. Признаться, его слова меня немного расслабляют. Но я все равно никогда не привыкну к такому образу жизни. И не хочу. Мы обмениваемся с ним заигрывающими фразами, и в общении уже не чувствуется напряжение, а только легкий флирт, и я во многом благодарна за это именно ему. Мне действительно приятно находиться рядом с ним, общаться и быть самой собой. Но я понимаю, что он хороший парень, и все могло сложиться не так. Я могла бы не знать Арса, могла бы не думать о нем, не искать его в лицах прохожих, могла бы познакомиться с Никитой тогда в баре, влюбиться в него и быть целиком и полностью в отношениях с этим забавным и нереально сексуальным парнем. Думаю, это не привело бы к чему-то серьезному. Но, по крайней мере, я бы чувствовала себя счастливой. Но нет, все складывается далеко не так, как хотелось бы.       Когда захожу в квартиру Шастуна, в нос тут же ударяет запах крепкого кофе. Судя по всему, Шаст и Ира сидят за обеденным столом и обсуждают очередной сериал, который успели посмотреть в мое отсутствие. Надеюсь, брат не поднял панику снова, потому что вчера я не потрудилась написать ему и предупредить, что не ночую дома. Мне было, мягко говоря, не до этого.       Я думала, после вчерашнего вечера мне станет полегче. Что пропадет ощущение пустоты внутри. Что притупятся чувства после слов Попова. И это правда так. Но добавилось новое. Чувство вины. Непонятно за что. И почему.       Захожу на кухню, закинув сумку на диван, и падаю на него вслед за своим аксессуаром. Судя по всему, ребят дома нет. И это к лучшему. Не хочу ни с кем разговаривать. И никого видеть. Хочу побыть одна, наедине со своими тараканами и зависимостями, с которыми не в силах справиться ни один даже самый квалифицированный специалист. И уж тем более я.       Спустя пару часов лежу в горячей ванне с тарелкой винограда и планшетом на подставке, полностью растворяясь в воде с пеной и «Сексе в большом городе». Я зажгла свечи и благовония, надеясь, что приятный запах и атмосфера поможет мне расслабиться. К тому же, приятно осознавать, что не у одной тебя полное дерьмо с личной жизнью. А девчонки из сериала еще и настолько легко относятся к своим ошибкам и неудачам, что и мне начинает казаться, что не все так плохо и страшно. Подумаешь, я влюбилась в человека, который в лицо сказал мне, что я ему не нужна. Это пройдет. Это всего лишь очередной кретин, который встретился мне в жизни. И он уйдет из моей жизни так же стремительно, как и пришел. И я постараюсь сделать все, чтобы так и случилось.       Включаю режим разделенного окна на планшете и открываю сайт с вакансиями. Забиваю параметры выбора и нажимаю на кнопку поиска. Я не хочу больше работать с ним вместе. Не хочу видеть его каждый день и тем более, общаться. А оставаясь их контент-мейкером, вряд ли у меня это получится. Поэтому при любом удобном случае, сообщу об этом Шасту. Думаю, ему эта новость не очень понравится, но честно говоря, его отношение к этому волнует меня в последнюю очередь. Хоть я и очень благодарна ему за такой опыт. По сути, он просто спас меня в первые мои дни пребывания в Москве. Но я надеюсь, теперь мне удастся найти себе нормальную работу, не прибегая ни к чьей помощи. По крайней мере, я сделаю все для этого. Закидываю себе в рот несколько виноградинок и начинаю внимательно листать сайт.       После сорока минут поисков и двух серий, я останавливаю свой выбор на паре предложений и отправляю им свое резюме, довольная откидываясь на спинку. Первая компания ищет smm-специалиста для продвижения нового бренда одежды, а вторая – специалиста по визуалу для инстаграма ресторана, недавно открывшегося на Кутузовском. Немного расслабляюсь о того, что уже начала двигаться в противоположную от Арсения сторону. И надеюсь, уже в скором времени я отдалюсь настолько, что внутри все перестанет сжиматься от одного воспоминания о нем. Прикрываю глаза, глубоко вдыхая запах ванили и лаванды и мне действительно удается немного расслабиться и отключить мозг. Жаль, что ненадолго.        Я понимаю, что насколько бы мне ни было плохо без него, без его подколов, шуток и улыбки, я не смогу больше. Не смогу. Я никогда не буду с тем человеком, который может позволить себе унизить меня после того, как я все сделала для его комфорта. Я уже переступала через свою гордость с Марком. Больше не намерена.       Выхожу из ванной, слыша как на кухне гремит посуда, и поджимаю губы, различая пару голосов, по тону которых понятно, что его обладатели флиртуют. Не хочу их отвлекать, но все мои вещи лежат в шкафу, прямо напротив них, поэтому захожу на кухню, совмещенную с гостиной, разрушая их неповторимую романтическую атмосферу. Шаст приподнимает брови, очевидно, не ожидая увидеть меня дома, а Ира приветственно машет мне рукой.       – Какие люди! Я думал, ты больше не придешь. И не сообщишь, где теперь живешь. – Наигранно обиженным голосом произносит брат, и я наклоняю голову вбок, пронзая его своим жалостливым взглядом.       – Да ладно тебе, Шаст… - толкаю его вбок пару раз, и немного виновато улыбаюсь. – Мирка приехала вчера, мы сходили в клуб, погуляли. Я ночевала у нее. Я, конечно, понимаю, тебе положено по статусу переживать, но мне то не заливай. Ты был занят другими более важными делами. – передергиваю бровями, переводя взгляд на немного смущенную Иру, и тихо похохатываю в то время, как Шаст удивленно раскрывает глаза.              – Вот, малявка! Чтоб я еще раз тебя…       – Я тоже тебя люблю, Тош. – хлопаю его по плечу и подхожу к шкафу в поиске своих вещей.       У кого-то вдруг начинает гудеть телефон, и Ира уходит в другую комнату, чтобы ответить на звонок.       – Ты не скажешь мне, что у тебя вчера случилось? Ты только при мне скурила три сигареты подряд. – ненавязчиво спрашивает брат, заваливаясь на голубой диван, на котором покоится моя сумка, из которой торчит телефон.       Я копошусь на полке, пытаясь найти свою розовую пижаму, и совершенно не хочу отвечать на его вопрос. Но что-то ответить все-таки стоит. Наконец, выцепляю из кучи вещей нужную розовую рубашку и штаны и поворачиваюсь к брату. Тот нахмуренно смотрит куда-то в область моей сумки, и я замечаю там горящий дисплей телефона с новым сообщением. Подхожу к дивану и хватаю в руки телефон, но брат уже успевает все прочитать.       – Это из-за него? У вас с ним что-то есть? Ты у него ночевала? – начинает закидывать меня вопросами с явным недовольством в голосе и садится на диван, вопросительно глядя на меня.   18:21 Попов: «Я вчера был немного резок. Ты имеешь полное право злиться» «Мы можем встретиться?»       Я смахиваю его сообщения в сторону, не желая на них отвечать и перевожу взгляд на ожидающего ответа Шастуна.       – У нас ничего нет, можешь не переживать. – резко отвечаю я, откидывая телефон обратно на диван и оглядывая комнату в поисках расчески.       – Женя, я тебя предупреждал, он… - начинает снова брат, но я решаю прервать его нравоучительную речь.       – Шаст, я все помню. Не нужно снова повторять это. Я все поняла. И я не хочу это обсуждать. – нахожу расческу на подоконнике и удаляюсь в ванную вместе в пижамой, не желая больше продолжать эту тему, тем более с братом, который и так не в восторге от нашего с Арсом тесного общения.       Слышу, как брат устало вздыхает и откидывается на спинку дивана, и я закрываю за собой дверь в ванную.       Какого черта он мне пишет?       «Ты имеешь полное право злиться»       Да, имею. И буду. И я не просто злюсь. Я ненавижу тебя, Арсений Попов.       «Я был немного резок»       Я в шоке как ему удалось так лаконично и мягко описать свое вчерашнее поведение. Он надеется, что ему стоит написать мне пару сообщений, в которых он даже не удосужился извиниться, и я побегу к нему на встречу? Черта с два, Попов.       Спустя несколько минут выхожу из ванной, переодетая в свою любимую пижаму, решив, что о своем решении закончить работу с импровизацией я сообщу брату немного попозже, когда он подостынет от сегодняшней новости.       Шлепаю босыми ногами по паркету и захожу на кухню, вороша свои еще влажные волосы, но за столом вижу лишь Иру, которая за обе щеки уплетает дымящуюся пасту.       – А где Шаст? – спрашиваю я, присаживаясь за стол рядом с русоволосой, и она пожимает плечами.       – Не знаю. Закинул пару макаронин и уехал по делам. – произносит она, и придвигает мне тарелку. – Я тебе положила, кушай.       Благодарно улыбаюсь Кузнецовой и беру в руки вилку, наматывая на нее ароматную пасту, хотя есть совсем не хочется. Внутри все разрывается на части от того, что мне хочется написать Попову ответное гневное сообщение о том, что он полный козел, с которым я больше не собираюсь встречаться, если это не по работе. По работе тоже больше не хочу, но пока что мне придется.       – У вас все хорошо? – спрашивает девушка, и я часто киваю, все-таки закидывая в рот немного макарон.       – Да, по крайней мере, я так думаю. Как у вас? Чем вчера занимались? – натягиваю на лицо заинтересованную маску, хотя уже знаю, что не буду слушать ее рассказ. Я буду полностью погружена в свои мысли, как бы по-свински это не звучало. Я буду отгонять образ Попова из своей головы, но он все равно будет навязчиво лезть в мое сознание. Я буду делать вид, что меня действительно беспокоит, понравился ли им сериал, который они вчера посмотрели. Но на самом деле, буду мысленно составлять самое оскорбительное и уничижительное сообщение, на которое только способна, адресованное актеру, не выходящему из своей роли даже в повседневной жизни.       – Кто это? – спрашивает вдруг девушка, и я хмурюсь, не понимая, о чем она. Стоило слушать Иру хотя бы в пол-уха.       – Кто? – спрашиваю я, с удивлением глядя на свою опустевшую тарелку. Когда я успела все съесть?       – В дверь позвонили. У Тоши ведь ключи. – Ира встает со стула и спешит открыть дверь, пока я пытаюсь выйти из транса, в который сама себя загнала. Кто бы знал, что всего лишь парой сообщений Попов может ввести меня в такое состояние?       Думаю, что надо убрать грязную посуду и хотя бы так показать свою заинтересованность в происходящем. Ставлю чайник, попутно закидывая тарелки в раковину, и доставая из подвесного шкафчика кружки.       – Женька! – кричит из коридора Кузнецова, и я слышу, как хлопает дверь, и ее приближающиеся шаги. – Это к тебе!       Я удивленно приподнимаю брови, и когда Ира заходит в коридор, я на секунду забываю, как дышать.       Девушка держит в руках огромную корзину до верха наполненную ландышами, манго и апельсинами. Кузнецова с широкой улыбкой ставит корзину на обеденный стол, пока я тупо хлопаю глазами, не в силах выдать какую-то другую эмоцию, кроме удивления.       Среди цветов и фруктов вижу маленькую открытку и выуживаю ее оттуда.       Записка, написанная корявым почерком, гласит:       «Надеюсь, ты немного подобреешь после того, как наешься своими любимыми апельсинами»       Моими любимыми апельсинами.       Он издевается.