Маг сорок седьмого уровня или Игра объединяет

Выслушав Елену, Михаил и Семён пришли к единому мнению – не стоит рубить с плеча. Безусловно, каждый из них видел очевидную логику в её словах, тем более, что за много лет в элитном посёлке ничего даже близко похожего не случалось, а именно после неожиданного визита сестры-уголовницы на охраняемый дом напали два отморозка. – Лен, не переживай. Я завтра утром созвонюсь с Витей и обязательно расскажу ему о твоих предположениях, – сказал Семён, выходя из гостеприимного дома (слопал половину торта и рад, бессовестный). Михаил и Елена вышли его провожать, тихо радуясь тому, что эта бесконечная ночь всё же подходит к концу. – Спасибо, Сём. Даже не знаю, что бы мы без тебя делали, – благодарно улыбнулась женщина. В отличие от Михаила, Семён сразу показался ей очень приятным и добрым человеком, и тут она, к счастью, не ошиблась. Небо начинало светлеть, лёгкий туман опускался на верхушки деревьев, и прохлада в воздухе чувствовалась сильнее, чем пару часов назад. После очередного дуновения ветра Елена невольно поёжилась, и Михаил, заметив это, тут же прижал её ближе к себе, стараясь хоть немного согреть. И этот жест не ускользнул от зоркого глаза Семёна. – Так-так, голубки, сознавайтесь, – ухмыльнулся мужчина, поиграв бровями. – В чём сознаваться? – спросил Михаил, стараясь скрыть счастливую улыбку, в то время как женщина медленно заливалась краской и внимательно разглядывала свои домашние тапочки. После такой красноречивой реакции Семён был почти уверен в том, что его догадки вот-вот подтвердятся, и предвкушение момента, когда он наконец сможет сказать другу своё любимое «я же тебе говорил» (нет, ну мы с Сёмой точно родственные души – оба любим тортики и бесить людей этой чудесной фразой), вызвало в нём столько эмоций, что он никак не мог сложить слова в понятное, связное предложение. Он вопросительно уставился на друга, надеясь на его догадливость, но тот молчал, продолжая глупо улыбаться и прижимать к себе Елену. Тогда Семён перешёл к решительным действиям. – Вы да или вы нет? – выдал он первое, что пришло в голову, и застыл в ожидании ответа. Михаил хотел ещё немного помучить друга и в очередной раз сделать вид, что не понял вопрос, но выражение его лица явно говорило о том, что сейчас не время для таких шуток. Поэтому Семён услышал именно то, что хотел: – Мы «да», – громко сказал мужчина и рассмеялся, но Елена слегка ткнула его локтем в бок. – Лён, ну мы же и правда «да», – удивился он и с тревогой посмотрел на женщину. А вдруг он надумал себе лишнего, и они на самом деле «нет»? (паникёр, успокойся уже. Вы с сыном от Мироновых теперь не отделаетесь, уж я об этом позабочусь) – Мы-то «да», только вот я не собиралась кричать об этом на каждом углу, – тихо проговорила женщина и ещё сильнее прижалась к Михаилу, словно пытаясь спрятаться в его объятиях от пытливого взгляда Семёна. «Как школьница, ей-богу», – усмехнулась про себя Елена, но вдруг поняла, что мимолётная мысль попала точно в цель: рядом с Михаилом она превращалась в совсем юную девушку, которая краснеет от неловкости в присутствии своей первой любви. Первой любви… И здесь прямое попадание: конечно, в ранней юности женщина не раз испытывала чувство влюблённости, но оно довольно быстро проходило, не успевая перерасти в любовь. Об отношениях с Николаем и говорить нечего – да, он проявил благородство и «взял её с ребёнком», о чём Зинаида Петровна частенько напоминала дочери, и Елена была ему благодарна, но за время многолетнего брака так и не смогла его полюбить (было бы за что: за столько лет она не видела от него ни уважения, ни внимания, ни ласки – одни претензии. Между прочим, он-то думал, что воспитывает своего ребёнка от Риточки, так что благородством тут особо не пахнет). При этом к Михаилу чувства вспыхнули так быстро, что женщина даже опомниться не успела, как из вредного работодателя мужчина перешёл в ранг в любимого человека. Получив краткий, но вполне исчерпывающий ответ на свой странный вопрос, Семён выдохнул с облегчением, а заметив смущение Елены, убедился в том, что отношения «начальник-подчинённая» остались в далёком прошлом (если они вообще когда-то существовали). – Ну вы даёте! – воскликнул мужчина, не в силах сдерживать свою радость. – А чего молчали, партизаны? – он тут же расплылся в довольной улыбке и поспешил стать третьим лишним, вклиниваясь в и без того тёплые объятия, из-за чего Елена оказалась крепко зажатой между двух мужчин и от неожиданности едва слышно ойкнула. – Тихо ты! Ленку раздавишь! – недовольно прошипел Михаил, отталкивая друга. Воспользовавшись моментом, женщина поспешила отойти на безопасное расстояние от пышущего искренней радостью Семёна, который уже спустя секунду с новой силой налетел на Михаила. – Миха, ты даже не представляешь, как я за вас рад! – восторженно проговорил он и похлопал мужчину по плечам, но вдруг резко отстранился и спросил наигранно серьёзным тоном. – Ну что, когда свадьба? Как бы странно это ни звучало, но даже Лёша не мог сравниться с крёстным в желании пристроить Михаила в хорошие руки (прям Ларисочка Гузеева). С первых же минут знакомства с Еленой он твёрдо решил, что лучшей партии для друга и представить нельзя: красива, умна, обаятельна, с прекрасным образованием – по всем «параметрам» она идеально подходила. Но вскоре Семён понял, что дело было вовсе не в этих «параметрах»: женщина оказалась той самой искоркой света, которая смогла зажечь Михаила, вернуть его к жизни после стольких лет обычного существования, целью которого была лишь месть. Он видел, что с каждым днём друг всё больше становился похож на себя прежнего – весёлого, открытого, доброго и понимающего человека, и причиной таких изменений стала Елена. И теперь мужчина по-доброму завидовал Михаилу, которому, в отличие от него, всё же удалось найти свою даму сердца (а он её и не искал – просто оказался в нужное время в нужном месте). Семён был убеждённым романтиком-фаталистом: он верил в любовь с первого взгляда и считал, что предназначенный судьбой человек рано или поздно встретится ему на жизненном пути. При этом о своём крайне неудачном браке он никогда не жалел и не считал его ошибкой, ведь бывшая жена подарила ему величайшее сокровище – дочь. Правда, она чуть не увезла её за границу, надеясь таким образом отомстить за «в пустую потраченные годы», но это было в прошлом. Сейчас его маленькая принцесса была рядом, методично вила из отца верёвки и заставляла его нервничать, особенно в последнее время. Одна история с камерами чего стоит! Семёну пришлось сильно постараться, чтобы найти нужного человека и уговорить его «оказать ему услугу», но он был готов на всё, лишь бы не видеть слёзы любимой дочери. Но никакие деньги и связи безмерно любящего отца не могли решить главную проблему Юли – одержимость одним человеком начинала принимать опасные обороты. А ведь всё началось вполне безобидно. В детстве Леша мечтал о младшей сестре и периодически начинал донимать отца вопросами о том, почему они с мамой не хотят «завести» второго ребёнка (в то время он ещё не знал, что мать и его рожать не собиралась, просто «обстоятельства вынудили»), но прямого ответа никогда не получал – Михаил или отмахивался от назойливых расспросов, или переводил тему, чем каждый раз расстраивал сына. В силу возраста Лёша не до конца осознавал, о чём просит родителей, но идея стать старшим братом прочно засела в его голове. Однако мальчик быстро сообразил, что взрослые не спешат выполнять его просьбу, и взял всё в свои руки, «назначив» младшей сестрой самую маленькую девочку в своём окружении, которой оказалась Юля. Со временем Лёша понял, что быть единственным ребёнком в семье не так уж и плохо (ещё бы – Юлька быстро показала, какими капризными могут быть дети), но его отношение к Юле не изменилось: даже когда она стала старше, парень продолжал видеть в ней ту маленькую девочку, которую выбрал себе в сёстры. Но, как выяснилось позже, такой «статус» девушку не устраивал. Как и многие девочки, Юля впервые влюбилась в раннем подростковом возрасте, и её первой и с тех пор единственной «жертвой» по воле рока оказался именно Лёша: пока сверстницы вздыхали по актёрам из сериалов, парням из музыкальных групп (One Direction навсегда в моём сердце) или старшеклассникам, она ждала новой встречи с крестником своего отца и с трепетным обожанием ловила каждое его слово, сказанное в свой адрес. Семён наблюдал за внезапно появившимися чувствами дочери с лёгкой улыбкой, даже не предполагая, к чему они могут привести, и лишь иногда беззлобно над ней подтрунивал: «Хватит пялиться, глаза протрёшь». Тогда он и представить не мог, что милая детская влюблённость перерастёт в нездоровое помешательство, и Юля будет пытаться любыми способами сломать жизнь той, которая незаконно заняла её место в сердце любимого человека (мы же с вами понимаем, что тут о любви нет и речи, правда?). В какой-то момент Семёну даже показалось, что дочь переросла эту странную привязанность, но после возвращения Лёши из Лондона он понял, что ошибся. И вчерашняя ночь его в этом убедила. Вернувшись домой позже обычного, мужчина заметил свет, исходивший из комнаты Юли, и решил поинтересоваться, почему она до сих пор не спит. Он тихо постучал и приоткрыл дверь, собираясь что-то сказать, и замер: девушка сидела на полу и, содрогаясь от рыданий, неотрывно смотрела на потухший экран телефона (если бы Сёма пришёл на несколько минут раньше, то увидел бы там видео с признанием фотографа). Опомнившись, Семён тут же бросился к дочери и, усадив её на кровать, поспешил узнать, что же произошло. В череде бесконечных всхлипов он с трудом смог разобрать сначала одно постоянно повторяющееся имя, а затем и фразу, от которой у мужчины резко кольнуло в груди: «Я жить без него не стану». Неужели всё зашло так далеко? Семён всегда предпочитал оставаться в стороне от чужих «любовных интриг», но теперь корил себя за то, что не вмешался раньше и тем самым допустил у Юли появление таких ужасных мыслей. Всю ночь мужчина не мог уснуть, а утром несколько раз брал в руки телефон, чтобы позвонить Лёше и расставить все точки над «i», но так и не смог нажать кнопку вызова: предстоящий разговор обещал быть трудным, и он не знал, как его начать. На работе Семёна быстро затянуло в омут бесконечных проблем и неприятностей, из-за чего он на время забыл о своих переживаниях – даже когда парень сам позвонил ему с просьбой о помощи, мужчина был настолько загружен работой, что вспомнил о своём намерении поговорить уже после того, как положил трубку. Однако буквально спустя час у Семёна появился замечательный повод пообщаться с крестником: ему доложили о загадочном исчезновении фотографа и появившемся в сети видео, содержавшем неопровержимые доказательства невиновности Ксении Мироновой. В такие совпадения мужчина не верил и прекрасно понимал, кто же за этим стоит, поэтому твёрдо решил всё узнать из первых уст, а заодно осторожно «разведать обстановку» и выяснить, насколько серьёзными были намерения парня относительно Ксюши (жениться собрался, куда уж серьёзнее). В глубине души Семён продолжал надеяться на то, что она – всего лишь очередное мимолётное увлечение, но поступки Лёши упорно говорили об обратном: мужчина прекрасно знал, столько усилий парень приложил для того, чтобы вызволить девушку из той жуткой ситуации, в которой она оказалась, хотя раньше он не замечал за крестником подобного благородства (просто раньше Ксюши не было рядом, а все остальные люди в окружении Агапова не обладали феноменальной способностью влипать в истории на пустом месте. А, ну и любовь сыграла свою роль, конечно). Так что надежда теплилась в сердце мужчины только из-за безграничной и зачастую ослепляющей любви к дочери, но с каждым днём огонёк угасал, пока сегодняшней ночью не потух окончательно. Трудности продолжали преследовать Семёна до самого вечера, ведь организацией внеплановой командировки Михаила занимался тоже он. И даже известие о том, что отчёты, исправленные Лёшей, полностью удовлетворяли все требования инвесторов, не избавили его от необходимости составлять договор, который был наполнен нюансами и уточнениями. И когда все рабочие задачи наконец-то были выполнены, мужчина понял, что сегодня просто не сможет нормально поговорить с крестником: до дома он доехал с трудом, усилием воли продолжая держать глаза открытыми, и тут же отправился в постель, мечтая скорее забыться сном и отдохнуть от накопившейся за неделю усталости. Но всё в очередной раз пошло не по плану: первый звонок Михаила заставил его ненадолго отложить момент воссоединения с подушкой ради того, чтобы рассказать другу свежие новости, касающиеся злополучной фотографии, а после второго сон и вовсе как рукой сняло. Известие о том, что Лёша до полусмерти избил отморозка, который пытался изнасиловать Ксюшу, заставило шестерёнки в голове Семёна крутиться с бешеной скоростью, ведь перед крестником замаячила вполне реальная перспектива сесть в тюрьму. Времени было в обрез, счёт шёл чуть ли не на минуты, и мужчина старался действовать максимально хладнокровно и чётко выполнять все указания Вити, не отвлекаясь на посторонние мысли. Но вот опасность миновала, и у Семёна появилась возможность спокойно проанализировать случившееся, воспользовавшись которой он понял, что Лёша чуть не отправил подонка на тот свет не только из-за своей природной вспыльчивости. Парень потерял контроль по другой причине (знаем мы эту причину – рассекает сейчас по дому в розовых штанах), и мужчина довольно быстро её разгадал: он и сам вряд ли смог бы себя контролировать, если бы стал свидетелем того, как какая-то тварь попыталась нанести вред его любимому человеку. Как бы странно это ни звучало, но ужасное происшествие стало последней деталью пазла, собрав который Семён осознал, что чувства Лёши к девушке были гораздо серьёзнее, чем он предполагал, и внеплановые ночные посиделки это подтвердили: в каждом жесте крестника, в каждом взгляде, обращенном к Ксюше, было столько нежности и любви, что мужчина пришёл к неутешительному выводу – на получившейся картинке для Юли не осталось места. Он не представлял, как объяснить это дочери – воздушные замки в её голове имели настолько крепкие стены, что пробиться сквозь них при помощи доводов разума было почти невозможно, но и пускать всё на самотёк было нельзя: одна мысль о том, что Юля действительно может что-то с собой сделать из-за неразделённой любви, заставляла кровь в жилах мужчины холодеть. Семён был готов пойти на многое, лишь бы любимая дочь была счастлива, вот только на чужие чувства он повлиять не мог и прекрасно понимал – насильно мил не будешь. От осознания этой простой истины на сердце мужчины появилась тоска, смешанная с тихой ноющей грустью, которая не исчезла даже после того, как он в одиночку съел добрую половину торта (эх, Сёма, как я тебя понимаю, дорогой ты мой человек). Однако новость о том, что Михаил и Елена теперь вместе, позволила Семёну ненадолго забыть о своих печалях и испытать искреннюю радость за друга – хоть у кого-то всё хорошо на личном фронте. – Какая ещё свадьба? – удивилась Елена, прекрасно понимая, что вопрос был адресован не ей. – Самая обыкновенная, – в свою очередь опешил Семён. – С выкупом невесты, конкурсами, тамадой… – мечтательно начал перечислять мужчина, уже представляя себя в роли свидетеля жениха, но друг прервал его тираду. – Ну только тамады нам не хватало, – усмехнулся он и покачал головой. В том, что они с Еленой поженятся, Михаил даже не сомневался (я так понимаю, Елена пока не в курсе, да?). Он ещё не решил, как лучше организовать свадебное торжество, но был убеждён, что оно должно стать особенным, неповторимым и уникальным – таким же, как невеста. Мужчина побывал на многих свадьбах, да и свою помнил довольно неплохо (ага, до четвёртого тоста), и все они были однотипными: шикарный банкет, море алкоголя, куча людей, половину из которых ты видишь в первый и последний раз в жизни, и так далее. Тамада, по его мнению, тоже входил в число ненужных повторяющихся элементов. – А что плохого в тамаде? – возмутился Семён, который не был посвящён в ход мыслей друга. – Да от него толку никакого, один шум, – хмыкнул мужчина. Только друг собирался ему возразить, как в разговор внезапно вступила Елена. – Так, а меня о свадьбе никто спросить не хочет? – поинтересовалась женщина, сложив руки на груди и с осуждением глядя на «свадебных организаторов». – В смысле? – Михаил не сразу понял, о чём именно нужно было спрашивать (действительно), но быстро исправился. – Ты хочешь, чтобы тамада был? Без проблем, будет, – уверенно сказал мужчина. Он вновь подошёл к Елене и, обняв её со спины, оставил на щеке нежный мимолётный поцелуй (эх, мне б такого мужчину – чтоб обнял, поцеловал и решил все проблемы. Мечтать же не вредно?). – Я не об этом, – смущённо пролепетала она, украдкой бросая взгляд на Семёна. Ей было непривычно, что Михаил проявляет свои чувства так открыто, ещё и делает это на глазах постороннего человека (кто посторонний? Сёма посторонний?!), но Елена отбросила неловкость и, развернувшись в руках мужчины, уверенно произнесла. – Я может пока не собираюсь замуж. – Ну я тебя и не тороплю, – спокойно ответил Михаил, чем заставил женщину в удивлении вскинуть брови. – По выходным в нашем загсе всё равно заявления не принимают, так что до понедельника у тебя есть время подумать, – пояснил он. – Подумать над тем, выходить мне за тебя или нет? – уточнила Елена и слегка наклонила голову набок. Она знала, что выбора у неё просто нет, и впервые в жизни была этому рада, но не могла упустить возможность немного пококетничать (вот что любовь с людьми делает). А Михаил, заметив это, с радостью ей подыграл. – Подумать над датой, – ответил он, хитро прищурившись, и притянул женщину ближе к себе, располагая руки на её талии. По телу Елены вновь пробежали мурашки, и она в очередной раз поймала себя на мысли о том, что никогда раньше не чувствовала себя такой любимой и желанной. Положив голову на грудь мужчины, она услышала, как гулко бьётся его сердце, и прикрыла глаза, наслаждаясь этим звуком. – И над тем, в чём ты под венец пойдешь, – добавил Михаил, и женщина невольно улыбнулась. – А если я откажусь? – спросила Елена, поднимая на мужчину глаза. Она с трудом сдерживала смех, но сдаваться не собиралась: если уж играть, то до конца. – Я даже спрашивать не буду, – нарочито строго ответил Михаил и закусил губу, чтобы не рассмеяться. Нет, ну с этой женщиной точно не соскучишься (и ты только сейчас это понял?). – Ленка, не представляю, как ты с ним жить будешь, он же деспот! – усмехнувшись, воскликнул Семён, о присутствии которого будущие супруги уже успели забыть. Кокетство женщины тут же улетучилось, а вот смущение вернулось. – И тиран, – пробубнила Елена, снова опустив взгляд на свои домашние тапочки. – Так, я, пожалуй, пойду, мне ещё Ксюшу надо проведать. Спокойной ночи, Сём, – быстро проговорила она, и, вывернувшись из объятий Михаила, спустя пару секунд исчезла за дверью. – Умеешь ты испортить момент, – вздохнул мужчина, провожая её взглядом. – А что я такого сказал? – удивился Семён. Пошутить уже нельзя… – Да ладно, проехали, – Михаил улыбнулся и похлопал его по плечу. – Сём, спасибо тебе за помощь. Не знаю, как бы я без тебя справился, – собравшись с мыслями, честно признался мужчина. Он хорошо умел приказывать, отчитывать и требовать, а вот слова благодарности всегда давались ему с большим трудом, особенно когда дело касалось близких людей. Но ведь никогда не поздно становиться лучше, правда? – Миха, о чём речь? Мы ж родные люди, – растроганно сказал Семён и снова заключил друга в крепкие объятия, в очередной раз поражаясь тому, как Елена благотворно на него влияет: он рассчитывал максимум на «спасибо», а тут такая «развёрнутая» благодарность. Это действительно дорого стоит. – Всё, хватит на сегодня телячьих нежностей. Шуруй домой, – буркнул Михаил, отстраняясь (ничего, скоро привыкнешь и сам будешь всех обнимашками доставать). – Понял, уже ухожу, – усмехнулся Семён и сделал пару шагов по направлению к воротам, но вдруг опомнился. – Погоди, ты так и не рассказал, как тебе удалось Лёшку образумить. – Мне-то как раз не удалось, – покачал головой Михаил, вспоминая свои пламенные речи, которые так и не оказали на сына должного эффекта. – Его Ксюша как-то убедила (не «как-то», а с помощью шантажа. Это всё ваше Агаповское влияние!), – в голове возник образ хрупкой девушки, которая с яростью во взгляде убеждала двухметрового детину в том, что он «дебил», и мужчина невольно улыбнулся: у такой не забалуешь, но Лёша, кажется, был этому только рад. «Ксюша, значит», – подумал Семён, ощущая, как тоска тяжёлым грузом снова опускается на плечи. Он не удивился тому, что крестник не послушал отца – у парня всегда был непростой характер, и он многое делал наперекор просто из чувства противоречия. Но тот факт, что Лёша прислушался к мнению девушки и отказался от своего решения, в верности которого он был убеждён, говорило о многом. Например, о том, что Ксюша определённо не была «мимолётным увлечением». – Сём, ты чего? – Михаил заметил, как изменилось лицо друга после его фразы, но не понимал, с чем это связано. – Да ничего, просто устал. День был ужасный, а про ночь я вообще молчу, – отмахнулся Семён. Зачем обременять кого-то своими переживаниями? Тем более, что они касались не только его, но и Юли, которая вряд ли захотела бы с кем-то ими делиться. – Кстати, что с твоей командировкой будем делать? – спросил мужчина, тихо радуясь тому, как вовремя он вспомнил про несостоявшуюся поездку. – Честно говоря, не хочу сейчас Ленку одну оставлять, – нахмурился Михаил. – Не нравится мне эта история с сестрой, какая-то она мутная. – Кто, сестра или история? – уточнил Семён, грустно улыбнувшись. После «автомобильной подставы», которую Рита организовала для племянницы, он успел досконально изучить досье женщины и прекрасно знал, на что она способна, но всё равно надеялся, что её появление в доме Агаповых за несколько часов до нападения – обычная случайность (неисправимый оптимист, что тут скажешь). Однако его «чуйка» упорно твердила об обратном. – И та, и другая, – ответил Михаил, нахмурившись. В отличие от друга, после рассказа Елены у него не осталось сомнений в том, что её сестра как-то причастна к преступлению, но прямо сказать об этом он не решился: не хотел лишний раз нагнетать обстановку на ночь глядя. К тому же, такие обвинения нельзя выдвигать бездоказательно – сначала нужно всё проверить и убедится, что догадки были верны. Тем временем утро уже начинало вступать в свои законные права: предрассветный туман становился всё гуще, где-то вдали запели первые птицы, ветер, из-за дуновения которого случайно открылась маленькая тайна Елены и Михаила, усилился. – Ладно, беги уже к своей Елене Прекрасной, – поёжившись, сказал Семён, и улыбка на его лице вновь стала радостной. – Потом разберёмся, на свежую голову. «Что, Лен, решила пофлиртовать на старости лет?», – мысленно усмехнулась женщина, спускаясь по лестнице. Раньше ей бы и в голову не пришло заниматься подобными «глупостями», но рядом с Михаилом она словно возвращалась во времена своей юности: хотелось смеяться от души, дурачиться, кокетничать, строить глазки и не думать о том, как всё это будет выглядеть со стороны. Удивительно, как быстро рядом с любимым человеком может помолодеть душа… Лёгкая улыбка, навеянная приятными размышлениями, пропала с лица Елены, когда на последней ступеньке она заметила, что дверь в комнату дочери была распахнута. «Странно», – почувствовав внезапный укол тревоги, женщина быстро подошла ближе и заглянула внутрь. Свет, исходивший от небольшой лампы, как раз падал на пустующий диван, на котором явно не хватало постельных принадлежностей, и это, как ни странно, немного успокоило Елену: она решила, что Ксюша всё же не смогла уснуть и отправилась на поиски её комнаты, прихватив с собой подушку и одеяло (ну, почти…). «Наверное, разминулись», – подумала женщина и сделала несколько шагов в сторону лестницы, но остановилась, случайно взглянув на соседнюю дверь, сквозь матовое стекло которой пробивалось едва заметное свечение. «Неужели тоже не может уснуть?» – удивилась Елена, но уже через мгновение опомнилась, и горькие слёзы снова подступили к глазам. Выпитое успокоительное и тёплые объятия Михаила почти привели её в норму, но очередной приступ осознания вновь выбил почву из-под ног: если бы не Лёша… Сколько раз за несколько часов она прокрутила в голове самые ужасные варианты развития событий? Зачем она делала это снова и снова? Елена не смогла бы ответить на эти вопросы – навязчивые мысли появлялись внезапно, как это случилось сейчас, и против её воли, а избавиться от них было крайне сложно. Ужасные кадры, щедро генерируемые воображением, вновь появились перед глазами. Они сменяли друг друга с невероятной скоростью, образуя жуткий калейдоскоп, от которого кровь стыла в жилах, и женщина замерла, от страха инстинктивно задержав дыхание. Именно это и помогло ей довольно быстро выйти из ступора: когда воздух закончился, Елена попыталась сделать вдох, но резкая боль тут же сдавила грудную клетку, и сознание мгновенно прояснилось (но какой ценой). А вот на восстановление дыхания ушло не меньше минуты, и за это время женщина успела отчитать саму себя за то, что снова поддалась коварным играм разума. «Всё, Лена, хватит разводить сырость», – заключила она, вспомнив ёмкое выражение Семёна. С «сыростью» действительно нужно было заканчивать: от слёз и переживаний появилась неприятная слабость и уже начала гудеть голова. Елена слегка похлопала себя по щекам, надеясь с помощью этого немного прояснить сознание и заодно придать заплаканному лицу более свежий вид (всё ещё веришь в чудеса? После рыданий никакие похлопывания не помогут), но это не помогло – мысли продолжали путаться, и она никак не могла решить, что же делать дальше. Конечно, ей не хотелось заставлять Ксюшу ждать наверху, но какое-то странное чувство подсказывало женщине, что сначала стоит зайти именно к Лёше. Она несколько раз перевела взгляд с лестницы на дверь и обратно, но спустя несколько секунд раздумий всё же пересекла небольшой коридор и, оказавшись около комнаты, постучала. Ответа не последовало, и вместо того, чтобы уйти, Елена повернула ручку, до конца не понимая, зачем это делает, но открывшаяся её взору картина расставила всё по местам. Неожиданно для себя женщина оказалась в сонном царстве: Ксюша, которую она ожидала увидеть наверху, лежала на огромной кровати среди множества подушек, привольно раскинув руки и ноги, и громко посапывала, в то время как Лёша, которого Елена собиралась лечить от бессонницы, с трудом помещался даже на разложенном диване и тихо храпел (а говорил, что никто не жаловался, врун). Идиллию нарушал только включённый торшер, и Елена поспешила это исправить – она на цыпочках подошла к нему и осторожно щёлкнула выключателем, оставляя луну единственным источником света и погружая комнату в полумрак. Убедившись, что все необходимые условия для хорошего сна были соблюдены, женщина направилась к двери, стараясь ничего не задеть по пути и не разбудить детей. Уже на пороге она на мгновение остановилась, услышав, что сопение стало чуть тише, а храп чуть громче. «Весь в отца», – Елена улыбнулась, вспоминая, какие звуки во сне издаёт Михаил, и вышла из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. Поднимаясь по лестнице, она вдруг почувствовала, что в душе появилось удивительное умиротворение. Все пережитые сегодня печали наконец перестали крутиться в голове и отправились в самые дальние уголки памяти, чтобы обосноваться там и больше не беспокоить своим появлением. Однако эта ночь была наполнена не только болью и страхом: во тьме кошмарных событий россыпью ярких звёзд светились чудесные моменты счастья – признание в любви, нежные поцелуи и объятия… Из приятных воспоминаний женщину вырвал вопрос: – Как там Ксюша? Вздрогнув от неожиданности, Елена огляделась и поняла, что уже оказалась наверху. Перед ней стоял Михаил, ожидая ответа, но она приложила палец к губам и молча поднялась на второй этаж, оставив мужчину в недоумении и одиночестве. Опомнившись, он быстро проследовал за ней, перескакивая через две ступеньки (поосторожнее там, скакун. Переломов нам только не хватало). – Ну что, как Ксюша? – снова спросил Михаил, наконец догнав женщину. – Всё хорошо, спит, – ответила она, медленно двигаясь в сторону своей комнаты. Картина «ночёвки» вновь появилась у Елены перед глазами, и улыбка на её лице стала ещё шире. «Всё-таки тут что-то посерьезнее, чем влюблённость», – отметила она про себя (ещё бы – он тебя уже в тёщи записал). – А чего ты так загадочно улыбаешься? – удивился мужчина, обгоняя её и преграждая дорогу. Он, конечно, был рад, что с девушкой всё в порядке, но по внешнему виду Елены понимал – она явно о чём-то умышленно недоговаривает. – Да так, неважно, – тихо проговорила женщина и снова принялась рассматривать тапочки, чтобы избежать пытливого взгляда Михаила. Она не собиралась рассказывать ему об увиденном, потому что считала это личным делом Лёши и Ксюши, но мужчина, судя по всему, сдаваться не собирался. – Я ужасно хочу спать, – сказала она, переводя тему, и протяжно зевнула, как бы подтверждая свои слова. Несмотря на то, что попытка была, мягко говоря, не самой удачной, Михаил перестал хмуриться и, улыбнувшись, приобнял Елену за талию. – Давно пора, – прошептал он ей на ухо, с удовольствием отмечая, что от этого кожа на шее женщины покрылась мурашками. – Надеюсь, теперь ты переедешь ко мне? – так же тихо спросил Михаил, оставив едва заметный поцелуй в районе скулы. – Ну, даже не знаю, – ответила Елена на выдохе и крепко вцепилась пальцами в плечи мужчины, боясь не устоять на ногах от внезапно нахлынувших чувств. Она была уверена, что подобная реакция на чьи-то прикосновения осталась далеко в прошлом, но, видимо, ошибалась (сорок лет – вторая молодость, так что вперёд и с песней, наслаждайся жизнью). – Ленка, с огнем играешь, – прошипел Михаил, чувствуя, как ногти оставляют глубокие следы на коже. Он тоже не ожидал, что кто-то сможет вызвать в нём такую бурю эмоций, но, в отличие от женщины, держался довольно стойко. – А ты против? – спросила Елена и слегка наклонила голову, повторяя уже проверенный кокетливый жест. Хитрая ухмылка мужчины не сулила ничего хорошего, но на это она и рассчитывала (само коварство). – Совершенно не против, – ответил он и, подхватив женщину за талию, уверенно понёс её в сторону своей комнаты.

***

Когда тихая майская ночь уже подходила к концу, сновидения решили нарушить безмятежный сон Лёши и Ксюши, доставая из уголков подсознания разные фрагменты и соединяя их в причудливые картины. Парень очнулся посреди лесной опушки, окружённой огромными валунами. Обстановка показалось ему смутно знакомой: пели птицы, неподалёку шумела река, фоном звучала странная музыка. Почувствовав непривычную тяжесть в руке, Лёша отвлёкся от созерцания природы и, посмотрев вниз, увидел, что держит огромный меч. Он быстро оглядел себя и, заметив специфическую экипировку, наконец понял, куда он попал. В своём сне парень оказался в одном из уровней компьютерной игры, причём в том самом, который они проходили вместе с Ксюшей за пару часов до нападения. "Интересно, а она тоже здесь?" – подумал Лёша, продолжая изучать глазами местность. – Ты чего встал прям посередине? Хочешь, чтобы у нас все жизни кончились? – раздался за спиной знакомый голос. Обернувшись, парень замер, не в силах что-то сказать. Перед ним стояла Ксюша, только вот выглядела она крайне необычно – на ней были усиленные доспехи мага, на поясе висела небольшая котомка со снадобьями, а в каждой руке она держала по кинжалу. Но больше всего Лёшу удивили волосы: мало того, что они были значительно длиннее, чем в реальной жизни и доставали практически до поясницы, так ещё и цвет у них был неестественно светлым, почти белым. – Ау-у! Ты вообще меня слышишь? – девушка помахала кинжалом прямо перед его носом и, мгновенно спрятав его в ножны, схватила Лёшу за руку. – Пошли, у меня не бесконечный запас элексиров, чтобы каждый раз тебя лечить после нападения этих тварей, – приговаривала она, силой утаскивая парня за ближайший валун. Только они успели до него дойти, как из глубины леса раздался характерный звук приближения орков, а спустя несколько секунд они уже вышли на пустую опушку. Ксюша незаметно выглянула из укрытия и, оценив обстановку, вернулась к Лёше, которого совершенно не волновало то, что ему скоро придётся сразиться с чудовищами. Он не мог оторвать взгляд от девушки: даже в таком образе он продолжал видеть в ней маленького воробушка – беззащитного, но храброго и бойкого (вот махнёт пару раз кинжалом, и узнаешь, на что воробьи способны). – Их двое. Осматривают территорию, – доложила она, попутно роясь в своей сумке. – Ну с двумя-то мы справимся, – хмыкнул Лёша, перекидывая меч из одной руки в другую. – Я же всё-таки воин семидесятого уровня. – А я маг сорок седьмого, приятно познакомиться, – ехидно ответила девушка, закатив глаза. – Это здесь их двое, а в лесу могут быть целые легионы, – сказала она, извлекая небольшую бутылочку с переливающейся жидкостью и протягивая парню. – На, выпей на всякий случай. – Что это? – удивился он, рассматривая содержимое. – Без лишних вопросов. Пей и всё, – скомандовала Ксюша, и Лёша послушно вынул пробку и залпом выпил странную на вкус микстуру. «Как сироп от кашля», – хотел сказать он, но тут раздался оглушительный вой, и прямо за спиной девушки появился огромный орк. – Сзади! – крикнул парень, но это не спасло Ксюшу: чудовище схватило её прямо за шею и поднесло к своей безобразной морде, надеясь полакомиться свежей плотью. Сбросив с себя секундное оцепенение, Лёша сжал в руках меч и набросился на орка, вонзая оружие в самое сердце. Чудовище мгновенно ослабило хватку, и девушка с глухим звуком упала на землю. Не обращая внимания на бьющегося в предсмертных конвульсиях монстра, парень подбежал к Ксюше и, упав перед ней на колени, осторожно приподнял её и прижал ближе к себе. Лицо девушки и по цвету почти слилось с волосами, на шее остались ужасные рваные раны, а изо рта тонкой струйкой текла кровь. – Ксюша! – что есть силы заорал парень, чувствуя, как всё внутри буквально разрывается от боли, и вдруг услышал тихий, с трудом различимый шёпот. – Помогите… Лёша резко подскочил на диване, жадно глотая ртом воздух. Сердце колотилось с бешеной скоростью, взгляд хаотично метался по комнате, дыхание было рваным и тяжёлым. Образ умирающей Ксюши стоял перед глазами, и он зажмурился, надеясь на то, что жуткая картина исчезнет, но это не помогло – кровь продолжала стекать по её лицу, а раны становились всё глубже. – Помогите… Парень окончательно проснулся и распахнул глаза. В комнате уже было довольно светло, и, приглядевшись, он увидел, что девушка вертится на кровати, словно отбиваясь от кого-то во сне, и продолжает бормотать себе под нос одно единственное слово: – Помогите… Лёша тяжело вздохнул и потёр лицо руками – он предполагал, что Ксюша будет спать беспокойно, поэтому такие «пируэты» совершенно его не удивили. Откинув почти съехавшее одеяло, парень и встал с дивана и подошёл к кровати. «Так, будить нельзя, но надо утихомирить», – подумал он, вспоминая любимое выражение бабушки: «не пугай – заикой сделаешь» (так о другом говорят, но ладно, в нашем случае это заблуждение пойдёт на пользу). С третьей попытки Лёше всё же удалось поймать руку, которой девушка отмахивалась от невидимого противника, но неожиданно для себя он сам оказался в ловушке: Ксюша мёртвой хваткой вцепилась в его запястье и через несколько секунд затихла, постепенно переставая дёргаться. «Прекрасно – подрабатываю успокоительным», – усмехнулся про себя парень, смиренно примеряя на себя эту новую роль. Поначалу всё шло неплохо, и он даже смог извлечь из этого странного занятия выгоду – внимательно рассмотрел лицо Ксюши и запомнил каждую деталь, не боясь, что его поймают за этим занятием с поличным. Но спустя какое-то время спина начала ныть, и Лёша сел на кровать, чтобы хоть немного изменить положение тела, но попал в ещё более неловкую ситуацию. Потеряв бдительность, он пропустил момент, когда девушка успела перехватить его руку чуть выше локтя, а когда понял, что произошло, было уже поздно: мгновение – и он оказался рядом с Ксюшей, которая одним рывком буквально положила его на лопатки. «Ничего себе бросок», – парень замер, пытаясь понять, не проснулась ли она от его «грациозного» приземления (а надо было группироваться перед падением), но расслабился, услышав сбоку от себя размеренное сопение. Несмотря на опасную близость к объекту своей любви, сердце парня почему-то билось ровно и спокойно, разнося по всему телу ощущение абсолютного счастья. Ему хотелось навсегда запечатлеть в своё памяти эти минуты, насладиться ими на целую жизнь вперёд, но восхитительный запах кожи девушки и мягкое тепло её руки подействовали на Лёшу как снотворное – как бы он ни старался держать глаза открытыми, веки становились всё тяжелее, и парень, не справившись с соблазном, провалился в глубокий сон. В своём кошмаре Ксюша раз за разом переживала сегодняшнее нападение, но, в отличие от реальности, её никто не спасал: насильник завершал начатое, после чего она умирала от удушья, до последнего пытаясь бороться и звать на помощь. Когда девушка снова почувствовала чьи-то руки на своей шее и начала кричать, уже ни на что не надеясь, сновидение вдруг прервалось, а тревога сменилась непривычным состоянием покоя и умиротворения. Ксюша не могла понять, с чем связана такая резкая перемена, но ей было настолько хорошо и уютно, что она решила не задаваться лишними вопросами. Девушка потеряла счёт времени и была этому рада – ей хотелось, чтобы чудесная нега бесконечно разливалась по телу, но в один момент она чётко осознала, что в глаза светит яркое солнце, мешая наслаждаться прекрасными мгновениями. Не просыпаясь, Ксюша попыталась перевернуться на другой бок, но что-то мешало ей это сделать. После нескольких безуспешных попыток она наконец окончательно вынырнула из приятного сна и открыла глаза, но тут же зажмурилась: сквозь приоткрытые шторы действительно пробивался слишком яркий солнечный свет, который тут же ослепил девушку, но спустя секунду она осознала, что у неё есть проблемы посерьёзнее – кто-то крепко прижимает её к себе и дышит прямо в макушку. Ксюша медленно открыла глаза, стараясь не поддаваться панике, и посмотрела в сторону дивана, на котором никого не было. Сердце пропустило удар, а потом забилось с бешеной скоростью, словно подтверждая очевидное – рядом с ней лежал Агапов. Девушка уже хотела скинуть его руку со своей талии и начать скандал, но в последний момент передумала: что-то останавливало её от решительных действий, буквально заставляя прислушаться к собственным ощущениям (так, кажется, мы на финишной прямой. Только бы никто не спугнул). Справившись с непонятно откуда взявшимся страхом и повинуясь абсолютно необъяснимому порыву, Ксюша аккуратно накрыла руку Лёши своей и почувствовала, как он шумно выдохнул и притянул её ещё ближе, попутно зарываясь носом в волосы. По телу побежали мурашки, дыхание сбилось, шестерёнки механизма осознания пришли в движение, и в голове закрутилась уже знакомая кинолента: случайные объятия, прикосновения, взгляды… По странной режиссёрской задумке крупный план внезапно сменился на общий, и перед глазами начали мелькать фрагменты, в которых Агапов вытаскивает девушку из неприятностей различной степени тяжести: вот он отчитывает её в номере отеля, а вот вовремя оказывается в подворотне около дома, на следующем кадре помогает не завалить экзамен, а затем встаёт на её защиту, ограждая от тёти Риты… На плёнке сохранилось всё, в том числе и момент из детского лагеря. Правда, он был немного затёртым и нечётким, но даже в таком виде, став частью целого фильма, смог о многом рассказать Ксюше и заставил её по-другому взглянуть на события. «Неужели он всегда был рядом неслучайно?» (великое открытие). Удивлённый вздох, вызванный внезапным пониманием всего, что произошло с ней за последнее время, стал спусковым крючком: в нос ударил до боли знакомый аромат парфюма, смешанный с собственным запахом кожи человека, который им пользовался, и девушка совершенно чётко осознала – пути назад нет, ведь все те ощущения, которые она испытала во сне, начали медленно наполнять тело и душу в реальном мире и были связаны с тем, кого ещё неделю назад она проклинала в порыве гнева. Неприступная цитадель, выстроенная вокруг её сердца, рухнула, и все прошлые обиды и заблуждения покоились под руинами. – Только не это… – едва слышно прошептала Ксюша. Автор ушёл открывать шампанское. Свершилось, дамы и господа!