Не повод оставить

— И что вы будете делать с этой информацией? — выслушав Жозе, поинтересовалась Бенедикт, нервно постукивая по столу пустым стаканом. — Опять изобьёте Томаса? Парень скривился: — Не говори ерунды. Николя не делится своими соображениями, а мы не лезем, но тоже пытаемся что-нибудь придумать. Они наконец-то проводили вечер вдвоём в маленьком ресторанчике на Елисейских полях. Бенедикт по случаю надела новое платье: голубое мини, которое невероятно шло её глазам цвета океана и светлым волосам. Но на лице застыла грусть и тревога, да и Жозе переживал за Элен и Николя, которому приходилось отвоёвывать девушку уже не только у жениха, но и кокаина. Они пытались говорить на отвлечённые темы, но снова и снова возвращались к наболевшей. Бенедикт, терзаемая мыслями, отвернулась к панорамному окну, за которым клонилось к закату красное солнце. Огромное количество прохожих мелькали перед глазами, их лица и одежда слились в размытое пятно — на глаза девушки то и дело наворачивались слёзы бессилия и опустошения. В зале играла тихая музыка, но Бене ясно слышала шорох сухих, голых ветвей деревьев на зимнем ветру. Они раскачивались и сбрасывали с себя снежные подушки-сугробы — за ночь и сегодняшнее утро похолодало и снег снова укрыл город, хотя ещё вчера в воздухе витал ощутимый аромат весны. В мыслях то и дело крутился адрес Томаса Фава, названный Жозе, и Бене была уверена, что должна что-то сделать. Но не могла понять, что именно? Элен и слушать ничего не хотела и бежала к жениху при первом же удобном случае. Она совершеннолетняя и совсем не родственница, чтобы можно было повлиять через родителей или полицию. Да и не хотелось беспокоить Роже и Мари — друзья давно приняли решение разобраться и помочь Элен самостоятельно. Только вот пока не получалось совсем ничего. Девушка посмотрела на Жозе; тот ковырял вилкой в салате и тоже погрузился в раздумья. Да уж, свидание не заладилось изначально, грустно усмехнулась Бенедикт. Она обвела взглядом заполненный зал ресторана и небольшую очередь у входа — гости ожидали, когда освободятся столики. И Бене решительно поднялась. — Знаешь, наверное, сейчас не лучшее время для свиданий, — подытожила она вечер. Жозе уставился на неё в недоумении, но девушка видела, что в глубине души был солидарен с ней. — Давай отложим романтические встречи до лучших времён. Сейчас нужно подумать, как помочь Элен и поддержать Николя, — девушка надела пальто и жестом остановила поднявшегося было Жозе. — Не провожай. И быстро направилась к выходу. В голову пришла совершенно сумасбродная идея, но нужно же было что-то делать. Если просто сидеть и ждать, ничего не изменится. Пусть это будет глупо, но она хотя бы попробует. Час пик уже закончился, и Бенедикт быстро спустилась в метро и остановилась на платформе, нервно постукивая каблуком сапога по полу. Она мысленно подгоняла поезд, чтобы Жозе не догнал её. Сейчас не хотелось делиться с ним идеей, потому что он однозначно не отпустил бы её. Бене даже себе не могла ответить, почему решила поехать одна. Просто внутренне ощущала, что правильнее будет именно так. И она решила следовать интуиции. Наконец подошёл состав, и девушка спешно вошла в остановившийся напротив полупустой вагон. Когда он, тронувшись, медленно катился вдоль платформы, Бене увидела за стеклом раздосадованного Жозе — он явно надеялся догнать её — и облегчённо выдохнула. Она вышла на станции Рю Сен-Мор и огляделась: всё те же две платформы, разделённые железнодорожными путями, свод в форме эллипса, стены и тимпаны, покрытые белой керамической плиткой со скосом, оранжевые сидения — ничего не изменилось, но Бенедикт казалось, будто она здесь впервые и вообще заблудилась, хотя в этом районе располагались любимые бутики, в которые девушка часто заглядывала, а также один из корпусов университета, в котором училась. Только сейчас всё казалось чужим и незнакомым. Стало неуютно, и она поспешила к эскалатору, чтобы быстрее оказаться на улице, будто станция метро таила в себе опасность. Нужный дом Бенедикт нашла довольно быстро несмотря на то, что раньше в жилых домах в этом районе не бывала ни разу. Она остановилась перед деревянной дверью, ведущей в подъезд, и немного поразмыслив, решилась и набрала номер квартиры. Несколько гудков, и домофон звуком оповестил об открытии замка. Девушка потянула на себя ручку и вошла в подъезд, миновала ещё одну дверь и оказалась на площадке. Из-за толстого стекла комнаты консьержей на неё подозрительно смотрела женщина лет сорока пяти. — В десятую, — как можно развязней оповестила Бенедикт, а внутри всё сжалось от волнения. Она спешно шла мимо к лифту. — Месье Фава меня ждёт. В подъезде царил полумрак. Она миновала дверь во внутренний двор дома, заднюю лестницу и остановилась у лифта. Нажала кнопку, и створка мгновенно распахнулась. — Он не предупреждал, — вдогонку закричала женщина. Но Бенедикт уже вошла в отделанную деревом кабину и нажала кнопку пятого этажа. Она без труда нашла нужную квартиру — их на площадке оказалось всего две. Дверь была приоткрыта, и девушка несмело вошла. В прихожей ярко горели потолочные и настенные лампы, почти ослепляя. Было светло и просторно. — Томас? — тихо позвала Бенедикт, ощущая разраставшуюся внутри тревогу. Прошло не меньше минуты прежде чем из гостиной показался сам хозяин. Этого времени девушке хватило, чтобы осмотреть прихожую. Слева от входа располагался огромный платяной шкаф с зеркалом, тут же стояла тумба, на которой лежали ключи, мужское портмоне чёрного цвета, стояли флаконы с одеколоном и кремами. Прямо у двери на обувной полке помимо мужских туфель и кроссовок стояли и женские сапоги, принадлежавшие Элен. — Бене? — Томас, наверное, ожидал увидеть кого угодно, но только не её. — Привет. Дверь была открыта и… — П-проходи, — Фава был так удивлён, что запнулся. Бенедикт сняла сапоги и направилась вслед за мужчиной в гостиную. Тот жестом указал на белоснежный диван, а сам уселся в кресло напротив. Девушка села на самый краешек и огляделась. Как и прихожая, гостиная была огромной, выполненной исключительно в светлых тонах. Самым тёмным пятном оказался большой телевизор на полке, остальное, включая мебель, было белым либо бежевым. Плотные шторы закрыты. На изящном журнальном столике возле дивана лежал пульт дистанционного управления, стояли бутылка вина и бокал. Телевизор работал почти бесшумно, хоть на экране мелькала восходящая звезда поп-сцены с довольно примитивной песенкой и таким же клипом. Кажется, Бене слышала, что её тоже продюссировал Томас Фава. Девушка перевела взгляд от экрана на мужчину. Тот смотрел на неё, не скрывая удивления. — Чем обязан твоему появлению? — зато голос Томаса уже звучал твёрдо. Мужчина быстро взял себя в руки. — Прости, выпить не предлагаю, потому как в гости не приглашал. Бенедикт содрогнулась: Фава был настолько наглым и самоуверенным, что выбивал почву из-под ног. Под проницательным и тяжёлым взглядом становилось жутко неуютно, но девушка решила идти до конца. — Прости, что вторгаюсь без предупреждения… — Давай ближе к теме, ладно? — поморщился Томас. — Где Элен? — Ушла по магазинам. Я, кстати, думал, что пришла она, поэтому и не вышел встречать. Мы гостей не ждали. — Знаю… — Бенедикт, глядя на Фава, уже понимала, что пришла напрасно. Она чувствовала себя слабой жертвой в руках хищника, хоть и оказалась в его логове добровольно. Что-то во всём облике мужчины вызывало необъяснимый трепет. Поэтому слова застревали в горле, во рту резко пересохло, а пальцы дрожали. Однако даже попросить стакан воды Бене не решалась. — Я пришла… В общем, отпусти Элен. Ты и так сделал всё, чтобы уничтожить её. Томас расхохотался, а девушка в который раз поёжилась. Он казался воплощением самого дьявола, и Бенедикт уже отчаянно жалела, что пришла сюда, по крайней мере — одна. Она лишь хлопала ресницами и хотела провалиться сквозь землю. — Что я сделал? — отсмеявшись, переспросил мужчина, налил себе вина и с бокалом в руке откинулся на спинку кресла. — Ваша наивность поражает. А потом умиляет. Слушай, — он сделал глоток и вернул сосуд на место, — я её не держу. Элен взрослая девочка и сама решает, где ей лучше, с кем и почему. — Но ты же можешь сделать так, чтобы она ушла, — Бенедикт в этом ничуть не сомневалась. — Могу. И однажды уже попытался. Напомнить, чем это закончилось? Бене отрицательно покачала головой, с содроганием вспомнив бледную Элен на больничной койке после попытки суицида. Девушка нервно теребила подол пальто, которое даже не расстегнула. Только она не чувствовала жара, напротив, по коже пробегала дрожь, но она была нервной. Томас осушил бокал и пристально посмотрел на Бенедикт. — Я её не держу, — хищно улыбнулся он. — Хочешь убедиться? Жди её и убирайтесь обе. Мне осточертели и Элен, и вся ваша компания. В прихожей хлопнула дверь и послышался голос девушки: — Томас, а почему дверь открыта? Я кое-что тебе купила… — она, заметив подругу, замерла на пороге гостиной. — Бенедикт? Что ты здесь делаешь? — Пришла вызволить тебя из плена монстра, — зло усмехнулся Томас и вышел из комнаты. А через минуту вернулся, держа в руках женскую одежду и дорожную сумку, которую швырнул на пол, а сверху небрежно бросил вещи. — Проваливай, — яростный взгляд Томаса прожигал Элен насквозь. — И больше здесь не появляйся. На глазах девушки выступили слёзы. Она беззвучно хватала ртом воздух. — Но почему?.. — наконец выдохнула она и посмотрела на подругу. — Что ты ему сказала? Бенедикт бросилась к ней, но Элен отступила, глядя с ненавистью. — Прошу тебя, дорогая, — Бене, пользуясь замешательством девушки, яростно принялась укладывать в сумку разбросанную одежду, — тебе здесь не рады. Поехали домой. — Пока ты не появилась, всё было хорошо. — Да не было хорошо, — презрительно отозвался Томас. Он, снова наполнив бокал, развалился в кресле. — Мне просто надоело тратиться на проституток. А ты удобная. Но от тебя и твоих дружков у меня одни проблемы. Надоело! Убирайся отсюда и забудь дорогу в этот дом. По щекам Элен струились слёзы. Бенедикт душила ненависть к Томасу, но, надо отдать ему должное, он держал слово и делал всё, чтобы Элен ушла, и пусть это было жестоко, но должно оказаться действенным, и девушка решила сделать всё, чтобы покинуть этот дом с подругой, даже если придётся уводить Элен силой. Последняя же, растеряв остатки гордости, бросилась к Фава и упала на колени. — Прошу тебя… — захлёбывалась она рыданиями, пытаясь обнять мужчину за ноги, — я так тебя люблю! Не смогу жить без тебя… Томас брезгливо скривился и грубо отпихнул Элен. Бенедикт бросилась к рыдающей подруге и помогла подняться. — Это уже слишком, — зло бросила Бене, испепелив Фава взглядом. — Думай что делаешь! — Освобождаю себя от ненужного балласта, — процедил тот, теряя самообладание. — Надеюсь, действенно и навсегда. Более не задерживаю. Прощайте. И умоляю, не попадайтесь мне на глаза. Бенедикт подхватила сумку, обняла беспрестанно рыдающую в голос Элен и повела к выходу. Наспех обулась и так хлопнула дверью, что шум эхом долго разносился по подъезду. Они спустились и под подозрительным взглядом консьержа вышли на улицу. Город уже утопал в неоне реклам и свете фонарей, повсюду раздавались возгласы гуляющих студентов и многочисленных туристов, слышался смех и громкие разговоры. На тротуарах было людно, и девушки довольно медленно продвигались к «подземке», с трудом пробиваясь сквозь шумные компании и влюблённые парочки. В метро народа оказалось гораздо меньше, и девушки заняли места в дальнем углу вагона подальше от любопытных глаз, ибо Элен то и дело принималась плакать, размазывая по лицу косметику. Бенедикт постоянно стирала с бледных щёк подруги следы туши, нашёптывая на ухо успокаивающие слова, хоть и понимала, что ни одно не поможет. В душе бурлила злость на Томаса. Она не понимала, как внешне приятный человек мог в одно мгновение превратиться в жестокого монстра. От бессилия сводило скулы, но она решила ничего не рассказывать друзьям. Да, Фава заслужил наказание, но если он обратится в полицию, ребятам несдобровать. В конце концов свою миссию она выполнила: забрала Элен. Теперь оставалось убедить её забыть Томаса и согласиться на лечение в наркологической клинике. — Мы идём в гараж? — поинтересовалась Элен, когда они вышли из метро и направились в другую от общежития сторону. Бенедикт молча кивнула. — Но я не хочу! — запротестовала она. — Ты же знаешь… — Послушай, — Бене остановилась перед подругой и, поставив сумку на мокрый асфальт, взяла за плечи, — ребята не желают тебе зла. Они очень переживают, — но увидев в глазах Элен яростное нежелание, слукавила: — Я забыла в комнате ключи, а у Лали вечерние лекции. Не на улице же мёрзнуть в самом деле. Да и ребят, думаю, там нет — репетиция давно закончена и у всех на вечер были планы. — Уверена? — нерешительно переспросила Элен. Нет, мысленно ответила Бенедикт, но всё же утвердительно кивнула, подняла сумку и уверенно пошла знакомой дорогой. Элен покорно двинулась за ней. Она уже не плакала, лишь изредка тяжело вздыхала, сдерживая слёзы. Войдя в гараж, она едва не бросилась назад, увидев группу в полном составе. Парни что-то обсуждали, но едва открылась дверь — замолчали. Через мгновение Николя бросился к Элен, остальные вопросительно уставились на Бенедикт, которую внезапно накрыла усталость. Она оставила сумку с вещами подруги у входа, сделала пару шагов и опустилась на диван. Сердце в груди бешено стучало, в глазах плыло, будто она только что испытала самое большое потрясение в жизни или побывала на волосок от смерти, на краю пропасти. Бене наблюдала, как Элен сразу сдалась Николя, позволив усадить себя рядом с подругой, вполуха слушала сбивчивый рассказ о том, что привело её в гараж. Однако Элен ни словом не обмолвилась о жестоких выходках Томаса. Бене тоже решила умолчать о подробностях визита в квартиру знаменитого продюсера. — Он бросил меня, пожелал, чтобы я покинула его дом и жизнь, — всё, что сказала Элен, давясь рыданиями. Ребята обступили её, а она прижалась щекой к плечу Николя и всхлипывала. Жозе же сел рядом с невестой и обнял за плечи. — Ты с ума сошла — одной заявиться в квартиру этого подонка? — прошептал он, скользя ладонями по рукам Бенедикт. — Почему ничего мне не сказала? — А ты бы отпустил? — Нет. Мы могли поехать вместе. — Так было проще, — Бенедикт была уверена, что будь она с парнем, всё сложилось бы иначе. Хотя в этом случае вряд ли Томас позволил бы себе так не по-мужски поступить с Элен. Она словно сквозь толщу воды услышала голос Николя с нотками ликования: — Клянусь, это лучшая клиника в Париже! Элен смотрела на бывшего жениха и робко улыбалась, а в глазах застыла обречённость и невыразимая пропасть тоски. Бенедикт поняла, что подруга согласилась пройти курс лечения, но осознавала ли она это? Глядя на неё, создавалось впечатление, что она не слышала никого, а только кивала. Но она сама вскоре озвучила то, что от неё хотели услышать все: — Спасибо вам. Я обязательно поправлюсь и всё будет как прежде. — Ты точно согласна лечь в клинику? — настороженно, не веря своему счастью, переспросил Николя. В глазах остальных застыл этот же вопрос. Элен обвела взглядом друзей и вымученно улыбнулась: — Согласна.