Не повод оставить

Николя сбился с ног в поисках Элен. Он не представлял, куда она могла пойти, поэтому побывал во всех местах, которые пришли в голову. Прошерстил пол-Парижа, но безрезультатно. Он в третий раз направлялся к кафе «У Альфредо» в надежде, что девушка наконец окажется там. Николя вошёл в зал и, остановившись у двери, медленно осматривал гостей заведения. Элен здесь снова не оказалось. Он сел за свободный столик, чтобы немного отдохнуть. Ноги ломило от пройденных километров, в голове стоял туман, мешавший думать. Николя едва не взвыл от безысходности — ну где она могла быть? Искала дозу? Парень содрогнулся от одной лишь мысли, но воображение уже разыгралось. Он ясно представлял хрупкую Элен в сомнительных заведениях, где, по её мнению, она могла найти кокаин. Николя не сомневался, что этим вопросом всегда занимался Томас и у девушки просто не было необходимости рыскать по городу в поисках дилеров, коих в последнее время было предостаточно. Впрочем, употребляемый ими наркотик был прерогативой «сильных мира сего» и сомнительно, что его можно было купить в любой подворотне. Но эти размышления никак не могли помочь в поисках, не проливали свет на место нахождения Элен. Николя, залпом выпив стакан яблочного сока, опустил подбородок на сцепленные в замок пальцы и смотрел на дверь кафе, словно это могло привести к нему девушку. И вдруг его осенило: прошла неделя, значит, из поездки должен вернуться Томас Фава. Николя схватил куртку, натягивая её на ходу, и бросился на улицу. Станция метро, поезд, лица прохожих — всё мелькало перед глазами словно карусель. Казалось, что вагон ехал мучительно медленно, двери открывались неспешно, а остановки на станциях растягивались в часы. Спустя вечность Николя бежал по утопающим в сумерках улицам. Дорога была знакомой, но то и дело чудилось, что он заблудился. Но он и не думал останавливаться — тревога за Элен несла вперёд. Николя забыл об усталости и боли в ногах, в висках пульсировал адреналин и страх опоздать, хотя он не был даже уверен, что его пропустят в студию. Буквально на пороге нужного здания он едва не снёс прохожего. Буркнул извинение, мысленно чертыхнувшись и даже не взглянув в его сторону. Зато тот схватил Николя за рукав и потянул на себя. Парень готов был вступить в драку, но вовремя сообразил, что перед ним стоял запыхавшийся Кристиан. — Ты чего здесь? — задыхаясь от быстрой ходьбы, спросил Николя. — Беатрис позвонила — Элен часа два назад закрылась в кабинете Томаса и не отвечает. Они бросились в студию. — Зачем секретарь впускает посторонних? — на бегу поинтересовался Николя. — Фава не против, — лаконично ответил Кристиан прежде чем войти в приёмную продюсера. Беатрис, увидев парней, вскочила из-за стола. — Она пришла, сказала, что месье Фава попросил её привезти какие-то документы, — словно оправдываясь, тараторила она. — Это уже не впервые, поэтому я позволила… — Элен! — позвал Николя, хватаясь за ручку двери и судорожно поворачивая её, но та не поддавалась — оказалось заперто изнутри. — Я пыталась попасть в кабинет, но ничего не вышло, — уткнувшись в грудь Кристиана, поведала Беатрис. Дверь оказалась деревянной, но довольно крепкой. Николя колотил по ней кулаками, но ответа не было. — Ты могла не заметить, как Элен ушла? — с сомнением спросил Кристиан, поглаживая девушку по волосам в попытке успокоить. Беатрис дрожала от волнения и страха. — Я не отлучалась отсюда ни на минуту. В это время Николя изучил замок и понял, что тут помогут лишь ключи или отмычка. Первого в здании, судя по всему, не было, а вот вторым могли послужить ножницы или канцелярский нож. У Беатрис нашлось и то, и другое, и парни принялись за дело. Не было сомнений в том, что Элен требовалась помощь, поэтому счёт шёл буквально на секунды, но тревожная дрожь мешала сосредоточиться, а «инструменты» то и дело выскальзывали из взмокших ладоней. Кристиан, видимо, мысленно прокрутивший разговор с Беатрис, зачем-то понизив голос, спросил: — Разве Томас уже вернулся? — Его самолёт уже должен был приземлиться. Но в студию он не собирался — сразу поедет домой. В это время раздался тихий щелчок, и Николя, снова повернув ручку, открыл дверь и вошёл в кабинет. Элен, откинувшись на спинку дивана, сидела без движения и закрыв глаза. Он бросился к ней и схватил за плечи: — Дорогая, очнись, прошу! Он задел ногой маленький стеклянный столик, стоявший прямо перед девушкой. На прозрачной столешнице отчётливо виднелись остатки белого порошка, а под ним Николя заметил свёрнутую в трубочку купюру. Он повернулся к Кристиану, но слова застыли на губах, когда из приёмной послышался голос Беатрис — девушка разговаривала с диспетчером «скорой помощи». Николя судорожно вспоминал уроки первой помощи в школе, но действовал больше по наитию — от волнения он забыл даже собственное имя. Он приложил пальцы к запястью девушки — пульс прощупывался слабо, поэтому Николя бережно уложил Элен на пол и, зажав пальцами нос, прижался к губам своими, вдыхая в её лёгкие воздух. Непрямой массаж сердца и снова искусственное дыхание. Николя понятия не имел, откуда всё это знал, но снова и снова пытался привести девушку в чувство. И наконец это удалось — Элен тяжело вздохнула и медленно открыла глаза. А Николя только сейчас заметил, что её кожа стала серого оттенка. Девушка попыталась приподняться, но он удержал её: — Сейчас приедут врачи… — Не нужно, всё в порядке, — Элен, несмотря на слабость, сбросила с себя руки Николя и с трудом поднялась, но тут же рухнула на диван. — Ничего подобного, — резко ответил Николя, протягивая ей стакан с водой, заботливо предложенный Беатрис. — Тебя должен осмотреть доктор и решить вопрос о госпитализации. У тебя же явная передозировка… Он сам испугался сказанного. Это, казалось, было таким далёким от правильной Элен, что никак не вязалось с её образом и характером, однако всё оказалось гораздо ближе, чем все думали, а сама девушка в один момент стала безвольной рабыней Томаса и кокаина, но ещё и понимать этого не хотела. — Что ты несёшь? — слабо возразила Элен, стараясь не встречаться с Николя взглядом. — Ты в своём уме? — Я-то да, — начал раздражаться тот. Он не узнавал ту, которую когда-то любил. Наверное, её больше не было — она умерла вместе с их отношениями. — А вот ты больна! Тебе нужна помощь специалистов: наркологов, психотерапевтов… — Пошёл вон! — вспылила Элен и нашла-таки в себе силы и резко поднялась. — Я не позволю тебе разговаривать со мной в таком тоне. — Послушай, Нико прав… — начал было молчавший доселе Кристиан, но прикусил язык — порция «праведного гнева» обрушилась и на него. Элен схватила пальто и вылетела из кабинета. Кристиан попытался удержать, но дверь громко хлопнула прямо перед носом. Он растерянно оглянулся на друга, но тот сориентировался мгновенно, бросившись следом. — Отмени вызов, — на бегу попросил он Беатрис и выскочил из студии. На пороге огляделся в поисках Элен — в её состоянии она не могла далеко уйти за считанные секунды, пока он принимал решение. Уже стемнело, и Николя напрягал зрение, чтобы в холодном свете фонарей разглядеть знакомый силуэт. А Элен оказалась ближе, чем он искал. Девушка, пошатываясь, шла метрах в тридцати от него. Было видно, что она пыталась, но не могла идти быстрее. Полы пальто развевались под порывами ветра — она так и не застегнулась. Николя последовал за Элен в некотором отдалении, но уже скоро понял, что предосторожности излишни: она шла, не оглядываясь, да и вообще казалось не замечала ничего. Длинные спутанные волосы висели сосульками и выглядели неряшливо. Некогда гордая осанка в считанные дни сменилась сутулостью, а грациозные движения — угловатостью, что оставляло стойкое ощущение, что девушку подменили. Ну не та эта Элен, которую Николя любил, которой грезил до сих пор и не терял надежды вернуть. Она стала жалкой копией себя, изменилась до неузнаваемости, стала чужой для всех по собственной воле. Она боялась потерять лишь Томаса Фава, легко расставшись и забыв друзей, с которыми, казалось, была близка. И Николя вновь закружил вихрь воспоминаний. Знакомство, первое свидание, песни и весёлые посиделки с друзьями в гараже и кафе и романтичные — наедине с Элен, их поездки в предместья, остановки в маленьких, но уютных отелях, нежность прикосновений и страсть ночей — всё это выжигало сердце, бередило затянувшуюся было рану, которая опять болела и кровоточила. Николя не разбирал дороги, глядя лишь в спину Элен, боясь потерять девушку из виду. Она спускалась в метро и на какое-то время растворилась в толпе. Николя запаниковал: он предполагал, куда она направлялась и не желал отстать. Хотя и не понимал, что делать дальше с полученной информацией. Уже почти на перроне его кто-то тронул за рукав. Николя вздрогнул: неужели Элен заметила слежку? А может, это и к лучшему? Он попытается поговорить, вразумить, убедить… Повернулся, но перед ним снова стоял Кристиан. Секундное разочарование кольнуло, но он тут же взял себя в руки. — С трудом догнал, — отдышавшись, выпалил Кристиан, тоже озираясь по сторонам. На станцию влетел поезд, и толпа ринулась к краю платформы. Николя едва не застонал от досады — упустил! Он нервно переминался с ноги на ногу, вглядываясь в толпу, и в последний момент среди серой массы пуховиков и шапок заметил знакомое ментоловое пальто и светлые волосы. Элен входила в ближайший вагон. Николя успел окрикнуть Кристиана и бросился в поезд одновременно с оповещением голосового информатора о закрытии дверей. Оба чудом успели протиснуться в переполненный вагон. Всю дорогу Николя не сводил взгляда с девушки, снова боясь потерять её в толпе. Через пять станций она стала пробираться к выходу, но ребят не заметила — благо они вошли в другие двери. Как и предполагал Николя, Томас жил в Одиннадцатом округе, облюбованном творческим бомондом Парижа и студентами. Дальше Элен шла пешком, ребята двигались за ней на небольшом расстоянии. Она свернула на многолюдную улицу Сен-Мор, и Николя вновь испугался, что потеряет её из виду — из-за многочисленных магазинов, баров и ресторанов район был оживлённым и динамичным. Однако девушка шла так медленно, что ребята тоже притормозили, ведь почти дышали ей в спину. Да и вечерние заморозки после оттепели днём превратили мостовые в импровизированный каток, несмотря на все усилия городских служб справиться с природным наваждением. Наконец Элен повернула во двор и вошла в первый же подъезд шестиэтажного дома. Николя успел разглядеть постройку: не новый, с типовыми «французскими балконами»: большие панорамные окна и резные металлические ограждения. Парень поднял голову — наверху виднелись козырьки мансарды. Ребята рванули следом, однако, очутившись в помещении за внешней дверью — деревянной, но довольно массивной, — в котором почтальоны оставляли корреспонденцию, замерли. — Нас консьерж не пропустит, — Кристиан шёпотом озвучил мысли самого Николя. — Давай посмотрим список жильцов, — и он указал на стену, где висел перечень. Помещение освещалось лишь тусклой лампой — кнопку включения света решили не нажимать, — поэтому ребята, напрягая зрение, медленно вчитывались в фамилии. Наконец напротив номера «десять» они прочитали «Месье Т. Фава». Переглянулись, одновременно кивнули и вышли на улицу.