Я скучаю тобой

— Кто молодец? Я молодец! Кто мне должен? Ты мне должен! У Сокджина было прекрасное настроение после суда в тот день, а у Чимина болела голова от непомерного количества событий. Дахён и в самом деле через знакомых пыталась найти точки, чтобы отжать у Пака как можно больше, хотя благодаря его адвокату получилось ну совсем уж плохо. Бывшей жене досталось только то, на что и так рассчитывали мужчины, и ей оставалось только плакать и покорно принимать свою участь проигравшей. Пак же только губы поджимал и пытался не расчувствоваться, потому что где-то глубоко внутри всё ещё верил в её доброту и то, что она любила его. Искренне. Но будем честны — дерьмо собачье это было, особенно в последние месяцы. Это был не брак — так, одно его название. Квартиру Чимин и правда отдал, не захотев жить там, где ему буквально наставляли рога и радовались, когда он уезжал то на работу, то в командировку. Да и вещи были уже давным-давно оттуда вывезены, потому надо было бы поскорее найти что-то получше. Даже сообщил родителям об окончательном разводе, получив сразу несколько звонков и пожеланий, чтобы сын приехал пожить немного у них. Конечно же, отказался. Считал, что уже не в том возрасте. Да, в их стране это считалось нормальным, но Пак всегда хотел жилья для самого себя. А потом он встретил Момо, услышал, что у Суджин и Чонгука реальные проблемы, впал в депрессию, наклюкался и жил более-менее спокойно все последующие месяцы. Пока не случилось чанмы. Чимин и до этого слышал, что на Хираи лился хейт, но считал, что не имел права лезть в эту историю. Да и Ёнджун прекрасно справлялся и без наставничества или помощи кого-то со стороны. Хёджин полетела с сыном к бывшему мужу, как раз перед сезоном дождей, оставив Пака в одиночестве. Не жаловался, ему даже нравилось. Давало возможность привести мысли в порядок, собрать себя и свои чувства в кучу, чтобы понять, что что-то шло в его жизни не слишком правильно, не так, как он того хотел. Теперь же Чимин стоял на улице, держа волосы Момо, пока ту выворачивало куда-то в ближайшие кусты. Ему в этом году тридцать шесть будет, а он тут. Просто стоял и волосы держал. Хираи почти как ребёнок, Чону вон тоже выворачивало многократно. Только его — на самого Чимина, да уж, Суджин потом долго и неловко извинялась за это. Хорошо всё-таки, что именно в кусты. — Легче? Пак протянул бутылку воды. Встретиться взглядами просто не выходило, потому что девушка расфокусировано смотрела куда угодно, лишь бы не на него. Всё ещё пьяная, но уже спокойная и с ощущением лёгкости внутри. И ещё немножко чего-то дико отвратительного прямо на языке, что, впрочем, быстро смылось свежей водой. Прополоскала горло и выплюнула туда, куда раньше лилась радуга — прямо как в избитых фильмах и подростковых сериалах. — Ага, прости. — Пошли, нас уже ждёт такси. И больше ни слова, вплоть до самой машины. Момо даже не по себе стало, когда он совсем смолк. Один раз только задал вопрос, а потом машина снова погрузилась в могильную тишину, пока водитель не включил тихонько играющую музыку. В который раз какие-то айдолы, ничего нового. — Точно уверена, что хочешь спать у меня на диване? Хотелось бы пошутить, что кровать была предпочтительнее, но он бы её просто не понял. Хотя и до сих пор пьяная, но мозги ещё что-то пытались думать и воображать. Например, то, что по приезде Чимин оттает и начнёт к ней ластиться. Ага, как кот, когда чешется в одном месте. Успокойся, Момо, такого точно не случится. — Я не хочу к себе. Пак кивнул и отвернулся к окну, рассматривая пейзажи ночных домов, полностью погрузившись в свою меланхолию и желание, чтобы его никто не трогал. Момо и не трогала, просто смотрела на него, рассматривала, запоминала, вырезала каждую его чёрточку в своей памяти. Даже когда он оплачивал такси, не обращал на неё внимания, хотя и чувствовал взгляд своим затылком. Даже когда они вышли под дождь, чтобы сделать четыре шага и оказаться под навесом, зайти в дом, дойти до лифта, он чувствовал её глаза на своей спине, которая почти плавилась от столь пристального внимания. Но он ничего не говорил. Ему и говорить было нечего. Ровно до того момента, как они оказались в квартире. Смотреть, как Момо разувается, было достаточно смешно. Босоножки, которые застёгивались ремешком через кольцо, не хотели служить девушке верой и правдой. Хотя, скорее её пальцы, которые казались ватными и очень тяжёлыми для столь непосильной задачи. — Извиняюсь. Единственное, что сказала Хираи, закидывая ногу на ближайшую тумбочку, чтобы лучше видеть застёжку. Перед глазами всё не то, чтобы плыло, но ремешков Момо нашла целых два, хотя перед тем, как выходить в бар, тех точно было ровно в два раза меньше. — Давай сюда. Чимин осторожно подхватил девичьи запястья и отвёл в сторону, чтобы не мешала. Пришлось выпрямиться и посмотреть сверху, как выглядел мужчина, который расстёгивал босоножки. А, как получилось, поставил ногу Момо на пол. Та ухватилась за его плечи, потому что такое неожиданное снижение казалось почти травматическим. Со второй ногой Пак закончил быстро, после чего встал перед девушкой в полный рост. — Сильно устала? Хираи было совсем немножечко интересно, насколько сильно она бесила Чимина в этот момент. Совсем не думала об ответе на его вопрос. Просто кивнула и агакнула вдогонку, уперевшись взглядом в глаза напротив. Интересно, что Пак выдохнул, пожал плечами и присел, чтобы снять с себя кроссовки, развязать узелки и остаться в одних только носках. Это демонстрировало странный уют. Так Ёнджун всегда делал, просто оставался в носках и уже в комнате снимал и их, чтобы потом забросить в корзину на стирку. Момо пришлось похлопать себя по щекам, чтобы не прослезиться. Не то, чтобы хотелось плакать, но воспоминания вызывали непрошеные слёзы. К тому же, сравнивать этих двух вообще не входило не только в планы, это было неправильным с самого начала. — Ты же знаешь, что ты не виновата? — поднял брови Чимин. — Ты не обязана обвинять себя в том, чего в действительности не делала. Ты не разрушала семью. Хираи закинула голову назад, находя взглядом потолок, сосредоточиваясь на свете от маленьких лампочек в люстре. Всё ради того, чтобы потом ловить звёзды на чёткой картинке коридора и самого Пака, будто сверху на видео кто-то накладывал специальный эффект, добавляя отблесков. — Я это уже слышала, — закрыла глаза, ловя те же фонарики. — Я больше не интересна тебе, да? Та женщина лучше меня? Выглядело так, будто они ролями поменялись. В обычной ситуации подобные фразы должен был бы говорить Чимин, особенно — последний вопрос. Ёнджун лучше него? Знал, что да, они это уже выяснили. Вот только Момо имела в виду совсем другое — не для жизни лучшая, — для секса. — Я не буду этим заниматься, пока ты пьяна. Протрезвеешь, тогда и поговорим. Момо сложила губы трубочкой и надулась, как-то обиженно посматривая куда-то вниз. Выдохнула, покивала и сделала какие-то свои выводы, будто показывая, что Чимин потом будет сам виноват в том, что она себе насочиняла. А она там вообще мимо проходила, честное слово! — Тогда можно сходить в душ? После алкоголя, наконец, пришло некоторое расслабление, но с ним и сонливость. Хотелось улечься спать, а внутри всё до сих пор не очень приятно подталкивало познакомиться с белым другом. Ну, хоть немножко. Впрочем, Хираи понимала, что ещё один раз не выйдет, кусты забрали в себя всё возможное из её организма. — Полотенце в шкафу, зубную щётку можешь взять в том же месте. Момо резко кивнула, скорее, буквально роняя голову вниз. Это точно были последствия её неосмотрительного употребления алкоголя. Но винить было некого — наоборот, — перед ней стоял герой! Наверное, если бы каждая её фраза записывалась кем-то, как в суде, то последние были бы точно с максимальным пафосом и размахом. Чтобы ногти стучали по клавиатуре, выделяя акценты! Жаль, что этого никто не делал, было бы интересно потом перечитать. Может, потому так много женщин эпично общались со своими бывшими? Не ради того, чтобы утром словить кринж от того, что писали, а чтобы прочувствовать весь этот апломб, с которым писалось каждое слово в диалоге? Растянув — поджав губы, — улыбку, Хираи начала раздеваться. Вот прямо так, не делая ни шага в сторону ванной. Даже успела поймать взглядом мимо проходящую Калико, которая не обратила на неё ни миллиграмма своего внимания. … Зато обращал Пак, зрачки которого только расширялись с каждым её движением. По расчётам Момо, он должен был подойти и укутать её в одежду; заставить одеться самой; отругать, что делала это прямо перед ним, а не в ванной; присоединиться, в конце концов. А Чимин вместо этого… просто стоял. Стоял и смотрел, как она раздевалась, оставляла одежду на полу, даже сильно не задумываясь, что именно с себя снимала, и зачем. Пак не следовал за ней в ванную комнату, хотя там было буквально три шага от силы. Сама не зная, зачем, Момо оставила двери открытыми. Просто так, на всякий, вдруг всё-таки придёт посмотреть. Достала полотенце и зубную щётку, распаковала примерно за пять минут, потому что эта чертовщина никак не хотела ей поддаваться. Момо даже решила, что первым шагом должна стать сексуальная чистка зубов. Опёрлась ладонью на край умывальника, пока другой уверенно водила по зубам заученными движениями. Через зеркало было видно, как Чимин поднял вещи с пола, как поднялись брови, когда его пальцы ухватились за полоску ткани, что люди называли стрингами. Хотя, наверное, про брови, это Хираи показалось. Она стояла к нему спиной, специально пыталась принять обольстительную позу, на одной ноге, чтобы выставить бедро в сторону. А он просто пошёл в гостевую комнату, где они сидели в прошлый раз. Всё, эпилог. Надо было прогнуться в спине, специально выставляя пятую точку? И какие глупые мысли только не пролезут в голову, когда ловишь отходняки и всё ещё хранишь немного опьянения внутри! Вода была выключена, а Момо — вселенски обижена. Он просто пошёл в гостевую комнату, и всё! Больше ничего. Реально хотел оставить её вот так? Даже не поцелует? Правду говорил Тэхён, ей нужен мужчина, который возьмёт всё в свои руки, а здесь в качестве главной выступает пока что только она сама. Хираи выдохнула и зашла в душевую кабину. На секунду стало от самой себя отвратительно, ведь она не имела права поступать… так. Только разошлись с Ёнджуном, а она уже пыталась переспать с Паком. Чтобы что? Чтобы заглушить боль от расставания? Сначала по лицу ударили холодные капли, изменяя свою температуру с каждой следующей, от тёплой к горячей, пуская больше пара в небольшую кабинку. Хорошо, что на руке осталась резинка, иначе голову бы тоже пришлось помыть. Хотя, кому она лгала, волосы стопроцентно пропахли алкоголем и сигаретами! Зато теперь можно было не стесняться и немного прослезиться. За стеклянными дверьми послышалось копошение, отчего Момо быстро обернулась. Пак стоял в дверях и откровенно рассматривал девушку. Очень интересный выбор точки наблюдения. Но куда интереснее было то, что Чимин стоял в очках, будто у него плохое зрение. Разве можно было не спросить, если очень хотелось? Аж чесалось где-то в горле и на кончике языка. — Нормальное у меня зрение, — пожал плечами Пак. — Хотя с годами всё-таки стало немножко хуже. Поэтому иногда пользуюсь, например, чтобы не подходить слишком близко, но всё видеть. Момо поджала губы и отвернулась. Ну и что она ему на это скажет? Чтобы шёл к ней? Девушка никогда в своей жизни никого не соблазняла таким образом, и без этого зная, что получит всё, чего захочет. Зачем напрягаться? Чтобы потом получить Чимина себе. На одну ночь. Только он вообще не поддавался на её уловки. — Что ж, — повернулась Хираи к нему, — тогда смотри так, чтобы ни одного миллиметра не пропустить. Весь её силуэт размывался за вспотевшим от пара стеклом, а потому губы поджимал теперь уже Чимин. Испытывал себя на стойкость, походу. Или просто игрался, как кот с маленькой мышкой. Но всё равно продолжал смотреть, наблюдать, как ладони проходили путь по всему телу Момо. У Пака глаза так и бегали от лица к… кхм, — её было видно идеально, потому что она специально вытерла стекло в этом месте. Видел, как девичьи руки потянулись к его гелю для душа, а потом опять спустились куда-то вниз. Буквально представлял, как эти пальцы сжимали вершинки грудей, а потом медленно летели ниже. Момо закусила губу, увидев, с каким жадным взглядом смотрел Чимин, но всё ещё ничего не предпринимал. Издевался всем своим видом. И это бесило. Разве нельзя быть нормальным и сделать то, что делают все мужчины в такие моменты? Ну, кто нормальный будет просто смотреть? Она же его не привязывала! — Напомни мне, как это было, там, в Нью-Йорке. — Если так и будешь хотеть это узнать, когда протрезвеешь — покажу вживую. Игрался. Ждал, что она на это ответит. По правде, хотел поставить на место, напоминая одно — трезвая Хираи с ним ничего общего иметь не захочет. Хотя, наверное, девушка уже и пьяной-то была с натяжкой. Такой, когда алкоголя уже нет, как и ощущения опьянения, зато смелость осталась и не покидает. Просто не хочет. Потому что ей понравилось. Всем нравится быть смелыми в своих желаниях, даже, если те занимают одну десятитысячную мгновения. Момо не ответила ничего, только взгляд сосредоточила на мужчине и спустилась пальцами ниже. Как надолго его хватит, если она сделает что-то подобное? Лёгкие круговые движения — и дыхание сбилось. Вторую ладонь, чтобы удержаться — потому что точно знала, что через несколько минут стоять будет трудно, — положила на стекло, из-за чего мужской взгляд сразу переметнулся на неё. Красная тряпка для быка. Ну, здравствуй, дружок. — Что ты делаешь? Он и без ответа подозревал, но хотел, чтобы она отрицала. Просто случайно, пока проходилась гелем по телу. Матерь божья, бешеная женщина! В глазах — ни единой капли страха, что он подойдёт, скорее, что не сделает этого. — Тебя реально именно это… интересует? Нет, начхать, по правде. Просто ему не видно ничего, вообще. И это хорошо, но бесит. Лучше бы не было этого стекла совсем! Надо было квартиру снимать с ванной, а не душевой. Проблем бы стало аж на одну меньше. — Тогда что ты предлагаешь? Просто слушать? Ему уже и лица её видно не было, стекло совсем запотело, закрывая для него всю девушку целиком. Оставляя его один на один с воображением, потому что силуэт ему нравился. Хорошо помнил это тело, хотя и было это достаточно давно. Лишь один раз. Лишь одну ночь. — Говори со мной, — не останавливалась Момо, представляя его взгляд в этот момент. — Задавай мне вопросы, которые интересуют тебя. Уверена, что-то тебя всё-таки интересует. — Ты сейчас первый раз мастурбируешь на меня? Услышал стон и сложил руки на груди. Слишком хорошо ощутимо, как изнутри всё так и рвалось присоединиться к Момо. Держался и наблюдал. Знал, что пожалеет об этом решении, но хотел до последнего выдержать. Доказать себе, что сможет. — Да. Сглотнул. Даже обидно стало. — Что именно ты представляешь сейчас? — Как ты… смотришь на меня. Жадно? Хотелось бы. Очень. Ладонь, которая прилипла к стеклу, шелохнулась. Пальцы согнулись в попытке ухватиться, будто там был какой-то выступ. Будто она пыталась его найти. И тихий стон, словно через секунду заплачет от радости, потому что сделали что-то приятное. — В какой позе я буду брать тебя потом? — Сам. Решай сам. — Мне нравится, когда меня слушаются, Момо, — покачал головой Чимин. — Особенно, когда понимают без слов. Пак хорошо помнил, как ещё в те времена, когда они все были младше, он любил смотреть на мастурбирующих девушек. У него даже были сохранены на Порнхабе отдельные любимые видео именно с таким вот визуальным удовольствием. Только сейчас ему не позволяли ничего рассмотреть. Буквально вынуждали слушать АСМР и представлять, как этот силуэт становится чётче. В ответ услышал только ещё один стон, более громкий. Момо было неизвестно, что там в голове у Чимина, но тон, с которым он говорил, — нравился. Именно тот, что ей нужен сейчас. Прямо в этот момент, чтобы не сойти с ума. Или напрочь потерять весь контроль, что она имела и пыталась вернуть. Больше не нужно, просто нет потребности. Хираи оторвалась от своего занятия, только в этот момент ловя ощущение влажных волос. Всё-таки намочила! Ну и ладно. Момо выключила воду и застыла на месте. Несколько секунд, чтобы выдохнуть и выждать реакцию, но Чимин просто стоял и смотрел. Наверное, именно в этот момент хотел, чтобы она открыла двери и показала ему всё чётко. Ровно для этого момента Хираи сделала всё. С неё стекала вода на коврик прямо под дверцами душевой. Не отводила взгляда, моргала медленно, чтобы максимально сохранить эту немую беседу. Подхватила два полотенца, одно из которых вешала для себя, сложила на быструю руку в подобие квадрата, подойдя впритык. Какое удивление, ведь дальше Пак опускал взгляд, чтобы не потерять Момо, а она спускалась только ниже. На те самые полотенца, которые секунду назад бросила на пол, прямо на колени. Мечта любого мужчины? За каждого Пак бы не отвечал, а за себя — мог. В этом точно что-то было. Что-то, что способно сорвать ему все выключатели и сделать буквально зверем с разгоном в доли миллисекунды. Момо перед ним. На коленях. И у неё точно крыша поехала, помахав рукой, ведь девушка стягивала с него штаны, расстёгивая перед этим ремень, пуговицу, змейку. А Хираи наслаждалась этим видом снизу, пока Пак облизывал свои пухлые губы. Крышу сорвёт сейчас не только ей, потому что уже видела, как в его глазах танцевали ламбаду черти. Праздновали. Следовательно, она хорошая девочка? Ведь всё поняла без слов. Ухватилась одной рукой за его бедро, чтобы контролировать, и делала то, чего он от неё ждал. Хотя нет, он никогда не ждал от неё подобного, но в этот момент Чимину было до зуда в лёгких, крайне необходимо почувствовать её губы на себе. Ту самую влажность, которая приводила в экстаз. Тот самый взгляд снизу-вверх, будто это не она на коленях, а он на всё согласен, если бы она только дала ему то, в чём он так нуждался. В ней — Хираи Момо. — Разве нимфы стоят перед мужчинами на коленях? И закинул голову назад, потому что она вызвала вибрацию по всему телу своим хмыком. Хватался руками за выступы, чтобы устоять и не упасть. Это был не лучший минет в его жизни, но с ней это было опасно. Что-то близ отметки — тебя не хватит надолго, если она пойдёт ещё дальше. А она шла, с каждой секундой смаковала только больше, набирая темп и глубину. Интересно, её сердце сейчас тоже выпрыгивало из рёбер, как у него? — Достаточно. Чётко и резко, чтобы она остановилась. Даже за влажный хвост ухватился. Если бы его слова не подействовали, оттянул бы. А Момо смотрела опять своими пьяными глазами. Только теперь в этом виноват был вовсе не алкоголь. В этом был виноват сам Чимин. — Вкусно. — Интересно, все японки учатся, как вести себя во время секса, на хентае, или как его там? Наконец, он мог хотя бы надышаться воздухом. Потому что эти минуты перед были чем-то несравненным, но удушающим. Он буквально забывал иногда вдыхать. Продлевал себе муку, чтобы не кончить слишком быстро, потому что сам бы себя ненавидел за это. Только не перед ней облажаться подобным образом. — Нет, разве что я, — меж тем хитро улыбнулась Момо. — Папочка, отнеси меня в кроватку. Я хочу быть сверху. Ты же позволишь мне поуправлять? — Ёбанный в рот! Чимину очень хотелось спросить что-то провокационное, вспомнить о Ёнджуне и узнать, делала ли она что-то подобное перед ним, но не мог. Не хотел портить всё своим неуправляемым языком. Помнил, что она сказала о том, что они разошлись. Это можно было считать хорошим шансом на попытку? Может ли он надеяться на что-то более постоянное, чем то, что происходило сейчас? Она была смелее себя трезвой. Понимала, на что шла, но чувствовала непомерный кайф, будто наконец сделала то, чего так давно желала. Пожалеет на утро — хрен с ним, зато сегодня ночью она будет в руках Чимина. Опять не вспомнит на утро каких-то подробностей, зато хорошо будет помнить, каким он был. Ещё с неделю будут гореть места поцелуев, которые он оставит вместе с агонией мыслей, насколько она отвратительна сама себе из-за такого поведения. — У тебя будет не так много времени, — наклонился к Момо Пак, всё ещё удерживая её за хвост. — Как на счёт того, чтобы потом оттянуть твой оргазм? — Ты не позволишь мне кончить первой? И такая грусть в глазах и голосе, будто она умрёт, если ей не позволят. Хуже, чем отобрать конфету у ребёнка. — Позволю увидеть, как кончаю я. Контрольный в голову — до расширенных зрачков и открытого рта, который пытался сообщить согласие. Не задумываясь. Просто согласиться и пойти, поддавшись его желаниям. Своим желанием...

***

У Момо ступни пульсировали, мышцы были буквально ватными, даже в ушах стоял глухой шум, будто кто-то пробки специально туда вставил. И в голове — нет, не болит, — шумно, просто звездец. Или, точнее… шум там скорее название. В действительности там невыносимо пусто. Прямо, как во рту, из-за чего хотелось сделать хотя бы глоток воды. Вот к чему приводят пьяные дебоши, а, точнее, самое их начало. На комоде рядом стояла целая бутылка с лимонным соком, и ещё одна — с водой, подготовленный стакан и пластинка каких-то таблеток, вероятно, от похмелья. Странно, что записки не было, мол: «Прости, я пошёл, было круто». Вот только она не в отеле. А ещё вне комнаты было слышно, как кто-то громко общался, то ли споря, то ли просто пререкаясь друг с другом. Момо нахмурилась, с кряхтением усаживаясь на кровати и пытаясь вспомнить, когда успела оказаться под одеялом. Странно, но в этот раз хорошо подмечала даже незначительные подробности ночи, а именно — то, что творилось на этой кровати несколько часов тому назад. Лимонный сок не помешает, наоборот, прекрасно выведет токсины. Ей бы сходить в душ, только в этот раз по-нормальному, а не так, как вчера. Думать, что ей делать дальше, сейчас не хотелось вообще. Только найти вещи, чтобы дойти до ванной комнаты. Выпитая таблетка не могла подействовать мгновенно, зато одежда Чимина нашлась слишком быстро, уже загодя подготовленная хозяином квартиры. Поэтому в коридор Момо выходила в Паковых штанах и футболке, шлёпая босыми ногами по полу. К ванной дойти не удалось, потому что, хоть гостевая комната и была закрыта, но двери предательски отъехали в сторону, позволяя видеть, что творилось в коридоре. Теперь на Момо смотрел удивлённый Тэхён, который в этот момент проигрывал Чимину в какой-то игре. Ким даже рот открыл от удивления, положив на стол консоль и таким образом показывая, что соревнование завершено. Здесь можно было и позволить себе проиграть, по такому-то случаю. — Так ты поэтому пытался выгнать меня из квартиры? Ещё и Сану не пускал! — Вот лучше бы ты пошёл домой, — закатил глаза Чимин, поднимаясь со своего места. Момо удивлённо смотрела на Тэхёна, который осматривал её с ног до головы, сканировал взглядом, чтоб потом рассказать Паку всё, что думал об этом утреннем выходе. Чимин же в который раз задумывался над вопросом, почему его друзья всегда приходили в такие неудобные для всех моменты? Будто чувствовали, когда НЕ надо появиться. Пятой точкой, очевидно. — Не говори об этом Сане, пожалуйста, — поджала губы Хираи. — Прикольно, — цыкнул Ким, подхватывая консоль и переводя всё своё внимание на телевизор. — Такое ощущение, будто мне везёт на подобные дебильные секретики, о которых обязательно нельзя никому рассказывать. Мне что, больше всех надо? Момо больше не ждала, буквально залетев в ванную комнату и моментально включив душ. Не больше пяти минут, даже зубную щётку с пастой захватила с собой в кабинку. Дура! Какая же она дура! То, что вчера творилось — половина беды, а вот то, что могло случиться теперь… Сана её на кусочки порежет за то, что не рассказала всё первой. Хотя, с другой стороны, а как бы она успела это сделать? Вся процедура заняла те самые пять минут, на которые и был расчёт. На стиральной машинке лежали сложенные вещи, к тому же, совсем чистые. Момо думала, что Тэхён за это время уже надел ботинки и пошёл к себе в квартиру, вот только из гостевой всё ещё доносился его голос, пока он играл в какую-то игру за закрытыми дверями. Чимин нашёлся выходящим из кухни: прислонился к стене плечом и смотрел на Хираи нечитаемым взглядом. Паку сейчас очень хотелось, чтобы она осталась в его вещах. — Закрой за мной дверь. Ни шагу у неё сделать не вышло, потому что Чимин схватил её за запястье и повёл за собой в комнату. Опять здесь, только теперь — при нормальном дневном освещении. И вновь было жутко тяжело дышать, надеясь, что Пак не хотел чего-то… Мужчина сделал самый простой жест из возможных — поцеловал, впившись своими губами в девичьи. Находя её язык и играясь с ним, повёл её к кровати, чтобы они упали на неё вместе. Ему было мало ночного раунда? — Чимин, погоди, — немного оторвалась от Пака Момо. — Тэхён в соседней комнате. В ванной перед зеркалом Хираи нашла не один засос в районе груди, но это заставило только закусить губу и вспомнить, насколько эти поцелуи были приятными ночью. Как и те, что оставлял сейчас Пак на её шее. В этот раз осторожно, нежно, чтобы не спровоцировать появление следов. Будто метить территорию надо было не показательно для всех и каждого, а только, чтобы он знал, где проходили его губы, язык… и зубы. — Это единственное, что тебя останавливает? — поднял брови Чимин, заглядывая в глаза Хираи. — Ну, ещё… наверное, есть что-то ещё. Чимин рассмеялся, тычась носом куда-то в ключицу. Она серьёзно стеснялась Тэхёна? Женщины порой бывают невероятны. — Он много чего слышал, а иногда и видел, из моей жизни, — Чимин поднялся на локтях, заглядываясь на Момо. — Но это правда, не было бы его в квартире, мы бы сейчас уже трахались. — Занимались сексом… любовью? — как-то застенчиво, даже от самой себя не ожидая, переспросила Хираи. — Романтика, — закатил глаза Пак. — Ночью мы именно, что трахались. Можно было бы жёстче, но это если ты позволишь. А если серьёзно, куда ты так спешишь? — Хочешь, чтобы осталась и занялась с тобой сексом? — Можно просто поговорить и что-то посмотреть, — пожал плечами Чимин. — Я сделал панкейки. Можно было бы позвать Сану и парочками глянуть что-нибудь романтичное. Что обычно смотрят по выходным на утро? — Мультики, — закатила глаза. — Вы с бывшей женой не собирались в кругу друзей? Чимин перекатился на спину, при этом притягивая к себе Момо, чтобы она могла его обнять. Вот так ему больше нравилось. Надо было бы, что правда, лечь на подушки, да поближе к спинке кровати, тогда получится разговаривать полусидя. — Они недолюбливали друг друга ещё с первой встречи, — хмыкнул Пак. — Я разговаривал с Хёджин. Кажется, мы оба хотели разойтись. Повисла тишина. Чимин давал короткие секунды, чтобы Момо переварила эту информацию целиком, а потом — нашла правильную мысль самостоятельно. Это был намёк, а теперь можно было сказать прямо. — Я весь твой. — Что? — поднялась на локтях. Хираи и не думала до этого, просто воспринимала информацию, как что-то отдалённое и непонятное до конца. Просто принимала так, как оно было. Момо даже не пыталась предполагать, что Пак скажет или сделает что-то подобное. На секунду даже сделала себя виноватой в том, что они расстались, и только потом ухватилась за его слова, что эта Хёджин тоже хотела такого исхода. — Как-то вы быстро, — и отвела взгляд, чтобы не заглядывал в её глаза. — Дай мне толчок, — Чимин коснулся пальцами девичьей щеки, навёл несколько кругов, лаская. — Доброе утро, чаги. Притянул к себе, чтобы опять захватить слабую оборону и пройтись своими губами по чужим, по щекам, носу, и остановиться на лбу, куда пришёлся лёгкий чмок. Поднялся с кровати, помог встать, и ещё долго, долго смотрел. Момо на мгновение стало страшно от того накала чувств, которые витали в воздухе. Дать ему толчок на что? Чтобы он её добивался? Сделал своей? Ушёл из её жизни? На что именно? В коридоре уже стоял Тэхён, надевая ботинки. Он почти не обратил никакого внимания на Момо с Чимином, которые вышли из комнаты. Пак больше не прижимал Хираи к себе, не целовал в висок — хотя и ловил себя на таком желании, — не стоял рядом, показывая, что они вместе. — Я думал, вы будете дольше и громче, — улыбнулся Тэхён, из-за чего Момо аж поперхнулась воздухом. — Чимин, теряешь навыки. — Я о тебе промолчу. Как тебя Сана выдерживает, не понимаю! — А я не скорострел, как некоторые, — засмеялся и подошёл к дверям, открывая их и пропуская Момо первой. — Надеюсь, он успел сделать тебе приятно. Хираи вышла из квартиры, но всё ещё смотрела на Чимина, который теперь так и застыл в проходе. Тэхён отошёл на безопасное расстояние и просто стоял рядом, держа ладони в карманах штанов и разглядывая стены, лишь бы только не смотреть на этих двух. — Набери мне или напиши, как подумаешь, — снова лёгкий и короткий поцелуй в губы, в этот раз — на прощание. — Точно не хочешь остаться? Я могу провести тебя до такси. — Я сам проведу её, — сообщил Ким, специально встревая между ними. — Не могу, мне надо домой. Она даже и не думала оставаться, даже на самые вкусные панкейки в её жизни. Не сейчас, когда в голове творилась такая каша, которую ещё надо было вытряхнуть оттуда. Надо было прийти в себя и понять, какие полки выбрать для новой информации. Правильно ли она поступала вообще? — Он боится, что всё повторится, — сообщил Тэхён, когда двери закрылись, а они с Момо остались на лестничной площадке одни. — Ты не Дахён, но он не может перестать думать, что вы можете быть в чём-то похожи. — Говоришь так, будто переживал подобное, — закатила глаза Момо. — Я много лет не позволял себе думать о серьёзных отношениях, потому что считал, что моя первая любовь будет повторяться в каждой следующей. А Сана сначала казалась очень похожей на неё. Вряд ли у Чимина прямо такое же, но его страх обоснован. Сделаешь шаг ему навстречу, и он станет твоим. Ты просто его взгляд на тебя со стороны не видела. — Не смешно. Момо ждала, когда приложение найдёт свободное такси, чтобы она могла поехать домой с чистой душой и совестью. Только Тэхён своими разговорами не давал сосредоточиться на столь нехитром действе. — Я не шучу, — пожал плечами Ким. — Покончи со своим прошлым, реши уже наконец эту проблему. Удивишься, но это поможет двигаться дальше, и люди больше не будут тебя цеплять, указывая на ошибки. Просто потому что ты сама свои действия не будешь считать таковыми. Не знаю, что именно там случилось в Японии, но прекрасно вижу, что ты просто убежала сюда. Может, пришло время перестать бегать? Телефон дзынькнул, оповещая, что такси нашлось и будет уже через две минуты, потому что совсем рядом. Момо ничего не ответила, просто кивнув Тэхёну напоследок. Он лишь сказал то, что она хотела услышать. Каждый раз, как задумывалась над этим вопросом. Каждый раз, как сама приходила к этому же выводу, но не хотела признавать очевидного. Просто не могла заставить себя осознать простую вещь: Хираи не разбиралась тогда в ситуации, не выясняла отношения с Масаки — просто, получив подтверждение слов его жены, уехала подальше из Японии. Закрыла родную страну для себя навсегда, потому что не могла бы там нигде спрятаться ни от собственных чувств, ни от него самого. В чатах светились сообщения от подруг, от директора Ю с просьбой выйти на связь, когда она будет свободнее. А Момо в этот момент смотрела на единственный контакт из всех, и не могла нажать лишь одну кнопку. У неё в чёрном списке когда-то были двое — Чимин и Масаки. В этот момент второй из них тоже вышел из него. Наступило время поговорить по-настоящему. По-честному. Момо-чан [12:03]: Нам надо поговорить Набери мне, как сможешь Не так много слов, но сколько страха было писать их! Сколько страхов выйдет наружу, когда он реально наберёт, и они договорятся о встрече. Пока доехала домой, Момо успела взять себе билеты в Японию. Дрожащими пальцами и резким желанием, чтобы её оставили в покое. Просто лежать где-то на кровати и не думать вообще ни о чём. Не знать никого вообще. Проживать свою жизнь, сгорая дотла. В квартире было тихо. Именно так и нужно, чтобы собрать сумку и поехать в аэропорт, где будет ждать свою пассажирку скорый самолёт. Вот только в коридоре стояли до боли знакомые кроссовки, а из комнаты послышались слишком тихие шаги. Он будто не хотел, чтобы она заметила его так рано. — Что ты здесь делаешь? — Давай поговорим, Момо, — Ёнджун нахмурился и встал прямо перед своей бывшей девушкой. — Ты решила, что хочешь разойтись, но я не соглашался. Я не хочу расставаться, и знаю, что этого не хотела ты. Поэтому я собираюсь бороться за эти отношения. Что хуже? Хуже только имя, которое высветилось на телефоне в момент звонка — Масаки. Слишком много событий для нескольких дней. Зато именно этой ночью завершился чанма.