Кровь гуще воды

Люк не успел закончить сообщение, когда Лорелай сняла трубку и спросила очень сонным голосом: — Это ты? Ты хоть знаешь, который час? То есть, конечно, наверное, ты знаешь, который час. А вот я, между прочим, пока не знаю — но подозреваю, что очень поздно. Погоди-ка минутку… — в трубке послышался шелест. — Да, совершенно верно, уже очень поздно. Или, если посмотреть на это с другой стороны, еще слишком рано. Выбирай сам, какой вариант тебе больше подходит. — Лорелай, — он с трудом прервал этот поток слов. — Да, прости, я знаю, что уже очень поздно… или что еще слишком рано, но Джесс… я не знаю, что делать… я не могу… Шуршание усилилось, будто Лорелай уже поднялась и принялась одеваться. — Так что у вас там стряслось? Видишь, всем нам было бы проще, если бы ты рассказал еще при нашей прошлой встрече. — Слишком долгая история. Но сейчас Джесс болен, и ему стало хуже, и… ты же знаешь, я не знаю, как обращаться с больными подростками, а ты совсем другое дело, у тебя большой опыт. — Еще какой, — протянула она. — Ладно. Хорошо, я скоро приеду. Жди. Люк выдохнул с облегчением. Он ожидал, что та согласится немедленно, но лучше было не думать, сколько расспросов и подколок могло его ждать. Шли минуты, много минут, и Люк почти уже потерял терпение — неужели Лорелай вздумалось прихорашиваться в такой момент? Но тут внизу раздался шум, и он поспешил отпереть дверь. — Что? — спросила его Гилмор, в руках которой была целая охапка каких-то коробочек и пакетов. — Пришлось немного собраться. Я же точно знаю, что у тебя никогда нет ничего полезного для таких дел. Люк возмущенно фыркнул в ответ, но заведомо проигрышную дискуссию продолжать не стал. — Ну, что там у нас, — пробормотала Лорелай неожиданно бодро для версии себя, вынужденной проснуться без живительной силы кофе. — Люк, ты отдал ему свою кровать. Это так мило — а куда же пропал тот надувной ужас?.. — Ждет своего часа, я полагаю, — пробормотал он, но гостья уже не слушала его. Пройдя вглубь комнаты, она включила ночник и отвернула край одеяла. — Ох, — только и сказала она и, вытянув руку, пощупала неподвижно лежавшему подростку лоб. Тот никак не отреагировал на прикосновение. — Люк, он ужасно выглядит. Ты не подумал о том, что лучше показать его не мне, а настоящему врачу? — Разумеется, я думал. Мы уже успели поспорить по этому поводу. — И что? — возмутилась Лорелай. — Как так вышло, что он тебя переспорил? Умоляю, скажи мне, что ты не отвез его в больницу не только потому, что Джесс решил, что обойдется без нее? — Конечно, нет! Но все сложнее, чем кажется… — Лорелай тем временем уже начала расстегивать пижамную рубашку на груди его племянника, и Люк закончил слабеющим голосом: — Но ты сейчас сама все поймешь. — Что… что это такое?! — конечно, ее тоже привлек след ботинка на его боку. Не мог не привлечь. — Он с кем-то подрался? Его кто-то избил? Прости, но если ты рассчитывал, что это как-то объяснит твое бездействие, то вышло совсем наоборот. — Его избил не кто-то, — сказал Люк, — а новый сожитель Лиз. И Джесс боялся, что если он заявит в полицию, то за ней придут, и… — Бла-бла-бла-бла, — неожиданно отчеканила Лорелай. — Все эти слова не имеют никакого смысла. Какая разница? Пусть ее арестовывают. Эта женщина уже сделала свой выбор. С чего это мы вдруг должны за него отвечать? И потом, уж если на то пошло, арестуют вовсе не твою сестру, а ее нового утырка, с которым она связалась. А ее просто лишат родительских прав — и прекрасно. Так всем будет гораздо лучше. — Но Джесс… я не уверен, что так будет лучше ему, — попытался поспорить Люк, но с Лорелай было слишком трудно спорить, когда она была праведно раздражена: — Иногда, когда ты родитель… или опекун, приходится самому решать, что лучше тому, за кого ты отвечаешь, — с легкостью отбрила она. — Так что твой аргумент не подействует, даже если ты повторишь его десять раз. — Ты, безусловно, права, — Люк с готовностью временно сдал свои позиции. — Но все-таки, может быть, мы потащим его давать показания как-нибудь в дугой раз… когда, например, он сможет связно говорить. А пока я надеялся, что ты поможешь мне… поможешь мне как-то помочь ему. Лорелай раскрыла первый из своих пакетов. — Вообще-то, именно для этого я и пришла, — первым делом она извлекла термометр. — Я знаю, у тебя нет даже этого. Ты вообще помнишь, что это за прибор? Помоги мне, чтобы он не дергался, — с удивительной ловкостью она затолкнула его Джесс в рот, и тот поморщился во сне, но так и не очнулся. — О, — протянула она через минуту, глядя на результат. — Люк, я официально отказываюсь участвовать в этом. Или ты прямо сейчас берешь своего несносного племянника в охапку и везешь в больницу — и тогда я окажу тебе всяческое содействие, или… — Хотя бы помоги мне немного привести его в чувство! — взмолился Люк. — Я не понимаю… с ним все было в порядке еще пару часов назад! — Лорелай покосилась на него с таким выражением лица, что он немедленно осекся: — То есть, конечно… не совсем в порядке, но все же… намного лучше, чем сейчас. Что случилось? Ведь я привел его в тепло, я… — Именно это и случилось, — отрезала та. — Его организм понял, что бороться больше нет смысла, и отключился. Хорошо, ладно, я сделаю, что смогу, если ты пообещаешь мне, что ты сдашь его врачам, если станет еще хуже. — Обещаю, — быстро сказал Люк. — А теперь скажи, что мне делать. — Раздевай его. Я пока наберу воды. — Все-таки нужно было это сделать, да?.. — спросил Люк в пустоту, но Лорелай имела привычку отвечать на все вопросы, даже на те, что предназначались пустоте. — Конечно. На нем вся грязь Нью-Йорка. К тому же, ему будет полезно немного остыть, так что сделаю попрохладней. Джесс судорожно втянул носом воздух, когда Люк опустил его в воду, и попробовал выбраться — но был слишком дезориентирован для этого, и Люк с легкостью подвинул его обратно. Тот помотал головой и выдавил, стуча зубами: — Что ты делаешь?.. Мне холодно! Отпусти!.. — Спокойно, спокойно, здесь совсем не холодно. Тебе просто кажется. — Кажется?! Тут холоднее, чем на скамейке ночью!.. — Джесс снова дернулся, на этот раз более осмысленно, и Люк едва удержал его за мокрые запястья. — Джесс, не сопротивляйся, вода теплая! — повысил голос Люк, и тут дверь в ванную комнату отворилась. — Что тут происходит? Пациент буянит? — Джесс замер с широко распахнутыми глазами. Кажется, он не был уверен, что не галлюцинирует, его рот несколько раз открылся и закрылся, прежде чем он произнес: — Лор… Лорелай?.. — кажется, он был совершенно ошарашен. Лорелай картинно помахала ему рукой, и он никак не отозвался на этот жест, только повернулся к Люку: — Что… что она здесь… — он схватился за край ванны и едва не соскользнул вниз, выглядя так растерянно, что Люк с неожиданной для себя самого нежностью погладил его по плечу. — Ничего, она просто немного нам поможет, — мягко сказал он, но Джесс, разумеется, взбесился: — Это ты… ее позвал?! — прохрипел он и даже попытался встать во весь рост, но быстро спохватился, осознав, что был без белья, и рухнул обратно в воду. — Что, тебе тоже пришлось? Почему… по почему именно ее?.. — Можешь не прикрываться так отчаянно, мне отсюда все равно ничего не видно, и я не намерена помогать тебе вытирать интимные части тела, — как ни в чем не бывало отозвалась Лорелай. — И вообще, Люк здесь справится и один. Жду вас в спальне, если можно так ее назвать. — Зачем она здесь? — спросил Джесс, едва спина Лорелай исчезла в дверях. — Ты же обещал… обещал никому не рассказывать. Предатель. — Нет, я обещал, что не отвезу тебя в больницу, — Люк не мог не подумать, что очень скоро ему, вероятно, придется нарушить и это обещание тоже. — Я ничего не говорил про то, что обязательно буду единственным человеком, который все знает. Так что прекрати оскорблять меня, — в конце концов, он побил Джесс его же картами. Эти карты назывались слишком расплывчатое обещание. — Так что если ты по-прежнему хочешь, чтобы обо всем этом узнало как можно меньше людей, тебе придется смириться с тем, что об этом уже знает Лорелай. — Она ведь меня ненавидит, — только и ответил Джесс с отголоском такого искреннего удивления, что Люк и сам был поражен. — Как… как ты заставил ее прийти? Вы и правда настолько близки? — Мы друзья, — буркнул Люк. Сейчас определенно было неподходящее время для того, чтобы рассуждать о своей личной жизни. — И она помогает мне по-дружески. Так что будем ей благодарны и не станем грубить лишний раз. Джесс повержено опустил лоб на край ванны, и Люк, воспользовавшись ситуацией, ловко извлек его из воды, взяв под мышки, и обернул полотенцем. Джесс продолжал дрожать, и, кажется, спонтанное купание нисколько ему не помогло. Но, по крайней мере, от него перестало пахнуть помойкой. Это ведь был просто невнятный запах, так? Джесс не мог в самом деле… Ну, конечно, нет. Он слишком горд, чтобы подбирать еду. Люк покосился на руки племянника, предательски вцепившиеся в его рубашку и тем самым выдававшие его с головой. Тот никогда не отличался особенно крепким телосложением, но сейчас его руки казались особенно худыми, почти костлявыми Можно ли так сильно похудеть за неделю? И кто сказал, что он недоедал всего неделю? Люк вдруг понял, что, должно быть, ему еще многое предстояло узнать. — Не вздумай снова меня нести, — почти из последних сил сказал ему Джесс, а из самых последних дошел до свежезастеленной стараниями Лорелай постели, не забывая, правда, все время держаться за Люка. — Ты что, и новое белье тоже принесла с собой? — спросил Люк, чтобы немного отвлечь внимание от ковыляния Джесс. — Нет, нашла у тебя в ящике, — отозвалась Лорелай, с каким-то почти подозрительным усердием взбивая подушку. Джесс не переставал коситься на нее мрачным взглядом, но сила гравитации оказалась намного сильнее его и заставила почти упасть вниз, так что Люк едва успел остановить его свободное падение. — Попробуй уснуть, — сказал было он, но Лорелай перебила: — Только сначала выпей вот это, — она подсунула Джесс под нос чашку с каким-то остро пахнущим варевом. Люк готов был поклясться, что в его доме никогда не хранилось ничего подобного — неужели и это она запасливо принесла с собой? Джесс, кажется, тоже был не в восторге от запаха, потому что сморщил нос и спросил: — Это отравлено? — Где это ты видел, чтобы травили так открыто? — возмутилась та, но Джесс хладнокровно пожал плечом. — Самые большие преступления легко скрыть у всех на виду. — Выпей и усни, — приказала Лорелай таким бескомпромиссным тоном, с которым уже невозможно было поспорить. Люку пришлось помочь племяннику удержать кружку, и Лорелай отвернулась с неожиданным пониманием, будто бы вся поглощенная осмотром скромного жилища, в котором вдруг оказалась. Джесс кашлянул несколько раз, слабо, почти неохотно, и повернулся на бок, пряча в подушке лицо. Лорелай обеспокоенно шепнула: — Люк, мне все это не нравится. — Мне тоже, — отозвался он вполголоса. — Но все не так, как кажется. Джесс ни в чем не виноват, он ни на кого не нападал… или что-то в этом роде. Его выставил новый парень Лиз, и… — Я просто хотела сказать, что мне не нравится его состояние. Этот кашель… и жар почти не спал, и… погоди, что ты сказал? — она схватила Люка за рукав и утащила на кухню. Его выгнал… новый парень Лиз? И она позволила ему? Тот след от ботинка… это от него?! — Люк вынужден был кивнуть, зная, что Джесс убьет его. Это было даже хорошо. Если Джесс убьет его, значит, он поправится, и все будет хорошо. — Я надеюсь, этого человека уже скрутила полиция? — Лорелай… — Люк вдруг понял всю слабость своих аргументов. — Я ведь уже сказал. В том-то все и дело… Джесс не хочет этого, потому что не хочет, чтобы все это… как-то затронуло Лиз… и его самого. Он почти совершеннолетний, уже скоро ему не нужна будет ничья опека. Так что… я попытался… войти в его положение, и… — Войти в его положение? — переспросила Лорелай, будто не понимала смысла услышанных слов. — Люк, все что ты произнес сейчас, звучит как полный бред. Знаешь, я не буду спрашивать, как твоя сестра позволила всему этому случиться… мне о ней давно уже было все понятно, еще с тех пор, как она отправила Джесс сюда, уж прости мне мои слова. Но от тебя… от тебя я такого не ожидала. Да если бы что-то подобное, хоть что-то отдаленно похожее случилось с Рори, я разнесла бы весь дом, в стенах которого это произошло, и я еще не говорю о том, что случилось бы с этими людьми. — Лорелай, мне сейчас не до этого… — Сейчас — да, но ведь ты и не собираешься… Ты что, просто сделаешь вид, будто ничего особенного не случилось, может быть, позвонишь Лиз и отчитаешь ее, да? А она разопьет следующую бутылку и забудет обо всем через пару минут. — Я понимаю, — ответил Люк, чувствуя себя совсем уж жалко. — И Джесс понимает это тоже. Просто… кровь гуще воды. — Кровь гуще воды? — повторила Лорелай известную поговорку с непередаваемой интонацией неприятного изумления. — А как же Джесс? Разве к нему это не относится? Ведь ты в первую очередь должен защищать его. — Да, да, — Люк чувствовал, как у него голова шла кругом. — Ты, как всегда, права. Я все устрою как нужно. Как… будет правильно. Просто все это было слишком внезапно, понимаешь? Я не ожидал, что Джесс свалится мне как снег на голову, и… — Знаю, знаю, — Лорелай погладила его по руке. — Ты хорошо справляешься. По крайней мере догадался позвонить мне, — она отвела взгляд и долго смотрела в сторону, потом сказала странно изменившимся, слишком тихим голосом: — В конце концов, во всем этом есть и моя вина. — Что? — Люк поморгал, будто очнулся от тяжелого сна. Возможно, им обоим следовало хоть немного поспать. — О чем ты? Наоборот, я… благодарен тебе, что ты так быстро отозвалась, и… — Лорелай помотала головой. — Нет, нет, я о другом... ведь это я не дала тебе нормально поговорить с Джесс с утра. Может быть, если бы ты узнал сразу, все сложилось бы по-другому. — Едва ли, — Люк задумчиво сдвинул кепку на затылок. — К тому времени он уже неделю шатался по улицам. Несколько часов… едва ли бы что-то изменили. — Неделю?! — Лорелай передернуло. — Но иногда и несколько часов могут все изменить… И потом, дело совсем не только в этом. Не будем отрицать, что я была в числе тех, кто заставил Джесс уехать из Старз Холлоу обратно к Лиз. — Нет, это я заставил его. — Но я определенно сыграла во всем этом не последнюю роль. Я перегнула палку…просто…после того, что случилось с Рори, я… — Лорелай, ты сама сказала недавно, чтобы я не перекладывал ответственность со своих плеч на чужие, так что, будь добра, не помогай мне в том. Сейчас у меня есть проблемы поважнее, чем спорить с тобой о том, кто виноват больше. Она молча кивнула. Возможно, впервые в их перепалке последнее слово осталось за Люком, и теперь в его доме воцарилась мрачная тишина, нарушаемая только прерывистым кашлем Джесс.