Счастливый билет

Обычно я нарекаю себя атеистом, но сегодня, сидя в метро домой, молился всем известным мне богам, чтобы мамино собеседование прошло гладко, иначе драмы было не избежать. Каждый раз, когда что-то шло хоть немного не так, это означало, что в квартире будет пахнуть кислым вином и сигаретным дымом. Меня, конечно, это всё не касается, но от подобных «трагедий» я очень устал. После второй попытки дозвониться, меня всё же впустили в дом. На пороге стояла мать в домашнем халате отца, волосы с ранней проседью были, как всегда собраны в неопрятный пучок, а в руке, на удивление, было не ожидаемый мной бокал с вином, а кружка с кофе. — Привет, милый. Ты забыл ключи? — Странно слышать от неё такое, но это определённо меня радовало. Она отошла назад, давая мне зайти в дом, а сама пошла на кухню. — Нет, просто они на дне рюкзака, не хотел доставать. — Я повесил куртку на вешалку и направился в свою комнату. Либо собеседование отменили, либо произошло чудо, и мать бросила пить. В любом случае, сон сегодня мне гарантирован, так как не придется слушать тихие всхлипы за картонной стеной. — Есть будешь? — она прекрасно знает мой ответ, но каждый раз, наверно по привычке, задает его снова. Уверен на все сто, что и предложить было нечего, и она мысленно надеется, что ничего вдруг не изменилось. — Я не голоден. — Как по сценарию. Я сел на кровать и уставился в стену. Думаю, что скоро в ней появится немаленькая такая дыра от моих ритуалов отупения. Просидев так пять минут, я начал разбирать сумку. И, словно в каком-то фильме, на пол выпал мной блокнот, открывшись на том самом последнем рисунке. По голове моментально ударили события сегодняшнего вечера. Перед глазами встал образ Ангелины. Она словно стояла тут, рядом со мной. Я видел ее прекрасные голубые как океан глаза, её сияющую улыбку, слышал её звонкий и весьма заразительный смех… В дверь неожиданно постучали. Сегодня будто все пытаются вызвать у меня инфаркт. Я отогнал эти мысли и пошел открывать дверь, хоть и не особо то и хотелось, ведь знал кто за ней. Это была Лера, ей опять что-то срочно было нужно. А может и не очень. Иногда она просто маячит перед глазами, чтобы напомнить о себе, ну или же когда ей просто скучно. Отделавшись от маленькой занозы, я вздохнул с облегчение от мысли, что сегодняшний план выполнен и больше никто меня не потревожит. Вот только тревожить меня было не от чего. Честно говоря, я был бы рад, если меня отвлекут от нахлынувших мыслей. Я плюхнулся на кровать, не обращая внимания на впивающиеся в спину кольца тетрадей и идеально заточенные карандаши, лежащие подо мной. За стеной слышались страдальческие вопли очередной бедняжки из старой драмы, которые так любит смотреть мать, пение Леры. Не хочу это признавать, но петь у нее получается также хорошо, как и докучать мне. Лежать на куче канцтоварах было, мягко говоря, неудобно и стоило бы собраться с духом и убрать их, но мой разум был настолько измотан от сегодняшнего дня, что сил никаких не оставалось. Встать мне так и не было суждено, и я погрузился в сон. *** Как и ожидалось, утро выдалось несладким. Помимо ноющего позвоночника, я забыл включить звук на телефоне, вследствие чего пропустил будильник. Настроение было ужасным. Благо, долго возиться со сборами мне не нужно, поэтому я могу и не опоздать вовсе. Я решил, что не буду тратить драгоценное время на завтрак и поем во время окна в институте. Дела, казалось, налаживались, сумка собрана, штаны надеты, и я всего-то задержался на 15 минут обычного. Но когда я уже стоял у выхода и собирался запереть дверь, как вспомнил одну маленькую деталь. У меня совершенно не было денег. Ну, они были, только на проезд. Что ж, придется до самого вечера слушать оперу желудка. Настроение упало ниже плинтуса. *** На парах по психологии, которая сейчас шла, всегда было тихо. Даже самые шумные студенты сидели тихо, хоть особой заинтересованности и не показывали. Алексей Антонович, наш преподаватель по дисциплине, был…человеком весьма интересным. Я бы мог описать его как жесткого, но снисходительного, как того, кого сторонятся, но уважают. В общем, мне он нравился. Темой лекции был страх. Волью ли судьбы или же машинально, я посмотрел на Ангелину. Что? Она мой страх? … Бред. Или…? — Какие у вас мысли, Ларченко? — Вот незадача. Преподаватель смотрел прямо на меня фирменным испепеляющим взглядом. А я ведь даже не слышал вопроса. — Страх — это эмоция, а эмоция — это инструмент, при помощи которого мы создаём реальность. В жизни каждого нормального человека полно страхов, но, если с ними не бороться, жизнь становится сильно ограниченной. Я, да и сам Алексей Антонович, точно не ожидали услышать ответ от Ангелины. — Да, но что есть страх для тебя, чего боишься ты? — Взяв себя в руки и снова приняв важный вид, переспросил преподаватель. — Меня ничего не страшит. Больше нет. — Ангелина выглядела такой неуязвимой. И это так тянуло меня к ней. Я не мог ничего сделать. *** Я сидел в парке уже битый час на том же самом месте, не до конца понимая, зачем. Что-то внутри тянуло меня сюда. Я знал, что она может и не прийти, но почему-то всё надеялся. Мне не было что ей сказать, я просто хотел снова встретить её. Но зачем? Что же я всё-таки творю? Разочарованный и негодующий происходящим, я начал собираться уходить, как вдруг… — Не меня ли ты, часом, ждал? — Такой знакомый и такой приятный голос. Это была она. Почему-то я был так рад ее видеть. Она приближалась ко мне всё ближе, что я даже занервничал. Она остановилась всего за метр. Так близко мы прежде не были. Я мог лучше разглядеть прекрасные голубые глаза, ее чистую и нежную кожу и обаятельную, но, в то же время, нахальную улыбку. Она была такой маленькой, но такой сильной. — Просто хотел прогуляться на сон грядущий. Ты кого-то ждешь? — Я искренне надеялся, что она пришла сюда ко мне. Глупо. — Нет, просто решила прогуляться на сон грядущий. — Она усмехнулась. Ангелина села на ту лавку и жестом пригласила меня присоединиться к ней. Сев рядом с ней, я протянул ей коробок спичек. — Не нужно. Я прислушалась к твоим словам и решила, что не буду больше губить свое здоровье. — Она звучала, как люди из поучительных роликов про вред алкоголя и курения. — Что, правда? — Нет, я просто купила зажигалку. — Она сунула сигарету в зубы и подожгла ее красной дешевой зажигалкой. Да уж, не удивлен, но всё же расстроен. Повисло неловкое молчание. В голове зазвучали ее сегодняшние слова на лекции. — Это правда? — Что? — она вытащила сигарету и вопросительно посмотрела на меня. — То, о чем ты говорила сегодня? Не может быть, что ты ничего не боишься. — Я боялась, но больше нет. — Она печально уставилась на озеро. — То есть, ты победила его. Здорово. — Нет, — она сделала большую и тяжелую паузу — это страх победил меня. Вот чёрт, кажется, наступил на больное место. Её глаза выглядели такими уставшими, но виду она не подавала. Мы замолчали. Ангелина смотрела вдаль и продолжала втягивать в себя смертельный дым. Наконец, сделав последнюю затяжку, она выкинула сигарету. — Когда я была совсем маленькой, мои родители погибли в автокатастрофе. У меня никого больше не оставалось, кроме бабушки. Она вырастила меня. Мы были очень близки. И тогда я поняла, что больше всего в жизни боюсь потерять её. Когда уехала учиться, у бабушки обнаружили тяжелую болезнь. Лечение было недешевым, а все свои сбережения она отдавала на оплату института. Тогда я решила, во что бы то ни стало найти денег. Боялась, что не смогу спасти ее. Работала дни и ночи, не появлялась в институте и наконец, накопила нужную сумму. Но было слишком поздно. Когда я собирала вещи, чтобы поехать за ней, мне доставили письмо. Письмо об её смерти. Ангелина замолчала. Я так боялся, что сейчас она заплачет, но ничего не мог сделать или сказать, а лишь беспомощно смотрел на нее. — Вот так я и поняла, что страха больше нет, ведь больше некого терять. Она повернулась ко мне. За долю секунды ее настроение совершенно переменилось, как будто она и не грустила до этого. — Ну что ж, я о своей уязвимости поведала, теперь твоя очередь. Не очень-то я хотел откровенничать. Никому прежде не раскрывался, да и не хотел особо. Но таков уж долг. — Когда мне было восемь, моего отца убили. Он был моим единственным другом. Был и есть. — Я уставился в пол. Мне было, что еще сказать и много, очень много, но я не хотел. Будто камень встал поперек горла. — Очень захватывающая и печальная история. Но так чего боишься-то? — Дважды чёрт. Она засмеялась, и это меня даже успокоило. — Высоты. *** На большое удивление мамы сегодня я впервые за достаточно долгое время согласился поужинать. Даже показалось, что в ее глазах промелькнуло счастье. Да и суп недельной давности был не так плох, так как я был очень голоден. Лера снова устроила истерику из-за отказа мамы в покупке очередной безделушки. Но что действительно странно, что меня это никак не волновало. Мне было абсолютно всё равно. Удивительные вещи происходят на этой неделе. Лежа уже на нормально разложенной кровати я думал об Ангелине. Что же происходит с моей жизнью. Ещё вчера мы недолюбливали друг друга, а сегодня уже мило общаемся и делимся чем-то сокровенным. Что же будет завтра?