Искуситель

Миновав несколько поворотов и дверей, я вышел в прелестного вида сад. Здесь обильно цвели розы, орхидеи, астры, ландыши, и множество прочих цветов. Я прошёл немного по дорожке из гравия, и увидел, что прямо на зелёной траве сидела леди София. Она была вся в белом, в противоположность отцу, и плела аккуратный венок. Её личико почти не изменилось, только щёчками, которые немножко впали. В остальном она была всё такой же женственной и мягкой, с обтекаемой фигурой и белой кожей. Сейчас мне так хотелось подбежать к ней и заключить в объятия. И хотелось найти у неё утешения. Она не осудит. Она пожалеет. Я шагнул к ней, и, услышав меня, София подняла голову. В её лице не было траура. Была лёгкая тоска и безмерная любовь. — Мистер Колдуэлл? Боже, это в самом деле вы? — воскликнула она радостно. — Здравствуйте, миледи, — я поклонился и бережно поцеловал её руку. — Я только сегодня узнал о случившемся, и мне ужасно жаль, что вы остались без матери. — Оставьте, прошу вас, — она лёгким движением выпрямила меня, рассматривая с лёгкой улыбкой. — Она теперь в лучшем мире, и я знаю, мы ещё встретимся с ней. Конечно я скучаю, и прошу вас, не говорите мне о маме. Я снова расплачусь. — Да, как пожелаете, — кивнул я. — Спасибо, — она закончила меня рассматривать и посмотрела в глаза. — Вы хорошо выглядите. Женитьба вам к лицу. Я слегка улыбнулся, небрежно запахнув пиджак на животе. — Вы очень любезны. Могу я попросить вас пройтись со мной? — Разумеется, — она взяла меня под руку, оставив свой венок. Мы пошли по дорожке, удаляясь всё вглубь их дивного сада. — Как леди Джильда? — О, прекрасно, — выпалил я, стараясь не показывать волнения. — Она немного заскучала по дому, поэтому мы вернулись раньше, чем планировали. София всмотрелась мне в лицо. — Вас что-то тревожит. Будет дерзостью просить вас поделиться? Я глядел в её глаза, и мне становилось стыдно, что я сюда пришёл за утешением. К человеку, который совсем недавно потерял мать. Обругав себя всеми словами, я слегка улыбнулся ей. — Вовсе нет, миледи. И я бы не сказал, что тревожит. Просто обычный небольшой конфликт в семье, ничего ужасного. — Мне казалось, вы любите друг друга. — Это так. — В таком случае, откуда взяться конфликту? Любящим нужно уметь находить компромисс, — легко улыбнулась София. — Иначе любовь долго не протянет. — Вы правы, — вздохнул я. — Беда в том, что компромисс, скорее всего, невозможен. — Я не знаю, что у вас случилось, но… нет, это совсем не моё дело, простите, — мотнула она головой. — Отчего же? Я сам заговорил. Продолжайте, прошу вас. Она вздохнула. — Если конфликт серьёзен, и любовь не позволяет пойти на уступки, то… то может, вы просто не подходите друг другу? Я вскинул брови. — То есть? — Человеку свойственно ошибаться. С ошибками он и познаёт этот прекрасный мир. На мой взгляд, ничего страшного, если вы просто выбрали не ту женщину, — она увидела мои округлённые глаза. — Я вас оскорбила? Боже мой, мистер Колдуэлл, я вовсе не хотела! — Нет, вы отчасти правы, — я слегка улыбнулся. — Вы меня ничуть не оскорбили, милая. Спасибо вам. — Мне? За что? За утешение, ангел мой. За доброту, за свет и любовь, что ты источаешь одним своим присутствием в моей жизни. — За то, что мы знакомы. Она просветлела лицом, и глаза её словно начали лучиться от спокойного счастья. — Не стоит благодарности, мистер Колдуэлл. Мы направились в дом. Я ещё немного побыл с леди Старк, и примерно к шести часам я с нежеланием покинул её, отправившись домой и упросив Софию на днях составить мне с Джильдой и Люциусом компанию в театре. Она пообещала прийти. Домой я ехал в странном расположении духа. Мне было легче от разговора с ней, я даже чувствовал смутную радость, но мне не хотелось возвращаться к жене, которую я люблю, и которая над этим смеётся. Я жалел, что был так опьянён любовью, и что сам сковал себя узами брака с Джильдой, не зная, что это красавица с душой тирана. Дома я застал Люциуса в библиотеке, рядом с ним стоял Мефисто, нося книги, которые князь выбирал. — Я много читаю, — сказал он, повернувшись ко мне лицом. — Позволите унести несколько книг в мои покои на пару недель? — Берите конечно, — сказал я устало, опускаясь на кресло. — Вы как-то побледнели. Леди София не оправдала ваших ожиданий, и оказалась печальнее? — Нет, вовсе нет. Наоборот, она так спокойна и добра, как и всегда. — Тогда что случилось? — Люциус, как вы с ней познакомились? — спросил я нетерпеливо, избегая неприятной темы и подойдя к нему. Он ухмыльнулся. Мефисто глянул на него и отвернулся, намереваясь унести книги. — Куда ты собрался? — остановил его князь. — Мне казалось, я не должен этого слышать, господин, — негромко ответил он. — Я знаю, что тебе интересно. Я, Киллиан, — заговорил Люциус, оперевшись на свою трость. — Знаком с нею с детства, можно сказать. Кажется, нам было около восьми, когда мы встретились. Ах, нет! Нет-нет, я вру, мне было восемь, а ей шесть. Мы сразу поладили, и при каждой встрече радовались друг другу, игрались и танцевали. Я любил её светлой братской любовью, и, целуя её румяные щёчки, всё твердил, как её люблю, и какая она красивая, а она всё смеялась и говорила мне: «Люци, ты бессовестный льстец!». Но вскоре нам пришлось расстаться. Я покинул дом, с болью в сердце оставив мою Софию. Прошли года, мы изменились, и пару лет назад встретились вновь. Я к тому моменту был твёрдо уверен в своём делении женщин, и был счастлив, увидев, что она не Лилит и не Ева. С того дня я старался не покидать её на столь долгий срок. В конце концов, мы неразлучны, и меня умиляет и трогает её доброта и нежность. Без леди Старк я просто-напросто заскучаю. Нам нельзя быть поодаль друг от друга долгий срок. Это неправильно. Я выслушал его рассказ. Меня пленило выражение его красивого лица, ласковое, покровительственное, даже несколько влюблённое. Я ощутил, как в моей груди всколыхнулась ревность, когда я видел его нежную улыбку. За это мне стыдно, в конце концов, я женат. — Люциус, я не знал, что вас связывает столь трепетная история, — сказал я. — Теперь знаете. Мефисто, ты доволен? — Да, господин, — кивнул его слуга. — Унеси, — он положил на стопку книг, которую держал Мефисто, ещё одну. — И разбери мои вещи. Он вновь кивнул и удалился. Князь же игриво улыбнулся, смотря на меня. — София вам нравится, а, Колдуэлл? — Она не может не нравится, вы сами говорили. Она сама доброта, это бесспорно, за это я её и люблю. — Как и её отец, и вся их дворня, — ухмыльнулся князь. — И вы, — добавил я, смотря в его отливавшие золотом глаза. — И я, — согласился Люциус, опустив взгляд к перстню со змеёй на левой руке, который, как я узнал, был подарком на рождество от Софии. — Люциус, простите мне мою навязчивость, но мне помнится, вы говорили, что вам ещё не встречалась золотая середина между Лилит и Евой среди женщин. Кто же для вас тогда леди София? Он загадочно улыбнулся, а затем губы его разошлись в ухмылку. Будто он знал что-то, что неизвестно мне, и был этим более чем доволен. — Мы говорили о женщинах. Не об ангелах, — ответил он многозначительно. Я невольно усмехнулся, но ничего не сказал. И лишний раз убедился, что не я один считаю ангелом леди Софию Старк.