Methos & the Undead

Франция, 20 век Парижское отделение Наблюдателей наполнили возбуждённые шепотки: на улицы вывели дополнительных полевых агентов, заключались пари, поползли слухи о тотализаторе. Ждали большого поединка со светомузыкой. Дункан Маклауд без причины сорвался во Францию и, едва заехав на баржу, отправился прямиком к Дарию. К Дарию, у которого в последнее время были серьёзные проблемы с учениками, нынешними и прошлым. Рядовой состав Наблюдателей разрывался между восторженным ожиданием и таким же явным беспокойством. За бессмертными типа Грейсона обычно следили издали и нерегулярно – из соображений секретности и выживания агентов, – но с появлением Маклауда всё становилось проще. Никто не сомневался в грядущем поединке – только в его исходе. Адама Пирсона эта суета должна была коснуться лишь по касательной. Он не делал ставок кроме как в покере, не был полевым агентом, а его основной проект "Митос" не пересекался ни с Дарием или Грейсоном, ни, тем более, с молодым на их фоне Маклаудом. Ложь, конечно. Ну, кроме упоминания Маклауда, но Дарий столько рассказывал о похождениях Горца, что Митос с чистой (от редкого использования) совестью считал того хорошим заочным знакомым. Судя по списку побед, шансы у Горца были, но... не лучшие. Все-таки разница в возрасте была серьёзной, и о мече Грейсон все эти годы не забывал. В любом случае, взвешивание шансов было теоретическим – у него было своё видение проблемы. Соревноваться в погоне за Грейсоном с толпой взбудораженных Наблюдателей Адам не стал. Он ему просто позвонил. О встрече вдали от лишних глаз они договорились за полминуты. На своих ошибках Грейсон, похоже, не учился. – Я торговался с Дариусом о вашей жизни, повторим наоборот? – Не избавились от тяги играть героя? Нездоровая привычка. – Вы удивитесь, как редко меня обвиняют в подобном. Скорее у вас талант выбирать тех, кто мне не безразличен. Мужчины обменялись насмешливо-вежливыми кивками. – Приступим, – скромный исследователь Адам Пирсон поднял меч и шагнул к двухтысячелетнему воину. Грейсон (он же Клавдиан, он же лучший ученик Дария) был достаточно храбр, чтобы не попятиться от кроткой улыбки. *** Римская империя, V век н.э. На взгляд Митоса, нашествие армии Дариуса было досадным неудобством. Он легко мог сорваться с места и добраться обходными путями до Рима. Или, лучше, до ближайшего портового города. Или уйти в горы и посмотреть, кто из тигров победит. Для других римских патрициев, по загородным виллам и землям которых пронеслась конница, предсказуемое, в общем-то, вторжение оказалось катастрофой. Впрочем, выжившие быстро взяли себя в руки. Не всем из них повезло, но семейству, с которым Митос почти породнился за 15 лет, сопутствовала фортуна. И одним из ее даров был древний бессмертный, умевший как охотиться, так и уходить от преследования. Ускользнуть от рыскающих по округе отрядов было проще в одиночку, но Митос хотел сберечь этих людей. Небольшая группа: несколько воинов, женщины, дети, не разбежавшаяся из страха или преданности челядь – они могли стать удобной добычей, но пока отлично справлялись. Митос был уверен в их способности выбраться и его собственных силах помочь. В этом столетии он не собирался терять друзей из-за чужих военных амбиций. По крайней мере, не стольких за раз. Первые дни в пути серьёзных неприятностей удавалось избегать. Митос не ослаблял бдительности, но и не слишком беспокоился. Пока, подобравшись с разведкой к объявившемуся в опасной близости отряду, не почувствовал Присутствие другого бессмертного. И пока не узнал в командире – правую руку Дариуса. Все было очень плохо. Или, если подумать, не было. Они не были знакомы, но окружение Дариуса не было секретом. Слава и слухи прекрасно дополняли друг друга. Если то, что говорили о Клавдиане, было правдой, стоило сыграть. Митос оценил шансы и отобрал у наёмника сармата лук. Стрельба не возглавляла список его талантов, но он был более чем хорош. Достаточно, чтобы выстрел из укрытия, с предельной, условно безопасной дистанции достиг намеченной цели. О серьёзном уроне на таком расстоянии мечтать было нельзя, но упавшая перед конём Клавдиана стрела и не должна была ранить. Не атака – приглашение. Короткое послание: место и предложение встретиться без смертных. Клавдиан при всей своей самоуверенности (обычно оправданной) вряд ли бы согласился, заподозрив ловушку, но Митос добавил своё имя. Настоящее имя. Ни один сильный и горячий по молодости (или дурости) бессмертный не смог бы упустить такую встречу. Клавдиан не стал исключением и даже не угодил в западню – Митос бился честно. Победил и не забрал голову дакийца. Рядом с конем Клавдиана оставили его фалькс, фибулу и ещё одно письмо – теперь уже к Дариусу. С обещанием бросить тело оживать с головой и при оружии, как только Митос убедится в отсутствии погони. Митос сомневался, что Дариус согласится на его условия – надеялся просто выиграть время. С другой стороны, Клавдиан был ценен, а может и дорог учителю, к тому же молодые бессмертные в последнее время были склонны верить слову себе подобных, в противовес смертным. Глупость, но в перспективе полезная – если Дариус согласится, он тоже сдержит обещание. *** Франция, 20 век – Не тяни, – стоявший на колене Грейсон бесстрашно смотрел в лицо поверх меча. – Не люблю рубить толковые головы. – В этот раз он не станет за меня торговаться. – Как знать, – протянул Митос, не спеша с последним ударом. – Тогда договоримся с тобой. Грейсон усмехнулся через боль, слабо покачав головой: – Теряешь время, я не отступлюсь. – А я так надеялся… – плотоядная улыбка не оставила в лице Пирсона ничего от обаятельного Наблюдателя. – Тогда предложу другое. Прежде, чем прийти за Дарием, ты... *** – Митос, я сотню раз говорил, что не могу все бросить. – Можешь. Или тебе показать, как собирают вещи? – Твоя паранойя… – Спасает жизни, иногда – не только мою. Ты слишком заметен и уязвим со своим пацифизмом. – Как только у тебя будут доказательства. – Какие? Хортон с аколитами, рубящие головы бессмертным у тебя на глазах, сойдут? – Друг мой, спасибо за беспокойство, но я могу о себе позаботиться. Мои ученики… – Взрослые люди, которые тоже могут прожить своим умом. Некоторым по полтысячи лет. Подождут десяток-другой лет, пока шум уляжется, а там, может, и Грейсон проблемой быть перестанет. Так или иначе. – Митос, не будь смешным. – Знаешь что, мне надоело. Ты мне должен. За жизнь твоих учеников. Всех твоих учеников. Собирайся. *** На что бы ни ставили Наблюдатели, банк не сорвал никто. Дарий исчез в неизвестном направлении, и Орден оказался к этому не готов. Грейсон вернулся к своим делам, в меру нервничавшие протеже Дария – тоже. Маклауд, вынюхивая, побродил кругами, но также резко успокоился и отправился с Тессой по театрам. Когда через полгода Хортон и несколько его друзей попали под перекрёстный огонь бандитской разборки, о Дариусе или Грейсоне никто не подумал. У руководства Наблюдателей без того хватало проблем. Адам Пирсон им искренне сочувствовал.